Кредиторы богов. Часть II. Владыка. гл. 10-13

                   Глава X

Досада. Обида. Тревога. Сомненье.
Уже не вернется?... Чужая тоска.
Да, гибель его – ваших мук завершенье.
Что ж сердце не радо, а словно в тисках?

   На следующее утро после посещения библиотеки Тали нашла на столике в будуаре обещанное Танаэлем руководство по Предметной магии с комментариями. Она не забыла и об упомянутом им вскользь сюрпризе, но ничего нового ей больше обнаружить не удалось. Ее охватило чувство разочарования, граничащего с детской обидой. Так мелко надуть ее, тоже Мастер Большой магии называется, никто за язык его не тянул. Девушка непроизвольно пожала плечами, как бы говоря про себя: «Глор их разберет, этих магов!». Ведь книгу он все-таки сделал.
   Решив махнуть рукой на несбывшийся сюрприз, Тали наскоро плеснула водой в лицо, потом нырнула под волшебную теплую струю, льющуюся из стены в комнате с бассейном (к своему стыду принцесса частенько ленилась или торопилась по утрам, чтобы уделять этой процедуре больше десяти минут). Затем скользнула в очередное платье, даже не обратив внимания на его цвет и покрой, и машинально провела гребнем по пышным волосам, смотря не столько на свое отражение, сколько на зазеркальный интерьер будуара. Вдруг гребень повис, запутавшись в локонах и начал медленно скатываться вниз, руки Тали потянулись к лицу, задрожавшие пальцы коснулись правой щеки. Сумасшедшая радость брызнула теплыми слезами, которые она стирала с идеально гладкой и чистой кожи, в том месте, где вчера еще красовалась бурая и отвратительно бархатистая на ощупь (отчего Тали в тайне терпеть не могла бархат) «печать Алагора». Она не сразу смогла успокоиться, столько противоречивых чувств принесло с собой ее открытие. Как глупо было обижаться на якобы не выполненное обещание. Но еще большей глупостью было так откровенно радоваться этому щекотливому подарку. Нет, она была совершенно неспособна подавить в себе нелепое чувство благодарности, хотя умом прекрасно понимала, что Владыка Тьмы со свойственным ему коварством и проницательностью попал в едва ли не самую уязвимую точку ее души. Так просто, мимоходом избавить ее от проклятого Проклятья. Ах, боги, боги! Как же она красива и как беззащитна. Наверное, он может вернуть «печать» также легко, как снял. Какие дурацкие страхи. Как теперь быть? Благодарить? Игнорировать? Невозможно. А будь, что будет!
   Ее глаза просохли, и сердце перестало бухать с силой кузнечного молота. Тали взяла в руку кулон с изумрудом, оставленный на ночь на столике перед зеркалом, и позвала:
   – Танаэль!
   Ответа не последовало. Тали повторила вызов, кулон хранил молчание. Это привело ее в некоторое замешательство. Облагодетельствовал, так сказать, а теперь не желает видеть? С другой стороны, это было даже хорошо: пусть улетучится эйфория чуда, мало ли каких несуразных ошибок можно наделать в подобном состоянии.
   Целый день принцесса провела, углубившись в изучение магического фолианта, лишь изредка позволяя себе коснуться щеки или бросить мимолетный взгляд в зеркало. Первый, самый большой раздел книги содержал несчетное количество заклинаний, позволяющих получить массу самых разнообразных бытовых предметов. Второй – вызывать в единственном экземпляре множество мелких и средних по размерам животных, птиц, насекомых, тут же говорилось и о растениях. В третьей части она нашла формулы зажигания и тушения огня: они были разные в зависимости от того, что именно требовалось зажечь: свечу, костер, факел или вызвать лесной пожар. Другие заклинания этого раздела позволяли получить воду в количестве от стакана до большой бочки. Еще три формулы позволяли использовать силу давления воздуха (Тали удивило это странное словосочетание) для отталкивания предметов весом и величиной не превосходящих взрослого жмора (знать бы, что это за существо, в числе форм вроде бы таких не значилось) соответственно на 1, 3 и 10 метров. О воздухе говорилось еще на двух страницах, они содержали формулы, с помощью которых можно было получить определенный его объем от 1-го до 100 кб.м. «Это на случай, если тебя где-нибудь замуруют. Очень полезные заклинания», – подумала девушка. Также можно было вызвать появление некоторого количества земли. «Зачем это может понадобиться?» – недоумевала Тали. Последний, совсем маленький раздел посвящался созданию и уничтожению ряда простейших визуальных фантомов: белого приведения, символа смерти и других. Ничего о манипуляции предметами, прохождении сквозь стены, полетах по воздуху она не нашла. Видимо, это было сложнее. Наконец, основательно ознакомившись с возможностями книги теоретически, Тали решила попробовать кое-что на практике. Ее заинтересовали заклинания, при помощи которых отталкиваются предметы. Она хотела сбросить со столика гребень, но отлетел весь столик. Он грохнулся с такой силой, что отскочила одна из ножек.
   – Вот наказание, – расстроилась начинающая колдунья, – без учителя можно наломать дров, причем в прямом смысле слова.
   Тали полистала первый раздел и остановилась на подсвечнике. Затем, представляя каминную полку, прочла:
   – Тула афор.
   Девушка глянула на мраморную полку, на ней стоял трехрогий подсвечник. Ободренная успехом, она произнесла следующую формулу и получила три свечи, однако зажигать их не рискнула.
   Вошла ложница и доложила, что стол накрыт к ужину. За ужином Тали стало грустно и одиноко. Должно быть, общение с ней просто наскучило Всемогущему и Всеведущему Владыке. А, может быть, он занят? Откуда ей знать о делах Владыки Тьмы. «Что ж, подожду, в конце концов, мне есть, чем заняться», – решила она.
   Следующий день прошел, как и предыдущий. Хозяин Траэтра не появился и не позвал ее. Тали продолжала экспериментировать с заклинаниями, не все получалось, как следовало бы. Она постаралась выучить несколько формул, давших удачные результаты, наизусть. На третий день одиночество стало тяготить ее, подземелье давило. Тали с ужасом подумала, что никогда больше не выйдет отсюда. На следующее утро она обратилась к одной из лилий с просьбой позвать Фьёрно. Вскоре помощник Владыки появился на пороге гостиной. Он любезно приветствовал гостью и осведомился, чем может быть ей полезен. Тали ответила, что у нее возникли некоторые трудности в занятиях Предметной магией. Потомок богов заверил, что будет рад помочь гостье, пока Повелитель занят и не может разрешить ее трудности сам. Фьёрно объяснил девушке, как концентрировать внимание на определенном предмете, как безопасно пользоваться заклинаниями огня. Тали хотелось выяснить, насколько большие предметы можно отбрасывать при помощи формул отталкивания, поэтому она решилась спросить:
   – А что такое жмор, Фьёрно?
   – Ну, это такой ящер, в полтора-два человеческих роста, – немного замялся управляющий. Зная о шуточках Владыки, когда тот подставлял вместо себя маленького Тинко, Фьёрно не мог решить, стоит ли подробно описывать девушке домашних любимцев магов.
   – Они тяжелые? В книге говорится: «…предметы, не тяжелее жмора». Если я, конечно, не путаю.
   – Ну, в общем, почти так. А весят взрослые жморы до 4-х анкеров, – сообщил потомок богов.
   – Это сколько же? – ни о каких анкерах Тали никогда слышать не приходилось.
   – Приблизительно столько, сколько весит жеребц-трехлеток. 
   – А-а-а, – протянула, прикидывая про себя, Тали, – благодарю вас за разъяснения.
   – Не за что, всегда к вашим услугам. 
   Управляющий был предельно вежлив, но по его тону девушка догадалась, что Фьёрно чем-то озабочен и куда-то торопится.
   – Простите, я вас задерживаю. Нет, не отрицайте. Не могли бы вы зайти завтра? – Тали надеялась, что, возможно, завтра появится сам Танаэль.
   – Да, конечно, я приду завтра, – ответил потомок богов и, попрощавшись, ушел.
   Он приходил к ней последующие три дня и учил простейшим приемам работы с заклинаниями. С каждым днем Тали замечала в нем все более растущее беспокойство и нервозность. Помощник ни разу не упомянул о Владыке, а девушка не решалась спросить о нем. Тали чувствовала, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Может быть, произошло нападение на Траэтр? Прошла неделя с их последней встречи с Танаэлем, и Тали поймала себя на том, что почти болезненно ощущает его отсутствие. Именно «почти», поскольку действительно острую боль ей причиняла мысль о вечной разлуке с братом. Но ей не хотелось задумываться над этими взаимоисключающими видами тоски, и она еще усерднее погружалась в свои занятия. Вечером восьмого дня появился Фьёрно. Он явно был в подавленном настроении, его глаза выдавали такое горе, что Тали не на шутку встревожилась.
   – Я должен все рассказать вам, Тали. И хотя мои слова скорее обрадуют вас, чем огорчат, мне не с кем больше поделиться этим, – начал он. – Давайте сядем, разговор будет долгим.
   – В чем дело, Фьёрно?
