Животное, отведав человеческой крови, уже никогда не будет таким

1.
Утро было просто замечательным. Естественно, следует сделать скидку на то, что конкретно в нашем случае утро наступало в самой что ни на есть захолустной деревушке, расположенной в Ленинградской области, что Ленинградская область - это не Гавайи и даже не Сочи, что у Паши, непосредственно для которого это утро и наступало, с перепою при резких движениях в сознании начинали танцевать разноцветные солнечные зайчики и побаливала голова... Однако не смотря ни на что утро и вправду было замечательным. Паша, которому на осознание сей истины потребовалось минуты две - три, громко отрыгнул в голубое с белыми пятнами облаков небо и неспеша побрел в другой конец участка. Как и всё в жизни, отдых на даче имел как плюсы, так и минусы. Одним из самых неприятных моментов Паша всегда считал удаленность уборной от дома. Стоит заметить, что он никогда не был ярым эстетом, и не видел ничего зазорного в том, чтобы просто сходить по - маленькому, не сходя с крыльца (явная тавтология в такой формулировке казалась Паше очень даже остроумной), что и успешно практиковал предыдущей ночью, однако сейчас он небезосновательно предположил, что при солнечном свете его могли легко заметить соседи. "****ь, зачем вчера третью открывали!? Ведь и запивать - то нечем было! А чем мы тогда запивали - то? Ни хрена не помню!" Мучимый такимы мыслями, Паша, проходя мимо парника с помидорами, внезапно услышал странный резкий звук. Он остановился, напряженно всматриваясь в мутную клеенку парника. Внутри копошилось что - то массивное. "Собака что - ли? Да вроде бы слишком большая... Коза?..." Внезапно раздавшееся хрюканье так же внезапно прервало Пашин дедуктивный анализ . " Свинья!  Вот сука, от соседки наверное перебежала! Ну я тебе сейчас покажу!"  Паша, немного даже обрадованный  возможностью выплеснуть на ком - то похмельные раздражение и злость, с яростью голодного грифона кинулся ко входу в парник. Резко распахнув дверь, он ворвался в теплое и влажное помещение. С правого бока клеенка на парнике была частично оторвана, а прямо посредине грядки с помидорами по - хозяйски уверенно расположилась громадная соседская свинья. Паша окинул взглядом нарушителя: здоровенная туша "ого: килограмм двести точно будет!", покрытая мелкими черными волосками, наглый и постоянно дергающийся сопливый пятак,  маленькие глазки... "Ах ты  отродье! А ну проваливай отсюда! Вот я тебе сейчас копыта - то пообламываю, тварь!" Свинья, потревоженная внезапным вторжением, неспеша приподнялась, однако  никакого желания покидать нагретое место не изъявила. Вместо этого она совершенно спокойно, повернув заплывшую жиром грязную морду , нагло в упор уставилась на Павла. "Ты что, тварюга, не понимаешь?! А ну пошла отсюда!" - в замкнутом пространстве парника Пашин голос звучал как - то глухо и неуверенно. Свинья не шелохнулась. "Ну мразь..." Он схватил первое, что попалось под руку. Это оказались ржавые вилы, воткнутые неизвестно кем в грядку прямо у входа. Держа вилы как копье, он направил острие на свинью. "А ну пошла отсюда, сука, иначе я прямо здесь тебя на сало пущу!" Свинья, наклонив голову, посмотрела Павлу прямо в глаза. Поймав её взгляд, Паша внезапно почувствовал  желание хорошенько проблеваться, а рука, в которой он держал вилы, вдруг мелко задрожала, ладони стали влажными... Глаза животного были какими - то странными, что - то в них было не так. Свинья как - будто смеялась над ним, одновременно его же изучая. Взгляд был совершенно человеческий, осмысленный, и от этого жуткий. Паша, уже куда  менее уверенным, севшим голосом закричал: "Уходи, сволочь, уходи отсюда! Прибью ведь сейчас!"  В этот момент со стороны крыльца послышался Мишкин хриплый бас: "Пашка, ты где? Ты с кем там разговариваешь?" Свинья, в последний раз окинув Павла жутким взглядом, развернулась и мелкими шажками, припрыгивая, выбежала в проделанную ею дырку. Паша облегченно вздохнул и кинул на землю вилы. "Я здесь, в парнике!"
Через мгновение в дверном проеме показалась взъерошенная Михина голова: "А хули ты тут делаешь? И чего вообще разорался? Белочку поймал что - ли?" - "Да я в туалет шёл, вдруг гляжу - свинья в парнике развалилась. Видишь,  все грядки перетоптала и клеенку порвала. Я на нее и кричал, чтобы выгнать." - "А - а - а" - на Мишкиной морде появилось нечто, отдаленно напоминающее улыбку - "А я уж было испугался! Ну ладно, пообщался, и хватит. Пойдем в дом, там Полина блинов напекла, щас с чаем навернем - заебись будет!" Паша, стараясь скрыть дрожь в голосе, похлопал друга по плечу: "Ты иди, а мне ещё в туалет заскочить надо. Я ведь для этого и выполз на улицу. Я подойду." - "Ну давай, не засиживайся только, а то всё остынет. И смотри осторожней, а то еще с какой - нибудь коровой по дороге рас****ишься, так к вечеру не вернешься!" - "Ладно, вали в дом!" Павлику и самому уже становилось смешно: "чего - только с перепою не почудится! Свиньи испугался. Вот придурок..."
