Последняя любовь

Наступал новый вечер в горах. Как всегда здорово похолодало, и, запаковавшись в тёплые пуховки, усталые альпинисты стали собираться у традиционного лагерного костра. У кого-то в руках появилась гитара, пальцы ловко побежали по струнам. Уже и не так зябко…. Пели многие и разное. Хрипловатый басок сменился чистым, неимоверно живым женским голосом. Все сходились во мнении, что Аня—уникум. Собственная музыка -- великолепные мелодии с колоссальным эмоциональным зарядом и полные глубокого смысла тексты на русском и английском. В круг уже собрались все, кто мог. На небритых и обветренных лицах – восхищение и мечтательные улыбки. Даже у матёрого циника,  доктора из КСС на глаза навернулись слёзы. Такого с ним уже давно не случалось…. Замерли. Слушают. Перед глазами понеслись образы, воспоминания. Почти каждый вспомнил что-то светлое и согревающее душу. И грустное. Темноволосая волшебница с гитарой встряхнула каждого. Им просто повезло, что с ними в смене оказался такой человек. Горы вообще концентрируют людей неординарных и интересных. Романтиков. Другие вряд ли променяют во время отпуска комфорт и тепло на суровую жизнь альпинистской базы. И всё это ради недоступного многим счастья посмотреть на мир с вершины. Преодолев, предварительно, себя. По кругу пошла фляжка с самодельной «огненной водой» из спирта, настоянного на растущем около лагеря можжевельнике и дикой жимолости. Петь устали, настало время анекдотов и различных баек из жизни альпинистов. Смеялись, удивлялись, чему- то верили…. Лишь один, здоровенный, немного неуклюжий парень сидел молча, угрюмо уткнув короткую бороду в кулак. В глазах застыло выражение какой то глубинной тоски, появившееся после Аниных песен. Ощущение было такое, что на его плечи давит тяжесть каменной глыбы, но он вовсе не хочет от неё избавится…
--- Вовка, ты чего такой смурной? Хлебни хоть «джина» для взбодрения души…
--- Спасибо, Санёк. И то, правда. --- Три солидных глотка булькнули из фляжки, и снова борода опустилась на кулак.
--- Да что с тобой, ради Аллаха!? Так хорошо сегодня на Кызылташ сходили, вроде весь день человек - человеком был, а сейчас скис чего-то, а?
            --- Тошно мне Саня, кюхельбекерно как-то…
--- Да расскажи уже, не томи!
--- Да что уж тут рассказывать. Друга я потерял два года назад. Глупая и жестокая история случилась, и, как говорится «не лишённая романтизма». А началось всё именно в горах в этом самом лагере. Вот и вспомнилось как на грех…
Автобус с альпинистской сменой медленно и нудно тащился к месту заброски по узким серпантинам. Снаружи была уже глубокая ночь, и умаявшиеся долгой дорогой люди, частью спали, неудобно откинувшись на креслах, частью смотрели идущий по автобусному видео боевик. Кто-то вполголоса беседовал. На заднем, длинном поперечном  сидении расположилась троица рослых парней в камуфляжах. Три друга, они не виделись минимум пару лет, и за долгую ночь всё не могли наговориться, делясь пережитым, вспоминая совместное прошлое и строя планы на будущее. У всех троих была и интересная работа и полная всяких, сопутствующих ей проблем, жизнь. У всех —  разная.
