Кредиторы богов. Часть II. Владыка. гл. 1, 2, 3

 



Два мира, божественный и человеческий, можно изобразить лишь как отличные друг от друга – разнящиеся как жизнь и смерть или же день и ночь. Герой отваживается отправиться из мира, нам известного, во тьму; там он либо успешно завершает свое смелое предприятие, либо, опять же, оказывается просто потерянным для нас, лишаясь свободы…
 Дж. Кэмпбэлл «Тысячеликий герой»

Часть II

ВЛАДЫКА

 Когда вода всемирного потопа
 Вернулась вновь в границы берегов,
 Из пены уходящего потока
 На сушу тихо выбралась любовь...
 В. Высоцкий.

 РЕМАРКА
 … известны истории про эльфов-соблазнителей,
 чья власть над смертными женщинами была сильна…
 таким обитателем волшебного мира был рыцарь-эльф,
 известный как демон любви … иногда рыцари просто
 соблазняли девушек, но потеря женской чести – серь-
 езный проступок. Но чаще эльфы убивали смертных…
 «Феи и эльфы»

Глава I

 Все прахом рассыпалось, всюду обломки.
 И ноги опоры не могут найти.
 И ниточки рвутся, и тонут соломки...
 Уже ничего, никого не спасти.

Тали стояла у подножия гигантского леса. Перед нею снова был Траэтр. Она не знала, то ли это было место, где им пришлось оставить Ромео. Стена огромных деревьев везде выглядела совершенно одинаково. Ничем не отличались и сплошные заросли кустарника. В густой, высокой траве невозможно было найти никаких следов. Ей хотелось еще раз увидеть брата, возможно, в последний раз. Она пошла вдоль границы, отыскивая проход. Идти пришлось долго. Примерно через полчаса она, наконец, заметила разрыв в зарослях. Там начиналась узкая тропа, ведущая вглубь Траэтра. Тропа была пуста. Тали подняла к глазам кристалл и посмотрела сквозь него. Слабо фосфорицирующий полупрозрачный столб находился в нескольких шагах впереди. Ромео в нем не было.
Девушка подумала, что это не тот проход, и пошла дальше. На этот раз ее поиски длились около часа. Новый проход, и опять пусто. Она решила сделать еще одну попытку, может быть, ей все же повезет, и следующий столб окажется тем, что стал ловушкой для брата. Еще час пути. Тали почувствовала усталость. Вот и третья тропа. И вновь – никого. Она тяжело опустилась на траву. Солнце поднялось высоко и палило не по-весеннему немилосердно. От долгой ходьбы по жаре во рту пересохло и нестерпимо хотелось пить.
«Бесполезно. Я не найду его. Так можно ходить не одни сутки. Все равно я не смогу помочь ему. Надо войти внутрь», – уговаривала она себя. Тали понимала, что не решается сделать это не только потому, что хочет увидеть брата. Она боялась того, что ждало ее в глубине мрачного леса гигантов. Сейчас решение добровольно отдаться во власть безжалостного хозяина этих мест казалось ей безумием. Но к страху примешивалось любопытство, некий исследовательский зуд, что с детства не давал им с Ромео спокойно сидеть в замке отца. Встретиться лицом к лицу с неизвестным, познакомиться с существами, выходящими за рамки обыденного представления об этом мире, не стоило ли это того, чтобы рискнуть? В действительности этот мир совсем не такой, каким кажется людям, считающим себя хозяевами жизни. Другие Формы оспаривают здесь право на власть, а люди – лишь жалкие обитатели закрытой от внешнего мира Резервации, вид, путем искусственной изоляции сбереженный от гибели, которая была почти неминуема для человека, если бы он продолжал конкурировать с остальными Формами в открытой борьбе за существование. Эта истина, поведанная девушке старым волшебником, глубоко уязвила ее гордость, чувство достоинства как представителя человеческого рода. Но Тали не желала признавать себя ничтожной козявкой:
«И у нас должны быть свои сильные стороны. Неужели принцип гармонии не относится к людям? Мы тоже – Форма, да еще и «благородная». Не может быть, чтобы наша жизнь не имела никакого значения в этом мире. Не такие уж они и недосягаемые, эти сильные мира сего. Колорно – со своей вечной печалью давно ушедшей любви, Элькирия – с трагедией матери и даже Танаэль – со страхом потерять титул и власть. Ничего особенного. Они горюют и страдают так же, как мы. Они боятся и ненавидят. И все же они – другие. Наши чувства и наша логика не всегда понятны им, а их – нам. Ничего хорошего ожидать от Владыки Тьмы не приходится, но что именно подстерегает меня за этими гигантами? Остается только броситься как в омут с закрытыми глазами. И лучше сделать это побыстрее, а то не хватит мужества».
Девушка быстро встала и шагнула к началу тропы. Глядя через кристалл, она осторожно приблизилась к столбу. Тот стоял точно посередине тропинки. Справа и слева между столбом и кустами оставалось совсем немного места. Тали ничего не оставалось, как протиснуться в одну из этих щелей, прижимаясь к колючим кустам. Ей удалось проскользнуть, не задев столба, но костюму сильно досталось, к тому же она оцарапала руки. «Не ядовиты ли шипы? – подумалось ей, – буду надеяться, что нет». Тали еще не понимала, что в царстве все изменчиво, как настроение хозяина. Ядовитые сегодня шипы завтра будут безвредными, а тропа, по которой идешь сейчас, через несколько часов исчезнет навсегда. А может быть и наоборот: то, что медленно и неуклонно сменяется в нормальном мире, здесь может оставаться постоянным, как пятисотлетняя поздняя осень в Эффире. Ей еще предстояло узнать, что нереальное может быть реальным, а действительное – иллюзорным. Она, не оглядываясь, шла вперед на встречу своей судьбе.
Вскоре у тропы Тали заметила родник и остановилась, раздумывая, стоит ли пить из него. «В конце концов, если я буду бояться каждого шага, зачем я вообще отправилась сюда? Могла бы спокойно отсиживаться в Эффире», – девушка решительно нагнулась к воде и опустила руки в ее манящую прохладу. Она умылась, напилась и, не задерживаясь, двинулась дальше. Вокруг было почти темно, густые кроны уходящих в небо деревьев практически не пропускали света. Высокий кустарник давно закончился, как видно, он рос только у границы. Стояла гнетущая тишина. Ни щебета птиц, ни жужжания насекомых. Ни единого живого существа вокруг. И все же принцессе казалось, что за ней следят. Это ощущение появилось не сразу, оно усиливалось по мере ее продвижения вглубь Траэтра. Ступни начали ныть: Тали привыкла путешествовать больше верхом, чем пешком, хотя они с Ромео нередко пробирались своим ходом туда, куда не могли довезти их лошади. «Вдвоем дорога всегда короче и легче»,– грустно подумала девушка. Она присела на край тропинки и вытянула ноги.