   – Как вы, возможно, догадались, Эталия, Повелителя нет в Траэтре вот уже восемь дней. Это означает только одно: он не вернется.
   – Разве Танаэль не бессмертен? –  вскинулась гостья.
   – Вам бессмертие кажется благом? Побежденного бессмертного навечно заключают в кристалл, если он не согласен произнести формулу подчинения. Я знаю Владыку, он горд. Даже слишком горд. Он скорее предпочтет то, что равносильно смерти, если не хуже нее, – такое выражение лица, какое было сейчас у потомка богов, Тали приходилось видеть только у людей, хоронящих своих близких.
   – Скоро я отпущу вас и других пленниц, так распорядился Танаэль, – продолжал Фьёрно.
Принцесса уже не надеялась когда-нибудь покинуть царство Владыки Тьмы и вернуться в мир обычных людей. Но сейчас слова Фьёрно словно прошли мимо ее сознания, она не испытала при этом известии той радости, какую должна была бы.
   – Подождите. Кто-то вызвал его на состязание в Черном каньоне, да?
   – Нет, Тали, это было не состязание, – потомок богов сделал короткую паузу, – это была ловушка.
   – Ловушка? Мне говорили, что подданные называют его всеведущим. Разве может существовать ловушка, о которой бы он не знал? Или всеведение столь же бесполезно, вернее двояко, что ли, как и бессмертие? – поражаясь собственной парадоксальной догадке, проговорила Тали.
   – Вы правы, по крайней мере, в отношении Танаэля это так. Конечно, он знал. Но не мог не отправиться туда именно потому, что, как я теперь подозреваю, знал слишком много.
   Фьёрно рассказал ей все, что было ему известно и что могло иметь отношение к заговору.
   – Ваш Владыка Тьмы просто какой-то Рыцарь Зарока. Это же безумие: до такой степени придерживаться правил и кодекса чести, чтобы сознательно полезть в заранее известную западню! – Тали разволновалась, сама не зная почему.
   – Он надеялся предотвратить бунт и массовое побоище. Конечно, он мог бы отсидеться здесь, Траэтр неприступен…
   – Ради бессмертных богов, перестаньте, Фьёрно, – она просто была не в силах слушать слугу, как видно, боготворившего своего пропавшего господина. В ее собственной душе что-то переворачивалось, ныло и подсасывало, и канонизаторские потуги управляющего, только усугубляли эту щемящую муку. – Лучше скажите, что теперь будет?
   – Честно сказать, не знаю. Вам, людям, лучше скорее покинуть эти места, хотя я не уверен, что возможная катастрофа обойдет стороной Резервацию.
   Ответ Фьёрно не показался девушке слишком утешительным.
   – Может быть, все не так плохо. Вдруг он еще вернется. В конце концов, один день – это не много. Кто знает, какие обстоятельства могли задержать Танаэля, – Тали словно забыла, что речь идет о том, кого бы ей следовало считать врагом.
   – Спасибо, Эталия, что вы пытаетесь поддержать меня. Я не мог надеяться на ваше сочувствие. Ведь для вас исчезновение Танаэля – путь к свободе.
   – Да, верно, – на мгновение она даже растерялась. – Но если весь мир рухнет в бездну хаоса, то кому будет нужна свобода. Однако вы правы, нам нужно выбраться отсюда. Где остальные пленницы?
   – Сначала я должен подготовить вас к этой встрече, выслушайте меня по возможности спокойно.
   Фьёрно поднял глаза на остановившуюся перед его креслом Тали. Кровь отхлынула от ее лица к заколотившемуся в бешеном ритме сердцу. Последнее время она бессознательно гнала прочь одну навязчивую мысль: почему Танаэль скрывает от нее судьбу пленниц. Конечно, это было неспроста. 
   – Что он сделал с ними? – вопрос прозвучал неестественно спокойно.
   – Не он, Тали, Гарлита. Поверьте, я не пытаюсь обелить его только потому, что Танаэль был для меня не только господином и освободителем, но и другом. Это сделала его мать, хотя он и запретил ей. Я говорю правду.
   – Допустим. Так что же? – только внезапно расширившиеся зрачки выдавали ее волнение.
   – Она приказала ослепить их, им выжгли глаза, – потупившись, ответил потомок богов. Он чувствовал себя так, как будто сам был виновен в этой чудовищной жестокости.
   – Нет, – словно когтистая лапа зверя полоснула по сердцу. – Их изувечили! Зачем, Фьёрно? За что?
   – Успокойтесь. Владыка вернул им глаза, но зрение еще не совсем восстановилось. Поэтому пока вы не можете покинуть Траэтр, только сила магии Танаэля, присутствующая здесь, может излечить их окончательно.
   Тали медленно опустилась в кресло. До ее сознания дошел смысл фразы: «Он запретил ей». В памяти всплыл обрывок разговора с одной из ложниц. «Неужели за это Танаэль наказал мать?» – подумала она.
   – Как это было, Фьёрно? Мне надо знать, – Тали непроизвольно облизнула пересохшие губы. Потомок богов подал ей бокал с водой, появившийся у него в руке.
   – Выпейте, Тали.
   – Благодарю, – она отпила половину и вопросительно посмотрела на собеседника.
   Фьёрно стал рассказывать о событиях, связанных с появлением принцесс в Траэтре:
   – Гарлита жаждала мщения, и объектом ее злобы стали несчастные  девушки. Повелитель запретил ей причинять пленницам физические увечья, но пока мы с Владыкой заканчивали в лаборатории одно исследование, королева выполнила то, что хотела. Ее ненависть была превыше благоразумия.
   – О какой мести и ненависти вы говорите, Фьёрно. Я не понимаю. Ни одна из этих девушек не могла прежде встречаться с волшебниками.
   – Та, кому мечтала отомстить Гарлита, умерла полторы тысячи лет назад. Она обладала, как говорят, неповторимо прекрасным голосом, который покорил сердце волшебника. Его любила Гарлита. С тех пор она возненавидела женскую половину человеческого рода. Такая вот простая история, – поведал потомок богов.
   – И очень знакомая. Уж, не о Великом ли Хранителе и матери волшебницы Дильессы идет речь?
   – Да, о них, – подтвердил собеседник, слегка удивленный осведомленностью Тали.
   – Я не знала, что Колорно и Гарлита любили друг друга. Полторы тысячи лет, это было так давно. За что же нам мстить?
   – Об этом следовало бы спросить саму королеву. Мне кажется, в ней есть нечто общее с Катарангом – Гарлита получает удовольствие от измывательства над беззащитными, – взгляд Фьёрно стал жестким.
   – А ее сын? – спросила Тали.
   – Я никогда не видел его за подобным занятием. Вы можете мне не верить, но Танаэль пришел в бешенство от поступка матери. Он заключил ее в кристалл за ослушание, так он сказал. Но я думаю, он пожалел несчастных. Если бы не его вмешательство некоторых из них уже не было бы в живых. Я еще не сказал вам вот что: кое-кто из девушек повредился рассудком. Танаэль надеялся излечить их, но не успел.
   – Сошли с ума. Кто? – брови девушки тревожно сдвинулись.
   – Не ваша сестра. Она в порядке. И эта девушка, которая так чудесно поет, Белана, она тоже в здравом рассудке, – успокаивал принцессу Фьёрно.
   – Белана, – повторила Тали. – Могу я теперь увидеть их?
   – Не уверен, следует ли всем знать о вашем присутствии здесь. Владыка хотел сохранить этот факт в секрете до того, как зрение вернется к пленницам. Сейчас они различают лишь очертания крупных предметов, и до полного выздоровления придется ждать не меньше месяца, – засомневался помощник.
   – Но почему? – удивилась она.
   – Возможно, из-за вашего особого положения не пленницы, а гостьи. Или потому, что вы избегли их общего несчастья, – предположил Фьёрно. – Мне не хотелось бы нарушать волю Повелителя, поймите меня правильно, Эталия.
   – Значит, вы не разрешите мне их увидеть, – огорчилась Тали.
   – Увидеть вам их, я могу позволить, но только если вы пообещаете не заговаривать с ними и не выдавать своего присутствия.
   – Я постараюсь сдержаться. Но вы не представляете, как мне бы хотелось поцеловать сестру. Эрли еще совсем девочка. Как она смогла вынести все это. И потом, среди пленниц есть одна, кто уже свыклась с подобным несчастьем, она и раньше была слепая. Поверьте, моя лучшая подруга – не болтунья. Позвольте мне поговорить хотя бы с ней одной, Белана никому не скажет обо мне, и воля Владыки будет соблюдена, – уговаривала Тали потомка богов.
   – Хорошо. Вы меня убедили, – согласился он. – Идемте, но помните – ни слова. Вашу подругу приведем сюда. Уже ночь, вы сможете поцеловать сестру во сне.

                  Глава XI

Случай слеп и нелеп,
Хоть кричи.
Ждет покойницу склеп.
       –  Не молчи,
Помоги! Ты же маг.
             –  Выше сил.
Если б был здесь другой – воскресил. 