Вовка трудился в Новосибирске программистом, Коля—в Москве доктором, а Дима —  недалеко от этих альпинистских мест, в столице маленькой периферийной республики, занимался мелкой коммерцией. Собственно к нему в гости и собрались в кои то веки друзья, именно он их в горы и потащил. Много лет назад все трое жили в среднеразмерном сибирском городе и ходили в один класс. Затем, как водится, их раскидала жизнь. После окончания университета Володю пригласили работать в перспективную фирму и он, ничем особо не привязанный к родному городу, смело сорвался в Новосибирск. Он и сейчас жил бобылём, предпочитая домашнему мирному уюту неустроенность, но полную личную свободу холостяцкой жизни. Он говорил, что любит дома работать по ночам, спать потом до обеда и питаться бутербродами. И что не найдётся на свете такой идиотки, готовой терпеть его в быту. Те, кто пытались склеить с ним серьёзные отношения через неделю либо сбегали, либо пытались его воспитывать. Тогда он выгонял их сам. Ибо воспитываться и меняться не хотел категорически. Когда по работе Димка был в Новосибирске и встретил друга, тот представлял довольно мрачную картину—с лишним весом из-за неправильного питания, красными глазами от недосыпа и меланхоличным взглядом на мир. Дима чуть не силком заставил его взять отпуск в июле и поехать с ним в горы. Правда, усталый от своих мегабайтов Володя сопротивлялся больше для вида… Коля же, после интернатуры поехал в столицу, с целью профессионального и карьерного роста. С его способностями и светлой головой, фанатическим трудолюбием и упорством ему было тесно в провинциальном городе. Ценой неимоверных усилий и сгоревших нервов, бессонных ночей и колоссального труда ему удалось закрепиться, создать себе репутацию и защитить кандидатскую. Как раз после защиты и хотелось ему отдохнуть как-нибудь интереснее. Созвонившись с друзьями, и, узнав, что они собираются в альплагерь, он сразу, без колебаний, согласился присоединиться к компании. Теперь сборы были позади, и долгая дорога предоставила прекрасную возможность пообщаться и предаться совместными воспоминаниями, поделиться пережитым. За окном автобуса лил бесконечный, нудный дождь, продолжающийся с утра. Если погода не наладится, то пребывание в горах  может оказаться неприятным.
Достигнув ровного участка дороги в небольшой долине туристический «Мерседес» плавно затормозил. Санитарная остановка… Димка, уже давно страдавший от желания облегчить душу выскочил из салона и ринулся в высокий бурьян. Бурьян был здорово мокрым, поэтому Димкино бесчинство перенёс стоически. Но отомстил – брюки от пояса и ниже вымокли в траве насквозь. Страдая от неловкости (а походило на то, что вместо травки он окропил сам себя) Димка возвращался к автобусу, стараясь никому особо не попадаться на глаза. И тут, да, именно в этот не очень подходящий для чего бы то ни было момент, он увидел ЕЁ. Высокая стройная девушка стояла как раз у входа в «Мерс», и, иронично, как ему показалось, разглядывала Димку. На её губах играла тень той замечательной улыбки, которой женщина с лёгкостью лишает мужика воли. Глаза — он не сумел в тусклом свете, исходящем из салона как следует их рассмотреть, но взгляд их смеялся и ободрял, и словно звал куда то… Дима смущённо улыбнулся в ответ и поспешил скрыться в автобусе. После остановки он уже почти не принимал участия в общей беседе, а задумчиво молчал. Он не ожидал, просто не мог себе представить, что какая-нибудь женщина сможет так запасть ему в душу с одного взгляда. Тем боле, что он был повторно и счастливо женат и души не чаял в трёхлетней дочке…. Но автобус шёл дальше, а Димка становился всё задумчивее. Одному богу известно, как он старался подавить в себе нежданный порыв. Когда автобус остановился в следующий раз, ему уже не удалось побороть в себе желание завязать с незнакомкой ничего не значащий разговор о погоде и так вовремя прояснившемся звёздном небе. Не было ничего проще, чем спросить её имя, но он не позволил себе этого. Боялся признаться себе в том, что испытывает что-то большее, чем случайный интерес.
 Володя с Колей понимали, что с другом что-то не так. Однако попытки разговорить задумчивого Димку успеха не принесли, и ребята предоставили его самому себе. Им и в голову не могла прийти истинная причина романтической задумчивости, и её списали на нередко случавшиеся ещё в прошлом приступы хандры. Обсуждая вечные и никем не решаемые вопросы мировой важности, друзья постепенно уснули в неудобных позах. Им снились горы и будущие восхождения. Всем кроме Димки. Тому грезился морской пляж, залитый солнцем, высокий прибой и незнакомка в бикини идущая с ним по берегу. Банальный до заезженности сюжет казался ему самым прекрасным в жизни, тем более, что как нередко бывает во снах, у него было чувство реальности происходящего. Вдвойне обидное, поскольку резкий толчок разбудил его на самом интересном месте…. Автобус съехал с трассы и свернул на просёлок.
