Проклятье Руны

«Проклятье руны»
 А я ведь никогда не верил во всякие чудеса, магию и, уж тем более, фэнтэзийные темы. Просто бред какой-то. И как он там оказался-то? В общем, не важно.
 В Кавголово я тогда отдыхал. С папой и братом шашлык варганили. И угораздило же меня отлучиться так далеко по нужде, именно за тот самый грёбаный камень.
 Короче, приспичило мне, ну и решил я сбегать подальше. Всё-таки шашлык собирались есть. К тому же, выбранный нами лесок находился в непосредственной близости с лыжной базой, а время было, как раз, сезонное и народу с лыжами было повсюду полно. Вот я и забрёл от всех подальше в какую-то глубь леса, где стоял странный большой и, прикрытый сверху снежной шапкой, камень. Не лежал, не валялся, а именно стоял. Такой высокий, где-то с человека. Я его сразу же, как вариант укрытия и рассмотрел. И только собирался облегчиться от мучительного груза терпёжки, как вдруг, из-за камня вышел, непонятно откуда взявшийся, старикан с огромной белой бородой и в странном летнем белом халате. Я сразу решил, что этот чудак просто морж, ну и, типа, закаляется, а за камнем находился по той же причине, что и я. Вот только я не обратил тогда внимания, что следов-то, кроме моих, нигде на снегу не было.
 - «Здравствуй» - сказал он своим хриплым, но звучным голосом.
 - «Здравствуйте» - нелепо вымолвил я.
 - «Какая твоя самая заветная мечта?» - не с того, не с сего, загадочно спросил он.
 - «Чё за херня, откуда он взялся и какая ему разница?» - про себя подумал я.
 И всё же, немного поразмыслив, хвастливо ответил:
 - «Исчезнуть навсегда»
 Он ни чуть не удивился и продолжал внимательно слушать.
 - «Причём так исчезнуть, чтобы никто и никогда не знал и не вспоминал про меня; чтобы ничего при исчезновении не чувствовать и чтоб исчезли даже все документы обо мне, а так же все мои вещи, и чтоб даже мать не знала, что у неё был ещё и второй сын, кроме моего брата»
 Тут я остановился и опомнился. Я не мог поверить, что не послал этого старикашку куда-подальше, а наоборот, полноценнейшим образом ответил на его, абсолютно не стандартный при встрече двух незнакомых людей в лесу, вопрос.
 - «Что ж, интересно» - извлёк он из под своих длиннющих седых усов. – «Я могу выполнить твоё желание, но я так же могу предоставить тебе выбор»
 Тут я усмехнулся и отвёл от него глаза.
 - «Вы, конечно, извините, но мне нужно идти» - куда-то в левую сторону ответил я, вспомнив за чем я сюда пришёл.
 В этот момент я услышал забавный звук, как будто кто-то дёрнул за множество малюсеньких колокольчиков. Мой взгляд вновь вернулся в сторону загадочного деда, похожего на деда мороза в белой японской одежде. И в его руках я увидел два больших пожелтевших свитка. Раньше у него их не было. Усмешка исчезла с моего лица, и я задумался, что за белиберда здесь твориться.
 - «Выбери один из этих свитков»
 Он протянул мне, напоминающие старые бабушкины скалки, рулоны. – «Но знай, если ты выберешь свиток из моей левой руки, то твоё желание тут же исполниться, во всех, указанных тобой подробностях. Если же ты возьмёшь свиток из правой руки – ты сможешь жить без чувства голода, без желания спать и ходить в туалет; ты не будешь ничем болеть, но будешь, как и все люди, стареть. Ты проживёшь ещё 70 лет, а после – снова помолодеешь до того возраста, в котором ты сейчас находишься. Дальше уже заклинание не будет действовать и все твои преимущества пропадут. Ты просто будешь жить, как обычный человек, только снова будешь молодым. Единственное, и самое главное условие – тебе придётся все эти 70 лет сидеть на специальном стуле и ездить на нём по кругу. Безустальный Орк будет тебя катать. День и ночь, без единой остановки, круг за кругом. Но при этом, так же, как ты и хотел, все про тебя всё забудут, и для всех ты исчезнешь. Если в твоём варианте ты исчезнешь полностью, т.е. умрёшь и даже бесследно расщепиться плоть, а так же и все записи о тебе, то в этом варианте ты исчезнешь только для людей, а сам будешь 70 лет ждать молодости»
 Я и представить раньше не мог, что смогу вот так просто поверить в такие сказки. Но уж больно убедительно выглядели трюки с его появлением, отсутствием следов на снегу и с мелодичным появлением свитков.
