Экстремальная речь

О, да!
Гм… Вообще-то, Изя веселый и добрый – но здесь он постарается быть серьезным и жестким до жестокого. Потому что речь – о русском языке, хоть какой-то его части. А Изя очень любит русский язык.
Итак… Сформулирую краткую свою оценку данного эссе: безусловно наукообразно, но едва ли хоть сколько-нибудь научно.
Главная идея, которую автор пытается донести до коллег-писателей, кое-как ясна – но далеко не сразу, проводится сумбурно и неубедительно до трогательного. По ходу эссе очень она как-то вихляет, эта авторская идея. Начинается, вроде, за здравие (мата): вроде бы даже автор поет мату дифирамбы, хвалит как исключительно емкое и вообще уникальное языковое средство, что, знать, у бойкого народа могло только родиться – и так далее. Но тут же оговаривается: это я не романтизирую, это я просто констатирую прорыв «нецензурщины» из маргинального состояния («подполье брутальных междометий») в почти что официальное. И даже – в литературу. Что не всегда радует.
Правда, автор, похоже, видит лишь одно предназначение демаргинализированной ненормативной лексики: социально-обличительное, «метить» некий разврат, отличный от физиологического. Все остальные – сходу выбрасываются за борт исследовательского батискафа.
Попутно, будто оправдываясь за недавние похвалы, автор рассказывает о своем адекватно негативном отношении к мату в повседневной жизни и объясняет парням, как реагировать на внезапных злобных пуделей, а девушкам предлагает не поощрять бескультурье кавалеров. Премилое такое «юности честное зерцало». Но какое это все имеет отношение к филологическим изысканиям – не совсем ясно.
Затем автор приводит длинную историю про друга Кошкина, преподнесшего сногсшибательную вербальную конструкцию, чарующую своей дико шаманской музыкой. Но тут же выясняется, что то был продукт программы, порожденной какими-то досужими шутниками, которых автор, следуя расхожим стереотипам, обзывает «хакерами» (в чем хакерство-то, в данном случае?)
Что ж, видал я такие программки: забавно… один раз… Но не более того. И что на это сказать? Если кто-то не способен отличить элегию, скомпонованную пусть даже гениальной программой из заданного вокабуляра, от произведения разухабистого творческого разума, навроде «Луки» - мои сочувствия. Если же способен – то к чему эти гадания: литератор – не литератор, способен – не способен, мужик – не мужик.
Однако из собственной сомнительной оценки компьютерного шедевра автор делает далеко идущие выводы. То есть, оно, конечно, приятно, что автор делает хоть какие-то выводы – но они представляются столь же безосновательными, сколь и категоричными (собственно говоря, это неизбежно: где категоричность – там и дефицит аргументации).
Вот эта резолюция: «Мат неуместен в художественных книгах». В устном эстрадном творчестве – уместен только в виде многоточий и только в исполнении Задорнова. Потому что Задорнов – истинный мастер парадокса (Жванецкий, понятное дело, так – дурачок из Одессы). А в книжках – мат вообще никогда и никоим образом неуместен…
Далее следуют и вовсе странные рассуждения о мистической силе мата, не позволяющей, де, применять его где-либо, кроме как в экстремальных ситуациях. Рассуждения эти подкрепляются замечанием о падающем кирпиче, который можно остановить словом, а также историей про мужика, обрюхатившего супружницу не столько естественным образом, сколько ласковыми и истовыми матюками. Но эти откровения мы, пожалуй, оставим для телепередачи «Храм судьбы», что идет по каналу М1. :)
Потому что главную мысль, кажется, уже удалось (не без труда!) ухватить: «Мат неуместен в художественных книгах, не замайте мат своей литературой, оставьте его народу – чтоб было, чем крыть Чубайса!».
Ладно, бог с ним, с Чубайсом и с «катастрофизацией» страны, от которой предлагается отмахиваться матюками (вообще-то, работать – поэффективнее будет, сам проверял :)) ). Меня больше заинтересовала идея о якобы неприменимости мата в литературе, что он, якобы, ничего хорошего и ценного не дает…
Гм! Извините, сейчас мне все же придется процитировать, в аналитических целях, некоторые элементики неестественной для Вас лексики.