Резкий прилив адреналина в кровь заставил на некоторое время забыть о физиологической потребности, однако сама потребность никуда не делась. Паша мелкой рысью пробежал мимо грядок с морковкой и резво ворвался в деревянную кабинку туалета. Как и следовало ожидать, ароматизатор никто внутри не размещал. Пахло так, что резало в носу и слезились глаза. "Вот ведь гадость! Наверное, в аду примерно такая же вонь..." Павел поспешно расстегнул ширинку и прицелился в темное овальное отверстие параши. "Фууух... Наконец - то..."
Счастливый и свободный, он уже взялся было за ручку двери, собираясь выйти, помыть руки и покушать Полинкиных блинчиков, как вдруг раздавшееся за кабинкой негромкое хрюканье заставило его пересмотреть планы на будущее. Судорожно схватившись за ручку, он поянул дверь изо всех сил на себя и, стараясь дышать как можно тише, прислушался. Свинья, казалось, только этого и ожидала. Утробно хрюкая и повизгивая, она начала тереться об угол Пашиного убежища. Хрупкая кабинка вся затряслась, и при мысли о том, что она сейчас может упасть, Паша похолодел. "Мамочки... Что же это такое!? И откуда она вообще взялась, сволочь проклятая!?"
2.
Солнечные лучи, пробиваясь сквозь пыльный после уборки  воздух, создавали ощущение уюта и тепла. На накрытом клеенчатой скатертью столе уютно расположилось блюдо со свежеиспеченными блинами. Местами поржавевший пузатый самовар казался Мишке древним предком привычного электрического чайника. За столом сидело пятеро человек, три слегка опухшие девушки и двое бомжевато - неряшливого вида растрепанных парней, включая Мишку.  Деревенскую иддилию дополняли три пустые  литровые бутылки водки, аккуратно расставленные в форме треугольника в углу комнаты.
"Ну и где же он? Уже минут двадцать прошло! Сколько можно в сортире зависать?!" - как ни странно, сия претензия, исходя из Катиных уст, адресовалась непосредственно Мишке. "Откуда я знаю? Говорю же - пошел он в туалет, сказал, что сейчас придёт! Может быть, у него после вчерашнего запор... Дайте вы человеку спокойно погадить!"
"Гадить двадцать минут! Что - то это многовато! Смотрите, блины уже остыли, чай тоже, придётся заново подогревать... Ну где он бродит, мать его за ногу!!!" - мучимая похмельным голодом и сушняком, Катя из милой девушки с неисчезающим розовым румянцем на щеках  превратилась в нервную и немного стервозную толстушку - гидру. "Слушай, если тебе так не терпится, пойди сходи за ним сама! Думаю, он будет очень рад тебя видеть!" " Да пошёл ты... "
Следующие десять минут напряжение нарастало сначала в арифметической, а затем и в геометрической прогрессии. В итоге все пришли к выводу. что надо толпой идти и за шкирку снимать Павла с гальюна, дабы неповадно было. "Алкаш херов, заснул он там что ли..." - примерно таким предложением можно описать общее мнение относительно сложившейся ситуации.
Громко топая и грязно ругаясь, карательная экспедиция из пяти человек прошла через веранду и, минуя злосчастный парник с помидорами, грядки с морковью и прочие атрибуты и ландшафты сельского огорода, прибыла к конечному пункту назначения, то есть к туалету.
"А это ещё кто тут у нас?" - Катя с удивлением показала пальцем на копающуюся в расположенной неподалеку от туалета навозной куче толстую свинью.
"Ты, мать твою, слепая что ли? Не видишь - свинья!" - Миша с радостью воспользовался предоставившейся возможностью отомстить Катьке за недавние наезды и унижения - "Она давно уже здесь тусуется, её Пашка как раз прогонял, да она, видать, вернулась"
"Ой, а какая миленькая, свинюшка!" - худенькая Машенька, никогда не отличавшаяся высоким интеллектом, неожиданно решила отличиться любовью к животным.
"Какая в жопу свинюшка!?" - злая Катя не оценила Машиной искренности. Замахав руками, как наскоро сколоченная пьяным столяром мельница, она направилась в сторону несчастного животного. "А ну пошла отсюда, гнида грязная!"
Свинья, ощутив опасность, исходящую от голодной и мучимой сушняком женщины, а возможно, наряду с этим уловив мерзкий запах перегара, поспешно и немного неуклюже убежала, неожиданно ловко проскользнув в дыру в старом заборе из проволоки, а оказавшись на соседской территории, перешла прямо - таки на лошадиный галоп. Через несколько секунд её вообще не было видно.
"Вот так, гринписовцы ***вы!" - Екатерина удовлетворенно потерла руки, затем повернулась к кабинке туалета - "Паша, ты там?" Тишина. Мишка подошел прямо к двери и попытался заглянуть в щель между досками: "Павлик, ты где? Павлуха?" В темноте кабинки кто - то зашевелился и глухо замычал. Улыбка, всё утро почти не покидавшая Мишкино лицо, в мгновение ока испарилась. Схватившись обеими руками за ручку, он изо всех сил рванул её на себя. Громко звякнул вырванный из стенки крючок, по - задумке архитектора туалета выполнявший функцию замка, дверь распахнулась, и глазам испуганных подростков предстал поседевший, дрожащий и что - то бормочущий себе под нос старик, еще пол часа назад бывший хорошо знакомым всем присутствующим Пашкой,остроумным весельчаком, любителем погулять и выпить...Затравленно глядя из - подлобъя на ошарашенного Мишку, старик, размазывая сопли и слюни по лицу, измученно улыбнулся и, затрясшись всем телом,  зарыдал...