Вредные привычки

Одноактная пьеса.

Действующие лица:

Сергей
Катя – девушка Сергея
Михаил Черышев – друг Сергея
Виктор Сергеевич – отец Сергея
Николай Павлович – хозяин кафе
Бармен
Елена - девушка в красном


Сергей и Михаил думают, что гуляют, на самом же деле быстро идут.

Михаил – Нет, ну разве не круто, всё это всего за сто двадцать тонн?
Сергей – Сто двадцать тонн и само по себе не хило. Сколько веков надо, чтоб их отбить?
Михаил – Да я всё прокалькулярил. За год, максимум за два отобьем, а дальше пузо чеши да считай барыши.
Сергей – Если всё так просто, почему же его продают?
Михаил – Ну, во-первых, не всё так просто. Сюда ещё штук сорок влупить, чтобы всё тут по уму стало. А во-вторых, у хозяина сын повесился, так он совсем забухался. Не тянет бизнеса.
Сергей – А мы значит с тобой потянем?
Михаил – А мы потянем. Мы ж молодые, злые. А деньги таких любят.
Сергей – Что-то как-то не очень заметно. Кстати о деньгах, а где мы эти сто двадцать штук возьмём, не говоря уж о сорока которые ещё, надо будет влупить?
Михаил – Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. 
Сергей – И не начинай. У отца я ничего просить не стану.
Михаил – Но почему? Ты ведь сам говорил, что он продвинутый. Это ж не на баб, не на тачку навороченную. Это ж на дело! А отобьём, рассчитаемся. Или давай его в долю возьмём, а?
Сергей – Бе. Я сказал нет, значит нет
Михаил – Вот ты какой значит, да? Тебе хорошо, папик не обижает, пахать не надо. Стипона на сигареты хватает и ладно… А мне какого? Каждую ночь за гроши, ворованный лом принимать, да дрожать, что заметут.
Сергей – Я тебя туда не устраивал. А сигареты ты между прочем тоже…
Михаил – Ну вот, уже попрекаешь, чудненько. Ну и сиди тут.
Сергей – Не кипи! Ты прекрасно знаешь, что деньги я не беру, а зарабатываю. Думаешь, программы писать легче, чем цветмет взвешивать?
Михаил – Конечно легче, когда их свой же отец и покупает!
Сергей – А ты попробуй! Первый же заказ тебе отдам напишешь – получишь, а нет…

      Почти пустое кафе. За стойкой неторопливый, почти пожилой бармен. У стойки девица в красном коротком и вызывающе обтягивающем пьёт коктейль. За столиком Сергей и Михаил.

Михаил – Имей ввиду, кто не с нами тот против нас!
Сергей – Всеобщее заблуждение. Вон, шушлайка у стойки. Она не с нами, но уверен, не против. Особливо за баксы.
Михаил – Хорошо тебя Кэти не слышит. Устроила б тебе взбитые яйца.
Сергей – А что Кэти. Она не жена. Пока что…
Михаил – Ба! Это что-то гуановенькое. Неординарненькое. Ты что ж, друг, решил…
Сергей – Ничего я не решил! Просто не исключаю.
Михаил – Ничего себе просто! Да ты только представь, поманит такая вот, а ты только слюни глотаешь и глазки жмуришь. Разве ж это дело? Не. Жениться вредно для фантазии, и противно самцовой природе. Да ведь она тебя и старше…
Сергей – Всего-то на два года. Зато с ней классно. С млекососками что ли тусоваться? Они ж только на бабках да на сексе помешаны.
Михаил – Ну не все. Хотя тебе конечно виднее. Но меня Кэти пугает. По-моему она того… Что-то с шифером…
Сергей – Чего?
Михаил – Крыша у ней говорю течёт….Не ну какой бабец, а! Я тащусь. Слышь, вот бы она да со мной бы… О, а вот и Катька!

Входит Катя.