«Надо было позаботиться о провизии. Кто знал, что в этом лесу нет никакой дичи? Да и неудобно было просить Хранителя. Как далеко может находиться дворец Владыки Тьмы или что там у него? Эти тишина и пустота просто невыносимы. Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас! Хотела бы я уже добраться до чего-нибудь».
Посидев немного, Тали заставила себя подняться и идти дальше. Вскоре тропа резко свернула влево и вывела путешественницу к поляне.
Вид аккуратно круглой поляны заставил девушку насторожиться. Она остановилась у самого края и стала рассматривать покрытое яркой зеленью и цветами пространство. При этом она, скрестив руки, постукивала себя пальцами правой руки чуть выше левого локтя. Подумав, Тали решила взглянуть на поляну через магический кристалл: по окружности пробивалось слабое свечение.
– Ловушка. Или вход, – сказала она себе. – В самом деле, что мне терять? Танаэль наверняка знает, что я здесь. Тогда пусть откроет дверь.
Тали подумала, что самое простое решение может быть самым верным. Когда стоишь у закрытой двери и хочешь войти, нужно постучать и попросить, чтобы тебя впустили. Стучать по лужайке ей показалось смешным, и она громко сказала:
– Откройте, у меня дело к Владыке Тьмы.
Была ли она удивлена тем, что край поляны начал медленно подниматься, девушка и сама не знала. С одной стороны, она ждала этого, а с другой, то, что ее слова возымели мгновенное действие, застало ее врасплох. Никакого света под «дверью» не оказалось, провал зиял чернотой, из него пахнУло затхлой плесенью и могильным холодом. Осклизлые каменные ступени круто уходили вниз.
– Здесь и шею недолго свернуть, – проговорила Эталия вслух, стараясь избавиться от холодка, сосущего под ложечкой.
 Она осторожно нащупала ногой ступеньку и встала на нее. Затем медленно начала спуск. Когда ее голова оказалась ниже уровня поверхности, дверь опустилась, и Тали осталась в полной темноте. Она стояла на скользкой лестнице без перил, уходящей, кто знает, в какую бездну. «Что же теперь? Ползти на четвереньках? Этого вы от меня не дождетесь», – Тали стиснула зубы и продолжала спускаться, двигаясь еще осторожнее и балансируя руками. Через каждые две-три ступеньки она останавливалась и переводила дух. Глаза постепенно привыкли к темноте, и далеко внизу девушка различила слабый свет. Она уже притерпелась к запаху сырости и плесени и перестала обращать на них внимание, сосредоточившись на ступеньках. Чем ниже она спускалась, тем свет становился ярче. Сначала она подумала, что это горит факел, но свет приобретал все более красный оттенок. С каждым шагом становилось теплее, потом жарче: то ли в подземелье повышалась температура, то ли давало знать о себе напряжение. Когда Тали, наконец, преодолела эту кошмарную лестницу, она увидела, что стоит в огромной пещере, посередине которой прямо из земли вырываются языки багрового пламени.
Отдышавшись и стерев пот со лба, Тали оглянулась вокруг. Ничего, кроме черных сводов и бушующего огня тут не было.
– Очень впечатляет, – громко произнесла она вслух, и, стараясь говорить твердо, чтобы не выдать своего страха, продолжала. – Я хочу поговорить с Танаэлем. Слышит меня кто-нибудь?
– Я прекрасно вас слышу, принцесса, – раздался спокойный красивый голос. – Очень рад приветствовать вас в Траэтре. Вы избавили меня от лишних хлопот.
В последних словах Эталии послышалась издевка, ее пробрала дрожь. Усилием воли она подавила слабость:
– У меня предложение к Владыке Тьмы. Я буду говорить только с ним.
Девушка стояла, запрокинув голову, так как голос, казалось, исходил сверху. Ее рука непроизвольно сжимала кулон Колорно.
– Содержание вашего предложения мне известно, – ответил прежний голос. – Вы хотите обменять себя на брата.
– Да, – подтвердила Тали.
– Очень благородно с вашей стороны, принцесса, – невидимый собеседник, похоже, усмехнулся, – но я не ценю благородства и жертвенности.
– Кто вы? – прищурила глаза Тали.
– Я – Танаэль, – просто, без помпы ответил голос.
– Я вам не верю, – коротко качнула головой в знак отрицания девушка.
– Почему же? – в голосе прозвучали нотки наигранного удивления. – Впрочем, понимаю. По вашим представлениям злой волшебник, тем более чудовище, не может разговаривать нормальным голосом, а обязан хрипеть или рычать. Я мог бы доставить вам такое удовольствие, но не вижу в этом смысла.
Речь Танаэля смутила Тали. Она не думала об этом раньше, но подсознательно готова была услышать нечто громогласно рокочущее или свистяще-шипящее, словом, все, что угодно, только не такой человеческий и очень приятный голос. Ей стало стыдно за свою глупость, она только надеялась, что в свете багрового пламени румянец будет незаметен.
– Допустим, вы и есть Владыка Тьмы, и вам известна суть моего предложения. Вы согласны отпустить моего брата, если я добровольно останусь здесь?
– Но, принцесса, вы уже добровольно пришли сюда. Неужели, вы полагаете, что сможете так же легко уйти? Зачем мне кого-то отпускать? Вы в моей власти.
– Здесь останется только один из нас: я или Ромео. Выбирайте.
– Не надейтесь на ваш кулон, принцесса. Он вам не поможет. Вы – моя пленница. Или, если хотите... гостья, раз уж вы явились ко мне добровольно. Только это ничего не меняет. И гости не покидают Траэтр без моего позволения.
Тали почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног:
– Это невозможно. Колорно заверил меня, что, если вы откажетесь принять условия, кулон перенесет меня в Эффир.
– Но я отказался принять их, а вы все еще в Траэтре. Великий Хранитель переоценил силу своей магии.