Лагерные дела шли своим чередом. Разгрузка, распределение по группам согласно квалификации и знакомство с инструкторами, расселение по палаткам и подгонка снаряжения. Без лишней суеты и спешки. Наши знакомые, разумеется, попали в группу новичков. Димка мог бы претендовать на распределение в команду «значкистов», у него был, заработанный ещё на прошлой смене значок «Альпинист России», но из естественного желания быть с друзьями он решил повторить первичную подготовку. Тем более, что за год основательно подзабыл, казалось бы, намертво заученные вещи. Например, как вяжется пресловутый булинь.
 Получив на складе снаряжение, и донеся до палаток, все эти кошки, каски, обвязки и верёвки все занялись подгонкой. Димка, как более опытный в этих делах, справился быстрее и теперь помогал другим. Где советом, где показывая, а где и переделывая заново. Поскольку вся эта работа проходила сообща, то от его внимания не укрылось, что у Ольги, а он невольно узнал имя своей «незнакомки», когда кто-то обратился к ней по имени, не подогнаны по ноге кошки. Кошки были старого образца, и для подгонки требовалась отвёртка и сила….  Отвёртку Дима выпросил у запасливого, возившего всегда с собой уйму нужных вещей Николая, а с силой у крепко сбитого парня было в порядке. Оля с благодарностью приняла помощь, и, в общем, судя по всему ей не было неприятно внимание со стороны нашего героя.
Во время участия в акклиматизационном выходе к «Голубому Озеру» на следующий день они уже шли рядом и мило беседовали на нейтральные темы. Обоим было удивительно тепло друг с другом, а об остальном они и думать на тот момент не хотели. Словно жизнь, оставшаяся внизу, и не существовала никогда вовсе…. Шли дни….  Не знает никто, о чём они говорили долгими вечерами у костра, да и не важно это. Можно только сказать, что никто из них ни разу не обмолвился о том, что чувствует друг к другу. Может быть, не хватало духу, может быть, казалось ненужным. А вероятно, что и  думали о том, что кончится смена, они разъедутся по разным углам страны, и будут вспоминать о пережитом, не более как о романтическом мгновении… Кто знает…
Надо сказать, что в то же самое время в лагере развивалась ещё одна романтическая история. Наверное, сама ситуация, совершенно отличная от обычной жизни, отсутствие привычных забот и проблем и появление новых, настраивает на особый лад… . Да и не будем забывать, что в альпинизме изначально концентрируются романтики и экстремалы, другие люди предпочитают смотреть на горы на фотографиях и по телевизору, в лучшем случае, заехав на смотровую площадку на автомобиле… Так вот- были там ещё двое--  Алёшка и Марина… Он - из Питера, она из Новосибирска… Друг от друга не отходили ни на шаг…. И надо сказать, внешне смотрелись практически идеальной парой, невольно залюбуешься. Алексей — спортивный и мускулистый, ловкий как кот и удивительно обаятельный. А сочетание оптимизма, чувства юмора и недюжинного интеллекта подружили его практически со всеми…. А Марина—невысокая и изящная, белокурая, ясноглазая. Настоящая Снегурочка. Так, кстати сказать, её за глаза и прозвали. Так вот, ещё в самом начале смены, в один из дней отдыха между восхождениями, после обеда, часть ребят, а были среди них и Лёха с Мариной и Ольга с Димой, отправилась, взяв верёвки, потренироваться в скалолазании. Обычно тренировались на скале, как будто специально для этого созданной , в километрах полутора от лагеря, всеми называемой не иначе как «Скалолазный Камень». Тропы в горах, петляющие между валунов, деревьев, кустов и ручейков, довольно узкие. Идти можно практически только гуськом, и наши спортсмены растянулись длинной «колбасой». Вперёд вырвались несколько парней с верёвками — чтобы «провесить» страховки на камне до подхода остальных. Следом шла пара Алексей—Марина. У них всё ещё начиналось, но уже было понятно, что между ними что-то более серьёзное, чем простая симпатия. В принципе оба были «свободны» и никакие причины и условности не мешали им быть вместе…. Следом, метрах в тридцати, шли друг за другом Оля и Дима. Наверное, со стороны тоже было понятно, куда ветер дует. Но Димка до последнего мгновения не признавался себе в том, что идущая впереди девушка стала значить для него так много…. Тем не менее, изо всех сил старался не отстать от Ольги, идущей  пружинистым шагом пантеры. После долгих месяцев гиподинамии, его, на фоне быстрой ходьбы,  мучила довольно ощутимая одышка…. И Ольга, тоже вроде бы не проявлявшая открыто никаких чувств, тем не менее, сбавляла темп, чтобы подождать парня. Между ними шёл разговор «про жизнь», а впереди мелькали спины Снегурочки и Лёхи.
