Как Сомова ни гнала от себя эту мысль, все-таки черный день наступил...
Ее вызвал к себе начальник отдела:
- Сомова, - сказал он, - ты, конечно, думаешь, что я начну перед тобой извиняться или успокаивать тебя?
- Вы сто - меня сокращаете? - догадливо спросила Сомова.
- Я понимаю... Ты ждешь этого... Но где мне найти столько слов для вас для всех?
- Мне прямо сейчас уйти или надо отработать? - уточнила занудная Сомова.
- Скажи, как мне выполнить распоряжение начальства, чтобы никого не обидеть? Как? Сократить тебя?
- Хорошо, я отработаю... - пообещала Сомова тусклым голосом и пошла себе...
- Какие мы все нервные! И из-за чего? Из-за пустяков! - успел крикнуть ей вслед на-чальник отдела.
Вечером Сомова лежала в ванной и перебирала возможные и невозможные варианты трудоустройства. Работать по своей специальности она не хотела больше никогда в жизни. Другой специальности у нее не было. А чтобы идти на панель, надо знать, где она находит-ся.
Внезапно Сомова вспомнила, что в глубоком детстве училась на курсах машинописи и делопроизводства.
«ФЫВА ПР ОЛДЖЭ», - осенила Сомову догадка, - я еще что-то помню из детства...
На следующий день она подходила к проходной фабрики твердой игрушки, которой, согласно объявлению, требовалась машинистка. На Сомовой был ее лучший серый костюм.
Машинистка, действительно, требовалась в отдел со странным названием ЦКОГПУ. В расшифрованном виде это означало - центральный контрольный отдел главного произ-водственного участка. Им руководила Клементина Андреевна Вазницына.
...Клима Вазницына пришла на фабрику твердой игрушки совсем худенькой девоч-кой и прошла славный трудовой путь на руководящей работе - от простого групорга погре-мушечного цеха до начальника вновь образованного центрального контрольного отдела. Клима ненавидела необязательность, неточность, неаккуратность и беспринципность. Она любила порядок и власть.
Сейчас она проводила пятиминутку. Сомову попросили подождать полчаса.
Когда Сомова наконец попала в кабинет К.А.Вазницыной, она увидела, что началь-ница - женщина полная, красивая, имеющая золотое кольцо на левой руке и светлые воло-сы, скрученные узлом на самой макушке. Сомова залюбовалась, а Клементина Андреевна выжидательно смотрела на Сомову, высоко подняв брови.
- Здравствуйте, - вспомнила Сомова.
Клементина Андреевна наклонила узел.
- Мне сказали, что вам нужны машинистки...
- Извините, - торжественно молвила Вазницына, - но по поводу приема на работу я принимаю в определенные дни. И показала туда, откуда Сомова только что пришла.
- Вам сюда, - подсказал ей секретарь - молодой мужчина средних лет с пробиваю-щейся сединой на висках.
Сомовой дали большую кожаную папку с надписью «Регламент». Уже на третьей странице она нашла то, что искала: прием по поводу приема на работу К.А.Вазницына осу-ществляла по четным числам каждой нечетной недели с 10 до 12 и с 15 до 16. Там же Сомо-ва с интересом прочла информацию о днях и часах приема по личным вопросам, по вопро-сам о стихийно возникающих вопросах, а также по вопросам качества отдельно для каждого цеха - цех литья туловищ, цех заливки волос для кукол типа НХЛ 40\20...
- Что такое 40\20? - подумала Сомова. - Бедра и талия?
К сожалению Сомовой, ей не удалось увидеть Клементину Андреевну вскоре. Сна-чала она перепутала четные дни с нечетными неделями, потом опоздала ко времени приема, и ее ни под каким видом не впустили, затем сама Клементина Андреевна принимала юго-славов и перед Сомовой извинилась, сказав, что в каждом правиле бывают исключения, иначе зачем было писать правила?
Шла третья неделя безработицы Сомовой. Альфредыч начинал намекать, что, хотя он и сторонник женского бесправия и больше любит картину «Сомова на кухне», но все-таки, если это возможно, надо бы как-нибудь...
Сомова отворачивалась от мужа и начинала делать вид, что рыдает.
Когда через месяц со дня поисков внимания Клементины Андреевны Сомова попала к ней на прием. Вазницына с непонятным удовольствием сказала, что машинистки им не требуются, а в газете прошла опечатка - им нужны машинисты...