Надменный ответ Владыки привел девушку в еще большее замешательство. Ей не удалось вызволить брата, она рискнула и проиграла. Растерянная и подавленная, она попыталась ухватиться за последний довод:
– Но Ромео не нужен вам, он не представляет для вас угрозы и не имеет отношения к пророчеству. Пусть вам смешна жертвенность и не знакомо милосердие, но здравый смысл! Зачем вам удерживать моего брата?
– Зачем? – переспросил голос. – Зачем вы, люди, держите соловья в клетке или медведя на цепи? Для развлечения, я полагаю.
Внутри у Тали похолодело, она на миг прикрыла глаза и сглотнула застрявший в горле ком:
– Нет, вы не можете...
– Я все могу. Разве вы не слышали, что я – всемогущий, принцесса?
Девушка находилась в полном смятении и не заметила иронии в голосе Танаэля.
– Это чудовищно. Ромео – не дрессированный медведь, он – разумное существо, – ее глаза сверкнули гневом.
– Тем лучше. А чего вы собственно ожидали от чудовища?
«Он издевается надо мной, – поняла Тали. – Нет, умолять я не буду. Низкая тварь! Я не позволю глумиться над нами. Если я попала к нему в лапы, это еще не значит, что я сдалась. Я докажу, что мы разумны. Я заставлю его считаться с нами. Всемогущий! Какое самодовольство, какая надменность!» Мысли пронеслись в ее голове в мгновение ока, уязвленная гордость заглушила страх; гнев и желание посчитаться испарили растерянность и неуверенность.
– Чего бы я ни ожидала, теперь я понимаю: вам нужны развлечения. Просидеть вечность в этой затхлой омерзительной норе, прячась от всего белого света, копя на него злобу, да еще и трясясь от страха в ожидании потери власти. Какая жалкая участь! Пусть у нас нет силы, но есть разум и чувства. И наша короткая жизнь гораздо прекраснее вашего бесконечного прозябания. Вам может быть доступна только одна радость: глумиться над беззащитной жертвой, да упиваться сознанием своего всесилия. Я не доставлю вам ее. Я не боюсь вас. Мне жаль вас, Танаэль. Вы достойны презрения.
Собственные слова воодушевили девушку, она понимала, что может поплатиться за них жизнью или обречь себя на что-нибудь более страшное, чем смерть. В эту речь она вложила всю боль и весь гнев, накопившиеся в душе с момента похищения Эрлины, всю обиду за человечество. Сначала ее голос звучал спокойно, но чем дальше, тем больше страсти и внутренней силы слышалось в нем. Тали не могла и представить, какое впечатление в действительности произвела своим выступлением на Танаэля.
– Какая отповедь! Вы бросаете мне вызов? Мне это нравится. Не будем говорить о том, кого из нас следовало бы пожалеть. Я вижу, вы сильно заблуждаетесь на мой счет, но это поправимо. У нас будет возможность лучше узнать друг друга. А сейчас, поскольку вы – моя гостья, вам окажут подобающее гостеприимство, – голос звучал почти бесстрастно, и Тали не могла понять, попал ли ее выпад в цель или она промахнулась. Она почувствовала, что Владыка Тьмы собирается прервать разговор, и быстро спросила:
– Что будет с моим братом?
– Вы слишком рано задаете вопросы. Опасно танцевать на лезвии меча.
При этих словах в одной из стен пещеры образовался проход, на пороге показалась человеческая фигура.
– Фьёрно, прими, как следует, нашу долгожданную гостью. До свидания, принцесса. Продолжим беседу позже.
Как только смолкли последние слова хозяина, пламя в центре пещеры начало угасать. Стены погружались во мрак, отчетливо был виден только ярко освещенный проем, на фоне которого чернел силуэт Фьёрно. Девушке ничего не оставалось, как подойти к ожидающему ее человеку. Если, конечно, это был человек. Когда Тали приблизилась, фигура отвесила легкий поклон и заговорила:
– Прошу вас пожаловать в ваши покои, Ваше Высочество. Меня зовут Фьёрно. Я в вашем распоряжении и готов сделать все, что в моих силах.
Они вошли в зал, ничем не напоминающий черную пещеру. Воздух здесь был свежий, наполненный нежным неопределимым ароматом. Стены и потолок цвета слоновой кости были покрыты изящной резьбой, пол выложен бежевыми, светло- и темно-коричневыми плитами. В зале ничего не было, кроме статуй, стоящих в стенных нишах. На противоположной стороне находилась двустворчатая дверь.
Тали бегло взглянула на Фьёрно. Он выглядел высоким молодым человеком с милой застенчивой улыбкой. «Во всяком случае, это не фибиид и не драконид, – подумала девушка, заметив голубой цвет его глаз. – А также не ложник. Кто же он? Волшебник? Человек? Стихиид? Голубые глаза у стихиидов воды, хотя они моноформны, но могут превращаться в другие Формы. Впрочем, люди и волшебники тоже бывают голубоглазы. Как говорил Колорно, определить наверняка можно красноглазых фибиидов, желтоглазых драконидов и дракофибий, у которых глаза оранжевые. По какой-то причине, цвет глаз не меняется при любых превращениях». Они подошли к двери. Следующая комната была меньше и обставлена ореховой мебелью как гостиная. Здесь присутствовали те же тона, что и в зале, с добавлением розового оттенка в обивке и занавесях. Далее шел будуар, соединяющийся со спальней. Они были выдержаны в сочетаниях белого, бирюзового и розового цветов. Элегантность и красота обстановки явились приятной неожиданностью для гостьи. В голубой комнате за спальней находился небольшой искусственный водоем, который Фьерно назвал бассейном. Еще одна дверь из гостиной вела в столовую, отделанную и обставленную темным дубом.
– Вам нравится, Ваше Высочество? – поинтересовался провожатый.
– Да, очень красиво и удобно, – не стала отрицать принцесса.
– Вот ваши служанки, – представил Фьерно вошедших ложниц. Три лилии склонили головки-цветы. Они были около метра ростом, странные создания, сочетающие в себе признаки растения с человекоподобными чертами.
– Это лилии, они исполнят все ваши приказания, какие бы вы отдавали своим камеристкам и горничным.
– Скажите, могу ли я увидеться с сестрой? – попросила девушка.
– Нет, Владыка не дал такого распоряжения. Когда вы отдохнете, то сможете поговорить с ним. Достаточно произнести вслух его имя. Теперь я вас оставлю, – откланялся Фьёрно.