 Может, это было сделано и преднамеренно, может, подсознательно, а возможно решение происходило вообще не от меня. Но как бы там ни было, выбран был свиток номер два.
 И не успел я толком взять в руку свой выбор, как старика «торкнуло» и он начал бормотать что-то скандинавское. По-русски он произнёс только одну фразу: «Древние руны подскажут тебе дорогу. Открой их!»
 Я начал скептически, но аккуратно разворачивать древние письмена. И пока пытался разобрать хоть слово в, написанных на свитке, каракулях, почувствовал необычное тепло, пробежавшее от ног по всему телу и повеявшее тёплым свежим воздухом в лицо, а на старинной бумаге появились лучи непонятного свечения. Я поднял глаза и внезапно оторопел. Вокруг было толи лето, толи ранняя осень. Я стоял босиком, в рваной серой холщёвой одежде, посреди, заросшего зеленью, пустыря. Небо было ясным, но солнце не виднелось. А вокруг рос густой смешанный лес, причём совсем не тот, в котором я ещё минуту назад разговаривал со стариком. Свеченье исходило от камня, а точнее, как будто, из его глубины. Рядом с собой я увидел монорельсовую железную дорогу в виде овала, окружность которого, как я потом выяснил, равнялась одной минуте езды на ржавом металлическом стуле, который, кстати, был уже подогнан поближе ко мне. Рядом со стулом, закреплённом на монорельсе, стоял мускулистый, грубого телосложения, мутант. Такой монстр, с бегемотьими зубами и кожей слона, но почему-то имеющий, свойственное приматам, строение тела: две руки, две ноги и отсутствие правильной осанки. При этом он очень галантно, пригласительным жестом дал понять, что пора занимать своё место.
 Так и началось моё мучение.
 За родных и близких я не волновался. Я понимал, что они ничего не знают про меня, поэтому не волнуются. Зато я постоянно о них думал и тупо ездил по кругу. Меня поражало, что в этом кусочке загадочного мира не было ни животных, ни насекомых. Только лес, трава, я, скрипящий стул, Орк, светящийся камень и больше ничего. Орк не был многословен. Точнее он просто всё время молчал. А я всю первую неделю пытался его разговорить. И на всех языках, которые знаю, пробовал и на пальцах – ничего не помогло. Обидно, что я даже не мог иногда вставать, чтобы размяться и походить. И руки и ноги были прикованы металлическими кандалами к этому жёсткому неудобному стулу. Не обманул старикан – Орк действительно безустально делал свою работу. А безделье сводило меня с ума. Но безделье физическое стало активно стимулировать работу мозга. Я не переставал думать ни на минуту. И уже за первые десять лет жизни по кругу почувствовал великую мудрость. Напридумывал немереное количество изобретений, и философски проанализировал всю сущность бытия, с её канонами, апологиями, апофеозами, апломбами и ошибочностью всеобщих верований. Породил множество гениальных идей и готов был посвятить свои знания и теории наукам. Жаль, ни листка, ни карандаша не было. В уме я уже много раз пересчитывал, сколько мне нужно проехать кругов. Оказалось, за 70 лет, если учесть, что один круг проезжается примерно за одну минуту, мне предстояло проехать 36792000 кругов. А к тому времени я ещё не проехал и 6000000 кругов. Зато после первых десяти лет я уже был почти похож на того старика. И усы и борода – всё белело клочками седины. Но годы теки дальше. И с каждым новым годом текли ещё медленнее. Ждать окончания мучений стало просто невыносимо. Мысли были только о скорейшей смерти. Всё тело чесалось и зудело, и никак нельзя было почесать.
 Это какой же нужно иметь извращённый ум, чтобы придумать такую альтернативу мечте человека. Хотя и каким же надо быть идиотом, чтобы вместо осуществления своей мечты обречь себя на адские муки. Всё это нескончаемым потоком мыслей вертелось в голове, 24 часа в сутки, 365 дней в году.
