Деревенский дом

Я медленно повернул ключ в двери и тихо, хотя дома никого не было, и быть не могло, пошел в ванну. Мой кот, который поселился у меня много лет тому назад, играючи ударил меня лапой по ноге и заорал. Я сделал вид, что не заметил его.
Перед сном я съел большое красное яблоко с черносливом. Сочетание вкусовых качеств этих фруктом мне нравиться, поэтому они почти всегда есть у меня дома.
Утро было мрачным. Дождь шел всю ночь и продолжался и сейчас. Я долго собирался, бегая от самого себя по квартире: гладил рубашку, завязывал галстук, думал, какой костюм одеть и что съесть на завтрак.
Я не пью кофе, не курю, не злоупотребляю алкоголем, я почти подружился с рисом и с китайцами всего мира. Нет, лучше останусь дома. Куплю себе больничный и буду спокоен. Я побросал все на стулья и заснул.
Бегая по улицам, я постоянно натыкался на деревенский дом, я не мог его обойти - он был огромным. Прогнившие брусья нависали над моей головой, как только я делал шаг, они беззвучно падали рядом, оставляя глубокие впадины на тех местах, где я стоял, преследуя меня, заставляя меня идти все быстрее. В доме было душно, деревенская побелка пожелтела, местами осыпалась. Деревянный стол ужасно скрипел. Я почему- то боялся по нему идти. Когда я подошел к столу, такому же деревянному, как и все вокруг, я понял, что в этом маленьком мире деревянного страха нет ни одной двери, которую можно открыть, нет, ничего, что можно понять, и нет никого, кто бы сказал тебе, что это сон. Я проснулся, понял, что забыл снять носки и снял их.

- Привет, как дела?
- Нормально, ты как?
- Все нормально, что делаешь?
- Только что встал.
- Сейчас же восемь вечера.
- Да, я знаю, я не ходил на работу…

Начался новый день и новая жизнь. Это ничего, что день начинается ночью, так даже интереснее. Я все валялся на кравате и как паралитик, не двигая телом, лишь перебирал губами воздух, превращая его в слова, после чего подбрасывал их вверх. Слова долетали до потолка, и, ударившись о бетонные перекрытия засохшими листьями падали на одеяло, дополняя его вымышленными красками. Этими красками можно было легко построить дом, развести костер из мокрых дров или остудить чай без сахара, можно было оставить эти краски сохнуть. Краски были двух цветов: черного и белого. Это два моих самых любимых цвета. Через несколько минут вся комната погрузилась в цветную палитру, мне становилось плохо. Я открыл глаза. На часах - 11 ночи.
Проезжая по Ленинскому проспекту, я терзал машину, доводя ее до красной линии, воображаемой линии смерти. Я опять открыл глаза. Сон казался мне давно забытым, и я больше не хотел его вспоминать.
Испанская плитка блестела, как натертый паркет. На нее падало искривленное оконной слюдой солнце, освещая каждый квадратный сантиметр пола, отделяющего меня от входной двери и от спальни. Дорога, которую я проходил несколько раз за день - входная дверь, кухня, спальня - казалась мне сейчас совершенно непреодолимой. У меня кипела кровь, и я не понимал, что происходит. Все вокруг стало похожим на разлинованные тетрадные листы, в которых каждая третья линия уходила немножко вверх, а каждая седьмая прерывалась ровно на середине.