Зависть

               
            Она беременна. Именно она, кого я всегда считала младшей сестрой, кого пыталась уберечь от всего того, что называется грязь. Однажды она уже удивила меня, придя ко мне с бутылкой мартини и тихо сказав: «Я её потеряла». Ей было 15, мне 17, и я еще, в отличии от неё, была девственницей. Мы пили мартини с соком, плакали, я вспомнила нашу любимую фразу: «Что нам терять, кроме нашей девственности». Теперь этой фразы не будет. « Ну и ладно, жизнь не стоит на месте»,-  подумала тогда я.  Мы все время куда-то движемся, главное определиться с направлением.
             В этот раз направление было выбрано неправильно. Аборт. Сомнений у неё не было. Она не работала, мама бы её не поняла, отец ребенка сам ещё был ребёнком, и к тому же не верил, что этот ребёнок от него. Оставалось найти клинику и, как она выражалась, «родить» побыстрее. В тот же вечер я обзвонила все клиники, которые нашла в газетах и журналах. Более менее приличные и подходившие нам по цене, были обведены ярко-красным карандашом. Было очень важно, чтобы всё это закончилось в один день.
             Стерильно. Тихо. Какой-то большой дядя пришел с девчушкой, лет 14. Нетрудно предположить, зачем они пришли. Сюда приходят за одним и тем же. Выстраиваются очереди девушек, которые ещё сами не понимают, что они делают и как это отразиться на их жизни.
              К нам подходит врач и спрашивает меня: « Вы на аборт?». Почему меня? Почему не её? Да потому что у неё ангельское личико, взгляд ребенка и едва заметный румянец на щеках. «Нет», - отвечаю я. Взгляд врача плавно, как гусеница, переползает с меня на моего ангела, на мою младшую сестренку.
              Они уходят. Пол часа длятся вечность. Я хожу по коридору, рассматриваю будущих матерей, которые через какой-то час уже перестанут быть будущими и станут прошлыми, если можно так выразиться. Выходит она говорит, что срок большой и без операционного вмешательства не обойтись. Уходит. Началось самое страшное – ожидание.
               Клиника закрывалась, она вышла сонная, какая-то помятая, с исколотыми венами. Как я узнала позже, её разбудили после наркоза на 2 часа раньше, чем положено, т.к. рабочий день врачей подошел к концу.
Ребенка нет. Все закончилось. Мы зашли в туалет - её трясло.
                Такси. Моя квартира. Теплая постель.


               Она беременна. Именно она, кого я считала старшей сестрой, которая пыталась уберечь меня от того, что называется грязь. Мы долго не общались – сильно повздорили. Она была бедна, ей необходимо было работать. Я не понимала этого, мне не хватало её внимания.
               Мне приснился сон, что она забеременела. Я тогда ещё подумала: «Глупый сон».
                О своей беременности она узнала на четвертом месяце. Итак, придется рожать. Становиться матерью. Отец ребенка старше её на 3 года. Его явно пугает мысль о будущем отцовстве. Если бы она узнала раньше, можно было бы всего этого избежать.
           Свадьба. Свадьба без свадебного платья. Сухой обмен кольцами. Машина. Торт. Все, теперь все узаконено. Я успокаиваю её, говорю, что она станет самой счастливой мамой в мире,   ведь этот ребенок от любимого мужчины, её мужа. В ответ на это по её щекам катятся слезы.


      Две мои лучшие и единственные подруги в один месяц, даже может в один день, забеременели.
    
     Мы гуляли в парке. Втроем. Они не разговаривали, но я все поняла. Они не могли находиться вместе. Зависть. Нет, не та, которую мы испытываем, когда подруга покупает юбку, лучше, чем у тебя. Взрослая зависть. Одна мечтала оставить ребенка, но обстоятельства сложились так, что это было невозможно. Другая  узнала, что беременна слишком поздно.