Бандеровская ненависть

Бандеровская ненависть
Ненависть - то, что делает человека не очень хитрой обезьяной, а человеком. Ненависть движет всем. Не умей мы ненавидеть, мы бы до сих пор бегали по джунглям от саблезубых тигров. И человек стал человеком не тогда, когда питекантроп встал на задние лапы, а передними схватил дубинку, а тогда, когда этот питекантроп возненавидел донимавших его хищников и начал их планомерно мочить, когда стадо питекантропов не побежало от пещерного медведя, а закидало его камнями.
Ненависть идет от любви, а любовь - от ненависти. Ненавидящий человек непременно кого-то любит. Хотя бы себя. А это уже неплохо. Не случайно очень жестокие люди крайне сентиментальны. Ненависть, как злая, но любимая женщина, тянет жилы, и приходится отдавать ей себя по кусочкам.
Бандеровцы любили Украину, любили свои леса, степи и горы, не желая, чтобы кто-то учил их это делать. Они любили это до умопомрачения. Они ненавидели всех. Евреев, немцев, россиян, поляков, литовцев, мадьяр, чехов, нацистов, коммунистов, националистов, демократов, либералов. Всех, кто придумывал им путь, похожий на чей-то еще.
Ненависть заставляла их ходить в рост на немецкие, мадьярские, советские и польские пулеметы. Ненависть толкала их на крайности жестокости и жестокие крайности. Так загнанный волк ненавидит тот миг, когда появился на свет, так не вовремя разбуженный медведь идет на рогатину.
У них надо учиться ненависти. Ненавидеть надо уметь. Когда ненавидишь - живешь. Только это должна быть не простая обида. Это четкое осознание: "Тебе не жить". Ненависть придает жизни смысл. А затем приходит и любовь. Когда знаешь, кто жить не должен, мир ясен и чист как июльский день, и даже интеллигентская рефлексия тут не преграда. А жить не должны только те, кто не прав. И когда стопроцентно знаешь, что прав - тут и рождается настоящая ненависть, носитель которой сравнится в этом с бандеровцами.
Ненависть жгла сердца крестоносцев, выгоняла на поля боя республиканских и наполеоновских солдат. С каждым ударом меча, с каждым выстрелом все ненавистное шаталось и падало. Ненависть стучала в душах голландцев, отдававших морю свои земли вместе с тонущими испанцами. Только ненависть не давала белорусам выйти из леса и поднять руки. А дальше - кров барака, миска каши каждый день и никаких забот. Но ненависть не давала им выпустить оружие из слабеющих от голода рук. Ненависть не дает им спокойно произносить слово "немец" и полвека спустя.
Раньше мне некого было ненавидеть. Теперь есть. Давно уже есть. Я не хочу. У меня не получается, так, как у бандеровцев. Я слаб как личность. Но я знаю, что так нельзя. Я ненавижу тех, кто считает, что так можно. Есть вещи, которые не прощают. Даже умалишенным.
Я ненавижу. С каждым днем все сильнее я ненавижу. Я ненавижу свою работу - она никому не нужна, я помогаю воровать. Я ненавижу тех, кто меня обокрал, когда мне еще не было и четырнадцати. Я ненавижу тех, кто одобрительно улюлюкал при этом, нядеясь, что и ему перепадет. Я ненавижу тех, кто украл у меня родину.
И неважно, что я не верю по настоящему в бога. Просто есть вещи, которых делать нельзя. Потому что нельзя. Вроде можно, но потом сильно отольется, хоть и связи никакой не будет. А ненавидеть нужно. Еще долго будет кого ненавидеть.
Просто когда обижен - чувствуешь себя ничтожеством. Когда ненавидишь - чувствуешь себя человеком. Ненависть придает силы и отчаяния.
А христианское смирение и непротивление, на самом деле, не более чем ненависть к самому себе...