-- Тебе не кажется, что в нашей среде назревает роман? – Обернулась Ольга, кивнув на идущую впереди «сладкую парочку».
-- К бабке не ходи! - ответил Дима, глядя в прекрасные, светло-карие Олины глаза. И подумалось ему в тот момент совсем не про Алёшку и Марину.
-- Думаю, им ничего не мешает быть вдвоём, да смотрятся они вместе—просто супер!
-- Вот бы посмотреть на них через несколько лет!
На камень они в этот раз так и не попали. Поскольку все шли к  скале без провожатого впервые, то на полдороге всех обуяли сомнения — а туда ли они идут? А дальше совершили, в общем-то, непростительную в горах глупость — разделили группу надвое, и пошли искать Камень разными путями. Одни по руслу реки внизу, другие—по склону сверху. Разумеется, напрочь заблудились и, бросив искать злополучный камень, начали лихорадочно искать друг друга. Контрольный срок, назначенный для возвращения, уже поджимал. Если бы они опоздали, то навстречу из лагеря «начспас» послал бы группу на поиски. И неважно, что до камня рукой подать — в горах можно по неосторожности или из-за несчастного случая погибнуть даже на территории лагеря. И если бы эту группу выслали…. Во-первых — позору не оберёшься, а во вторых — никуда без инструктора больше не отпустили бы. Так что все торопились и нервничали. Часть группы, которая шла сверху, решила спуститься к руслу реки и соединиться с другой половиной, возвращаясь назад по берегу. Дмитрий пошёл первым, выбирая дорогу по довольно крутому склону. Благополучно миновав монолитные скалы, команда дошла до осыпи крупных валунов. Некоторые из них, лежащие неустойчиво, под ногами зыбко покачивались и норовили сбросить со своей спины идущих людей. Дима, опередивший на спуске остальных, вдруг споткнулся и начал падать на остро торчащие вверх каменные зубы. Благо участок был уже практически горизонтальным, и получилось падение только с высоты собственного роста. Каким то совершенно чудесным образом, выставив вперёд руки, ему удалось приземлиться между каменными остриями, не напоровшись ни на одно. Он только пребольно ушиб колено, но обошлось без серьёзной травмы. Не веря своей удаче, он медленно поднялся и помахал рукой вслед идущим, показывая, что всё в порядке. И не заметил, насколько побледнела Ольга, видя его падение. Пока, как в замедленном кино, она наблюдала этот полёт, в её сердце возникло ощущение настоящего ужаса оттого, что с этим, казалось бы, чужим человеком, может что-то случиться.
Когда, наконец, идя назад по брегу, слегка хромающий Димка увидел Алексея и Виктора, шедших в «нижней» группе, их облегчение было неописуемым. Оказывается, пока «верхняя» группа блуждала по камням, ребята дошли до места условленной встречи, никого не нашли, подождали и побежали в лагерь в состоянии серьёзного беспокойства, выяснив же, что ещё никто не вернулся, эти двое помчались на поиски с чувством «лёгкой паники». Когда же, наконец, все собрались вместе, Витя сказал замечательную фразу, разрядившую в некотором роде обстановку – « миру — мир, а shit-y – happens». В лагерь возвращались прилично усталые, но довольные, что всё обошлось…
Прошло несколько дней, а Димкино колено так и не заживало толком. Не то чтобы очень сильно болело, но при нагрузке начинало скрипеть и мозжить…. Обидно. Вдвойне, если учесть, что он собирался закрывать третий разряд по альпинизму в этом сезоне. Но, как говорится—не судьба. Оставшись в лагере, в то время как Ольга с группой ушла на очередное восхождение на целых два дня, он не находил себе места. Обойдя все окрестности лагеря, насколько позволял травмированный сустав, он нашёл, и новую опушку, где обильно росла дикая жимолость и несколько сухостойных деревьев для костровых дров. Надо сказать, что его друзья детства тоже не уходили в дальние походы. Володя, хоть и изрядно похудел, за время нахождения в горах, всё ещё был тяжеловат для переходов в быстром темпе, а Коля, по жизни спортивный и подтянутый, в принципе очень выносливый физически, растянул ногу на скалолазных занятиях. Вместе они запасли и костровых дров, и ягоды, наготовив из последней традиционной огненной воды, для согрева вернувшихся с ледника. Приближался вечер, а группа, ушедшая на восхождение всё не возвращалась. В лагере начали беспокоиться — контрольный срок истекал через полчаса. Друзья сидели у костра и пытались отвлечься разговорами. Если у Володи и Коли это получалось без особого напряжения, то Дима маялся явной тревогой.
