Ветер перемен

(стилизация)

Денис Ухов устал от ночи. Ему было скучно спать. Вот уже несколько часов времени он мучился, шевеля корпус тела на своей одинокой кровати. Его бледная, грустно существующая голова, обрамлённая светлыми взъерошенными волосами, сейчас ощущала всю тоску текущей жизни.
От безысходности унылого момента он пытался вообразить воспоминания…

- Ты б, Ухов, не цеплялся за стабильность социалистического производства. Вон, все знакомые давно уже налаживают новые способы: занимаются чем-нибудь в своих офисах или на квартирах, а другие, разнообразные, выехали для увеличения темпа своего труда за границу. Сейчас там вся несущая наука и техника, – Нинка говорила убедительно, и на лице её делалось определённое выражение превосходства, чувствовалось, что она уважает конфликт.
- А ты вроде холостого патрона – идиотом живёшь! – продолжала она. - Или тело своё от серьезной работы бережешь, будто в нём имеешь что-то!
Он так и не нашел что-нибудь существенное для ответа ей с точки зрения мировых законов природы, не сумел выпукло возразить. Возможно, не хватало в нём в тот час какой-то важной функции. Он устал от разговорного шума, заболев сердцем, и ясно понимая значение дальнейшей личной жизни с этой женщиной. И от всего такого он сразу как-то ослаб, не слыша звуков дальнейшего словесного материала. Что-то нагрелось у него в груди, но он не поддался, и решил терпеть свою жизнь до конца. А Нинка сняла с серванта какую-то унылую вазу и, не пользуясь, разбила об пол…

Хлопнула дверь, и он остыл. Только левый бок лица немного горел…

Скучная ночь, двинутая законом природы на другую часть земного шара, заканчивалась. Звёзды разбрелись куда-то, устав лить далёкий бесполезный свет. Возбужденные машины уничтожали тишину раздраженным треском. А люди спешили дорваться до своих рабочих мест, чтобы делать там разнообразные вещи, и резко выдыхали из лёгких спертые за ночь газы.

Будильник определил ему встать. И Денис слез с кровати без счастья, ощущая общую грусть жизни. Умывшись, побрившись и причесав головные волосы, вышел на кухню для питания организма. Бросил на сковородку варёные макароны и полил их яйцами, посыпав сверху для роскоши луком…
От сытости он почувствовал некоторую радость, и ум его увеличился.
Понятно, мозг любит плотную пищу! Достал из баночки что-то для укрепления здоровья и развития активности, ощущая теперь всю телесную прелесть…

В следующее время, уже на работе, решил он взять и перенести домой разнообразные вещи, собираясь вскоре уволиться…

Шло местное сокращение штатов, и через неделю Дениса отпустили без канители и разных бумаг, в которых, кроме прочих, могли быть слова об одном техническом приборе, посредством которого можно было наблюдать форму каркаса электрического тока и другие всякие показания.
Теперь этот прибор свободно размещался в пространстве его квартиры.

В какой-то выходной, отвыкший от производственной дисциплины и профсоюзов, Денис решил отнести ценный прибор на рынок. В этом месте он уже продавал некоторые полезные технические элементы с завода, потому что копил деньги, скудно питаясь и терпя недостаток имущества, планируя вырасти из мелкого дурака в активного предпринимателя.

Природу сдавил мороз, откуда-то дул неизвестный ветер. Под ногами хрустел ничтожный снег, и Денис, как все одинокие люди чувствовал теперь некоторую тоску и ожесточение.
Придя на место, он разложил прямо на поверхности газеты мелкий товар, а рядом определил прибор. Среди народной массы он успокоился, забыв о холоде.
Вдоль рядов проходили миловидные от долгих прогулок люди. Некоторые брали что-нибудь домой…

В следующее время к нему подошли какие-то люди с бессмысленными лицами. Сначала Денис решил, что это местные служебные люди, но ошибся.
- Ну что, Сыч, помочь тебе торговлей? Мы можем, - услышал он густой голос. Один из них схватил ценный прибор Дениса и понёс, не понимая его механизма работы.
Денис попытался резко вернуть техническую вещь, но увидел перед своим лицом кулак опухший от силы. В следующее мгновение он уже лежал на белой земляной поверхности, ощущая во рту солёный вкус внутреннего сока, и простонал звук.
Рядом проходило большое многообразие различных мужчин и женщин, одетых в тёплую одежду, чувствовалось, что многие из них живут обильно. И только среди прочих продавцов наблюдалось товарищеское волнение единомышленников и беспокойство о текущих предметах…

Подойдя к охраннику пространства рынка, Денис сообщил ему своё положение. Но тот пояснил, что для налаживания различных конфликтов у него нет телесных сил и, стеснённый упрёками, отвернулся. У охранника было пожилое лицо и седые от счёта времени волосы на висках.
Денис выплюнул из себя ему под ноги красную мокроту и побрёл от рынка. Повернувшись, он крикнул туда ещё некоторое.

Скучно лежал на дороге снег. А он шел в этот город жить дальше и чувствовал всю скудность и унылость существования, истомлённый мыслью и бессмысленностью.
У теплотрассы дымился сыростью обнаженный косный грунт. И Денис, проходя, со всей силы пнул ком ссохшегося праха.
Откуда-то из-за домов, где хранились от непогоды люди, дул местный природный ветер.