Довлатов, «Зона»:
«Да нет у меня ни на кого антагонизма, даже на тебя, мудило!»
Неуместно? Шутливая и красивая антитеза сохранилась бы во всем своем шарме, если б заменить «мудило» на какое-то другое слово?
Пелевин, «Generation P»:
«Криэйтером, Вава, криэйтером – творцы нам на *** не нужны!»
Можно сказать «на фиг»? Можно – но тот же случай: сразу будет купирована изрядная доля очарования и цинизма.
Там же – пародийно-аллюзорная конструкция «с корабля на бля», уже ставшая идиоматической.
А еще, помимо приведенных здесь мною и помимо упомянутого Вами «Пэдички» – В. Ерофеев. (Оба В. Ерофеева, хотя, Веничка, конечно, позначительнее, «покультовее» и поэпохальнее будет). В максимальной концентрации – Юз Олешковский.
А еще – Сорокин, которого прочат в «последние великие русские писатели» (не дай бог, если честно! :))) )
И, хотя мне категорически не нравится Сорокин, а Олешковский порой «напрягает», я не возьму на себя смелость отрицать их культурную значимость.
Для Вас же это все – «монстры, насильственно сочленившие» и явившиеся под мирное небо советской литературы (и испохабившие это небо, надо полагать? Сероватое, кстати, небушко было…)
Простите, Вам самой с себя не смешно? :))))
К чему бы эти глубокомысленные рассуждения о самодостаточности мата, о несочитаемости его с иной, литературной лексикой, - когда сама литература, в ее новейшем виде (и не только – матерщину Пушкина, Есенина, Маяковского, надеюсь, цитировать не надо?) продемонстрировала: прекрасненько все сочетается! К чему эта война с объективной реальностью? :)))
Думаю, где-нибудь лет сорок назад подобное эссе и было бы актуальным – но сейчас… Извините, но смахивает на неспелый арбуз: девяносто процентов воды, сахар отсутствует, неудобоваримо, практического применения не имеет.
Допускаю, что Вы в значительной мере оторваны от новейших культурных тенденций, от «бомонда», от столичных тусовок – и, наверное, даже гордитесь этим: тем, что непричастность к подобной суете позволила Вам сохранить девственную свежесть восприятия и уважение к традиционным культурным ценностям.
Однако именно по причине этой оторванности иные из Ваших суждений смотрятся уж слишком, до нелепого… захолустными, что ли?
Вот возьмем Вашу мысль о невозможности интеграции в русский язык иностранной обсценной лексики, в частности, слова «fuck». Вы утверждаете, что оно не способно обрасти префиксами и суффиксами, а потому не поддается «локализации». Да замечательно обросло, еще с хипповских «систем» образца шестидесятых! Пример – «отфачить». Даже правила чередования согласных выполнены. Не общеупотребительное? Молодежно-сленгово-маргинальное? Сейчас, пожалуй, почти что общеупотребительное и общеизвестное: этимологию поймет любая домохозяйка.
А сочетание «шит и мерд», где обыгрывается лубянская символика? Не знаю, кто первый изобрел (думалось, что я – но после встречал в более ранних, едва ли не «шестидесятницких» статьях) – однако сейчас тоже в ходу.
Вот так и все Ваше эссе: проталкивание собственных представлений о состоянии живого русского языка, весьма умозрительных, при полнейшем игнорировании сложившейся действительности.
А цель какая?