Глава II

 Меня ты морочишь и с толку сбиваешь.
 Но я докопаюсь – где правда, где ложь.
 Пускай без конца я в тебе заблуждаюсь,
 Соврать ты не можешь, коль слово даешь.

После всего, что с ней произошло, Тали чувствовала себя уставшей и опустошенной. Следовало восстановить силы. Она искупалась в бассейне, переоделась в легкое кисейное платье, предложенное ей одной из ложниц. Ей подали обед из весьма изысканных блюд; Эталия никогда не страдала отсутствием аппетита, но на этот раз кусок с трудом шел в горло. Вернувшись в спальню, она без сил упала на мягкую постель. Несмотря на усталость, сон не приходил.
Она думала о разговоре с Танаэлем, вспоминая каждое слово и интонацию, старалась разобраться в своих впечатлениях. Все оказалось не так, как представлялось ей в Эффире. Владыка Тьмы все знал о ней и ждал ее появления. Ромео остался в его руках. Что же делать? Тали вспомнила слова Колорно: «Вы можете предложить Танаэлю сделку». Разумеется, в соглашение  можно включить и освобождение Ромео. Вот и ей пара найдется. Меченая и чудовище. И не верь после этого жрецам. Танаэль, конечно, не совсем Идитос, и царство не то, чтоб мертвых. И нет никаких богов… Тьфу ты, гадость какая! Нет, не стоит с этим торопиться. Что, если Владыка Тьмы откажется? Все они и так в его власти. Как это так ужасно и унизительно! Он снова посмеется над ней, как сделал это сегодня. Самое скверное – его непредсказуемость. Она ожидала, что ее речь, полная негодования, уязвит лопающееся от самодовольства гнусное чудовище. Лопающееся ли? Она вспомнила, как прозвучало: «Я – Танаэль». Не так даже среди людей произносилось: «Я – король». Теперь она поняла, что напомнил ей тон Владыки. «Я – мэтр Таро», – много лет назад услышали они с Ромео эту фразу от будущего наставника. Интонация была та же. Ее слова о жалости и презрении как будто совсем не задели мага. «Вы сильно заблуждаетесь на мой счет». Очень может быть. Танаэль стремился дезориентировать ее, сбить с толку. И ему это удалось. Он действительно развлекался. Он хочет сыграть в кошки-мышки. Поэтому предложил ей роскошные апартаменты, хотя мог бы запереть в какой-нибудь смрадной дыре. Ну, играть, так играть, придется принимать его правила. Он будет держать ее в изоляции, в неведении о судьбе Эрли, Ромео и других пленников. Но она не станет умолять о встрече с ними, узнать бы только, живы ли они. Только не стоит спрашивать об этом у него. Возможно, что-либо удастся вытащить из ложниц или узнать у Фьёрно. Кстати, кто он такой? Что здесь делает? Хорошо бы познакомиться с ним поближе. Он симпатичный, даже красивый, если это его настоящий облик. А вдруг он и есть сын королевы Элькирии? Нет, не следует на это надеяться, такая невероятная удача просто невозможна. И все-таки... Еще не все потеряно, нельзя так сразу сдаваться. Нельзя смириться и опустить руки. Надо искать выход, лазейку, любую возможность выбраться отсюда. Или, по крайней мере, освободить хоть кого-нибудь. Жаль, что она слишком мало знает о Законах; однако логично предположить, что преимущества должны уравновешиваться недостатками. Только боги обладали максимальным уровнем всех присущих магам способностей, за что, как оказалось, по сей день расплачиваются их потомки. У Танаэля должно быть слабое место! «У нас будет возможность лучше узнать друг друга», – если он хотел напугать ее этим, то ошибся. Больше страха не испугаешься. Она не намерена избегать знакомства, даже будь он ужасней самого ужаса. Таков единственный путь к спасению.
Веки отяжелели, и мысли начали ускользать. Тали заснула. В полумраке освещенной слабым огоньком ночника спальни мелькнул темный силуэт. Он остановился у ложа и склонился над спящей. С минуту посетитель вглядывался в ее лицо. Темные круги под глазами казались еще темнее от тени, отбрасываемой длинными ресницами. Тонкая рука, свешивающаяся с края кровати, подчеркивала беззащитность девушки. Но даже во сне выражение лица оставалось твердым. Несколько минут ночная тень простояла над принцессой, затем растворилась во мраке.
Когда Тали проснулась, то не могла понять, как долго проспала. Она чувствовала себя отдохнувшей, но как определить время суток в подземелье? Может быть ей больше не суждено увидеть солнца. Она села, комната сразу осветилась. Здесь, как и в Эффире, девушка не нашла источника света, создававшего иллюзию пасмурного утра. Искупавшись, Тали обнаружила ярко-изумрудное платье из незнакомой мягкой, переливающейся материи. Оно прекрасно шло к ее глазам и великолепно сидело на стройной фигуре. В столовой ее ждал завтрак, одна из ложниц стояла у стола, готовая прислуживать принцессе. Тали решила не терять времени и расспросить лилию о пленниках Траэтра.
– Скажи, другие принцессы тоже живут в таких покоях?
– Я не могу ответить вам, госпожа. Владыка Тьмы прогневается на меня.
– Ты очень его боишься?
– Если он рассердится, то может уничтожить меня, как уничтожил пни и глыбы.
– Он уничтожил пни? Почему?
К Тали вернулся аппетит, и она с удовольствием отдавала должное завтраку.
– Только потому, что они выполнили приказ королевы Гарлиты, который не понравился Повелителю, – ответила ложница, наливая в бокал принцессе прозрачный синий напиток.
– Так всегда: наказывают того, кто исполнял приказание, а не отдавал его, – согласилась девушка.
– Владыка наказал и саму королеву, он заключил ее в кристалл на триста лет, – шепотом сказала лилия, закатывая глаза.
– Не может быть, свою собственную мать! Что же такого она сделала? – поразилась принцесса.
– Не спрашивайте меня, пожалуйста, госпожа. А то Владыка испепелит меня или превратит в каменную статую.