Сомова погрузилась в такое глубокое недоумение, что не помнила, как вышла на улицу и очнулась только перед гостеприимно распахнутым канализационным люком. Кто-то держал ее за руку.
- Сомочка! Не прыгай в колодец, калекочкой станешь!
Это был Миша Осьминин - ее одноклассник, который в свое время очень любил вы-дергивать из-под нее стулья на уроках.
Миша с интересом выслушал грустную историю из жизни Сомовой и неоднократно прерывал ее громким смехом.
- Клементина Андреевна - знойная женщина, но поэты ее не любят. Под поэтами я подразумеваю себя.
Сомова не поняла про поэтов, но переспрашивать не стала.
- Ну, а ты где, Миша?
Миша оказался исполнительным директором лизинговой фирмы «ВВВ». Что означа-ет эта аббревиатура, он не сказал, но прямо намекнул: есть вакансии, и если Сомова (тут дерзко посмотрел ей на бюст) пройдет испытательный срок, диной, скажем, в четыре дня, то он примет ее на работу с окладом... У Сомовой закружилась голова.
Мишина фирма, как и положено, начиналась с вешалки. Дальше Сомова рассматри-вать не стала - ей было дурно от Мишиного благосостояния. «Шарпы», сейфы, кресла, ков-ры...
- Со-моч-ка! Тебе чайку или кофейку? Чаек у нас, правда, только с мятой. - Мише явно понравилось производить на Сомову одно впечатление за другим.»Пока я прозябала среди бытовых воздухоочистителей, незаметно выросло новое поколение...» - подумала она.
- Значит так, - сказал Миша в заключение чая, - завтра к девяти, девочки все пока-жут, я распорядился.
- неужели ты возьмешь меня прямо с улицы? - удивилась Сомова, еще не вышедшая из-под гипноза Клементины.
- Если ты в себе сомневаешься, можешь принести справку из домоуправления, ха-рактеристику от мужа и рекомендацию от Клементины Андреевны, - серьезно сказал Миша.
- Конечно, если считать годы, прошедшие после школы, мы знакомы уже двадцать лет, - находчиво вспомнила Сомова.
- Вот видишь, как ты быстро все поняла! Главное, это тебе мое материнское напутст-вие, - сказал Миша, - пореже стирай программу в компьютере и почаще приноси мне чай.
Фабрика твердой игрушки заключала договор с лизинговой фирмой «ВВВ». Кле-ментину Андреевну Вазницыну послали получить последнюю подпись. Она открыла дверь в приемную шефа и наткнулась на доброжелательный взгляд Сомовой. Вазницына высоко подняла брови и вспомнила.
- Осьминин у себя? - спросила она, заметно занервничав. Электронные часы в при-емной показывали слишком много времени.
- Да, - сказала Сомова, переставая печатать на немецкой бесшумной пишущей ма-шинке. - Рабочий день уже, конечно, кончился, но для нас главное - интересы клиента. И мы всегда идем ему навстречу.
Она подняла трубку и спросила:
- Михаил Самсоныч, к вам фабрика твердой игрушки. Примите уж, пожалуйста! - и улыбнулась улыбкой, которая свойственна только глубоко благополучным людям.
- Вас ждут, Клементина...э-э... Андреевна.
Удача Сомовой
© Copyright: Звезда Вологды, 2004
Свидетельство о публикации №204022300026
Свидетельство о публикации №204022300026
Рецензии
Повестью «Здравствуй Сомова» Волкова фотографировала нашу жизнь и свою. Это повесть писалась в течение почти двух лет, а поводом возникновения каждого эпизода был отдельно взятый праздник и соотвественно к нему праздничный номер «Вологодского подшипника». Потом каждый номер с Сомовой беспощадно растаскивался заводским народом.так склыдвался ненповторимый физиогический очерк нашего времени – таков был бы жанр будь он серьезным жанром. Но авто все карты путает, как Кошкина отдаваясь боссу путает все доменты 12 3 важности на своем столе…
Но чаще поводом была не конкретная история а общее состояние тоски и безысходности. Которому Волкова противостояла. Ей говорили - хватит уже извращать а она все равно свое. Такая самозащита от действительности.