-- Слушай, да расслабься ты, ничего с ней не случилось.
-- Погода портится, как бы дождь со снегом не накрыли…
А сам подумал, что неужели всё так заметно. Он по простоте душевной полагал, что никто и не догадывается о том, что творится у него на сердце. Хотя друзья, знавшие его с детства, как облупленного, давным-давно обо всём догадались и обсудили между собой, но не лезли другу в душу ни с расспросами, ни с советами. Они вполне понимали сложность ситуации, так как прекрасно знали Димкину жену и дочку, и знали также, что он любит обеих, и, будучи разумным человеком, не совершит непоправимого. По крайней мере, думали, что знали…. Уже практически совсем стемнело,  контрольный срок истёк. Начала собираться поисковая группа. И тут появился Виктор. Складывалось впечатление, что он вернулся из концлагеря – лицо осунувшееся, глаза лихорадочно блестят. Все кинулись с расспросами.
-- Что случилось?!
-- Рассказывай уже!
-- Всё в порядке, идут, меня верёд послали. Заблудились мы немного на спуске. – Изрёк он, словно из потустороннего мира и скрылся в своей палатке.  Когда минут через тридцать вернулись остальные, Дима чуть с ума не сошёл от радости при виде Ольги. Ему так хотелось её обнять…. Затем был костёр, и расспросы, и огненная вода с песнями под гитару. И только позже Дима узнал, что Ольга чуть не погибла, когда её связка начала соскальзывать в ледовую трещину. К тому же девушка здорово, до кровавых мозолей, стёрла пятки в грубых ботинках. У костра они сидели рядом, тесно-тесно…. Дима чувствовал, что Олю трясёт в заметном ознобе. Кроме того, что к вечеру прилично подморозило, видимо сказывались и пережитый стресс, и усталость. Незаметно для себя он обнял её за плечи, взяв «под крыло» тёплой куртки.
Постепенно дрожь стихла.
-- Нет на свете ничего важнее человеческого тепла….
  Оля ничего не ответила, лишь теснее прижалась к тёплому мужскому боку. Когда кончились песни и люди начали расходиться по палаткам, они ещё долго стояли – она впереди, он, обнимая её за плечи сзади, и смотрели на удивительно ясное и глубокое звёздное небо. В эту ночь они спали рядом, обнявшись, отдавая друг другу своё тепло. Просто спали, как обычно для палаточной жизни, одетыми, не позволяя себе большего. И одному Богу известно, насколько им хотелось этого самого «большего».
На следующий после восхождения день, как всегда, был назначен отдых. Конечно, весь день бездельничать никто не собирался. Обычно все занимались какой-нибудь теорией, гуляли по окрестностям, общались. К обеду уже разбрелись кто куда. Лишь наша троица друзей, Оля, да Марина с Алёшей оставались в лагере. Был необычайно тёплая и солнечная погода, и они валялись на солнышке, загорая и неторопливо беседуя. Во время этого увлекательного занятия к ним подошла инструктор, удивительно интересная женщина, певунья и романтик. Полина.
-- Не скучно? – загадочно улыбаясь, спросила она.
-- Да есть немного…
-- А что, есть предложения? – заинтересованно повернулся к ней разомлевший на солнцепёке Володя.
-- Есть! Хочу вам показать маленькое чудо…. Если через двадцать минут будете готовы к выходу.
-- А какое, если не секрет?
-- Пока секрет, хочу сделать сюрприз. Да, собирайтесь по минимуму, тут недалеко, полчаса ходу всего. И фотоаппараты возьмите, рекомендую!