 Единственное, что во всей этой однообразной нудности радовало – это, что отовсюду веяло свежестью, а воздух был настолько кристально чист и влажно прозрачен, что им было невероятно легко дышать.
 Спустя ещё лет двадцать, я уже ни о чём не мечтал и почти ни над чем не задумывался. Ни к чему не стремился и ничего не ждал.
 Но вот однажды, совершая свой очередной бесконечный круг, на поверхности моих усталых обезжизненных глаз отразилось тусклое изображение однотонной хижины, и зажгло в них новую искру жизни, прекратив смертельное бездействие мозга и озарив меня забытыми эмоциями.
 - «Что это? Откуда?» - начал я удивлённым бормотанием мысленно спрашивать у себя.
 С непривычным звуком скрипения, дверь открылась и на крыльце появилась маленькая девочка, лет пяти.
 - «Ой, мама, смотри, а тут ещё кто-то кроме нас будет!» - воскликнула девочка и начала радостно прыгать.
 Орк провёз меня без остановки и только на следующем круге я смог снова взглянуть на перемену однообразия. На крыльце уже стояла целая семья: девочка, её мама с папой и брат постарше.
Они задумчиво смотрели на моё безмолвие, а я всей душой им кричал, как я счастлив, что теперь не один. Но чёртова тридцатилетняя езда по кругу «убила» мои связки и атрофировала мышцы, поэтому вместо звуков радости из расщелины между неподвижных губ, спрятанных за дебрями усов, послышался только глухой хрипящий выдох воздуха.
 Как же я себя ненавидел и как же я проклинал весь мир.
 И тут появился тот самый седой старикан. В руке он держал монолитный посох, а глазами смотрел вверх. Потом он договорил остатки какого-то заклинания и, обратившись к нам ко всем, объяснил, что отныне мы будем жить вместе. Что я дальше буду ездить кругами, а семья будет жить своей семейной жизнью.
 Оказывается, где-то в, уже далёком для меня, нереально реальном мире эта семейка была на летнем пикнике в Кавголово, и они тоже наткнулись на тот камень и на этого старика. А когда он услышал ответ на свой, очевидно «стандартный», вопрос: «Какова ваша самая заветная мечта?» - «Хотим спокойной безпроблемной жизни вдали от забот и городской суеты и в полной гармонии», он сразу предложил ответчице (а это была мамаша) выбор, который, как я извлёк своим мышлением за годы раздумий, не имел альтернатив и был линеен. То есть всё равно, человек, о чём бы он ни думал и чем бы ни руководствовался, выбирал второй виток. Так было задумано этим старым колдуном.
 Я уже давно осознал, что этот долбанный «Коперфильд» в белом халате был кем-то особенным, имеющим нереальные и неподвластные объяснению наукой способности. Его можно было сравнить с гениальным программистом, правда, вместо своих программ, он использовал заклинания и всякие другие магические штуки. В общем-то, он, как и все такого рода придурки, захотел возыметь абсолютную власть над миром. Для этого он веками, с древних времён создавал свой собственный кусочек мира. Своеобразную клетку, в которой мы все были белками в колесе, крутящими механизм выработки его дополнительных магических возможностей и повышения его могущества. Он как-то извлекал из нас энергию. А заманивал в этот рай-генератор только особенных по его понятию людей. Не знаю, по каким критериям он делал отбор, но обновлялось и пополнялось население явно не часто. Скорее всего, выбирались люди с редкими особыми торсионными биополями. Только эта, казалось бы, неощутимая энергия людей могла повлиять на усиление его магической мощи. Но что самое интересное, это то, как он наращивал эту энергию. Его программы, т.е. заклинания, не могли действовать вечно (дольше возможности человеческого тела жить) и отбирать полностью и навсегда энергию у людей он не мог, поэтому он придумал её процентное хранение, как в банке. Ты «отдаёшь» ему свою энергию на определённый срок (всю жизнь), а потом он тебе её возвращает, только процент с хранения не отдаёт тебе, а забирает себе. Процесс же увеличения и наращивания энергии в период хранения производился за счёт не использования её человеком (этого не позволяла искусственная оболочка микро мира). Затем ты получаешь свою «поюзанную» энергию обратно и снова обретаешь прежнюю физиологию. Молодеешь до состояния, предшествовавшего моменту встречи с колдуном, и возвращаешься на то же место, откуда исчез. Только прошедшее время на этот момент будет уже утрачено и неизвестно что будет.