Тали стояла у изголовья ложа крепко спящей Эрлины. Она осторожно провела рукой по золотистым кудрям и внимательно вгляделась в дорогие черты. Лицо спящей показалось ей повзрослевшим, оно немного осунулось, исчезла детская округлость щек, уголки рта слегка опустились. Раньше Эрли часто улыбалась во сне. «Она изменилась», – с горечью подумала Тали, наклоняясь, чтобы поцеловать сестру в лоб. Глядя на Эрли, она не могла не вспоминать об отце и брате, о родном замке. Ей захотелось скорее вернуться туда, она уже представляла себе счастливую встречу, когда все они снова будут вместе, и все будет по-прежнему... «Нет, уже не будет. Мы все изменились, в каждом из нас знакомство с миром магов оставит свой неизгладимый след. Они никогда не забудут Гарлиту, а я ... я не смогу забыть его». Перед мысленным взором Тали возникла сцена их последнего расставания. Вот он обернулся на пороге, его глаза... Теперь она понимала, что Танаэль прощался с ней навсегда. И избавил ее от проклятья, с рождения отравлявшего ей жизнь. Как взвоют теперь жрецы не существующего и никогда не существовавшего бога! Как посмотрят на нее, преобразившуюся, бывшие товарищи по охотничьим и ратным забавам? Все изменится для нее, да и она сама изменилась не только внешне… На этот раз при мысли, что скоро она покинет Траэтр и вернется в нормальный человеческий мир, Тали охватили смешанные чувства. К радости добавилась горечь сожаления: она узнала так много и так мало. Тали еще раз поцеловала спящую и тихо вышла в зал с фонтаном, где ее ждал Фьёрно.
– Хотите поговорить с подругой? Лучше сделать это сейчас, чтобы не заметили остальные, – посоветовал он.
– Да.
– Тогда ложницы разбудят ее и приведут в ваши покои. Идемте, я провожу вас.
Тали вернулась к себе, через несколько минут две лилии ввели в будуар Белану и усадили ее в кресло. Девушка не казалась испуганной, а только немного удивленной. Тали подошла к ней и вполголоса сказала:
– Здравствуй, Бели.
Она взяла подругу за руку.
– Эталия? Мне это не снится? – встрепенулась сабрийка. – Твой голос, твоя рука. Тали, дорогая! – она вскочила, девушки обнялись.
– Это я, я, Белана. Я так рада, наконец, увидеть тебя!
Подруги смеялись и плакали одновременно, бессвязные восклицания и вздохи перемежались звуками дружеских поцелуев. Понемногу они успокоились, и Тали посадила Белану рядом с собой на софу.
– Значит, ты тоже здесь, Тали. А я надеялась, что хотя бы тебе удалось избежать нашей участи, – вслед за радостью встречи пришло огорчение. – Почему тебя держат отдельно? Как давно ты попала сюда?
Они проговорили всю ночь. Эталия рассказала подруге историю своих странствий, сообщила Белане о пророчестве оркулла и предупредила о необходимости сохранить их встречу в секрете. В свою очередь Белана подтвердила слова Фьёрно: их мучительницей была Гарлита. Тали была приятно удивлена спокойным отношением подруги к Владыке Тьмы.
– Знаешь, Тали, я… я начала снова видеть… не слишком хорошо, но.., – сабрийка немного разволновалась. –  Если я  обрету нормальное зрение, то в душе буду благодарна нашему похитителю до конца жизни, чтобы ни говорили о нем другие. Мне лично он причинил не так уж много вреда, наоборот. Ты помнишь, какой мукой была моя жизнь рядом с братом-убийцей. За годы слепоты я научилась определять характер по интонациям голоса, намерения – по звуку шагов. По-моему, Гарлита наврала больше половины: не такой уж ее сын жестокий и ужасный, как она уверяла. А тебе приходилось разговаривать с ним?
– Да, и довольно много. Право слово, я ни в чем не уверена. Меня предупреждали о его коварстве. Но все, что я узнала о Танаэле из личного опыта, от тебя, от Фьёрно, заставляет меня скорее согласиться с твоим мнением, Белана.
– А что ты знаешь о Фьёрно? Кто он? – этот вопрос давно крутился на языке у рыжеволосой певицы.
С тех пор, как обладатель приятного баритона принес ей лютню, он время от времени появлялся у фонтана и тихо, чтобы не слышали другие, просил ее что-нибудь спеть. Однажды он подошел к ней, когда певица сидела в стороне одна. Помощник Владыки наговорил ей столько комплиментов о ее голосе и таланте, что привел девушку в полное смятение. Тали подметила особый интерес подруги при упоминании имени потомка богов, она не стала подтрунивать над ней и просто рассказала все, что ей было известно о Фьёрно.
Она ничего не сказала Белане об исчезновении Танаэля и о том, что скоро они покинут Траэтр. Умолчала и о прощальном даре Владыки. Для этого еще будет время. А пока они договорились встречаться каждую ночь. Когда ложницы уже собирались проводить Белану, в комнату быстро вошел Фьёрно. По его лицу Тали догадалась, что случилось нечто ужасное.
– Одна из принцесс только что найдена мертвой, – без обиняков сообщил он.
– Кто? – в один голос спросили подруги.
– Не знаю, эта девушка из тех, что помутились рассудком. Возможно, вы были с ней знакомы, Эталия. Прошу вас, пойдемте со мной.
Все трое они направились в крыло пленниц. Белана держалась за руку Тали и шла вполне уверенно.
– Она умерла в своей комнате? – обратилась к Фьёрно сабрийка.
– Нет. Это несчастный случай. Ее нашли в бассейне у фонтана. Видимо, она встала с кровати и вышла в общий зал, а там наткнулась на бордюр. Наверное, хотела перебраться через него, поскользнулась и ударилась головой, – рассказывал по дороге потомок богов.
Они дошли. На полу у фонтана в мокрой одежде лежало безжизненное хрупкое тело, слипшиеся волосы почти закрывали лицо. Несколько мгновений Тали всматривалась в распростертое тело девушки, и вдруг тихонько ахнула, прикрывая рот ладонью.
– Кто это, Тали? – спросила Белана.
– Юлия. Это Юлия Атрейская.
Девушки наклонились над юной покойницей. Теперь Тали увидела зияющую рану на виске, полуприкрытую прядью мокрых волос. В остальном лицо Юлии не носило каких-либо признаков смерти, должно быть несчастье случилось совсем недавно, и тело недолго пробыло в воде.
– Юлия ударилась виском, – вслух сказала Тали для Беланы.
– Она была самой младшей среди «сиенок», совсем ребенок, – вздохнула та. 
– Фьёрно, вы ничего не можете сделать? Вы говорили: магия может даже воскрешать! Пожалуйста, попытайтесь!
Тали с мольбой в глазах смотрела на потомка богов, ей было невыразимо больно чувствовать, как остывает тело девочки. Особенно теперь, когда она надеялась, что скоро все смогут вернуться домой. И тут такая нелепая, случайная смерть. Хотя атрейские принцессы были дружны с Эрлиной, а не с двойняшками, Тали знала обеих чуть не с колыбели.
– Это не в моих силах, Эталия, – покачал головой Фьёрно, – только Большая магия могла бы спасти ее, и то, я не могу утверждать этого наверняка.
– Как глупо, глупо, бессмысленно! Ну почему это должно было случиться сейчас, когда здесь нет Танаэля! – Тали в отчаянии бессилия сжала кулаки и, отвернувшись от погибшей, несколько раз ударила ими по мраморному бордюру. Это привело ее в чувство:
– Белана, как нам сказать об этом Лолии?
– Никак. Лолия тоже ни разу не появлялась у фонтана, значит, и она не в себе. Ты не сказала мне, что Танаэля нет в Траэтре, Тали. Это правда, что он способен воскрешать умерших? – Белана держала холодеющую руку Юлии, она скорбела всем сердцем, но сохраняла спокойствие.
– Не всех и не всегда. Все зависит от причины и обстоятельств смерти. Но как бы там ни было, Владыки действительно сейчас здесь нет. Нам нужно что-то сделать с телом, я не знаю, как это принято у вашей Формы. Мне нужен ваш совет, – потомок богов попал в затруднительное положение. Ему, бессмертному, смерть разумного существа была почти незнакома.
– Прежде всего, нужно перенести ее в комнату, – предложила Белана. Это было разумно, так как вот-вот могли проснуться другие пленницы. Учитывая их и без того подавленное состояние, не стоило расстраивать их еще больше известием о гибели подруги по несчастью.
В комнате Юлии девушки остались вдвоем. Ни Тали, ни Белана не были знатоками обрядов погребения. Они были еще слишком молоды, к тому же их общественный статус очень ограничивал их участие в такого рода церемониях. Как правило, дамы из благородных семейств присутствовали только на похоронах кровных родственников. Белана плохо помнила похороны родителей, горе затмило ее восприятие окружающего. Когда же погребальный костер поглотил тело Вариотта, она уже была слепа и думала больше о преступлении Натило, чем об обряде.
– Что же нам с ней делать, Тали?
– Не знаю. Атрейцы до сих пор не вернулись полностью к сожжению. В этом отношении у них еще сильны обычаи, оставшиеся от атаматтства.
– Разве в Атрейе покойников зарывают в мешках, как в Дерборе? – удивилась сабрийка.