– Что? В статую? – бокал едва не выпал из рук Тали. Она вспомнила о статуях в светлом зале, ближайшем к черной пещере. Вчера она не обратила на них особого внимания. Но слова лилии навели ее на мысль, додумать которую она даже не решалась. Вскочив из-за стола, она почти бегом бросилась в зал со статуями. Их было семь. Сердце бешено колотилось в груди, когда она подошла к ближайшей мраморной фигуре, чтобы лучше рассмотреть ее.
– Католина, – прошептала Тали побелевшими губами. Она медленно переходила от статуи к статуе, узнавая черты и называя имена:
– Тинерия, Лолия, Юлия, Ванетта. Эрли. Нет! Эрли! Эрли, малышка! Ты слышишь меня? – В отчаянии она звала холодное изваяние, слезы катились из глаз тонкими струйками. Затем Тали взглянула на седьмую фигуру.
– Белана.
Все фигуры были женские. Девушка закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, потом отерла слезы ладонью. «Я должна выдержать этот удар, надо быть сильной», – уговаривала она себя. Почувствовав, что немного успокоилась, Тали открыла глаза, стараясь не смотреть на мраморные изваяния, особенно, на Эрли и Белану.
– Танаэль! – громко произнесла она имя мучителя.
– Да, принцесса? – тут же послышался ответ.
«Он все время наблюдает за мной», – мелькнуло у  девушки:
– Скажите, почему здесь только семь фигур? Остальные пленники служат украшением в других залах? – ей удалось изгнать дрожь из голоса, но внутри трепетала каждая жилка.
– Это те, кого вы хорошо знаете. Я подумал, вам будет приятно видеть вокруг скульптурные портреты ваших подруг и сестры.
– Портреты? – Тали даже задохнулась от слов Владыки.
– Разумеется. Неужели, вы решили, что эти статуи – заколдованные люди? Я думал, вы больше знаете о Формах и не верите в сказки, – в голосе хозяина вновь послышалась усмешка.
«Опять он посмеялся надо мной, или это – ложь», – подумала Тали.
– Сказки тут ни при чем. Вы лжете, – возразила она.
– Почему же? Смотрите.
Посреди зала появился постамент с мраморной глыбой на нем. От нее стали откалываться кусочки, со стуком падая на пол. Словно искусная рука скульптора с невероятной скоростью извлекала из мрамора женский образ. Через несколько минут Тали в изумлении узнала в новой скульптуре саму себя. Сходство было абсолютным, статуя стояла как живая, вот-вот готовая шагнуть с постамента.
– Вам не нравится ваш портрет, принцесса? – спросил ее Танаэль.
Она не знала, что ответить. Такого она просто не ожидала.
– Вас что-то смущает? – снова спросил голос.
– Вы хотите, чтобы я вам поверила. Зачем?
– Просто так, потому что это – правда.
– Правда, что эти статуи – не заколдованные люди? – переспросила  девушка.
– Да. Будь это так, они были бы не заколдованными, а убитыми. Может существовать мнимо-реальная жизнь, но мнимо-реальной смерти нет в нашем мире. Это достояние Иного мира, о котором вам лучше не знать. То, что живое существо, превращенное во что-то мертвое можно расколдовать и снова сделать живым, просто выдумки, сказки, как говорите вы, люди. Мы, маги, можем принимать видимость неживой материи, но только сами.
Танаэль говорил серьезно, Тали казалось, что на этот раз он искренен, но она боялась поверить хоть единому слову.
– Мы выдумываем сказки потому, что не знаем истины. Я хотела бы понять, что за существа – представители других Форм. Ваш мир отделен от нашего Законами ваших бессмертных богов...
– Для вашего же блага, смею заметить, – вставил маг.
– Пусть так. Наши легенды и верования, как оказалось, мало соответствуют действительности. Уж если я попала в этот мир, то не вижу смысла прятаться от него. Вам смешны мои слова? – лицо девушки пылало от волнения. Если Танаэль снова повеселится за ее счет, снова заставит чувствовать себя глупой ничтожной козявкой, ей может не хватить мужества продолжать бесполезное сопротивление.
– Нисколько, – Владыка вовсе не собирался перегибать палку. – Но вы не боитесь, что действительность окажется вам не по силам, принцесса?
– Боюсь, – честно призналась Тали, – но заранее предвидеть нельзя.
– Согласен. Что же вы хотите узнать о мире магов в первую очередь?
– Я хочу знать, можно ли верить хоть одному вашему слову, Танаэль. Это не дерзость – без доверия нет понимания.
– Значит, вы хотите понять меня? Такого еще никому не приходило в голову. Меня боятся, ненавидят, проклинают, пресмыкаются передо мной, льстят мне или молятся на меня. Но понять никто не пытался. Зачем вам? Хотите найти мои слабости. Не отрицайте, я знаю это. Вы правы, как у всякого живого существа, у меня есть струны, которые можно задеть. Ищите, если сможете.
Слушая Танаэля, Тали пережила целую гамму смешанных чувств: надежду, разочарование, смущение, досаду, интерес, сомнение и неуверенность.
– Вы более странное существо, чем я могла предполагать, или более коварное, чем само коварство, – ответила она.
– Возможно. Иначе я не был бы тем, кто есть.
– И все же, я хочу знать: это только портреты или окаменелые трупы? – с замирающим сердцем вымолвила Тали.
– Это только скульптуры, – ответил голос.
– Тогда пусть стихии подтвердят ваши слова, – попросила  девушка.
– Вы знаете о власти стихий над моими словами? – в голосе прозвучало легкое удивление. – Впрочем, я должен был догадаться, что Колорно предупредит вас. Это только скульптуры. Слово Танаэля да подтвердят стихии.
Земля содрогнулась под ногами у Тали, порыв ветра взметнул ее волосы и заполоскал подол платья.
– Благодарю вас. Вы действительно странный, Танаэль.
– А вы отчаянная, Эталия, – послышалось откуда-то издалека, и наступила тишина.
Тали прошла в будуар и опустилась в кресло. Ей нужно было подумать.