Поэтому у этой повести терапевтическое воздействие. Не относиться слишком серьезно к тому что на само деле серьезно. События которые происхдят с Сомовой – удручющие ужасные. Что хорошего в том, что девочка мечала о балете, но ей так и не дался? Что хорошего втом что жених накушался на свадьбе и потерял ключ от квартиры, где они должны были провести первую ночь? Хотя все равно бы он ничего не смог в таком состоянии. Ее бросают мужчины – ну и что? Будут другие. Ее выгонали с работы? Она нашла себя и в этом смысле.
Откуда взялась Сомова – да из подруги Марины Сомовой в замужесттве Кагальняк. Но только частично. Остальное – сложный сплав выдумки и реальности, как и положено в художественной прозе.Что же думает о случившейся книге проообраз?
Думает сама Сомова следующее - что это все удивительно упруго и оптимистично.От этих событий можно умереть. И умрет кто угодно только не Сомова. Она в себя беду не пустит.( Да, меня мои прообразы так не жаловали…)
Поэтому данный женский образ так важен в русской унылой литературе где героини то и дело жертвуют собой, а обществу выгодно, и оно их восхваляет. А может хватит жертвовать? Может лучше пусть другие жертвуют ради нее Женщины с большой буквы?
То есть эта герояиня совсем с другой непрывычной психологией. Она спотыкает и попадает в ситуациии, но она выдержит все. Вы помните как героиня «Служебного романа» то и дело падает в истерику от своего романа? Но речь не о начальнице а о ее секретарше.Вот близкий по значению типаж.
Особняком и в другой стоит «Ах какая женщина», хотя если задуматься то она могла бы быть одной из общежитских подруг Сомовой, а сама Сомова – в числе гостей.
Все время хочетс я усилть связи между отдельными рассказами, слепить отдельные эпизоды в единое целое….
Есть ли аналогии Сомовй в литературе? Я их не знаю. Виктория Токарева? Нет, даже она – не то. Кто знает подскажите.
Теперь надо с казать о недостатках. Структура повести приблизительная. Она как бы идет вслед за биографией Сомовой(то бишь Волковой) причем вырывая отдельные эпизоды. И сткрутра неполная: некоторые рассказы не удалось найти. Но даже в самих рассказах автор глотает середины и окончания. Особенно меня не устраивает рассказ «Становление Сомовой»: из балета сразу на день рождения и на курсы. В то время как я подозреваю - самое интересное было в институте. Да и Сомова это подтвердила: уних была тетрадь куда они писали на лекциях приколы между абзцами кое-как записынных лекция. Боже мой! хочется закрчать мне. Да это же конфетка:
«Лекции по тепловым машинам» или еще лучше «Лекции по сопромату» Потому что жизнь Сомову давит и искажает(извращает, усугубляет), а Сомова ей сопротивляется. Вот вам и сопоротивление материалов!Вот Сомова и пишет лекцию про это а между лециями торчат любовные записки и приколы.
Разве плохая идея? Срочно надо заказать у Сомовой институтскую тетрадь и начинать компоновку.
Но в повести о Сомовой «Вершки и корешки» я нахожу только вершки. Корешков нет. Сборник анекдотов - пожалуй. Хочется вглядеться в Сомову,а она уже ушла в следующий анекдот…
Иногда она прямолинейна очень: вот спор с автором о голубином помете. Я пыталась его исправить на голубиный полет, чтобы читатель видел на стекле не только глубиный помет но голубиный полет. Нет, не согласилась, поддалась на удочку редактирования… А ведь есть и еще такие места.
Вся Сомова неровная – то выступает, то размазывается.
Последние рассказы написаны более зрело. И мне кажется чем меньше она обобщает как в рассказе Сомова и пожар, тем лучше вырисовыавется характер.
Рассказ «Признание» стоит не там и не так. Он дожен быть частью како-но другого расссказа.
Плюс -Волкова в рассказе «Как ты хочешь милый» изобрела летящий диалог. Как жаль что больше нет рассказов в этом стиле. Хотя лучшим считаю «Карусель»
Рассказ «Пересортица» слишком динамичный, событийный. Его можно было разбавить карусельной лирикой и было бы глубже. И сама героиня Ниночка даже в постели строит планы, вот прямо синдром менеджера уже. Нравится мне или нет но Ниночка жизненный типаж!