– Ну, это уж слишком. У них, как и у нас, все еще преобладают склепы, членов королевской семьи помещают в саданные саркофаги, знать – в каменные, а простолюдинов сжигают с тех пор, как жрецы Идитоса наложили Заклятие на души закапываемых в землю, – уточнила вопрос сиенская принцесса.
– Ясно. Но где мы возьмем саданный саркофаг? И потом до обряда умерших одевают в белое, самое роскошное платье, укладывают волосы, надевают драгоценности, усыпают ложе цветами... Согласись, Тали, ваши склепы – жуткая вещь. Живучий, однако, обычай. В Истеклии от него тоже никак не откажутся.
– Давно бы следовало отказаться от кладбищ и склепов. Но папа считает, что это может усилить позиции жрецов, другие правители тоже так думают. О чем это мы, право? – спохватилась Тали. – Ты не волнуйся о платье и цветах, об этом я позабочусь. Вот саркофаг из цельного садана – это сложнее… Садись сюда, в кресло, и побудь с ней. Я скоро, – Тали решительно вышла из комнаты.
Вернувшись к себе, она захватила магическую книгу и алмазную диадему, которая прилагалась к одному из ее платьев. Дело в том, что среди множества формул, вызывающих появление всевозможных предметов, не было ни одной, с помощью которой можно было бы получить драгоценные камни или металлы. По дороге назад Эталия едва не столкнулась с Католиной, неожиданно вышедшей из своей комнаты.
– Кто это? – спросила Лина, разглядев смутные очертания фигуры. Никто не ответил. Силуэт молча растворился во мраке.
– Показалось, – решила латрийская принцесса.
Тали бесшумно проскользнула в комнату покойницы. По пути она успела махнуть двум ложницам, те вошли вслед за ней и в ожидании встали у двери.
– Сейчас я достану все необходимое, – заверила подругу начинающая колдунья.
– Что ты собираешься делать, Тали? – недоумевала Белана.
– Подожди минутку. Не отвлекай меня.
– Ну, хорошо, – пожала плечами сабрийка.
Тали полистала подарок Танаэля. Вот и нужное место:
– Барка тола серра, – негромко прочла она, и рядом с усопшей появилось великолепное платье из белого атласа с набивным рисунком и тончайшим кружевом отделки.
– Переоденьте покойную, уложите ей волосы в прическу с этой диадемой, – распорядилась Эталия, обращаясь к лилиям.
Поскольку она появилась здесь в сопровождении Фьёрно, относившегося к ней не как к пленнице, а как к равной, да еще и занялась магией, ложницы, обслуживающие пленниц, приняли Тали за волшебницу. Они без возражений выполнили все ее приказы. Тем временем колдунья разыскала заклинания о цветах. Вскоре Юлия лежала на засыпанном белыми розами ложе, прекрасная как невеста за пять минут до начала брачной церемонии.
– Как жаль, что ты не видишь, как она хороша. Бедная девочка, – слезы навернулись на глаза Тали.
– Я вижу: все белое-белое, но не могу разобрать черт лица. А ты стала волшебницей, Тали?
– Так, учусь кое-каким мелочам. Пригодилось вот. Владыка Тьмы подарил мне книгу магических заклинаний, – смущенно ответила сиенская принцесса. – Знаешь, я падаю с ног. Нам обеим нужно поспать. Большего мы для Юлии уже не сделаем.
– Ты иди, я еще ненадолго останусь, – отозвалась Белана.
– Как хочешь.
Тали ушла к себе, разделась и рухнула на кровать. Перевозбужденный мозг не хотел засыпать. Теперь, когда первый шок от гибели самой юной из «сиенок» прошел, мысли Тали вернулись к Танаэлю. В ее памяти он так и останется неразрешенной загадкой: коварный и бескорыстный, непостижимый Повелитель темных магов.
Странная тоска сдавила грудь девушки, словно чужое страдание, непонятное и невыразимое накатило волной и отхлынуло, оставив горький осадок внутри ее существа. Это было нечеловеческое ощущение, и названия ему Тали не знала, и понять его не могла. Кому-то было отчаянно плохо, вот все, что могла сказать девушка, о неизвестном, чей эмоциональный поток случайно зацепил ее подсознание. Она разрыдалась, поскольку никак не могла совладать с ужасом, вызванным в ней прикосновением посторонней запредельной боли, или чего-то еще худшего, и так и заснула в слезах.
Несколько часов спустя она очнулась от сна, больше напоминавшего забытье. Тали поднялась с тяжелой головой и ощущением пустоты в сердце. Чуть позже она вошла во временное святилище скорби, там никого не было, только тело Юлии покоилось на убранном цветами ложе. Две розы упали на пол, должно быть, случайно задетые полуслепой певицей. Тали нагнулась поднять цветы. Они напомнили ей другие, те, что по сей день стояли на столике в ее будуаре. Розы, которые она подняла, уже немного поникли, скоро они совсем завянут. Подаренные же магом алые цветы были так же свежи как девять дней назад. Внутренняя дрожь сотрясла Тали, вызвав слабый призрак той, нечеловеческой муки. «Неужели Танаэль…» Тихонько скрипнула дверь.
– Ты уже здесь, Тали? – заметив ее силуэт, спросила Белана.
– Завтра нужно будет замуровать тело в какой-нибудь маленькой пещерке, Бели, – вместо ответа удрученно сказала Тали.
– О чем ты думаешь?– Белана подошла ближе и встала рядом с подругой.
– О том, как я скажу об этом королеве Ванерии и королю Ралену, когда привезу им безумную старшую дочь. Я чувствую себя в ответе за всех «сиенок» и, честно говоря, не знаю, как выбираться отсюда. Та безумная погоня завела нас на край света в человеческом смысле. Здесь нет людей, совсем. Одному оркуллу известно, каких существ можно встретить в этих землях.
Белана изумленно заморгала:
– О чем это ты, Тали? Разве Танаэль собирается нас отпустить?
– Ах, да. Ты же не знаешь. Ну, теперь уже все равно.
Тали пересказала подруге то, что накануне узнала от Фьёрно.
– Что-то я не ощущаю подъема, – отреагировала Белана. – Как бы не попасть из огня да в полымя. Может быть, Фьёрно проводит нас?
– Не думаю. Вряд ли он оставит Траэтр. Теперь он вроде Хранителя, – засомневалась зеленоглазая красавица.
– А ваш с Ромео друг, который привел вас сюда?
– Я не знаю, как и где искать его, – покачала головой Тали.
Они отошли от Юлии и сели поодаль.
– Как же быть? – волновалась Белана.
– У нас еще есть время. Мало ли что может произойти, пока вы окончательно прозреете. Возможно, Фьёрно даст нам проводника.
– Да уж. Как бы ты повела толпу слепых и помешанных? Как мы посмотрим в глаза родным лишившихся рассудка? Словно мы виноваты, что сохранили ясность ума, –  окончательно расстроилась сабрийка.
– Перестань, Бели. Нашей вины здесь точно нет. Владыка Тьмы и Гарлита уже заплатили за причиненное людям зло. Законы богов еще действуют в этом мире. Только случай наказать невозможно. Дурацкий, нелепый случай, который называют несчастным, – Тали бросила печальный взгляд в сторону покойницы.
– Ты, правда, считаешь, что Танаэль заслужил вечное заточение, а его мать – только триста лет? Мне это не кажется справедливым. Гарлита сделала нам гораздо больше зла, чем сам Владыка Тьмы. Зная о пророчестве, я даже понимаю его. Скажи, какой король, получив известие об опасности, грозящей его трону, будет сидеть, сложа руки, и ждать, пока у него отнимут власть и корону?
Белана всегда слыла правдоискательницей и поборницей справедливости.
– Вот уж не думала, что ты будешь так страстно защищать его, Бели, – улыбнулась Эталия, – может быть, ты и права.
Они замолчали, каждая погрузилась в свои мысли. Девушки провели ночь у тела умершей, изредка перебрасываясь короткими фразами. Под утро они расстались. Тали пообещала поговорить с Фьёрно о погребении. Она позвала управляющего после полудня.
– Здесь есть место, где мы могли бы похоронить Юлию? – спросила она у потомка богов.
– Да, разумеется. Вы желаете замуровать тело, Тали? – осведомился он.
– Думаю, это будет правильно, – вздохнула девушка.
Она хотела расспросить потомка богов, причиняет ли заточение в кристалл боль или что-то вроде того, но не успела.
– Что здесь происходит? Кого вы собрались хоронить? – раздался знакомый голос.
Собеседники разом обернулись:
– Танаэль!
– Повелитель!
Он стоял у стены, как ни в чем не бывало:
– Ну, что вы смотрите на меня так, как будто я демон и пришел из мира Иного? Что творится в моем Траэтре, Фьёрно? – нахмурился Владыка.
   

                  Глава XII

Странный враг дарует утешенье,
Но поверить чувству не спеши –
Может быть замешано на лжи
Якобы благое намеренье.

– Нет, принцесса. Я уже ничего не могу сделать. Ткани затронуты необратимыми изменениями. Слишком поздно даже для меня. Я говорил вам, что не всесилен.
Они втроем стояли в комнате Юлии.
