Был апрель в начале

Был апрель в начале. Я раскрыл окно и впустил к себе ветер. Десяти минут хватило, чтобы холод выиграл, и я, признав своё поражение, закрылся снова. Ветер, отпрянув от окна, метнулся в сторону, схватился за газету, ле-жавшую на скамейке, тут же отшвырнул её на асфальт и принялся за женские одежды. На какое-то время в этом наши интересы совпали, и иногда мой взгляд даже опережал его прикосновенья, но вдруг зазвонил телефон... Я подошёл к нему, чтобы снять трубку, но звонки прекратились. Пожав плечами, я вернулся к окну, и вновь.… Вновь раздался размеренный призыв. Спросили Алексея Александровича. Ошиблись, очевидно.
Но я всё равно оделся и вышел на улицу. Апрельский ветер унёс меня в лес. И привёл на край какого-то обрыва. Я задержался и стоял там до тех пор, пока  не обнаружил, что деревья поднялись снизу именно ко мне. Оттуда, где груды снега ещё сковывали их подножья. Деревья поднимались по склону, шаг за шагом освобождаясь от снега, но попадали в грязь. Стремясь не соскользнуть обратно, они вытягивали свои корни, как щупальцами лихорадочно цепляясь за уступы, и обступали меня. Их корни обнимали землю, держа её в своих объятьях и не давая осыпаться вниз.