Вам лично не нравится мат? Или нравится - до такой степени нравится как «заклинательно-проклинательная» лексика, что Вы считаете его неприемлемым в своем творчестве? Вы отказываетесь употреблять его как лексическое средство? Замечательно! Достойно уважения! На самом деле, мне делается смешно и грустно от попыток иных современных писателей (а особенно – писательниц), весьма далеких от маргинальной среды и весьма посредственно владеющих матом, внедрить его в свои творения, следуя моде. Получается что-то вроде трешерских клепок на буколическом гобелене. :)
Да, такие экзерсисы можно назвать «злоупотреблением» матом, дурновкусием. И тот же Пелевин хорошо прошелся по этой конъюнктурной моде в своих «Числах» (помните, про «первый роман, написанный подлинно народным языком»? :))) ). И меня коробит от скверно и натужно ввернутых матюков. А от мастерски и естественно – не коробит. Но это все – дело вкуса и дело очень такое оценочное: единства критериев читательского восприятия, слава Аллаху, не существует даже в рамках одной социокультурной среды.
Вы же все-таки пытаетесь нечто подобное навязать, хотя бы в отношении отдельно взятого языкового средства. Конкретно – мата. Причем, не юнцам навязать правила хорошего тона в публичных местах (что считаете бесполезным), но «людям пишущим». Разве Вы не понимаете, что «люди пишущие» - еще более непослушная публика, нежели юнцы в публичных местах? Последние хоть милиции боятся – писакам же никто не указ: ни цензоры, ни критики, ни аналитики. И от любых рекомендаций на тему «как писать, а как не писать» - у них шерсть привычно дыбится. :)))
Почему здесь, кроме меня, никто не высказал Вам ничего подобного? Не знаю… Кто-то, возможно, просто не дочитал до конца – или читал бегло и не понял, что фактически Вы отвергаете приемлемость мата в литературе. Оно не мудрено: здесь редко читают глубокомысленные статьи до конца, а Ваша же еще и выполнена в чересчур тяжеловесном и громоздком (даже для научного) стиле. Такое чтиво на прозе.ру не в фаворе: кто-то, верно, глянул первый абзац, убедился, что автор вроде как против мата ничего не имеет – и не стал спорить.
Только Чернорицкая решила придраться к стилистике и грамматике. Что ж, эта попытка порядком развеселила Изю… :)))
Тут мне вспомнился эпизод из «Мастера», где хулиганствующая невидимая Маргарита подслушала диспут двух тетушек над примусом, а потом резюмировала: «Обе хороши». И перекрыла краник. Так вот – Изя тоже большой хулиган и он будет вашей Маргаритой! :))))
Чернорицкая, конечно, блеснула глубочайшими познаниями в грамматике. Дошла аж до изобретения собственной, предложив приторочить придаточное в сложноподчиненном не к последнему согласуемому слову, а к некоему «главному» :))
Однако неудивительно, что она запуталась: в целом предложение уж больно «навороченное».
«Быстроречный народ наш создал незаменимую, единственную в мире уникальную среду устной матерной речи, с помощью которой из десятка исходных кубиков создаются мощнейшие и ёмкие в семантическом отношении конструкции, которые сделали бы честь щепетильному стилисту»
Ощущение дискомфорта объективно возникает – но Чернорицкая решила придраться лишь к диковинному слову «быстроречный» и мнимой неясности согласования. Однако проглотила два «которых» в одном предложении – что, пожалуй, куда неэстетичнее неологизма «быстроречный». Нет, формальные правила дозволяют накручивать сложноподчиненные в подобные гирлянды – но это некрасиво. И все знают, что это некрасиво. Даже Гриша Чхартишвили это знает – поэтому у него персонажи, «скоторив» дважды кряду, непременно извиняются за «моветон». Хотя, вообще-то, Гриша Чхартишвили – во-первых, грузин, в во-вторых, он знает столько языков, что ему было бы позволительно не чувствовать русский столь блестяще. :))
Чернорицкая же чувствует этот язык не столь блестяще – она его примерно как Вы чувствует, но совсем не так, как Гриша Чхартишвили или Изя Джерри, великие русские писатели. :))))
Чернорицкая, рискну предположить, когда хочет к чему-то придраться, просто копирует прозовский текст в Ворд. И смотрит, что подчеркнуто красненьким, а что – зелененьким. Вот, в слове «быстроречный» Ворд нашел орфографическую ошибку. А в слове «щепетильный» - не нашел. Потому что не «щипетильный», не «щупетильный», а правильно написано. Соответственно, Ворд не придрался. И Чернорицкая не придралась – хотя, антр ну, эпитет «щепетильный» в этом контексте – как на корове седло.