– Я понимаю, реальность и сказка – разные вещи. В легендах о богах и даже в книге атаматтского пророка Исаилта часто говорится о воскрешении умерших, и я подумала, что вам это подвластно.
– При определенных обстоятельствах воскрешение возможно. Но не тогда, когда труп начал разлагаться. Такими экспериментами занималась Некромагия и, поверьте, ничего хорошего из этого не получилось. Со смертью нельзя играть.
Танаэль еще говорил, когда вошла Белана. Тонкий музыкальный слух никогда не подводил ее, она сразу поняла, кому принадлежит этот голос, хотя слышала его только два раза, всего несколько фраз. Владыка Тьмы вскользь глянул на вошедшую.
– Ваша подруга в курсе происходящего, – утвердительно сказал он.
– Да, одной мне было бы слишком тяжело перенести это, – пыталась оправдаться и одновременно защитить Фьёрно Тали.
– Хорошо. Я не буду возражать против вашего общения с принцессой Беланой, Эталия. Только теперь ее придется поместить отдельно от остальных пленниц. Фьёрно устроит апартаменты для нее рядом с вашими, – решил Танаэль. – А сейчас сделаем то, что необходимо. Жизнь и смерть почти всегда рядом, но они не должны встречаться, у каждой свои владения и свои права.
При этих словах материализовавшийся из пустоты саданный саркофаг словно вобрал в себя тело покойной и, покинув ложе, завис в пространстве над полом. Торцовая стена комнаты разошлась, за ней открылся коридор. Саркофаг медленно двинулся по нему, его сопровождала странная похоронная процессия: бессмертные стихиид и потомок богов вели под руки двух смертных девушек – не родственниц, не подруг и не подданных усопшей. Эталия и Белана неофициально считались своего рода отверженными в кругу принцесс-«сиенок». Кроме того, Юлия была на четыре года моложе, немалый срок для человеческой юности. Кто бы мог подумать, что именно им доведется провожать ее в последний путь.
Коридор увел процессию довольно далеко от крыла пленниц и закончился маленькой пещерой, достаточной только для того, чтобы в нее свободно поместился саркофаг принцессы Юлии. Девушки простились с младшей атрейской принцессой, и медленно опустившаяся сверху плита загородила вход в ее последнее пристанище. В молчании они вернулись назад, торцовая стена бывшей комнаты Юлии сдвинулась за ними. Танаэль вгляделся в лицо своей спутницы: усталые изумрудные глаза казались не такими яркими как обычно, под ними снова залегли тени, и даже губы стали бледны.
– Вы измучены, Эталия. Фьёрно проводит вас к себе и позаботится о вашей подруге.
Его нежный взгляд придал девушке смелость:
– Смею ли я спросить вас? – Танаэль ответил легким кивком, потупившись, Тали продолжала:
 – Что случилось в Элтаре? Фьёрно был уверен, что вы уже не вернетесь.
– Я понимаю, что для вас и вашей подруги мое возвращение – удар почти такой же тяжелый, как смерть этой девочки. Но лучше поговорим об этом завтра. Наверху, если вы не возражаете. Договорились? – Владыка все еще держал ее за руку, и на этот раз его прикосновение успокаивало ее душевную скорбь.
Тали кивнула в знак согласия, понимая, что им с Беланой сейчас действительно нужен отдых. Она настолько выдохлась, что даже мысль, что теперь им не удастся покинуть Траэтр, не слишком взволновала ее. Танаэль слегка сжал ее ладонь на прощанье и, больше не говоря ни слова, исчез.
Его помощник исполнил все распоряжения хозяина и предстал пред грозные очи Повелителя.
– Куда ты смотрел, Фьёрно? Демон тебя побери! Чем занимались эти безмозглые украшения чащоб? Преждевременная смерть человека по нашей вине. Мщение застлало глаза Гарлите, но ты. Ты – потомок богов. Кому, как ни тебе следует знать и соблюдать их Законы?!
Танаэль говорил сквозь зубы. Это был признак крайнего недовольства. Фьёрно хорошо знал характер Танаэля, он не отличался вздорностью или злобой, как у Гарлиты; нынешнему Владыке Тьмы не были свойственны беспричинная ненависть и кровожадная жестокость Катаранга, но гнев его был страшен. Владыка редко бывал несправедлив, верша суд и расправу над подданными, однако тяжесть его карающей десницы была известна помощнику лучше, чем кому бы то ни было. К счастью, ярость никогда не застилала разума Повелителя, как это часто случалось с Катарангом. Вообще, довести Танаэля до настоящего бешенства было очень нелегко. Сейчас он действительно был рассержен оплошностью слуг, по недосмотру которых произошло непоправимое. Но и себя он считал виновным в случившемся, поэтому ограничился жестким выговором управляющему:
– Глаз не спускать с пленниц ни днем, ни ночью. Такого больше не должно повториться. Я доверил тебе все, что имею, кроме того, что есть я сам, и главное, я доверил тебе жизнь представителей изолированной Формы. Мне не хотелось бы думать, что после стольких лет я не могу положиться на тебя, – взор Владыки был холоден.
– Я виноват, Повелитель, – Фьёрно опустил голову, избегая его укоряющего взгляда. – Я не справился с ролью Хранителя, и вы в праве наказать меня, как сочтете нужным. У меня есть только одно не оправдание, а объяснение. Я потерял контроль над собой и окружающим, когда вы не вернулись на восьмой день, Владыка. Я испугался ... за себя.
Потомок богов еще больше поник. Теперь ему казалось, что все его переживания сводились к одному эгоистическому страху. Но и Танаэль прекрасно знал своего помощника, знал, что ужас перед бывшим хозяином не убил в нем благородства души. Владыка Тьмы был уверен, что Фьёрно переживал не только за себя, но промолчал об этом.
– Я все сказал. Иди и выполняй свои обязанности.
Он повернулся спиной к управляющему и отошел к окну. Фьёрно ничего не оставалось, как подчиниться, хотя ему безумно хотелось узнать подробности схватки в Элтаре. Главное было очевидно – Танаэль вышел победителем. Но как могло случиться, что битва длилась больше недели? Этого Фьёрно понять не мог.
О том же думала и Эталия, раздеваясь перед сном. Но на этот раз, как только ее голова коснулась подушки, девушка тут же погрузилась в сон.
Проснувшись утром, она сразу подумала о предстоящем свидании и разволновалась. Долгое умывание попеременно холодной и горячей водой должно было помочь уничтожить следы, оставленные на ее лице бессонными ночами и печальными заботами последних дней. Затем Тали занялась костюмом, теперь она сама могла выбирать себе гардероб. Девушка провела около часа за книгой магических заклинаний, тщательно подбирая цвета и покрой одежды. Поскольку Владыка Тьмы пригласил ее прогуляться наверху, она выбрала более привычное ей мужское платье. Перестав отворачиваться от собственного отражения, Тали заметила, что ей идут почти все оттенки зеленого, поэтому она настойчиво добивалась, чтобы костюм получился двухцветным – черным с изумрудными вставками. Осуществить эту затею оказалось сложнее, чем в случае с однотонным платьем, но, в конце концов, ей удалось составить нужную формулу.
Тали уже хотела позвать Танаэля, но в последний момент ей не хватило смелости. Владыка Тьмы объявился сам. Они поднялись наверх, на этот раз хозяин Траэтра перенес их туда, где обрывалась стена гигантских деревьев, и они углубились в полумрак волшебного леса.
– Мне жаль, что Фьёрно поспешил с радостными новостями. Всегда тяжело отказываться от появившейся надежды, – начал он. – Но я не могу отпустить вас.
– Знаете, Танаэль, я как-то не успела обрадоваться. Слишком много совпало событий и известий совсем не веселых. Теперь мне кажется, что призрачная наша свобода – лишь порождение моего сна, – ответила Тали, избегая смотреть в его сторону.
Она не знала, как выразить свою благодарность за избавление от «печати Алагора», к тому же множество других происшествий сбивали ее с толку. За каждым поступком был свой этический смысл, но каждый поворот событий менял ракурс этих смыслов. 
– Может быть, ведь сны отражают наши заветные мечты и самые глубокие страхи, – секунду помолчав, он добавил нарочито насмешливым и резким тоном, – я бы извинился за свое возвращение, но это мое царство, и у меня нет желания лезть в кристалл ради блага кучки никчемных существ. 
– Извиняться вам, Владыка и благодетель, помилуй Алагор! А, впрочем, ведь его не существует. Какая жалость! – выпалила возмущенная Тали.
– Хвала существовавшим, но ушедшим богам, я вижу прежнюю Эталию Сиенскую, – лукаво, но не обидно улыбнулся маг. – Что с вами, милая моя гостья? Я ведь телепат и не могу не чувствовать бурю ваших эмоций. Подозреваю, вас смущает одно незначительное обстоятельство, не стоит придавать ему большого значения. Благодарность – вещь обременительная для обеих сторон. Забудьте.
– Я все же скажу одно слово: спасибо.
– Как хотите. Я ведь ничуть не изменился. Откуда вам знать, какие черные мысли подвигли меня исправить оплошность природы, – Владыка Тьмы заговорил в своей любимой манере, когда так трудно было определить, шутит он или говорит серьезно.
