Родниковый поцелуй

   Я не пью кофе, но запах был похож на запах сушенных фиалок и я сломался. Кофе горчил отсутствием сахара. Сахар был совсем рядом, всего лишь протянуть руку. Поцелуем на прощанье он нарушил мой покой, после чего кофе стал горьким и сахар, который стоял совсем рядом, теперь стоял за углом и улыбался мне притворной сладостной улыбкой спасенного моряка.
Море только заснуло, мне не хотелось его будить своими тупыми вопросами, и я молчал, думая о своем. Чайки пытались его разбудить, но мешали только мне. Я вынул из кормана кусочек рафинированного сахара и с силой начал сжимать его в своей руке. Дряхлые руки бесщадно крошили предательский сахар, крупинки подхаватывались еле заметным ветром моего сознания, после чего без чувств падали то на меня, то на палубу. Моя жизнь более крупными крупинками летала рядом с сахаром, меня она не волновала, и я не звал ее домой. Жизнь, которая раньше казалась мне сахаром, теперь больше стала напоминать мне горький кофе, придающий оттенок грусти каждой палубе.
Было утро. В NY была поздняя ночь. В Европе на два часа меньше, а следовательно, многие еще спали.
Я не хочу выдумывать что-то особенное, жонглировать горящими словами и петь деферамбы, описывая почти идеальное тело, стоящее передо мной, на растоянии вытянутой руки. Смутившись от ее простой красоты без изъянов, я, медленно шагая по направлению к ванной, думал о том, что совсем скоро буду чистить зубы. По дороге обратно на кухню я вспоминал сон. Это был один большой, чистый, почти родниковый поцелуй, я целовал человека, который нравился мне раньше. Мне почему-то было стыдно вспоминать это, и я больше не вспоминал.
Я думал, что сказать. Первое, что я вспомнил, это то, что я забыл ее имя, и мы познакомились заново. После чего долго сидели на моем любимом диване, пили горький кофе без сахара и изучали друг друга.