Катя – Об чём существуем, мужички?
Сергей – Да всё об вас, об женской половине человеческого целого.
Михаил – Кать, ну хоть ты б его вразумила! Ему такое дело предлагают, а он отказывается.
Катя – Серж, мальчик умненький, раз отказывается значит дело не такое, а дерьмовое.
Сергей – Я же просил, не называй меня мальчиком!
Катя – Пардон, мужчинка! Больше не бу-бу-бу и не ду-ду-ду!
Михаил – На этот раз всё наоборот. Дело стоящее, а Серый волчит, под своего сказочного прототипа!
Сергей – Ишь, какие слова-то знаешь!
Катя – А ну-ка, Серж, опровергай по-бырому, да давай кофе пить. У нас ещё аудиенция с твоим папиком? Ты не забыл, надеюсь?
Михаил – Во-во, как раз в папике и проблема. Серый его трясти отказывается. Категорически.
Сергей  - Отказываюсь.
Михаил – Кэт, прикинь, вот этот самый кабак, в его же самом доме, продаётся за смешные бабки. Спустился из квартиры и работай, поднялся – и ты дома. Фэнтэзи с экстази! Хозяин ждёт моего положительного ответа до завтра. У Серёгиного отца деньги есть, а Серый…
Катя – Всё ясно. Серж, если всё так, то почему бы ни попросить Виктора Сергеевича. Мне он показался вполне милым, не думаю, что он тебе откажет.
Сергей  - Ты его не знаешь. Я и сам-то его толком не знаю. Пока с матерью жил он ни разу… Зато теперь добренький… Не могу я его просить! Не могу и всё. Не даст я со стыда сгорю. А даст - тем более. Да и не даст он.
Михаил – Какой ты оказывается горючий! Чуть, что - сгорю!
Катя – Ну всё, хорош! Как пацаны, даст - не даст. Хочешь, я с ним поговорю? Неужто он даме откажет?!
Сергей  -  Ты для него не дама, а студентка.
Михаил – Да ещё и сынка охмурившая.
Сергей  - Ну ты у меня сейчас…

        Сергей и Катя поднимаются по лестнице к квартире Сергея. Сергей держится за челюсть.

Катя – Болит.
Сергей – Проходит.
Катя – Может отложим смотрины. Раз ты не в форме.
Сергей – Ты ж сама напрашивалась! Познакомь, да познакомь!
Катя – Напрашивалась, а теперь отпрашиваюсь. Иди, лечись. Мальчик.

Поворачивается уходить, но тут по лестнице поднимается Виктор Сергеевич с пакетами.

Виктор Сергеевич – Привет, молодёжь. Что на лестнице толпитесь. Я думал, что опоздал уже, а вы…  Ты что, Серёж, опять ключ посеял?
Сергей – Нет. Просто Катя передумала идти…
Виктор Сергеевич – А что так? Я вот вина купил красного. Посидим, познакомимся.
Катя (задумчиво) – Познакомимся? (Словно опомнившись) Ну да, конечно. И ничего я не передумала. Просто Сергей ударился… Головой. Я и подумала, что неудобно. Пусть отдохнёт.
Виктор Сергеевич – Головой? В области челюсти? Ловко. Я в юности частенько так ударялся. Ну да ничего, пошли. (Подходит к двери и отворяет) Лёд приложим…

На кухне. Виктор Сергеевич у открытого холодильника.

Виктор Сергеевич – Вот же. А угостить-то и нечем. Про вино-то я вспомнил, а про поесть… Вы поди голодные. Ну да ничего. Вы тут посидите, а я в кафе спущусь. Я быстро.
Катя – Ну вот ещё. Сергей сходит. Так ведь, Серж? А я пока салатиков нарежу. Если найду из чего…
Сергей – Кто сходит?
Катя – Любящий сын и галантный кавалер! Только наличных ему выдайте, а то мы поиздержались.
Виктор Сергеевич (достаёт бумажник и протягивает Сергею) – Конечно, конечно…
Катя – Да и ещё. (Берёт Сергея под руку) Отойдём на минутку. (Отводит Сергея в коридор и шёпотом) Ты особенно не торопись, погуляй часок, а мы с твоим перетрещим, глядишь официозу поубавится. А то я себя и впрямь как на смотринах чувствую.
Сергей – Откуда только у тебя такие дурацкие идеи берутся?
Катя – От женской интуиции. Давай, иди. И не забудь, час – это шестьдесят минут. (Разворачивается и идёт на кухню)
Сергей – Чего покупать-то? (не дождавшись ответа, уходит)
 