– Например?
– Ну, – Танаэль немного склонил голову набок, уперся взглядом в кроны гигантов и сдвинул брови, затем слегка нагнулся к собеседнице, – можно было бы ежечасно пугать вас, угрожая вернуть «печать» на место. Глупо, жестоко и бессмысленно.   
Его мимика и интонации постоянно менялись, конец фразы прозвучал уже совсем в иной тональности.
– Мне это приходило в голову, пока Фьёрно не рассказал мне кое-что о вашем всеведении, – Тали перестала смущаться, хотя поведение мага заставило ее сердце несколько раз сжаться со странным щемящим чувством, которое она не знала, как назвать. 
– Тогда так: было бы забавным щелкнуть по носу ваших служителей Алагора. И, может быть, среди людей расцвела бы еще одна легенда или маленький культ новой небожительницы, и где-то на окраине зацепилось бы крошечное воспоминание о злобном демоне, которого она заставила стереть со своего лица свидетельство зависти старых богов к ее уму и красоте. Осталась бы хоть какая-то память о вечном узнике кристалла.
– Ужасно коварный план. Ради него вы и снабдили меня магической книгой? – улыбнулась несостоявшаяся небожительница.
– Ну, разумеется. Кстати, я вижу, вы продвинулись в магии. Пожалуй, скоро вы сможете потягаться с Фьёрно, Эталия.
Тень набежала на лицо начинающей колдуньи:
– Ваш подарок очень пригодился мне, но я бы хотела, чтобы мне больше никогда не пришлось использовать его для такой цели.
Танаэль понял, что она имела в виду:
– Смерть этой девочки, увы, необратима.
– Вам, бессмертным, трудно понять тот трепет, который мы испытываем перед смертью. И потом, смерть носит разные обличия: война, болезнь, старость. Трудно смириться с любой потерей, но когда умирает кто-то настолько юный, у кого впереди еще целая жизнь, это особенно горько. Правда, для тех, кто живет тысячелетия, наверное, нет разницы между пятнадцатью и шестьюдесятью годами, для нас же это – вся наша жизнь.
Дорогу им перегородила верхушка упавшего гиганта, другой конец ствола терялся в сумраке леса. Тали присела на ствол, Танаэль опустился на колени лицом к ней.
– Дайте мне руки. Я помогу вам преодолеть эту боль, она станет светлой печалью в вашем разуме и освободит ваше сердце.
Он взял ее ладони и заключил в свои, сомкнув их вместе. Тали почувствовала, как по рукам заструилось тепло, оно поднималось все выше, пока не достигло сердца. Девушку охватило ощущение легкости, горький осадок скорби растворился в этом потоке.
– Какой-то вы неправильный Повелитель Зла. Вместо того, чтобы причинять боль, облегчаете страдания, – покачала головой Тали, когда Танаэль отпустил ее руки.
– Ну, за этим дело не станет, – пошутил он, – у меня еще хватит времени помучить вас всласть.
– Говоря о муках, – посерьезнела Тали, – почему вы не позволяете поговорить с сестрой? Теперь, когда я все знаю о случившемся с другими пленницами, разрешите мне быть рядом с ними.
– Видите ли, Эталия, тот, кто знает обо мне так много, как вы и ваша подруга, никогда не покинет Траэтр. Я могу заблокировать память, но сильный телепат сумеет снять блок в незащищенном мозгу. Через три года критический срок, указанный оркуллом истечет. И, если вы согласитесь оказать мне некоторые услуги, я отпущу кое-кого из пленниц. Например, вашу сестру, возлюбленную вашего брата или еще кого-нибудь, кого вы выберете, – Танаэль развернулся и теперь сидел на земле спиной к девушке.
– Возлюбленную Ромео? – удивилась Тали.
– Для вас это новость? Возлюбленную или влюбленную. Я имею в виду эту черноглазую красавицу, рядом с которой держится ваша сестра.
– Католина? – в ее голосе прорвалось недовольство.
– Ревнуете брата? – оглянулся он через плечо.
– Нет… просто она мне кажется не совсем подходящей парой для Ромео.
Тали не хотелось сознаваться, что ее действительно кольнула иголка ревности. Ей всегда было неприятно думать, что когда-нибудь брат женится и заживет другой жизнью, а она уйдет на второй, потом на третий план. Поэтому она естественно недолюбливала девушек, бросавших нежные взгляды в сторону красавца Ромео.
– А о каких услугах идет речь?
«Глор, нельзя ему верить. Колорно был прав. Ну, и пусть, может быть, удастся вытащить отсюда Эрли», – подумала принцесса.
– Собственно об этом я и собирался поговорить. Мой словоохотливый управляющий уже посвятил вас в маленькие проблемы большой власти. Вы знаете о сговоре одного из моих подданных с нейтралом Адорно, который никак не мог успокоиться последние триста лет.
– Да, Фьёрно говорил мне, что внук Марлора спал и видел себя Владыкой Тьмы.
– Больше сны не будут его беспокоить.
– Вы убили его?
– Он не оставил мне выбора. Перспектива встречи в Черном каньоне его не устраивала. Так что Адорно не на что жаловаться: предпочитающих игру без правил не принято оставлять в живых в случае поражения.
– А Дзроор? – Тали не понимала, какое отношение к ней может иметь битва в Элтаре, но раз уж он заговорил об этом, посчитала возможным удовлетворить свое любопытство.
Танаэль встал и протянул раскрытую ладонь, на ней лежал прозрачный кристалл величиной с кулак, внутри находилась крошечная неподвижная фигурка:
– Вот он.
Сквозь одну из граней Тали попыталась разглядеть существо, заключенное там.
– Нагнитесь ближе, картинка увеличится, – подсказал маг.
Принцесса приблизила глаза к самому кристаллу. Дзроор сидел, скрестив руки и ноги, его невидящий взгляд был устремлен в одну точку перед собой.
– Это и есть драконид? – Тали была не в силах скрыть свое изумление. – Он больше похож на человека, чем на дракона.
– Драконид огня, он самый человекообразный, если можно так выразиться, из всех драконидов, другие выглядят гораздо страшнее. И, тем не менее, Дзроор – самый опасный из ныне живущих представителей своей Формы, – объяснил Танаэль. – Вы не хотели бы полюбоваться на прочих моих подданных: драконидов, фибиидов, дракофибий, стихиидов и просто волшебников?
– Вы, что же, всех подданных засадили в кристаллы?
– Ну, зачем. Ни один властитель не держит всех подданных в тюрьме. Это нелепо. Услуга, о которой я хочу вас попросить, заключается в том, чтобы вы присутствовали на церемонии приношения дани и подтверждения формулы подчинения. Она проводится раз в сто лет, срок еще не совсем подошел, но в свете последних событий, я считаю необходимым провести ее. Этот кристалл, – кивнул он на тюрьму Дзроора, – вразумит тех, кого грызет червь неудовлетворенных амбиций.
– Понимаю. Своего рода демонстрация силы. Только зачем вам понадобилось мое присутствие? – Тали все еще не понимала, чего он от нее собирается потребовать за обещание освободить Эрли.
Она не заметила, куда делся  кристалл. Когда Танаэль сел рядом с ней на древесный ствол, в его руках уже ничего не было.
– До сих пор церемония играла почти формальную роль, за исключением того, что пополняла склады Траэтра магическим сырьем. Поэтому обычно ее принимала моя мать, это льстило ей и удовлетворяло ее самолюбие. Сейчас, вы знаете, Гарлита не может присутствовать на ней. Этой услуги я прошу от вас – принять дань и присягу от подданных Владыки Тьмы, – Танаэль вопросительно посмотрел на девушку, ожидая ответа.
– Я? Вы полагаете, я справлюсь? Почему вы сами не хотите сделать этого? – Тали даже растерялась от неожиданности.
– С одной стороны, справиться с этим не трудно. Вы будете просто восседать на троне и выслушивать ритуальные фразы, если пожелаете, можете что-нибудь ответить, а можете хранить молчание. С другой стороны, вид моих подданных может напугать вас, вам потребуется определенное мужество. Поэтому я предлагаю вам сделать это в обмен на свободу части пленниц, такое испытание заслуживает награды. Мое же личное участие в церемонии кое-кто может счесть за проявление неуверенности, поскольку прежде я не удостаивал подданных подобной чести.
Предложение было заманчивым. В конце концов, от нее не убудет. Однако Тали казалось, что Владыка чего-то не договаривает. И потом, оказаться одной лицом к лицу с толпой чудовищ... Мысль заставила ее внутренне содрогнуться.
– Признаюсь, мне становится не по себе, когда я думаю, что окажусь одна перед вашими подданными, Танаэль.
– Ну, не совсем одна. Церемонией будет, как обычно, распоряжаться Фьёрно. Уверяю вас, никто из них не посмеет даже косо взглянуть на вас. И я буду рядом, вот так, – он взял Тали за руку и стал невидим. Она ощущала его ладонь, но видела только пустоту. Через две-три секунды он появился, где и был.