Заинтригованные и немного озадаченные ребята уже через десять минут были готовы. Вот только с фотоаппаратами вышла проблема. У кого были цифровые камеры, разбежались по окрестностям, а в «мыльницах» оставшихся, как на грех кончилась плёнка. Лишь в Лёхином «Кэноне» остались  четыре- пять кадров. Купить негде, машина вниз за продуктами пойдёт только завтра, так что ограничились этим.
Вскоре они все вместе покинули лагерь, и перешли по узкому мостику бурно разлившуюся  вследствие жаркого дня реку. Полина вела их в противоположном от всех основных маршрутов направлении. Через некоторое время они оказались практически напротив лагеря, но на противоположном берегу. И тут стало понятно, что участок горы, из лагеря видимый, как сплошной, покрытый травой и кедрами склон, имеет естественную террасу, к тому же большую по площади. Терраса эта, расположенная на высоте метров пятидесяти, не сразу была видна и от подножия, замаскированная густым кустарником дикой жимолости и можжевельника.
-- Пообещайте, что всем подряд про это место рассказывать не будете. – Попросила Поля.
-- А почему?
-- Придём – поймёте! – Загадочно ответила она и повела группу наверх, по еле заметной тропке, бежавшей меж кустов и камней.
Когда они поднялись на террасу, все разговоры, которые продолжались по дороге внезапно стихли. Сюрприз удался на славу! Представьте себе Сказочный Лес. Тот самый, из детских снов… Земля, устланная мягким зелёным мхом, с участками заросшими плодоносящей брусникой и шикшей. Множество наипрозрачнейших ручейков, бегущих по камням и между кустов жимолости, усыпанных ягодами, и журчащих так завораживающе…. Маленькое, всего метров пять в диаметре озеро с впадающим в него, миниатюрным же, водопадом.  Кедры, пушистые, с низко растущими ветвями и крупными ореховыми шишками между длинных игл. Лиственницы с гирляндами зелёного мха на ветвях. Несколько повалившихся от старости деревьев, замшелых и трухлявых, но удивительно живописных. А дальше начинается склон горы, покрытый осыпью из крупных, хаотично нагромождённых скал, представляющих отличный дом для бурундуков и сеноставок. Плюс ко всему всё это на высоте пятидесяти метров --  восхитительный вид на реку внизу и горную цепь в белых шапках льда сверху. Словно плывёшь над миром на волшебном острове. Никто не мог и предположить, что в такой близости от лагеря может скрываться этот удивительный уголок. Все сразу поняли, почему говорить об этом месте никому не следует. Ожоги на земле от костра, палатки и мусор вмиг разрушат хрупкую красоту удивительного места. Здесь нельзя жить – только приходить в гости, чтобы напоить душу светлым чувством покоя и гармонии.
-- Мы называем это место Кафе «У Карлика». – Почему у Карлика, понятно – здесь всё как будто игрушечное. А кафе – смотрите сколько ягоды!
Полина с мечтательной улыбкой опустилась на мох у ручейка, под кедром.
-- Побродите, здесь есть на что посмотреть. А я когда прихожу сюда, всегда под этим деревом на полчаса засыпаю. Потом словно на целый год сил прибавляется.
Ребята разбрелись по террасе. Места на ней было столько, что можно было легко скрыться друг у дуга с глаз. Оля с Димой, погуляв немного по пружинящему под ногами мху, сели рядом на повалившееся дерево. Говорили они в тот раз, почему-то о детстве, вспоминая смешные и трогательные странички из жизни. И наблюдали игру пищух-сеноставок в камнях. Вы скажете – так не бывает. Не бывает в современном мире, чтобы молодые, здоровые люди, влюблённые друг в друга до сумасшествия, сгорающие от желания, наедине, на природе, в таком романтичном месте и занимались болтовнёй о ерунде, даже не поцеловались ни разу! Хотите – верьте, хотите – нет. Почему? Никто не знает…. Может, боялись разрушить чудо, происходящее внутри…. Правда поцелуй всё- таки был. Нежный и страстный, бескомпромиссный, как ураган. Сказавший всё вместо слов и не оставивший сомнений. Первый… и последний.