Сергей у дверей кафе. Из кафе выходит женщина в красном, улыбается ему и удаляется. Сергей долго провожает её взглядом, потом, словно опомнившись, вздыхает и заходит внутрь. Подходит к бармену.

Сергей – Здравствуйте!
Бармен – Виделись.
Сергей – Что у вас есть поесть?
Бармен – Коньяк.
Сергей – Не выпить, а поесть.
Бармен – Он с лимоном.
Сергей – А кроме шуток.
Бармен – Слышь, парень, ты меня лучше меня знаешь. Так что заказывай или вали.
Сергей – А директора я могу видеть?
Бармен – Ты может и можешь, а я так уже полгода не видел. В бегах он. А вот к хозяину можешь подойти, поябедничать, только без толку?
Сергей – Эт ещё почему?
Бармен (подражая А.Райкину) – Заходи, увидишь! (Отворяет незаметную дверцу за спиной, и откидывает  стойку) Иди, не боись, (и, когда Сергей проходит, согнувшись) корябеда! (Хохочет.)

Тёмное подвальное помещение. За грязным столом Николай Павлович, мрачный  мужчина средних лет. На столе гора окурков, пустая и полупустая бутылка, и прочие аксессуары длительного запоя.

Сергей – Вы, хозяин?!
Николай Павлович – А то.
Сергей – Так это вы… Тогда понятно.
Николай Павлович – Молодец. Понял с первого раза. Люблю понятливых, можешь идти. 
Сергей (поворачивается, чтобы уйти, передумывает и подходит к столу) – А вы действительно кафе продаёте?
Николай Павлович (напрягаясь) – Откуда знаешь?
Сергей – Друг сказал.
Николай Павлович – Как звать?
Сергей – Сергей.
Николай Павлович – Не знаю такого.
Сергей – Да нет. Это я, Сергей. А его Мишей зовут. Михаил Черышев.
Николай Павлович – А, Миха! Мужчина! Ну, садись, Михин друг. Выпьем.
Сергей – Да я собственно…
Николай Павлович (перебивая угрожающе) – Пей!
Сергей – Ну разве что рюмочку.
Николай Павлович – То-то же. А то как вопросы задавать, так пожалуйста, а как выпить с человеком… (Наливает в стакан и протягивает его Сергею. Сам берёт бутылку и подносит к губам) За друга Миху! (Пьёт из горлышка).
Сергей (пригубив, ставит стакан на стол) – А вы его, откуда знаете?
Николай Павлович (шумно выдыхая) – Кого?
Сергей – Михаила.
Николай Павлович – Какого Михаила?
Сергей – Ну Михаила! Мишу Черышева.
Николай Павлович – Миху –то? Миха человек! Он моего Лёшу из петли вынул. Правда, ненадолго. (Хлюпает носом) Давай-ка, мальчик, за Лёшку моего выпьем.
Сергей – Да не. Меня девушка ждёт.
Николай Павлович – Девушка… Девушка это хорошо. Если девушка и хорошая. Лучше девушка, чем шприц. Наркотики, паря для русского человека не-при-ем-ле-мы. А должны быть и непринимаемы. На хрена нам чужая дурь, когда своя есть. (Болтает бутылку и снова отхлёбывает) Не хуже. Да-а… Вот ты думаешь алкоголь это что, вредная привычка?
Сергей – Во всяком случае не полезная.
Николай Павлович – Не паря. Я вредные привычки все знаю. Изучил, понимаешь.
Сергей – Да? А меня не просветите?
Николай Павлович – Самое вредное это к себе привыкнуть. Привык к себе, считай всё, труп. Даже если ещё ходишь и чистишь кариес. Человек обязан себя удивлять и приятно радовать, не забывая при этом удивляться и радоваться. Ну а остальные вредные привычки лишь следствия этой основной. Наркотики, бабы, сигареты… Ну впрочем это всё ты в курсе… Так налить? (Сергей отрицательно мотает головой) Точно? (С лёгкой угрозой в голосе) Значит за Лёшеньку пить не хочешь? А знаешь каково это, пить и не пьянеть?! Да ещё и в одиночку!
Сергей – Да я хочу. Хочу. Но не могу.
Николай Павлович – А-а-а…Да-а… (Доглатывая из горла.) Ты к американцам как относишься?
Сергей – К американцам? К американцам безразлично.
Николай Павлович – Молодец! Мужчина. Вот именно безразлично! Как они ко всем, так и все должны к ним, козлам вонючим. Наш вот Ленин, за брата свою страну на уши поставил, а ихний Бушидо за отца окорочкастого весь мир лечит, сука. Давай за скорейшее загнивание американского империализма, а?
Сергей – А почему вы это всё продаёте?
Николай Павлович – Это-то? А на хрена оно мне? Теперь. Это всё.
Сергей – Но ведь жизнь-то не кончилась.
Николай Павлович – Это ты мне говоришь? Если б ты знал, пацан, как это глупо и фальшиво звучит. Впрочем, я помирать и не собираюсь. Я, знаешь ли пить собираюсь. Причём всё и везде. В Шотландии - виски, во Франции – коньяк и шампуньское, в Португалии – портвейн. Ну и так далее. А закончить догоняшки с циррозом  где-нибудь на штатовской помойке. Дабы внести посильный вклад в понижение их среднего жизненного уровня. Аминь.
Сергей – Ясненько. Ну, я пойду?
Николай Павлович – Ну ты пойди. А может всё-таки (достаёт новую бутылку)…Буквально по чуть-чуть.
Сергей – Ну-у-у…