– В целом, я не вижу причин отказываться. Но у меня есть одно сомнение. Ведь я – не ваша мать. В качестве кого я буду присутствовать на этом действе? – ей все же удалось сформулировать беспокоившую ее мысль.
– Вы будете объявлены моей невестой, Эталия, – ответил Танаэль.
Она вырвала руку, которую он продолжал держать, и вскочила, словно собиралась броситься бежать.
– Подождите, – удержал он ее взглядом, – я не сказал, что требую от вас согласия действительно стать моей невестой. Так будет объявлено моим подданным. Это необходимо. На вас же это не наложит никаких обязательств по отношению ко мне. Слово Танаэля да подтвердят стихии.
– У меня есть время на размышление? – осведомилась она, решив про себя отказать, если он потребует немедленного ответа.
– Да, я буду ждать вашего решения через неделю, еще неделя потребуется на подготовку.
– Хорошо, я подумаю.
Тали почувствовала облегчение, узнав, что у нее будет возможность спокойно взвесить все «за» и «против».
 

                  Глава XIII
               
Сквозь пелену забытого прорваться,
Взломав печати тайны сокровенной,
Вновь уловить единый план Вселенной
И устоять, когда миры крушатся.
По силам ли тебе такое бремя:
Взглянуть в лицо грядущего утратам,
Взвалить ответ за бога и за брата
На плечи, что согнуть не властно время?
О, человек – проблема мирозданья,
Души твоей мятущейся и страстной
И в нас частица есть, она опасна,
Но без нее не жизнь – существованье.
Когда б не искра чувства всеблагого,
Что все соединяет равновесно,
Я был бы хуже твари бессловесной,
Которой разуменье незнакомо.
Родству с тобой любовью я обязан,
Причастностью к гармонии закону,
Они ценнее власти, славы, трона,
Они – опора, ими путь указан. 

Время – одна из самых непостижимых, непостоянных и одновременно стабильных вещей в мире. Что бы ни происходило во Вселенной, оно течет размеренно и неумолимо. И вместе с тем оно тянется невыносимо медленно и летит с безумной скоростью ускользающего бытия. Оно – предел и беспределье, миг и вечность, колыбель и палач. Его так много впереди, и можно, не торопясь, обдумать решение. Но вдруг ты неожиданно понимаешь, что оно уже кончилось, и пора держать ответ.
Неделя испарилась, словно капелька росы на солнцепеке. Тали знала, что сегодня он придет за ответом, но все еще не чувствовала уверенности в том, что должна сказать. В эти дни они почти не встречались. Танаэль дал ей перстень, позволяющий перемещаться в пределах Траэтра, нужно было только точно знать место, в которое требовалось попасть. Пожизненные гостьи царства Владыки Тьмы, Эталия и Белана, получили большую свободу, возможность в любое время покинуть подземелье и подняться на поверхность, в любое время вернуться назад. Тали отказалась переселиться в надземные этажи базальтового дворца, чтобы быть ближе к сестре, Белана поддержала решение подруги. По ночам Эталия навещала крепко спящую Эрлину. Всякий раз, находясь рядом с ней, Тали понимала, что обязана освободить ее любой ценой, дать ей возможность вернуться в мир людей: к отцу, к брату, к возлюбленному. Тем более, что условие было гораздо легче, чем она могла бы надеяться. Но именно эта легкость более всего смущала  девушку. Слова в этом мире не пустые звуки, не только речевой сигнал, оформляющий мысль. Они связаны с таинственными силами, управляющими Вселенной. На том стоит Предметная магия: слова древнего языка магов – суть коды, заставляющие подчиняться элементы мироздания действию невидимых, не воспринимаемых чувствами и, тем не менее, реально существующих энергетических потоков. Об этом Тали сказал сам Владыка Тьмы. Но и обычные слова могут играть роль неуничтожимых печатей. Сомнения не оставляли Тали. Пусть у нее не будет обязательств по отношению к Танаэлю, ее статус все равно изменится. Это обязательно дойдет до Колорно и вероятно станет известно Аахму. Меньше всего ей хотелось, чтобы сельн когда-нибудь довел новость до сведения Ромео. Если она позволит объявить себя невестой Владыки Тьмы, то окончательно закроет за собой дверь в прежнюю жизнь. Но в то же время перед ней откроется другая дверь, дверь в мир обладателей магической силы, куда до сих пор она заглядывала в замочную скважину. Так ли уж это плохо? Имеет ли смысл всю жизнь провести в Траэтре, внутренне оставаясь на грани меж двух миров? Белана считала, что раз уж так сложилось, лучше захлопнуть ту дверь, в которую невозможно протиснуться. Решительный отказ от прошлого принесет успокоение и душевное равновесие. Как ни странно, сабрийская принцесса быстрее адаптировалась к новому представлению о мире и легче приняла как данность необходимость интегрироваться в мир магов, чем Эталия. Впрочем, все имеет причины: в мире людей у Беланы было еще меньше привязанностей, чем у Меченой. Своего единственного живого родственника – брата Натило, Бели презирала как братоубийцу и беспринципного циника. Единственная настоящая подруга, не оставившая ее в беде, была здесь же, в Траэтре. Кроме того, бывшая слепая принцесса нашла здесь то, чего, скорее всего, никогда бы не обрела в прежней жизни, – Любовь. С тех пор как Белана из пленницы стала гостьей, потомок богов использовал любую возможность, чтобы быть рядом с ней. Принцесса нашла в нем самого пылкого почитателя ее таланта, она не уставала петь для Фьёрно, он же слушал ее с неизменным благоговением и восторгом. Когда Владыка позволил подруге Эталии покидать подземелье, эта пара пристрастилась к прогулкам на свежем воздухе. И каждому, кто видел их со стороны, было ясно – перед вами влюбленные. А со стороны их могли увидеть только двое: Эталия и Танаэль. Тали – во время своих одиноких прогулок, а от хозяина в царстве не может укрыться ничто.
– Уж ни к тебе ли и твоей возлюбленной относится пророчество оркулла, мой верный Фьёрно? – поверг в смущение помощника Владыка.
– Но, Повелитель, кто я такой, чтобы представлять угрозу вашей власти. Если судьба наградит меня потомком, он будет служить вам также преданно, как ваш покорный слуга.
– Ну, хватит самоуничижения: «слуга», «покорный». Самому не противно?
– Противно, Танаэль. Наедине, по крайней мере. Но я виновен…
– Я чист перед Законами, не так ли? Оставим самобичевание, поговорим о деле. Ты можешь стать отцом моего преемника.
– Вздор, Владыка. Это не пройдет ни по одному графику показателей, – отбросив условности, Фьёрно заспорил с хозяином на равных.
– Ты рассуждаешь, исходя из реалий сегодняшнего дня. Но кто знает, какие сюрпризы готовит нам день грядущий? Все может измениться, и сильнейшие станут слабыми, а слабые обретут силу и власть. Этот мир проходил через такие метаморфозы, когда изгои становились властителями.
Последние дни Танаэль почти не выходил из лаборатории и кабинета, на сей раз он отказался от помощи Фьёрно, который таким образом получил возможность быть рядом с Беланой. Потомок богов видел, что Владыка не шутит, он был серьезен и выглядел озабоченным.
– Так и что же? То было в прошлом. Готов поклясться, мой союз с этой девушкой не затронет твоих интересов, – не совсем уверенно возразил потомок богов.
– Это не так уж важно. Я не собираюсь препятствовать вашему счастью. Боюсь только, оно будет недолгим.
– Я дам ей бессмертие. Ты знаешь, я не относился к дару предков с особым восторгом, но теперь все изменилось. Я люблю и хочу, чтобы наша любовь была вечной, – Фьёрно был несколько удивлен тем, что ему приходится говорить такие очевидные вещи.
– Я говорил о другом. В последнее время меня все чаще беспокоит вопрос: уж не иллюзия ли наше бессмертие? Как долго живут самые старшие из нас? Я не имею в виду стихии, но тех, в ком бьется сердце, кого одолевают страсти, кто способен любить и ненавидеть.
– Старше всех, пожалуй, внуки богов и  высшие стихииды, им больше двенадцати тысяч лет – тринадцать, четырнадцать или около того. Да и многие стихииды появились на свет еще при бессмертных богах, не менее девяти тысяч лет тому назад. Но что ты хочешь этим сказать, Владыка?   
– Именно то, что десять или пятнадцать тысяч лет – это еще далеко не вечность, это ничтожно мало по сравнению с вечностью. Не кажется ли тебе что все мы – просто самонадеянные глупцы, уверовавшие в собственное бессмертие? Мы не называем вещи своими именами. Бессмертные боги на самом деле умерли, по крайней мере, для нашей Грани. Мы смотрим в будущее и ничего в нем не видим, потому что утратили память о нашем прошлом. Частично прошлое от нас постарались скрыть сами боги, во всяком случае, они очень ограничили доступ к знанию о нем. Ключ к вероятностям будущего лежит не только в самом будущем, но и за гранью эпохи богов. Мы слишком увлеклись теорией, одним из выводов которой является определение настоящего будущим. Именно это и делают оркуллы, все верно. Но как-то само собой забылось маленькое дополнение «и прошлым».