Автобус с возвращающейся сменой в меру сил бежал от оставшихся позади лета, гор, альпинистской жизни. Назад – к жизни обычной и привычной. К работе, заботам, стрессам. Если в горы люди, сидевшие в автобусе ехали просто попутчиками, то возвращались уже друзьями. Остались позади и посвящение в альпинисты, и прощальный вечер у костра. Люди делились мечтами, придумывали совместные  планы восхождений и горнолыжных встреч на зиму. Дмитрий сидел один, занимая два сиденья. Благо места в автобусе были, а свои длинные ноги он никогда не мог разместить достаточно свободно…. Мрачная тень таилась у него в глазах, а в уголках губ пролегла горькая складка. Володя и Коля, уже вполне зная причину этого, деликатно предоставили его самому себе. Дима до последнего момента ждал, когда рассаживались по местам, что Оля сядет с ним. Не села. Прошла в конец автобуса и разместилась рядом с подругой. Как умный человек, он понимал, что так лучше, правильнее. Но смириться не мог. В его мыслях всё перемешалось. Он соскучился по жене и дочке, ему очень хотелось их увидеть и обнять. Но расставание с Ольгой, как он понимал, навсегда, причиняло невыносимую боль. Как ни старался он убедить себя, что всё это был только сон, мгновение жизни, мимолётная искра, от которой не останется и следа, душа не хотела верить. Ему хотелось разделиться надвое. В сердце поселилась радость, смешанная с болью. И глухой ропот больной совести – «Как ты мог обмануть доверие семьи, своих девчонок? Они же тебя так любят и ждут!» Совесть – совестью, но как отказаться навсегда от человека, с которым возникло такое родство душ и стремлений!? С кем слова не были нужны, а глаза говорили красноречивее стихов…. С кем было так удивительно тепло и спокойно на душе, словно наконец-то вернулся домой после долголетних скитаний по ледяной пустыне. Невесело у него было на душе, ой как невесело….
Когда автобус остановился у источника, чтобы пассажиры смогли напиться родниковой воды и умыться, все вышли на свежий воздух. Оля первая подошла к Диме и, грустно улыбнувшись, спросила:
-- Не обижаешься?
-- Нет, всё правильно…. Умом то я всё понимаю. Изведёмся только за дальнюю дорогу.
-- А сердцем?
-- Вот сердцем принять не получается. Не могу!
-- Я тоже….
Грустно и понимающе переглянувшись, они снова заняли свои места. На других остановках, выходя из салона, они при разговоре старались не затрагивать больной темы, а всё больше смотрели друг на друга, словно вбирая в память, увековечивая в ней любимых…. Диме и планировавшим погостить у него дома друзьям, нужно было выходить раньше других, следовавших до ближайшего вокзала ещё лишних сто километров. Когда до места их высадки осталось километров двадцать, по проходу к Димкиному месту пробралась и села рядом Ольга.
-- Я не могла не попрощаться….
Дима молча обнял её, прижав к себе нежно и сильно. Ему так не хотелось расставаться с этим чудом, так неожиданно пришедшим в его жизнь! Оля беззвучно плакала, не в состоянии сдержать слёзы, так не вовремя побежавшие из глаз. Ей так хотелось быть сильной…. Димка душераздирающе вздохнул, тоже на грани мокрых глаз.
-- Тебя ждут. Да потом навалятся дела, заботы. Скоро ты меня забудешь…. – Оля печально посмотрела на Диму своими прекрасными карими глазами.
-- Такое не забывается. Теперь ты со мной на всю жизнь, хотя бы в моей памяти.
Недаром говорят: «долгие проводы – лишние слёзы». Правильно, что они не ехали рядом всю дорогу. Никаких нервов не хватило бы на прощание, длиною в восемь часов и четыреста с лишним километров. Когда автобус затормозил на ночной улице недалеко от Димкиного дома, всё уже было и сказано и – нет. Потому, что сказать друг другу ВСЁ у них не хватило бы и целой жизни. Оля не стала выходить из салона, позволив друзьям попрощаться с остальными ребятами. Вскоре двери закрылись и большой туристический «Мерседес» повёз остальных дальше, навсегда увозя от Димы его нежданную любовь…. Три друга махали руками вслед автобусу, пока тот не скрылся из виду. Из тёмного салона им в ответ мигали налобными альпинистскими фонариками. Затем, взвалив на спины тяжеленные рюкзаки, троица направилась к дому по ночной улице. Так закончилась эта самая удивительная в Димкиной жизни поездка….
