Дневник Лазаря - Воскресенье

Пожнём, посеем, вспашем.

   7:20 - Проснулся от стука в ворота. Судя по звуку стучали шпалой.
  Так и есть - пришёл Сашка Турок. И просто Турок со шпалой. Говорят, что делать нефиг, воскресенье, вот и пришли поболтать. Для разговора взяли с собой ящик пива. Тем более, что за окном шёл серый дождь. В смысле, с серной кислотой.
  Шпалой подпёрли ворота - не знаю, нафиг они мне в квартире. Будет время - поставлю обычную дверь, а то ворота иногда падают и давят прохожих на лестничной площадке.
   8:40 - Пиво почему-то кончилось. Наверно, потому что на его запах уже
прибежали три поросёнка, отмороженный Коля Вертолёт и глюк.
  Чтобы убить время ловили глюк. Разнесли пол кухни. Теперь в нём дырки.
   9:15 - В гости пришла Маша. Принесла с собой бутылку вина и ящик пива.
  Коля так обрадовался, что наступил на глюк и раздавил его. Все в трауре:
думаем, что сделать за это с Колей.
   9:50 - Турок полез в холодильник за колбасой, бедняга... Как сейчас, вижу его голубые глаза, жизнерадостную улыбку до ушей, дыру в затылке и кишки на полу...
  Пятнадцатирукий Эсса Трансформатор, сожрав Турка, голодным взглядом оглядывал помещение. Наверное зря я держал его в холодильнике два месяца.
  Все замерли от страха, и за окном было слышно, как бомбят Хиросиму.
  Слюна Эссы. Жирная, вонючая, зелёная, похожая на блевотину бешеного древнего дятлозавра, слюна медленно стекала по подбородку, по шее, потом по второму подбородку до пупка и по рваным джинсам на пол.
  Я выхватил из кобуры меч-кладенец и с криком "Винды - маст дай" попёр на него. Эсса испугался, вытаращил на меня свой жирный, потный, вонючий глаз, и пытался удрать через окно. Но глаз вывалился, отбил ему ногу. Эсса упал и раздавил Машу.
  В окно начали влетать тараканы. Они строились по восемь человек, маршировали к Эссе и отрезали ему руки, щупальца, клешни и ложноножки.
   11:30 - Пришёл почтальон, принёс письмо. Писал Петя Бухой из села Красные пузыри. Обещает приехать на поезде в воскресенье - будем ждать. Только как он будет лететь - не представляю. За окном такая пурга поднялась...
  По общему согласию засунули Колю отморозка в освободившийся холодильник. Пусть погреется.
  На запах пива пришёл крокодил Гена. (Он сказал, что пришёл на запах жареных поросят, но мы его сразу раскусили!) Увы, Чебурашку оглушило взрывом торгового центра в Нью-Йорке, и он еле вылез из-под обломков, теперь лежит в больнице.
   12:00 - Из настенных часов вылез Анкл-Бенс, выматерился двенадцать раз и ушёл на балкон покурить. Его смыло цунами.
  Из холодильника вылез Коля. Говорил, что больше так не будет, и просил налить. Да, хреновая дверь у холодильника. Послали Гену за шпалой. Шпалу он поднял, но на него упали ворота. Вышел неплохой зелёный блин. Увы, не комом - лепёшкой. Отправили в больницу.
   13:20 - Приехал Петя Бухой с банкой пива и ящиком водки. Так как под
лягушковым дождём вертолёты летать отказались, добирался на катере. Катером мы подпёрли дверцу холодильника.
  Неожиданно в ворота постучали. Так как ворота лежали, то стучали с этажа ниже. Там жили две милые девушки лесбиянки-мазохистки с ритуально-некрофильским уклоном. Жаловались, что из дырок в потолке течёт что-то жирное, вонючее, похожее на сопли пятиглазого козлокрота, который отравился бетоном... Я их впустил, класные бабы, с клёвыми такими секирами наперевес.
  Одну зовут Лена, она принесла с собой магнитофон - мы с ней ещё танцевали вальсы под Rammstein'а. Хитрые глаза, дьявольская улыбка, кривые клыки - я влюбился.
  Другую зовут Таня, она принесла две снайперские винтовки и мину.
  Началась беседа. Самогон "Бормотуха" - беседуйте на здоровье.
   15:00 - Град кончился и весёлое игривое солнышко ядовито пялилось мне в рожу. Оно нежно скалило бивни, покрывая всё вокруг толстым слоем радиации.
  На улицах города всё было спокойно: по дорогам мирно ездили волосатые танки и ракетницы. Они даже почти не стреляли. Около аптеки банда телепузиков мочила Бэтмана. Рядом стоял Незнайка. С топором. И напевал хриплым голосом что-то из Короля и Шута. Только солнце мне чем-то не нравилось. Оно сегодня было особенно чёрным.