    Кухня. За столом Виктор Сергеевич и Катерина. Потихоньку пьют вино.

Виктор Сергеевич - … теперь живём вместе. Сергей, по-моему, чувствует себя неуютно. А я не знаю, что делать. А может и не надо ничего делать. Само как-нибудь рассосётся. Теперь ваша очередь. Расскажите о себе.
Катерина – Нечего мне рассказывать. Живу.
Виктор Сергеевич – Вот об этом и расскажите. Хоть узнаю, как теперь живут молоденькие симпатичные девушки.
Катерина – Что-то Сергей завис. В смысле задерживается.
Виктор Сергеевич – Можете говорить, как говорите. Как преподаватель, я немного в курсе молодёжного сленга.
Катерина – Скажите, а откуда у сегодняшнего преподавателя такие бабки?
Виктор Сергеевич – Ну не такие уж они и ТАКИЕ! А вообще, у меня ещё есть фирмочка. Маленькая такая, но очень прибыльная.
Катерина – И зачем вам тогда преподавательство. Сеете разумное на общественных началах?
Виктор Сергеевич – Где-то так. Мне нравится. Я люблю свою работу. А ведь это главное, не так ли?
Катерина – Что? А…. Наверное. Извините, я прослушала. Вы что-то сказали?
Виктор Сергеевич – Что-то не очень важное. (Пауза. Вдруг Виктор Сергеевич хлопает ладонью по столу) Вспомнил!
Катерина – Да? И что, если не секрет?
Виктор Сергеевич – Где Вас раньше видел, вспомнил.
Катерина (встаёт, закуривает, берёт бокал и идёт к окну, вставая спиной к Виктору Сергеевичу) – Да? И где же?
Виктор Сергеевич (поворачивается вместе со стулом) – На лекции. Вы всегда садитесь у окна на камчатке. Удивляюсь, как я сразу… Впрочем, вблизи выглядите  вы иначе.
Катерина – А… А я уж подумала… (Допивает вино, глубоко затягивается и тушит сигарету в бокале) Подумала, вы вспомнили.
Виктор Сергеевич – Вспомнил что?
Катерина – Да так. Глупо всё это.
Виктор Сергеевич – И всё-таки.
Катерина – А, какого хрена! Зинаиду Павловну помните?
Виктор Сергеевич – Зинаиду Па… Зину? Конечно помню, а вы откуда…
Катерина – Я её дочь. Меня Катей зовут, если что.
Виктор Сергеевич – Катя?! (Вскакивает.) Ну, конечно же! Катя. Милая такая девочка. Но вы так изменились. Так…
Катерина – Вы тоже изменились. Стали похожи на облезлого кота.
Виктор Сергеевич – Ну зачем вы так. Мы же с Зиной… У нас с ней всё было… Ну, нормально что ли. Мы же взрослые люди! И расстались спокойно. Без скандалов.
Катерина – Дела моей мамаши меня давно не волнуют. У неё своя жизнь, а у меня своя.