Глава III

 Бывают очень разнозначны
 Оценки важности вещей.
 Что для одних – смысл жизни всей,
 То для других – лишь пункт в задаче.

Изображение на стене кабинета показывало будуар новой пленницы. Она ходила по комнате, рассматривая ее убранство: гобелены на стенах; изящные безделушки на каминной полке; гребни, расчески, пудреницы, пуховки на столике у трюмо. Время от времени она присаживалась на край глубокого кресла, брала бокал с напитком с низкого инкрустированного столика и сидела, задумчиво глядя перед собой и делая медленные глотки. Потом снова поднималась, выходила в другие комнаты, пристально рассматривала там детали обстановки, качала головой и в раздумье возвращалась обратно.
Танаэль оторвал взгляд от стены и позвал:
– Фьёрно, – на пороге возник помощник. – Когда наша гостья соскучится, ты составишь ей компанию. Покажешь верхние этажи подземелья, исключая крыло с принцессами, библиотеку и лабораторию, разумеется. Если Эталия будет расспрашивать тебя о пленниках, можешь сказать, что они живы, больше ничего. Что касается других вопросов, сам решишь, какую информацию следует скрыть.
– Слушаюсь, Повелитель. Значит, я должен показать принцессе и Залы?
– Да, она изъявила желание познакомиться с миром. Я предоставлю ей эту возможность.
– Это займет много времени.
– Мы с тобой временем не ограничены, а нашей гостье некуда спешить.
– Я готов выполнить любой ваш приказ, Владыка. Но осилит ли человеческий разум бездну познания?
– Это я и хочу выяснить. Если Эталия не отступит и сможет понять Истину Видимого, я проведу ее по нижним Залам и открою ей Истину Сущего, насколько мы сами владеем ей.
Танаэль не шутил. Фьёрно хорошо знал господина, помощнику не требовалось подтверждения слов хозяина – с ним Владыка всегда был откровенен. Во время работы в лаборатории они вступали в прямой телепатический контакт, что являлось редчайшим свидетельством полного доверия между обладателями магической силы. Глаза Фьёрно округлились:
– Вы убьете ее, Повелитель. Существа, не имеющие пятого уровня  интеллектуальности, не в состоянии вынести откровения Истины Сущего.
– Люди достигают этого уровня, иначе они не считались бы благородной Формой. И хотя большинство из них живет во мраке невежества, некоторые испытывают стремление к свету познания. Будь у таких людей наши возможности, они бы заняли достойное место среди нас – представителей других благородных Форм. Люди гораздо ближе нам, чем обособленные и грубые формы. Кстати, она сама жаждет доказать это. Я ущемил ее гордость и самолюбие, сказав, что люди – низшие существа, годящиеся только для развлечения моей особы. Не смотри на меня таким взглядом, – Танаэль прищурил глаза, – это пошло ей лишь на пользу: она взбодрилась и бросилась в бой. Разумеется, в мои планы убийство не входит. Уверен, если вести ее постепенно, ее сознание справится даже с откровениями Истины Сущего, хотя бы с некоторыми из них. Да, и не веди ее сразу в Залы, сначала покажи другие помещения. Склад, например, – лукаво улыбнулся краешком рта Владыка.
– Хорошо, Повелитель, я начну со склада.
Тем временем гостья ломала голову над загадкой, какой ей предстал Владыка Тьмы. Подозрительная история со статуями имела как минимум двойной смысл. Тали не сомневалась, что все было подстроено: он предвидел ее реакцию. Хуже того, он знал или догадался о том, что она рассчитывала найти его слабое место. И он не отрицал, что имеет слабости. Этого Тали никак не могла понять. Все вместе не увязывалось в одну картину: надменность, насмешки, пренебрежение, самоуверенность и в то же время – отсутствие помпезности, спокойная рассудительность. Ей ни разу не удалось уловить в его голосе ни признака гнева, ни оттенка злобы. Наверное, он относится к тем стихиидам, кого Колорно назвал бесчувственными. Зло без эмоций, без повода, без смысла. Нет, здесь что-то не так. Ложница говорила о гневе, похищение имело причину. А статуи? Существо без чувств, способно ли оно творить нечто прекрасное? Действительно, ее собственный портрет открыл ей то, чего она никогда не замечала, по возможности избегая смотреть на себя в зеркало. Мраморная Тали ни одной черточкой не отличалась от Тали настоящей, но белый камень не имел «печати Алагора», и статуя вполне могла сойти за изваяние самой богини Аэтили – воплощения справедливости и высшей гармонии. Более того, она и правда походила на Аэтили Триберского святилища. Зачем он показал ей это?