– Мы увлеклись? Ты льстишь нашим современникам. Кто помнит сейчас этот аспект теории Разветвления? Высшие стихииды, может быть, десяток из потомков богов, да ты. Ты слышал, даже Колорно недоумевает, зачем оркуллы объявляют пророчества, – напомнил потомок богов. 
– Знаю, мы деградируем вот уже пять тысяч лет, и никто не смеет признать это во всеуслышание и даже про себя. Согласись, наш Вечный Поиск превратился в пустую декларацию, даже большинство Мастеров стараются жить по принципу «меньше знаешь – крепче спишь». После пресловутого Большого Спора ряд направлений был закрыт для новых разработок, часть материалов изъята из обращения, а остальное стало забываться.
Танаэль заговорил в режиме монолога, он несколько минут назад покинул кресло и отошел к окну. Теперь Владыка Тьмы стоял спиной к собеседнику, как будто разговаривал сам с собой. Фьёрно хорошо знал эту его манеру подавать ошеломляющие выводы и парадоксальные догадки, и весь превратился в слух.
– Мы живем в ложной уверенности, что наличествующие законы окружающей нас реальности неизменны. Нам кажется, что впредь все будет так же, как и теперь. Но однажды наш мир претерпел коренное изменение и, возможно, не в первый раз. Это дает основание предполагать, что в будущем он может стать совсем другим. И, согласно моим расчетам и наблюдениям, это будущее уже стоит у нашего порога. Мы сами призываем катастрофу своим разложением и отупением мозгов. Через какие-нибудь пару сотен лет ни мой титул, ни нынешние взаимоотношения Форм, ни прежнее соотношение сил не будут иметь никакого значения. Эксперимент, поставленный пятнадцать тысяч лет назад богами, исчерпал себя. Вопрос только в том, с чем мы войдем в новую эпоху и как будем подготовлены к очередному преобразованию Грани.
Танаэль замолчал, ожидая реакции слушателя.
– Скорее всего, ты прав. Просто я, как все, не давал себе труда свести  факты воедино, и, кроме того, у меня нет твоих возможностей, как и у большинства ныне живущих. Считай, что я порядком испугался, – попытался криво улыбнуться Фьёрно, его лицо приобрело сероватый оттенок.
– Ну, да. Напугать тебя – моя единственная цель, – съязвил стихиид. – Я говорю, что нужно быть готовыми различить первые признаки трансформации и постараться использовать их во благо, а не во вред нашему миру. Так поступили в свое время боги, они сделали попытку, пользуясь открывшимися перспективами, превратить мир в лучший из возможных. Похоже, в конце концов, затея не слишком удалась. А жаль. Теперь кому-то из нас придется расхлебывать коктейль из Форм и бесстатусных тварей, пока последствия их благих намерений не превратили весь Кристаллит в ад, – Танаэль отошел от окна и остановился напротив потомка богов.
– Но они были боги! И если у них что-то не получилось, то кто такие мы, чтобы надеяться исправить их ошибки, – мрачно заметил помощник Владыки.
– Ты – их потомок, это не так уж мало. Ты унаследовал не только их бессмертие, но и их разум. Вот только лени у тебя, как у дракофибии. И нечего отнекиваться слабостью уровня силы. Ты должен быть умнее меня. Я – результат непонятной игры случая, мутации или чего-то еще в этом роде. Ты же обладаешь седьмым уровнем интеллектуальности, а для решения данной задачи это важнее моей силы.
– Только не надо уверять меня, что после Элтара, ты еще веришь в сказку о мутации, Повелитель. Или ты плохо знаешь свой разум?
– Я вообще плохо знаю разум, друг мой. Кто скажет, что знает его хорошо, тот не маг, а шарлатан. И верю я или не верю в сказки, к делу не относится, – отрезал Танаэль.
– Ладно, только не надо самоустраняться. Сам сформулировал Проблему, а решать мне? Так не пойдет, я не потяну: и силы не те и характер. Моя роль вторая. И вообще, куда нам тягаться с богами. Молчу, молчу, не надо метать молнии! Так что же делать, Всеведущий?
– Твое кривляние иногда раздражает не меньше твоей лести, – слегка сдвинув брови, осадил Танаэль поежившегося под его взглядом управляющего. – Я тебе скажу, что делать. Надо искать Малый черный кристалл. В конце концов, и боги не всегда были богами.
Танаэль обошел стол и, наконец, вернулся в свое рабочее кресло.
– Как это? – брови Фьёрно непроизвольно поползли вверх. Поистине, сегодня был день неожиданных открытий.
– Ты никогда не задумывался, откуда они взялись?
– Боги – особая Форма, – пробормотал их потомок, уже чувствуя несостоятельность ответа.
– Не совсем так, – заявил Владыка и процитировал:
– «Тогда мы, не согласные с ограничениями, налагаемыми «Словом магов», и не приемлющие беспринципности Отпавших, создали тайный союз, именуемый Орденом Рыцарей Черного Кристалла. В него вошли только Магистры-Взыскующие, обладающие всей полнотой возможностей Пронзающих взглядом и овладевшие всем известным Знанием. Число членов Ордена составило трижды тройственный союз». Так гласит одна из записей кристалла богов, которую мне удалось расшифровать, – пояснил Владыка Тьмы.
– Значит, это была более многочисленная Форма? – Фьерно терялся в догадках, было неприятно думать, что боги уничтожили всех своих одноформцев.
– Сколько наименований содержит таблица основных Форм нашего мира? – задал детский, то есть на первый взгляд простейший вопрос Танаэль.
– Восемь: боги, стихии, волшебники, люди, сельны, гномы, драконы и фибии, – перечислил потомок богов. – Здесь что-то не так?
– Да. В действительности их шесть. Я понял это не так давно. Большая разница по ряду параметров и слепая вера в установленные богами разграничения мешала нам увидеть очевидную истину. Мы принимали одну Форму за три разные. Только близкое знакомство с людьми раскрыло мне глаза. Не знаю, как правильно будет назвать эту Форму, пожалуй, лучше исходить из начала. А изначально волшебники, боги и люди – все вместе звались просто людьми.
Владыка сидел, опершись локтями на столешницу и соединив ладони – любимый жест во время размышлений и наставлений.
– Волшебники и боги были людьми? Так-так. И что же мы имеем? – Фьёрно озадаченно потер лоб кончиками пальцев.
– То, что они были не совсем обычными людьми, дорогой мой. Они обладали тем, что мы называем магической силой и гипно-телепатическими способностями. Поэтому их называли Пронзающими взглядом и, как мне кажется, недолюбливали остальные. Ни сила, ни телепатия не передавались по наследству, а проявлялись спонтанно у совершенно разных людей. Я расшифровал только часть записей, относящихся ко времени начала эпохи богов, и не знаю, как произошло разделение внутри Формы. Но Форма эта одна, тут сомнений быть не может. Однако главное – название Ордена. Речь, видимо, идет о Большом черном кристалле. 
– Гениально. 
– Не ёрничай, я тебе сегодня десять раз доказал: то, что кажется очевидным, не всегда является таковым. Подумай об этом в свободное от вздохов и любовных признаний время, – посоветовал сочувственным тоном Владыка Тьмы.
– Я уже думаю, мой Повелитель. И вот о чем: если твои выводы верны (а это, скорее всего, так), то получается, что я – человек, – констатировал потомок богов, – просто бессмертный человек. К этому еще надо привыкнуть.
– Подожди. Разовьем мысль еще немного. Из нее следует, что все мы – представители смешанных Форм – в той или иной степени тоже люди: стихииды, дракониды, фибииды и даже дракофибии, хотя последние в наименьшей мере. И, как я догадываюсь, этого и пытались добиться своим экспериментом боги – объединить мир путем его максимально возможного очеловечивания. Именно люди обладают наибольшим диапазоном эмоциональности и интеллектуальности, поскольку в эту Форму справедливо включить как волшебников, так и богов со всеми их потомками. Только эта Форма имеет эмоцию, отражающую космический принцип единства и гармонии – чувство любви. Ни стихиям, ни обособленным, ни, тем более, грубым формам любовь не ведома. Зато она стала доступна всем смешанным Формам, за исключением дракофибий, у которых приняла ненормальную Форму самолюбования. И все же всеобщей гармонии и благоденствия не получилось, а причину нужно также искать в том человеческом, что в нас есть. Даже драконы сами по себе не бывают настолько опасны, чтобы угрожать гибелью миру, хотя они – исключительно злобные существа. Только эта необыкновенная Форма способна на всепоглощающую любовь и на столь же всеобъемлющую ненависть, на крайнюю жестокость и высшее милосердие. Вот тебе и ничтожные, никчемные создания, как называет людей моя мать, – закончил, вставая, Владыка Тьмы.
– Любопытное заключение. А что бы сказала Гарлита, узнай она, что сама, в сущности, является человеком? Но ведь и вы, Повелитель, должно быть, на две трети – человек, – понимая, что разговор окончен, управляющий снова перешел на «вы».
– На две трети или на три четверти. Какое это имеет значение? Главное, мы способны на любовь в самом широком смысле слова.
Танаэль коротко кивнул потомку богов, отпуская его, и перенесся в дубовую рощу, где рассчитывал найти Эталию.