Виктор Сергеевич – Тогда почему вы…
Катерина – Что толку говорить, раз вы ни черта не помните! (К двери тихо подходит Сергей)
Виктор Сергеевич – Не помню чего? 
Катерина – Как милую такую девочку вы сделали женщиной.
Виктор Сергеевич – Я? Да, бог с вами! Я и видел-то её… Вас раза три не больше. И то мельком.
Катерина – Семь. Семь раз вы меня видели.
Виктор Сергеевич – Может быть, но сделать такое… Я же у вас даже не ночевал ни разу.
Катерина – Враньё!
Виктор Сергеевич – Ну да было. Один раз. Но я ведь тогда никакой был. Я даже пальцем пошевелить не мог, не то что…
Катерина – Вы себя недооцениваете.
Виктор Сергеевич – Но не мог же я забыть такое?
Катерина – Я тоже надеялась, что не забыли. Да видать у вас и память вслед за волосами повыпала. Ладно. Сержу привет. Пошла я. Виктор Сергеевич. (Подходит к двери. Сергей тоже пятится и выскальзывает из квартиры.)  А знаете, я ведь вас любила! Надо же, какая дура была. Знай тогда что вы такой… Беспамятливый… (Уходит хлопая дверью)

   В общагу «торгового» входит Михаил. «На карауле» Мария Петровна - вахтёр.

Михаил – Привет, тёть Маш! Что новенького на передовых рубежах?
Мария Петровна – Усиление бдительности и паспортного контроля. Пропуск давай!
Михаил (канючит) – Ну, Марьичка Петровна, грех смеяться над бездомными на ночь глядя.
Мария Петровна – Знаем мы вас, бездомных!
Михаил – Вот именно что знаете. Я ж хороший.
Мария Петровна – Хороший тот кто с пропуском. Иди в свою общагу, чего в нашу повадился.
Михаил – До нашей же дуть ещё целый квартал, а знаете какая теперь преступность! Приличному студенту…
Мария Петровна – На, держи! Приличный. (Подает ему пропуск)
Михаил – Что это? (открывая пропуск, читает) Копко… Это что ж я теперь Копком буду?
Мария Петровна – А ты недоволен?
Михаил – Как раз наоборот, просто не верю своему счастью.
Мария Петровна – Да отчислилась тут одна. На пропуске ни имени, ни отечества, одна фамилия бесполая. Вот я и обзаботилась. Только фотку вклеить не забудь.
Михаил – Вот уж спасибо тёть Маш, прям не знаю…
Мария Петровна – Ещё как знаешь! Завтра чтоб коврик принёс!
Михаил (отдаёт честь) – Слушаюсь, товарищ генерал! Разрешите идти?!
Мария Петровна – Да иди уж. (Разворачивается чтоб идти, Мария Петровна вдогонку) И кончайте пиво баночное пить, банки не принимают…


  Михаил стучится в дверь. Из-за двери голос Елены.