К числу достонств и плюсов прозы Волквой кроме умения шутить над грустными вещами я отнесла бы обыкновение соединять несодиняемое, это развернутые оксюмороны – роман с распростанителем был в самом начале но они уже целовались а в буфете давали шампанское. И вот вот это праздничныей привкус все сразу объясняет…
Галина Щекина 23.02.2004 02:35 • Заявить о нарушении
Но чаще поводом была не конкретная история а общее состояние тоски и безысходности. Которому Волкова противостояла. Ей говорили - хватит уже извращать а она все равно свое. Такая самозащита от действительности.
Поэтому у этой повести терапевтическое воздействие. Не относиться слишком серьезно к тому что на само деле серьезно. События которые происхдят с Сомовой – удручющие ужасные. Что хорошего в том, что девочка мечала о балете, но ей так и не дался? Что хорошего втом что жених накушался на свадьбе и потерял ключ от квартиры, где они должны были провести первую ночь? Хотя все равно бы он ничего не смог в таком состоянии. Ее бросают мужчины – ну и что? Будут другие. Ее выгонали с работы? Она нашла себя и в этом смысле.
Откуда взялась Сомова – да из подруги Марины Сомовой в замужесттве Кагальняк. Но только частично. Остальное – сложный сплав выдумки и реальности, как и положено в художественной прозе.Что же думает о случившейся книге проообраз?
Думает сама Сомова следующее - что это все удивительно упруго и оптимистично.От этих событий можно умереть. И умрет кто угодно только не Сомова. Она в себя беду не пустит.( Да, меня мои прообразы так не жаловали…)
Поэтому данный женский образ так важен в русской унылой литературе где героини то и дело жертвуют собой, а обществу выгодно, и оно их восхваляет. А может хватит жертвовать? Может лучше пусть другие жертвуют ради нее Женщины с большой буквы?
То есть эта герояиня совсем с другой непрывычной психологией. Она спотыкает и попадает в ситуациии, но она выдержит все. Вы помните как героиня «Служебного романа» то и дело падает в истерику от своего романа? Но речь не о начальнице а о ее секретарше.Вот близкий по значению типаж.
Особняком и в другой стоит «Ах какая женщина», хотя если задуматься то она могла бы быть одной из общежитских подруг Сомовой, а сама Сомова – в числе гостей.
Все время хочетс я усилть связи между отдельными рассказами, слепить отдельные эпизоды в единое целое….
Есть ли аналогии Сомовй в литературе? Я их не знаю. Виктория Токарева? Нет, даже она – не то. Кто знает подскажите.
Теперь надо с казать о недостатках. Структура повести приблизительная. Она как бы идет вслед за биографией Сомовой(то бишь Волковой) причем вырывая отдельные эпизоды. И сткрутра неполная: некоторые рассказы не удалось найти. Но даже в самих рассказах автор глотает середины и окончания. Особенно меня не устраивает рассказ «Становление Сомовой»: из балета сразу на день рождения и на курсы. В то время как я подозреваю - самое интересное было в институте. Да и Сомова это подтвердила: уних была тетрадь куда они писали на лекциях приколы между абзцами кое-как записынных лекция. Боже мой! хочется закрчать мне. Да это же конфетка:
«Лекции по тепловым машинам» или еще лучше «Лекции по сопромату» Потому что жизнь Сомову давит и искажает(извращает, усугубляет), а Сомова ей сопротивляется. Вот вам и сопоротивление материалов!Вот Сомова и пишет лекцию про это а между лециями торчат любовные записки и приколы.
Разве плохая идея? Срочно надо заказать у Сомовой институтскую тетрадь и начинать компоновку.
Но в повести о Сомовой «Вершки и корешки» я нахожу только вершки. Корешков нет. Сборник анекдотов - пожалуй. Хочется вглядеться в Сомову,а она уже ушла в следующий анекдот…
Иногда она прямолинейна очень: вот спор с автором о голубином помете. Я пыталась его исправить на голубиный полет, чтобы читатель видел на стекле не только глубиный помет но голубиный полет. Нет, не согласилась, поддалась на удочку редактирования… А ведь есть и еще такие места.
Вся Сомова неровная – то выступает, то размазывается.
Последние рассказы написаны более зрело. И мне кажется чем меньше она обобщает как в рассказе Сомова и пожар, тем лучше вырисовыавется характер.