Часы шли, а Тали никак не могла прийти к определенному выводу. Ей предлагали обед, затем ужин. От первого она отказалась, но поужинать согласилась. После чего, решив, что у нее недостаточно сведений для разгадки тайны хозяина Траэтра, девушка отправилась спать, с твердым намерением завтра снова напроситься на разговор.
Но разговора не получилось. На этот раз Танаэль не отозвался. Вскоре появился Фьёрно. Он сообщил, что Владыка занят и поручил ему показать гостье кое-что из своих владений. Такой вариант вполне устроил Тали, и она с удовольствием приняла предложение осмотреть подземелье в обществе Фьёрно.
Они вышли в Черную пещеру, прошли немного вглубь. Тали обратила внимание, что никакого запаха затхлости здесь больше нет. В стене открылась другая дверь, за которой оказался длинный коридор.
– Могу ли я спросить вас, Фьёрно, как давно вы живете в Траэтре?
– Около трехсот лет, Ваше Высочество, – ответил спутник.
– Называйте меня просто Тали, – предложила она.
– Хорошо, как пожелаете, – согласился Фьёрно.
– Вы находитесь здесь добровольно или Владыка Тьмы удерживает вас силой? – продолжала она расспросы.
– Теперь добровольно. Почему вас это интересует?
– Так. Просто я подумала, как можно по своей воле отказаться от солнца, ветра, всего того, что осталось там, наверху, – схитрила девушка.
– Ну, почему же отказаться? Траэтр не ограничивается этим подземельем, вы сами видели.
– Так вы бываете на поверхности? – заинтересовалась она.
– Конечно, я выполняю обязанности управляющего и бываю везде в пределах царства.
– Вот как. Вы сказали, что теперь находитесь здесь добровольно. А как вы сюда попали, если не секрет? – Тали стремилась выяснить, не верна ли ее догадка.
– Это малоприятная история, – помрачнел Фьёрно.
– О, простите, я не хотела огорчить вас. Неделикатно с моей стороны было спрашивать об этом, – извинилась принцесса.
– Ничего. Просто о некоторых вещах бывает больно вспоминать. Больно и унизительно. Я достался Танаэлю в качестве трофея, когда он отнял титул Владыки Тьмы у Катаранга.
Тали заметила, что при упоминании имени прежнего носителя титула в глазах Фьёрно мелькнула жгучая ненависть.
– Я был его пленником и рабом почти четыреста лет, – лицо управляющего передернула судорога. – Я столько раз проклинал свое бессмертие, не позволяющее мне освободиться от мук, которым подвергало меня это чудовище, мстя за свою смертность.
– Вам не нужно было рассказывать мне об этом. Извините меня. Я не предполагала, что причиняю вам боль.
Тали раскаивалась, что завела этот разговор. Конечно, ей удалось узнать, что Фьёрно – не сын королевы Эффира: триста плюс четыреста – уже семьсот. Но ей было жаль, что так получилось.
– Боль мне причиняете не вы, а моя память, которая всегда со мной, – грустно покачал головой спутник.
– Вы – стихиид? – осторожно спросила она, боясь опять задеть чувства собеседника.
– Нет, я из тех, кого называют потомками богов. Незавидная участь – иметь бессмертие и очень мало силы. Такие, как я, легко попадают в зависимость от более сильных существ. Нас особенно ненавидят фибииды воды и земли. Они не могут простить нам, что законы наших предков отнимают у них бессмертие стихий. У меня только второй уровень силы, защищаться от Мастеров Большой магии подобным мне очень трудно даже при помощи магии Предметной.
– Я больше не буду задавать вам вопросы, я как слепец наступаю на больные места, не желая того.
– Не беспокойтесь, ваше неведение является вашим оправданием. Если вы хотите понять наш мир, вам следует знать и об этой его стороне. Так что спрашивайте, я не обижусь.
– Этот коридор тянется бесконечно? – сменила тему девушка.
– Скоро будем на месте. Я хочу показать вам склад.
– Склад? – удивилась она.
– Да. Так мы это называем. Но мне кажется, вы хотели спросить о чем-то другом, Тали.
– Я не решаюсь. Мои вопросы ранят вас, – отнекивалась она.
– И все же, говорите, – он посмотрел ей в глаза, в его взоре уже не было прежней горечи.
– Ну, хорошо. Я хотела спросить о Танаэле. Вы служите ему добровольно. Почему? Он менее  жесток, нежели его предшественник?
– Он – другой. Другая Форма – другое отношение. У него нет причины ненавидеть потомков богов, он сам бессмертен. Вот мы и пришли.
Фьёрно остановился. Коридор тянулся дальше, и это место ничем не отличалось от прочих. Потомок богов дважды повернул перстень на безымянном пальце левой руки и вполголоса произнес какую-то непонятную фразу. Часть стены вдавилась внутрь скрытого за ней помещения и отошла в сторону.
– Прошу вас, – пригласил он гостью войти.
Склад представлял собой довольно обширную пещеру, буквально заваленную грудами драгоценных камней и металлов.
– Это же сокровищница, – изумилась Тали.