 Этого семья не знала. Даже не догадывалась, для чего они тут. Просто сетовали на результат пожелания, который, как оказалось, не соответствовал их представлениям.
 С момента их прибытия многое изменилось и пришлось привыкать к новым звукам, ситуациям и нелепостям, которых до них не было вовсе.
 Дети часто играли с моей бородой и катались на мне, как на паровозике.
 Орка никто не боялся. Старик всех предупредил, что он безмолвен, безустален и безобиден.
 Родители детей наслаждались беззаботностью, любили друг друга, ссорились, мирились и разводили разговоры на тему будущего детей.
 Эх, как мне хотелось с ними поговорить.
 Годы шли и шли. Появились ещё одни обитатели нашего «живого уголка». Это два ребёнка, которые заблудились, и которых обманул колдун.
 Все дети со временем выросли, а родители состарились. У детей тоже появились дети, и всем стало теснее. Тем более что лес вокруг пустыря с рельсом и хижиной был лишь только иллюзией. На самом деле жизненное пространство им и ограничивалось. Это был обман зрения; и дальше первых рядов деревьев мирок заканчивался. Дальше были стены. Невидимые стены, но сквозь которые пробиться было нельзя.
 К моему удивлению и поперёк всех моих попыток восстановить способность речи, говорить я так и не смог. Дёсны от бездействия зубов размякли, и нечищеные 60 с лишним лет зубы стали крошиться и выпадать. Это только прибавило моему глухому дыханию, при попытке что-нибудь сказать, еле слышное шипящее посвистывание.
 На меня все перестали обращать внимание. Все занимались своими делами, а точнее единственным доступным и логичным делом – воспитанием детей. Которые, кстати, так привыкли к моим нескончаемым преодолениям замкнутого металлического полотна, и которым я так наскучил, что даже перестали включать моё пассивное участие в сценарий своих игр. Совсем видимо состарился.
 И мне уже было всё равно.
 Ещё лет пять-шесть назад я сложил голову на правое плечо и запрокинул глаза наверх, уставившись плохозрячими глазами в пустое беззвездное небо. Я снова ничего не испытывал и окончательно перестал чего-то ждать.
 Были только круги и редкие, одинокие, навеянные криками детей, играющих в догонялки, самообманные и жалкие подобия мечтаний. Ещё была постоянная душевная боль за то, что моё тело так дрябло и бесполезно, отчего единственная жизненная искра моего организма – сердце билось ещё сильнее.
 
 Примерно в семь утра, на левой от камня, вытянутой стороне овального рельса Орк остановился, и отшлифованный металл издал короткий и тихий скрип. Он подошёл ко мне с правого боку и, заглядывая сверху вниз в мои непонимающие глаза своими безмолвными огромными, начал разламывать кандалы. В тот день исполнялось ровно семьдесят лет.
 От шума работы Орка сбежались любопытные дети. Все и забыли, что сегодня я стану свободным.
 Я всей своей силой воли пытался повернуть голову в сторону домика. Вдруг Орк, как будто «в прямом эфире» читая мои мысли, аккуратно обхватил своими грубыми, мозолистыми, четырёхпалыми руками мою голову и помог совершить задуманное.
 На крыльце стояли счастливые пожилые родители и искренне радовались за меня.
 - «Неужели сегодня?!» - чувственно произнёс отец.
 - «Да – это свершилось» - сквозь слёзы радости ответила мать.
 Орк приподнял меня, а я, от непривычной нехватки кругового передвижения, начал неважно себя чувствовать. Он поднял меня на руки и понёс вдоль рельса дальше по кругу.
 - «Мои последние метры, моего последнего круга…» - как-то странно безразлично подумал я.
 Через мгновение я уже лежал на мягкой и сочной траве перед крыльцом общей хижины. Все ждали.
 И ждать пришлось не долго. Уже через минуту со стороны камня послышался знакомый звук маленьких колокольчиков и из-за его каменистой и светяще-прозрачной основы появился долгожданный старик-чародей.