   17:45 - Лена уговорила меня провести небольшой некромантский ритуальчик. Совсем безопасный такой. Только надо найти добровольца, чтобы разрубить его на пополам, и вытащить сердце.
  Добровольцем оказался Эсса (Был вариант - Коля, но он наотрез отказался
вылазить из холодильника.).
  Сначала мы с Леной очертили магический круг и положили туда раздавленную Машу. (Петя снял с неё трусики и сказал, что так эффекта будет больше. Поняли не сразу...) Затем читали призыв чертей (к счастью, их после бормотухи уже штук двадцать набежало). Таня рубила Эссу секирой. Куски мяса и крови летели во все стороны, кости радостно трещали и лицо трупа изображало весёлую агонию. Лицо Татьяны изображало что-то там жуткое, смутно напоминающее оргазм. Потом она яростно вырвала сердце из недр трупа и возложила на алтарь.
  Лена что-то проорала загробным голосом и дёрнула рубильник. Два электрода у Маши на висках так еб... шибанули по её психике, что чуть шов на лбу не разошёлся.
  Запахло горелым. Потому что поросята в доменной печи уже начали подгорать.
  Маша встала, даже не заметив, что она умирала. Зато она заметила, что с неё сняли трусы. Долго ругалась, потом ушла.
   19:20 - Беседуем дальше. Таня с Петей ушли общаться. В спальню. Они не знали, что там у меня заперт Робокоп. У него грохнулся видеовход, и теперь он мочит всех подряд без разбору.
  Мы с Леной остались вдвоём. (Черти пошли погулять. Они как-то странно
улыбались и косились на меня, как будто в последний раз видят.)
  На вид - неплохая девка. Она была в синем, тащившемся по полу, платье с
золотой вышивкой. Ростом чуть ниже меня. Лицо было синеватым с тёмными пятнами под кривыми красноватыми глазами. Тонкий нос. Кривая улыбка на розовых губах. Два здоровых клыка. Острый подбородок. Бледные волосы с зеленоватым отливом, хитро сплетённые в косу.
  Я включил попсовый музон (Там песня ещё такая весёлая, "Ночь страха").
Пригласил Лену на танец.
   20:50 - Танцевали брэйк до последних сил. Я чуть не сдох, она - сдохла два раза.
  Солнце за окном скрылось за макушками небоскрёбов. Стало темнее и тише, по улицам города пополз сизый туман с кладбища. Свинцовые тучи вновь нависли над пиками башен. Завыли волки в лесу... жаль, их не было слышно. Паровозы позагоняли по конюшням. На опустевшие тротуары вышли зомби и вурдалаки...
  Вдруг нам с Леной захотелось... ээ... посмотреть кино на СТС в 21:00. Но
единственный телевизор был в туалете, а я уже не помню кого и когда там запер. Тем более телек чёрно-белый.
  Поэтому решили просто потрахаться.
   22:30 - Трахались до смерти. Ленка сдохла три раза (устала уже, после брэйка), я - два. Она меня реанимировала, и научила, как это делать самому. Мне понравилось.
  Из спальни вернулись Петя с Таней. И мёртвым Робокопом.
  Таня сказала, что убила его молнией из глаз Пети (треснув Петю по затылку гаечным ключом).
  Вместе тренировались добывать молнию из глаз. Я прикололся. Петя - нет, потому что его случайно убили восемь раз. Решили над ним поприкалываться и не сказали ему, что это мы его потом оживляли. Он стал думать, что он - кот, и больше умирать не захотел. Ушёл к Маше.
  Мы с Леной вышли на балкон и долго смотрели на звёзды, которые прорезались через тучу. На полную луну...
  Она была голубой, живой. И моя подруга стала голубой, засветилась и зависла в воздухе. Её манящие глаза переливались лунным светом. Она протянула ко мне руки, коснулась моих и яркая вспышка оглушила меня.
  Нежный и ласковый, свет поющих звёзд, я был там, я его видел. Не во сне, а наяву.
   23:13 - Очнулся на балконе. Ни Лены, ни Тани нигде не было. В их квартире было пусто - видимо, там уже лет триста никто не жил. Стало грустно.
  Позвонил Маше, Саньку и Доктору Айболиту.
  Решили продолжить празднование приезда Пети. Пришли многие друзья: Маша, Петя Бухой, др.Айболит, Анна Павловна, черти, два ангела, Йетти, Штирлиц, Блендамед, бомж Вася, Тортилла, А.С.Пушкин, В.Кипелов, Джеки Чан и многие другие...
  Потом вызвал ремонтников, чтобы кухню привели в порядок. Заодно и им
досталось. В смысле, налили.
  Пили до отказа и дальше, но я всё думал о чём-то другом. Забывая это что-то с каждым мигом.