– Это как смотреть на вещи, – возразил Фьёрно. – Для Владыки это склад. Склад материалов, используемых в Большой магии. Разумеется, все это имеет немалую ценность, но не в том смысле, как вы привыкли. Часть всего, что вы видите, создана самим Танаэлем, другая – приношения подданных. Искусственное выращивание камней и преобразование металлов требует больших затрат силы, мало кто способен на это. Но без этих компонентов обойтись нельзя.
– Согласно нашим представлениям, волшебники копят богатства из жажды обогащения. Значит, это не так? – спросила девушка.
– Не совсем так. Это зависит от характера волшебника или другого существа. Дело в том, что Мастера Большой магии используют камни, которые обычно называют драгоценными, в основном для двух целей: создания магических предметов или преобразования их в другие кристаллы, не встречающиеся в природе. Именно такие кристаллы и используются собственно в Большой магии. Они бывают нескольких разновидностей, – объяснял Фьёрно. – Для тех, кому не доступна данная ступень магии, драгоценные камни и металлы имеют меновую ценность – на них можно приобрести магические предметы. А такие Формы, как драконы и дракониды испытывают патологическую страсть к этим камням. Для драконидов, имеющих седьмой или восьмой уровень силы, эта страсть вступает в противоречие с необходимостью использовать драгоценные камни в магических целях. Говорят, они испытывают настоящие муки, так как преобразованный сапфир, рубин, изумруд или алмаз утрачивает свою притягательность.
– В каком-то смысле их можно понять, ведь камни действительно красивы, – посочувствовала Тали.
– Здесь дело не в красоте. Для драконов такого понятия не существует,  восприятие же красоты драконидами довольно специфично. Просто в камнях есть определенная гипнотическая сила, а эти существа очень чувствительны к гипнозу и сами обладают им в значительной степени.
– Я не совсем понимаю. Я полагала, что тот, кто обладает большими способностями в этой области, менее подвержен гипнотическому воздействию сам.
– Как правило, так оно и есть. Но драконы и дракониды – исключение. Для них важно применить эту способность первыми, если противник позволит, иначе они сами могут попасть под гипновоздействие. Однако не все так просто, нужно учитывать магическую силу и искусство владения ей, а также массу других нюансов. Поединки драконидов с другими Формами часто бывают непредсказуемы.
Слушая Фьёрно, Тали осматривала сокровищницу. Такого ей еще не приходилось видеть. Она переходила от одних груд камней к другим. Ее внимание привлек крупный, изумительной красоты изумруд, выделявшийся не только размером, но и более темным оттенком и необыкновенной чистотой. Она взяла его в руки и долго рассматривала, любуясь искорками, загадочно перемигивавшимися в его глубине, затем положила изумруд на место.
– Очень интересно. А во что преобразуют эти камни Мастера Большой магии? – повернулась она к собеседнику. – Здесь нет тех самых кристаллов, верно?
– Действительно, нет. Они хранятся в другом месте. Хотите взглянуть?
– Если можно.
Они покинули склад драгоценностей и отправились дальше по коридору. Фьёрно открыл другую дверь, помещение было меньше, все стены сплошь заняты стеллажами, на них аккуратно разложенные по размеру и цвету хранились магические кристаллы. Одни были маленькие, с горошину, другие больше, некоторые достигали полуметра в длину. Прозрачные, голубоватые, зеленоватые, желтоватые, розоватые, сиреневые, серые и черные – они ничем не напоминали драгоценные камни, по сравнению с которыми выглядели весьма невзрачно.
– Для чего они служат? – показала Эталия на прозрачные кристаллы.
– Это кристаллы успокоения. В такой кристалл более сильный маг может заключить менее сильного. Если противник желает избавиться от бессмертного соперника, то заточение в кристалл является наиболее распространенным способом достичь цели. Ведь убить нас нельзя, – пояснил потомок богов.
– Понятно, а другие?
– У каждой разновидности свое назначение. Например, голубые хранят информацию. Вообще, кристаллы многофункциональны.
– Что значит: хранят информацию? – не поняла гостья.
– Как вам объяснить… Вы записываете знания в книги. Секреты Малой и Предметной магии тоже хранятся в книгах. Тайны Большой магии кодируют в кристаллах. Теоретически я представляю, как это происходит, но сам сделать такого не смогу. Вы не устали, Тали? – заботливо осведомился проводник. – Может быть, вернемся?
– Да, пожалуй, – согласилась она: «Не стоит проявлять чрезмерное любопытство и торопиться», – решила девушка.