Елена – Минутку. (Открывает, разочарованно) А, это ты. (Пропускает Михаила)
Михаил (Входя в комнату) – А что, должен быть не я?
Елена – Ну-у… По статистике только мужское население планеты перевалило за три миллиона особей. Так что вероятность…
Михаил – Ты что сердишься?
Елена – Ну что ты?! Разве я могу сердиться на человека сделавшего из меня выставку мясомолочной продукции.
Михаил – Во, блин! Ты же сама вызвалась!
Елена – А ты, можно подумать, отговаривал?!
Михаил – Но…
Елена (в слегка наигранном раздражении поднимая руку)  – Всё, закрыли тему! Как прошло всё.
Михаил – Ты была сногсшибательна, как кувалда!
Елена – Ты уверен, что это комплимент?
Михаил – Убеждён! Ты бы видела Серого, когда он на тебя пялился! Глаза, как в песне: два брильянта в три карата. То бишь меньше спичечной головки. Тебе не в торговый, а в театральный надо было идти, ну или…
Елена (предостерегающе поднимая руку) – «Или» не надо, тогда это сможет сойти за комплимент…  Так и быть, кувалду тебе прощаю. А насчёт торгового… Торговля - вообще единственная профессия. Просто кто-то торгует своими талантами, кто-то своим временем, кто чем, в общем.
Михаил (продолжает недоговорённую фразу) – Ну или на философа учиться.
Елена – Ну а толк-то был от этого спектакля?
Михаил – Да фиг его знает. Катька в него намертво вцепилась. Но он хоть увидел (подходит к Елене и приобнимает), что есть ещё девушки в русских общагах. Глядишь задумается.
Елена (выворачивается) – Отвали. Мне заниматься надо, завтра зачёт. А чем она тебе так насолила? По-моему симпотявая девочка.
Михаил – Странная она. С прибабахом. Обженит Серого и угробит. А он мне друг. (Снова обхватывает Елену)
Елена – А я значит без прибабахов? (Михаил крепче её обнимает и целует в губы. После поцелуя) Интересно, а кто тебя от меня спасать будет?

  Михаил снова целует её.
  Улица. Сергей догоняет почти бегущую Катю. Катя ревёт.

Сергей – Кать, погоди!
Катерина (достаёт платочек и утирается) – Ну… Погодила. Чего тебе?
Сергей – Я всё слышал. Вот же козёл! Хочешь, я ему морду набью.
Катерина – Чего? (Отталкивает его) Кому чего ты набьёшь!
Сергей – Отцу. Виктору, блин Сергеевичу. Он мне больше не отец!
Катерина (внезапно успокаиваясь) – Дурак ты, Серж. Ни хрена не понимаешь. Он тут вообще ни при чём.
Сергей – Как это? Ведь ты говорила…
Катерина – Это я ему говорила. Ему, а не тебе. Ты разницу андэстэндаешь?
Сергей – Да но… Но зачем?
Катерина – Зачем? Зачем… А, действительно зачем? Знаешь, Серёж, (идёт, Сергей на полшага сзади) мне тогда четырнадцать было. В четырнадцать все влюбляются. Девчонки, кто в уродов-старшеклассников, кто в певцов-красатуль, кто в кого, в общем. Ну а я в отца твоего. Не влюбилась, конечно, так.… Придумала себе. Любовь на свою голову. Он тогда красивый был. Умный, взрослый. Ну я и втюхалась по самую химку. Хотя тогда у меня и химки ещё не было. Радовалась каждому его приходу, ждала их, ночами плакала. Всё как положено. Он на меня ноль внимания конечно, но внимание я сама себе додумывала. Домечтывала. У него ещё манера была мне перед уходом руку целовать. Он-то чмокнет и забудет, а я дура… Короче однажды они с маманей притопали заполночь, типа он её проводил. Проводить-то проводил, да в коридоре и брякнулся. Мы его на диван оттащили. Мать скоро тоже отрубилась. А я стою… А мечта моя пьяная в солдатскую стельку лежит-похрапывает, да перегаром воняет. И мерзко и гадко. А с другой стороны такой шанс… В общем придуманное желание одержало победу над вполне реальным отвращением. Проще говоря поимела я твоего папашу. Как сумела до сих пор удивляюсь. Умудрилась же. А он даже не проснулся. Вот такая мало романтическая история. Потом я конечно себя презирала. Потом жалела. Мечтала ему рассказать, думала… Ну в общем что-то там думала. Но он больше не появлялся. Потом, уже когда на лекции его увидела, всё снова во мне завелось. Только о том и думала, как подойти к нему, как поговорить… Всё не решалось. Теперь вот, поговорила. Кретинка… Девчонки как-то протрепались, что у него сын на первом курсе. Я тебя и нашла.
Сергей (останавливаясь) – Ты хочешь сказать… То есть я лишь повод?
Катерина (не останавливаясь) – Да ладно ты. Ну, повод. Зато прехорошенький.
Сергей (догоняя, хватая её за локоть) – То есть ты меня всё время обманывала!
Катерина – Не кипи. Думаю я всё с лихвой компенсировала.
Сергей – Да ты… Ты…
Катерина (вырывая руку) – Я свободная женщина. Теперь свободная. И ты, мальчик, теперь тоже свободен! (Уходит. Сергей делает за ней два шага и останавливается. Катерина не оборачиваясь и не останавливаясь делает ему ручкой. Через минуту Сергей разворачивается и идёт домой )