Коля и Володя разъехались по домам через день. Дима остался с семьёй, ни одним намёком не показывая, что творится у него на душе. В любом случае ни жена, ни дочь не были ни в чём виноваты, и причинять им боль было бы с его стороны жестоко. Но собственная боль внутри сжигала его, не стихая ни на миг. Особенно тяжко было бессонными ночами, когда вместо долгожданного отдыха его посещала беспросветная тоска. Начались обычные трудовые будни, Дима старался завалить себя работой по крышу, но и это не помогало отвлечься. Он пробовал начать пить, но вместо желанного облегчения, пробуждения по утрам превратились в настоящую депрессивную пытку. Ненамного отвлекал от тоски адреналин, который он в избытке получал, на бешеной скорости носясь на своей машине по ночным дорогам. Отвлекал, но не надолго…. Через неделю, не вытерпев, он послал sms-сообщение на Олин телефон. Она ответила, и похоже было, что в душе у неё творится нечто подобное…. С этого момента их тайная краткая переписка стала даже не ежедневной, а почти ежечасной. Они с нетерпением дожидались коротких весточек, позволявших им пережить ещё один день….
Была глубокая ночь, около трёх часов. Володя сидел дома, за клавиатурой компьютера, увлечённо работая над новым заказом. Вдруг в квартире, непривычно громко на фоне ночной тишины раздался телефонный звонок. Досадливо морщась, так как из за неожиданного звонка потерял ценную мысль, Володя поднял трубку. Дрожащий женский голос он узнал не сразу….
-- Лариса, ты? Да что случилось, объясни толком!? 
-- Димка… -- её голос сорвался – Дима разбился….
-- ???!!!....
-- Насмерть, на машине. Часа три назад…. Мне только что гаишники позвонили. Я…. – Димкина, теперь уже вдова, снова сорвалась на рыдания….
-- Держись. Еду.
Сделав пару звонков, и сообщив дурную весть в Москву Николаю, он помчался на собственной машине в небольшой предгорный город, где  жил с семьёй Дима. От Новосибирска было около семи часов дороги, и ещё поутру Володя был на месте.
Но ещё на подъезде к городу он уже знал, как всё случилось. На участке магистрали в десяти километрах от города его глазам предстала ужасная картина. В правом кювете, среди обломков, уткнувшись в столб ограждения, лежало то, что когда то было Димкиным «ниссаном». Салон был залит кровью. Даже при беглом взгляде на останки автомобиля было понятно, что шансов остаться в живых у водителя не было никаких. Рядом всё ещё стояла патрульная машина. Объяснив, что он друг водителя Володя выяснил, что произошло, у сонного, усталого лейтенанта. Оказывается, Димкин автомобиль был сброшен в кювет при практически лобовом столкновении с потерявшим управление «Камазом», у которого «навылет» лопнула покрышка левого переднего колеса. Фуру, перегораживавшую трассу, просто уже убрали. Но как выяснилось, у водителя белого «ниссана» была возможность сбавить скорость и уйти от столкновения. Но он почему-то совсем не среагировал. Не пострадавший водитель фуры клятвенно божился, что нёсшийся со скоростью в сто сорок километров в час хозяин легковушки даже не попытался отвернуть в сторону. Словно в этот момент его что-то отвлекло….
Димку хоронили в закрытом гробу. Его тело было практически обезглавлено при ударе. На поминках много и нудно говорили о трагической случайности и злодейке судьбе. Лишь Володя знал истинную причину происшедшего, то, что отвлекло опытного водителя Диму от дорожной ситуации. В Вовкином кармане лежал, с трудом выпрошенный у лейтенанта, чудом не пострадавший, Димкин сотовый телефон. На его дисплее отображалось лаконичная надпись: « исходящий звонок -- «Оля». Соединить?»….
Володя закончил свой рассказ и глубоко вздохнул. С благодарностью принял из рук сидящего рядом парня флягу и осушил почти наполовину. После его рассказа уже никому больше не захотелось продолжать посиделки. Минут за пятнадцать все, словно придавленные расползлись по своим палаткам. Лишь Володя остался сидеть неподвижно, глядя на догорающие угли костра. Над его головой сияло миллионами бриллиантов звёзд и звало в галактические просторы, удивительно глубокое и прозрачное горное небо.


                12.01.2004.