И «десяток кубиков» проигнорировала. Тут одно из двух: или Чернорицкая действительно знает, как и Вы, целых десять матерных корней – или же, напротив, имеет слишком смутное представление о предмете. Я же юноша неиспорченный: я только пять корней знаю. А большинство моих друзей – и того меньше: они лишь три корня считают истинно матерными. На десять, извините, моей фантазии не хватает – или речь идет о каких-то вологодских диалектизмах, которые Вы предлагаете не использовать в литературе? :)))
Спорить не буду: дело Ваше, вологодское. :))
Вообще же, эти «десять кубиков» весьма показательны, как и весь выспренне-кондовый строй первой, вводной фразы: эти кубики, вкупе с «щепетильностью» стилиста, да приправленные тяжеловесностью изречения, сразу же обещают анализ много-, но, простите, пустословный, хождение вокруг да около, переливание из пустого в порожнее.
Дальнейший текст подтверждает эти ожидания в полной мере. В этом смысле, следует отдать Вам должное, идейно-стилистическая целостность работы незыблема. Про неактуальность, «ниочемность» тезисов я уже писал – ну и стилистика под стать.
Понятное дело, Чернорицкая цепляется ко всякого рода «школьным» иррегулярностям – что ж, это типично для уровня прозы.ру….
Меня же шокирует не столько «безграмотность», и даже не угнетающая наукообразность слога (много всякой занудной мути читывал – и эту осилил уж с божью помощью), а, скорее, специфика словоупотребления…
«я стараюсь не напороться взглядом на злобно разверзшегося пьяного мужика»
Вот на «налетевшего пуделя», по соседству, Чернорицкая обратила внимание – «разверзшегося» мужика проигнорировала. Хотя, по-моему, это действительно страшное зрелище, когда мужик «разверзается» целиком… Жуть! :)
«как любого нормального человека, до смертной тоски удручают мальчишки и юноши» - до смертной тоски? К чему бы такие утрированные гиперболы? Или Вы полагаете, что услышав матерную речь, всякий нормальный человек немедля впадает в тоску? Да не просто в тоску, а в «смертную». Это, простите, клинический ипохондрик какой-то, а не «нормальный» индивид. «Шокируют», «коробят», «возмущают» такие вещи – но все же не «до смертной тоски удручают». Штамп, неуместный тусклый пафос, девальвация смысла. Зачем?
«трансформировавшейся в ней уже до столь назывательной речи» - что такое «назывательная речь»? Служащая для обозначения неких предметов (если мат – то понятно, каких :) ). Но чуть позже Вы пишите, что «мат оторвался от сексуально-порочащего русла»? То есть, перестал использоваться лишь для обозначения физиологических процессов и органов, вышел на качественно иной уровень. Так как Вас понять: как Вы оцениваете статус мата в современных условиях? И в чем трансформация? В чем мутация? (Я уж не говорю, что все эти измышления высосаны из пальца - мат как обладал двойной функциональностью триста лет назад, так и сейчас обладает – я говорю о Вашей крайне невразумительной и противоречивой манере излагать свои весьма оспоримые идеи). Да, про «отрыв от русла» - помолчу… :)
«мат стремится быть ее естеством, что явно требует хотя бы анализа, причем отнюдь не академически-лингвистического» - не академически-лингвистического? А какого? Вообще-то, лингвистический, на хорошем академическом уровне, не помешал бы… Кое-кем – и проводился. Преимущественно – немцами всякими :) Жаль, что в данной работе нет даже претензии на «лингвистический» анализ. Претензии же на «академичность» чувствуются - но вызывают улыбку… Покуда не начинают угнетать… Но все же: как Вы позиционируете направленность собственного анализа, который «явно требуется»?
