Кровь и говно

по мотивам гостевой книги В.Г.Сорокина
(http://vldmr.srkn.ru/gb/)
Приведенный ниже текст - его обращение к прочим персонажам гостевой. Ё - один из персонажей.


****и вы все. Развлекаетесь, а у меня горе. Пришел вчера на работу, кивнул
Светке - в одной комнате со мной сидит, у нее социальные в основном темы,
семейство там, взаимоотношения полов. Страшная, как моя смерть. Лет тридцать
пять. Под правым ухом тоже бородавка, кстати. Как ей про взаимоотношения
полов писать? Я ее и спросил об этом, а раньше еще как-то подколол, что мол
сапожник и без сапог. Видели бы вы выражение ее лица в тот момент.
А в понедельник проблемы разом как-то навалились - и телеграмма от тетки
пришла, что приезжай мол срочно, дядьке твоему плохо, помощь нужна, а этот
дядя, сука такая, когда я был еще малым был, совсем несмышленыш, то он
извращенец *** знает что вытворял. Урод. Отвлекся я. Так вот - и на работе
шеф разгон устроил - подлог, пидар, обнаружил. Мне статейку нужно было
срочно в уголовный уголок снести, а я после выходных совсем в
бессознательном состоянии. Ну и скомпилировал по-быстрому из того, что на
cripo.com.ua нашел. Не знаю как, но этот поц обнаружил. Ведь для этого же
весь национальный инет надо было бы перекопать. Недаром его Львом зовут.
Лева Аксельруд. Рыбак рыбака чует издалека. Хотя во мне жидовской крови
всего одна седьмая. А у него - одиннадцать тринадцатых. В общем, премии
меня лишил,сука, и предупредил что еще одно нарушение и можно будет
искать другую работу.
Ну а Светик этот все слышал. Я захожу, она ехидно смотрит и как-то эту
фразу про сапожника переиначила, *** припомню, но вышло так, блять, что
пошел я сразу за пивом. Предложил Светке. Она сначала отказалась, но потом
смотрела сочувственно. Пошел я за следующей порцией, а оболони-то и нет,
сармат да местное говно осталось. Ну и *** знает почему, но я тогда повернул в
продуктовый и взял белой поллитра. Дальше не очень помню - на результат
выходных это как-то сразу наложилось и очнулся я уже у себя дома, голый, в
носках. Изо рта как говнищем несет. И рядом голая Светка спит. Ничего
фигурка оказалась, хотя и жирновата слегка. ****ища же была такая, что я
ноги-руки свои осмотрел - не ими ли я ее трахал. Кажется, не ими. Вся
постель была говном и кровью перепачкана. В говне и Светкина жопа была.
Посмотрел я на свой *** и тогда мне в очередной раз плохо стало, хотя казалось,
что хуже уже некуда.
Не буду подробно описывать остаток этого ужасного вечера. Светку выпроводил.
Взялся за уборку. И тут меня как током шибануло. Ромка! Я кинулся к окну.
Клетка была открыта. Поилка пустая, баночка с перловкой опрокинута.
Ромки в ней не было.
Искал я долго. Звал, скреб ногтем по обшивке дивана, стучал согнутым пальцем
по полу. Орал, пугал редактором и Ё-ом. Нет Ромы. Закралась нехорошая мысль.
Светкиного телефона у меня не было. Но Наташка была с ней знакома и иногда
они вместе ходили затоваривались женским шмотьем. Набрал Наташкин номер.
Трубку подняла она. Сердце тоскливо сжалось от ее мелодичного, нутряного
алло на фоне веселого смеха. Смеялись два мужских голоса. Потом заговорили.
Один голос - ее отца, другой - Валентиновский. Козел. Баран. Надо заставить его
отдать косарь, почти год как должен.Наташин голос перебил эту мысленную
сумятицу.
- Что вы дышите? Разговаривать разучились. - Шутки ей удавались плохо.
- Это я, Наташк. Дай мне Светкин телефон. Нужно очень.
Наташа молчала. Теперь я слушал в трубку ее теплое дыхание. Потом стук
трубки оповерхность этого гребаного секретера, в котором еще год назад стояла
моя фотография.
-Записывай, - она продиктовала телефон и опять выразительно замолчала.
-Ладно, пасиб. Крыса пропала - не знаю зачем добавил я - Наташка мышей и
крыс не переносила даже по телевизору. Может потому и добавил.
Подсознательно. Что еще оставалось делать.
- И ты поэтому решил позвонить Светке? -ехидно спросила она.
Я было промямлил что-то нечленораздельное, но она уже положила трубку.
За окном совсем стемнело. Неужели этот козел останется у них на ночь?
Включил настольную лампу. Башка раскалывалась. Завтра на работу. Ни мыслей
ни каких либо чувств у меня уже не осталось. Жутко хотелось спать. Постель
по прежнему вся была в крови и говне. Сдержав желудочные спазмы я сдернул с
дивана простыни. Что-то мягко шлепнулось у моих ног. Какой-то тяжелый комок
свалявшейся грязно-светлой шерсти. Сердце екнуло. Бросил простыни на пол,
поднял Ромку. Его лапки были скрючены, розовая, еще влажная пасть - вся в
крови и говне. В глазах застыло какое-то безумие.