 Он ничего не стал никому объяснять. Да всем было и так всё ясно.
 Я даже не успел вспомнить всего того, что накопилось за эти годы, и что я хотел сказать и спросить у него.
 Глаза закрылись. По всему телу разлилось неестественное тепло и вдруг резко стало холодно.
 Открыв глаза, я сразу прищурился. Вокруг было полно снегу, а я лежал, свернувшись калачиком под сосной рядом с камнем. И одинокая ворона, сидящая на её верхних ветках смотрела, как снежинки, слетая с еловых иголок от содрогания её весом, вылетая из под лап, кружась, падали мне на лицо. Как же я обрадовался, услышав свой собственный стон. Это был стон радости и боли, к тому же у меня обалденно замёрзли ноги. Я резко поднялся на ноги и увидел на себе свою прежнюю одежду. Увидел сильные молодые руки и отсутствие всякой бороды.
 - «А может я просто потерял сознание и это всё был большой переглюк?» - трезвая мысль промелькнула в моей голове. К тому же, чувствовал я себя абсолютно физически полноценным и ландшафт, вроде, почти не отличался от типичного Кавголовского. Только вот деревьев было крайне мало. Раздумывая над ситуацией и над живостью впечатлений реальности прошедших семидесяти лет, я направился к месту бывшего костровища. Но внезапно, после преодоления одного холмика, мои размышления были прерваны увиденной картиной: перед моим взором стояло невысокое строение объёмно-трапециобразной формы и полностью состоящее из зеркальных чёрных стеклопакетов, а рядом с ним припарковывалось некое подобие машины. Без колёс, но на магнитной подушке. Как мне потом объяснил мужик, вышедший из неё и с которым я в последствии познакомился, она работала за счёт электрического управления воздействием электромагнитного поля Земли. Как два магнита отторгают друг друга при попытке их состыковки одинаковыми полями, так и машина, путём изменения силы отторжения парила в воздухе на высоте полуметра над землёй. Летать она не могла – не хватало мощности заряда батарей.
 А мужика звали Виктором, и эта территория была его частной собственностью. Оказалось, он был депутатом, а точнее заместителем начальника Ленобласти.
 Вопрос о моём появлении мы с ним быстро уладили. Я прикинулся заблудившимся и потерявшимся сиротой.
 - «Ты бомж что ли?» - как он меня сперва спросил, увидев мою странную устаревшую одежду из начала 21 века.
  Он был очень удивлён обилию, заданных мной глупых вопросов, но быстро ввёл меня в курс дела и предложил всяческую помощь.
Я вежливо попросил только немного денег на дорогу до Питера и к полудню уже стоял на пироне электромагнитной пригородной станции «Кавголово». Потом я оплатил, при входе в вагон, проезд, подаренной Виктором смарт картой и сел у окна.
 Мысль о реальности происходящего и о непридуманности прошедших семидесяти лет, тяжеленным грузом давила на состояние недоумения, и смешанные чувства эклектически утрамбовывались осознанием невообразимых ожиданий.
 - «Что меня ждёт? Я здесь лишний. Семьи нет (обидно за брата. Скучаю. Может встречу его. Но если он и жив, то уже наверняка старик). Друзей нет (может хоть кто-нибудь из них остался жив? А впрочем, меня всё рано никто не помнит и не знает). Нет даже документов. Меня не существует. Забавно, меня так удивлённо ещё никто не разглядывал. Надо отвернуться от всех и уткнуться лбом в стекло окна. А тут тоже всё пусто и непонятно. Всюду эти странные футуристические строения. Всё не так, как раньше. Бедная природа – еле жива. (И не потому, что её загадили; нет – наоборот, электрификационный прогресс свёл вредные выбросы в атмосферу к нулю, а накапливаемый мусор полностью перерабатывается. Дело в заселении планеты. Людей немеренно и они повсюду. Победили болезни, научились жить долго и плодятся-плодятся- плодятся…)
 Не слышно стука колёс. Зато видно за перистыми облаками, греющее лицо, солнце.
 Начинать всё заново? Придётся.
 Главное – скоро весна »






А.В.Мельников
17.12.2003