Один пассажик процитирую целиком, как более чем характерный для Вашего эссе:
«Многоточия же в надлежащих местах в литературных текстах, хлынувшие после срыва цензурных границ в начале девяностых, были приемом не столько цензурно-стыдливым, сколько цензурно-рациональным: они, разумеется, никакой конкретики не обозначали, но место, заполненное тремя символическими точками, так удачно тактово совпадающими с популярнейшим трехчленом, и еще одним трехбуквенным членом ( я имею в виду - семьи), само предлагало читателю заполнить его в соответствии с литературным контекстом и собственным вербальным или слуховым опытом, который богат у нас всех без исключения»
Не правда ли, замечательно читается на одном дыхании? А уж как воспринимается…
Что значит: «многоточия не обозначали никакой конкретики»? Они просто замещают эту конкретику, но замещают конкретно и понятно: увидев, к примеру, в тексте «е…нуться», любой дебил с самым скудным «вербально-слуховым» опытом понимает, какой конкретно глагол подразумевается. Безо всяких там семантических ассоциаций с иными трехчленными словечками. Кстати, а причем тут «член семьи»? И что за член семьи из трех букв? «Сын»? Точно, только сын: «дочь» с мягким знаком пишется, Вы не можете этого не знать. Bingo, я угадал! Или… Может, «кум»? Нет, вряд ли… А главное – за каким, пардон, дьяволом, приплетать сюда членов семьи? Ради метафизического словесного камлания с туманными экивоками на некие традиционные корреляции лексических связей и кровных уз? (Не правда ли, замечательно четко я выразился? В духе разбираемого материала… :) ) Или просто ради красного словца не пожалели и… члена семьи? :)
Что ж, подобные словесные нагромождения можно принять за глубину анализа, а причудливые и неожиданные употребления терминов и эпитетов – за своего рода колорит, смелую индивидуальность и даже красочность речи. Однако можно – и за бессмысленное словоблудие на фоне скудного лексического багажа и неумения подобрать нужное слово.
И Ваш злобный критик Чернорицкая могла бы воспринять эссе именно так, и разгромить его от и до – но предпочла акцентировать внимание на очевидных (или подразумеваемых) грамматических ошибках и даже явных опечатках (что уж совсем мелочно). Спору нет, текст вычитан очень скверно, опечатками изобилует, но главное-то не в них… Главное – в бессодержательности, недостаточности аргументации, хромоте логики и стилистики буквально в каждой фразе.
И, конечно, нужно быть Чернорицкой, чтобы при таких кричащих изъянах маниакально цепляться за кривовато летающих пуделей и «быстроречие». :))))
Нет, Изя выше этого!
Кстати, надеюсь, Вы поняли, что Изя тут – самый умный? :)))
Вам же обеим, милые дамы, напоследок хочу сказать, по-доброму и по-человечески:
«Милые дамы! Несомненно, Вы – писательницы. Наверно, хорошие. Наверно, вы сочиняете замечательные книжки. Но эссеистика, дискуссии о языке и его средствах, а также о грамматике и стилистике – не ваше это! Не след бы вам гробить собственную стилистику потугами на академичность, стесывать собственные нежные языки о немилосердный гранит науки… Страшное это дело. Суровое. Мужское. Не всякий джигит сдюжит. А вы – пишите лучше сказки. Хотите – с матом. Хотите – без. Детям нынче пофиг. Только не надо призывать литераторскую братию к гражданской сознательности, ответственности перед «паствой», кошерности лексики, etc. Мы уж как-нибудь сами разберемся со своей писаниной и со своими читателями. Хорошо?
И ссориться не надо. Вы наши музы и наши ангелы: не выщипывайте друг другу перышки. Потому что когда Вы начинаете учить друг друга, как правильно говорить по-русски, – это невыносимо комично. До слез…»

Ладно… Всем «сестрам по ушам» раздал? :))
То-то! Трепещите: Изя умеет быть грозным! :)))
Когда хочет «попиариться». :))))

Всего,

Изя Джерри   25.02.2004 16:54   •   Заявить о нарушении