Кухня. Виктор Сергеевич курит. Огромная пепельница переполнена. Заходит Сергей, молча садится за стол и тоже закуривает.

Виктор Сергеевич – Давно куришь?
Сергей – Два года. Да я так, больше балуюсь.
Виктор Сергеевич – А я, увы, всерьёз. Никак бросить не могу.
Сергей – Давай вместе бросим.
Виктор Сергеевич – Давай. (Оба тушат сигареты. Пауза.) Катя ушла.
Сергей – Я знаю. Встретил на улице.
Виктор Сергеевич – А-а. Я должен тебе кое-что сказать…
Сергей – Не надо, пап. Я всё знаю. Я за дверью стоял пока вы тут… Предавались воспоминаниям.
Виктор Сергеевич – Считаешь меня подлецом?
Сергей (подходит, кладёт руки Виктору Степановичу на плечи) – Что ты, нет. Никакой ты не подлец. И вообще не переживай ты так. Хочешь я тебя успокою. Мне Катерина всё рассказала. Всё как было. Она сама к тебе пришла, пока ты дрых, как сурок. Так что ты ни в чём не виноват.
Виктор Сергеевич – Она тебе рассказала? Ну что ж, значит и я должен… (Встаёт, подходит к окну, вставая там же и так же, как ранее Катерина.) Эх, Серёжа, Серёжа. Если бы так… Неужели ты думаешь, что мужчина даже в стельку пьяный… Когда твоя мама ушла от меня, я каждый раз приходя домой надеялся, что вот сейчас дверь открою, а она там. А в тот день я впервые понял… Почувствовал что ли, что не бывать этому больше… В общем не спал я тогда. Да и пьян особенно не был. Так, выделывался, чтоб домой не тащиться. Где никто меня не ждёт и ждать больше не будет. И когда эта девочка… Не знаю. Это, как наваждение было. Я ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел… Когда она заснула я отнёс её в детскую. Понимаешь, в детскую! Она даже не проснулась. А я домой пешком через весь город… Вот так вот… Ты и теперь считаешь что я не подлец?
Сергей – Я считаю что ты мой отец, а я твой сын. А со всем остальным как-нибудь разберёмся. В процессе.
Виктор Сергеевич – Спасибо.
Сергей – Не за что. Вот что, па. У меня к тебе серьёзный разговор. Знаешь кафушку в нашем доме? Так вот…


ЗАНАВЕС

                06.10.2002г.