Последний раз секс у меня был ровно шесть лет тому назад...

 
Последний раз секс у меня был ровно шесть лет тому назад. Это произошло в китайской провинции Ч.Ю. . Жрица любви подарила мне свою любовь за 12 американских долларов, что считалось подарком с небес для этой 27 летней единственной проститутки во всей округе. В то время мне было чуть больше тринадцати и я с трудом понимал значение этого ритуала. Мне хотелось поскорее одеться и пойти погулять по желтым улицам, куда-нибудь подальше от дома, крики из которого слышатся мне и по сей день.
Дороги в этой части Китая не знают что такое ,брусчатка или гравий, они девственно чистые и от этого создается впечатление, что все вокруг меня только что появилось на свет, и еще не знает, что такое суровая жизнь и что такое европеец появившийся здесь как-то случайно. Меня здесь никто не знает, зато я знаю здесь почти всех. Вот пошел рыболов с длинным удилищем, которое казалось совершенно лишним в его руках, вон пошла продавщица сладостей – лакомый кусочек для всех торгующих рядом с ней мужчин, меня она возбуждала ничуть не меньше, хотя, каждый раз когда она проходила мимо моего окна, покрывшегося толстым слоем пыли я неловко вздрагивал, пытаясь забыть все то, что я недавно увидел. Кожа на ее теле давно перестала быть кожей, и волнами свисала под ее дешевой одеждой. Несмотря на это, иногда мне хотелось ее пощупать и в своих детских эротических фантазиях я ни раз представлял ее себе обнаженной или полу обнаженной. В моих придурковатых снах мы вместе ели сахарные лепешки, а потом целовались, тщательно облизывая сахарную пудру со рта. Мне не было противно, и я охотно продолжал целоваться с ней и после того, как сахара на губах больше не было.
Но мой рассказ совсем не об этой толстушке и ее сладостях, а о той маленькой жрице, которая так нежно водила однажды утром своей рукой по моей еще лысой груди. Ее маленькие пальчики растирали меня, не переставая, раскаляя меня своей чувственностью и опытом, которого у меня не было. Она делала все не спеша. Она не отрабатывала полученные деньги, она получала удовольствие. Поцелуи мне казались еще более сладкими, чем во сне, мне было неловко раздеваться пред ней. Мне стали вспоминаться купания из раннего детства, когда мне приходилось раздеваться догола и наша служанка, набравшись старческого терпения терла меня мочалками, пока тело мое не становилось ярко красным.
В 13 лет мне было тяжело смириться с мыслью, что мы разные и что меня по настоящему влечет к человеку, которого я почти не знаю. Черные длинные волосы шелковым покрывалом укрывали мое лицо и шею: мы целовались очень медленно и страстно. Нам некуда было спешить, у нас вся жизнь была впереди, и мы тратили ее на то, на что должны были тратить. Каждое прикосновение казалось последним, от чего становилось еще более запретным и невозможным в будущем. Мне было хорошо. Я хотел бегать по пыльным улицам и смеяться прохожим в лицо.
Утро предвещало теплый день. Бабочки пчелиным роем облепили мое окно. Окон в доме было всего три, стекол не было, вместо них меня от улицы отделяли сплетенные тонкие бамбуковые палочки, которые вместо просторного вида разрешали смотреть мне на мир лишь прищурившись, через маленькие отверстия между ними.
По улице бегала детвора. В душе еще ребенок я хотел туда к ним, где настояещее детское счастье, но что-то оставляло меня здесь, и мне не хотелось ходить, мне не хотелось даже шевелиться. Как и во сне с толстушкой я облизывал ее губы. Они были сладкими и без сахара, почти воздушные они убивали меня своей формой, я даже бы умер, но был слишком молод и был не готов к смерти.
Дедушка моей красавицы умер в возрасте 46 лет, с тех пор вся ее семья переехала сюда подальше от городской суеты и проблем. Мы бежали сюда вместе по одним и тем же  пыльным дорогам, и вот сейчас она рядом со мной и моя правая рука на ее загорелом плече пытается снять сарафан, который ей так идет. Сейчас девушки мне нравятся в одежде больше, чем без нее. Мне хорошо от мысли, что человеку из прошлого одежда была не неужна.
Я родился в маленьком городке под Марселем, нет моя семья жила в Марселе, просто дом, в котором я родился и вырос, был более подходящим для меня местом, поэтому я жил там вместе с дедом и кучей прислуги, бегающей из комнаты в комнату в поисках работы. Однажды утром, когда мне только исполнилось тринадцать лет, я встал как никогда рано и босиком пошел по длинному коридору в гостиную, где было много народу. Все смотрели на меня с умилением, называли ласковыми словами и вели себя со мной как с ребенком. Это был день моего рождения и  был готов получить то, ради чего прошел весь этот длинный путь из спальни. Подарки были мне не нужны, я без интереса смотрел на все то, что мне принесли: железная дорога известной марки и целая куча книг, оловянные солдатики, шоколад  и многое другое. Собрав все в кучу, я с удовольствием выбросил бы все, но один подарок, который я должен был выбрать сам, не давал мне покоя, хотя бы потопу, что я не мог его подержать в руках или бросить в чулан за ненадобностью.
Гости много шутили и предлагали всякую ерунду, которая тогда мне и не была понятна. Одна женщина лет 40 предложила (в шутку) моему отцу отправить меня посмотреть мир, почему-то упомянув Российскую Империю, но я так же в шутку выбрал Китай и отец согласился.
Говорить о моих сборах и дальней поездке мне кажется неинтересным, и я не буду говорить об этом даже, если меня попросить.
Тем временем, обнаженная женская грудь приводила меня в непонятное возбуждение. Она была небольшой, чуть больше, чем мой юношеский кулачок, но очень упругой. До этого я, конечно, видел грудь на порнографических картинках, но тогда она не казалась мне такой манящей и запретной, тогда мне не хотелось не трогать, не мечтать о ней, не быть с ней. Сейчас все было совсем по-другому, все было впервые, я был один на один с тем, что находилось в моих руках, то, что я сжимал и не хотел выпускать до самого последнего момента, который, как мне казалось, наступит не скоро.
На улице дул сильный ветер и пыль, подхватываемая им на руки, гонялась за людьми, опрокидывала прилавки, пыталась залезть ко мне в дом. Я лежал на кровати головой к окну, изредка поднимая голову, чтобы посмотреть, что происходит там, где раньше было всегда так тихо и мирно, а сейчас не возможно было говорить даже шепотом. Я с трепетом вспоминаю те минуты детского наслаждения, когда я впервые почувствовал прикосновение женских губ, в самых отдаленных уголках моего тела и сознания…………………….