Рассказ «Признание» стоит не там и не так. Он дожен быть частью како-но другого расссказа.
Плюс -Волкова в рассказе «Как ты хочешь милый» изобрела летящий диалог. Как жаль что больше нет рассказов в этом стиле. Хотя лучшим считаю «Карусель»
Рассказ «Пересортица» слишком динамичный, событийный. Его можно было разбавить карусельной лирикой и было бы глубже. И сама героиня Ниночка даже в постели строит планы, вот прямо синдром менеджера уже. Нравится мне или нет но Ниночка жизненный типаж!
К числу достонств и плюсов прозы Волквой кроме умения шутить над грустными вещами я отнесла бы обыкновение соединять несодиняемое, это развернутые оксюмороны – роман с распростанителем был в самом начале но они уже целовались а в буфете давали шампанское. И вот вот это праздничныей привкус все сразу объясняет…
Галина Щекина 23.02.2004 02:35 • Заявить о нарушении
Мадам! Благодарю за внимание к моей скромной прозе. Засим перехожу к возражениям (не к извращениям, отнюдь). Объединить Сомову в одно целое. Зачем? Что написано в свое время с помощью печатной машинке "Олимпия" нельзя переделывать теперь на компьютере. Только портить.
И, вообще, Сомова - продукт 20 века. Там ей и место.
Институт с его сопротивлением материалов. Бр-р-р! Даже вспоминать не хочется, не то, что описывать. Мне иногда снится сон, что я снова учусь в институте и надо сдавать высшую математику. Вся ночь бывает испорчена.
Дальше. Объединить "Карусельную" лирику и событийную "Пересортицу". Представляю себе этого монстра. Оперируя устойчивыми понятиями, типа "Рассказы - они как дети", мы легко можем понять, что получиться, если косы старшей сестры объединить с ушами младшего брата.
Дальше. Голубиный помет. Конечно, на стекле он появляться вследствии голубиного полета. Но помет мне ближе. Это как-то по-нашему, "по-многотиражски". У нас в редакции стекла всегда были закаканы голубями. Любили они нас, по-родственному.
И, наконец. Есть ли у Сомовой корешки? Вопрос сложный. С одной стороны, кое-какие корешки у нее, безусловно, есть. Раз, как вы, мадам, неоднократно подмечали, она так цепляется за все хорошее в этой жизни. А с другой стороны! Ну на фига эти корешки? Они только удлинняют и утяжеляют. Мы же (я, как автор, и Сомова, как героиня) всегда стремились к легкости. Бывало, идем с ней по улице. Глядь - старушка сидит - с напольными весами, взвешивает всех желающих. Так вот, Сомова, всегда встремилась знать свой вес (см. эпизод "Сомова и мужчины"). Я же знала, что перевешу ее. Поэтому относилась к этому занятию легко. И вот результат - к ней до сих пор на улице мужчины пристают, а я вешу на национальном сервере. Хотя, неизвестно, что лучше...
Примите и проч.
Звезда Вологды 15.04.2004 14:18 Заявить о нарушении
И, вообще, Сомова - продукт 20 века. Там ей и место.
Институт с его сопротивлением материалов. Бр-р-р! Даже вспоминать не хочется, не то, что описывать. Мне иногда снится сон, что я снова учусь в институте и надо сдавать высшую математику. Вся ночь бывает испорчена.
Дальше. Объединить "Карусельную" лирику и событийную "Пересортицу". Представляю себе этого монстра. Оперируя устойчивыми понятиями, типа "Рассказы - они как дети", мы легко можем понять, что получиться, если косы старшей сестры объединить с ушами младшего брата.
Дальше. Голубиный помет. Конечно, на стекле он появляться вследствии голубиного полета. Но помет мне ближе. Это как-то по-нашему, "по-многотиражски". У нас в редакции стекла всегда были закаканы голубями. Любили они нас, по-родственному.
И, наконец. Есть ли у Сомовой корешки? Вопрос сложный. С одной стороны, кое-какие корешки у нее, безусловно, есть. Раз, как вы, мадам, неоднократно подмечали, она так цепляется за все хорошее в этой жизни. А с другой стороны! Ну на фига эти корешки? Они только удлинняют и утяжеляют. Мы же (я, как автор, и Сомова, как героиня) всегда стремились к легкости. Бывало, идем с ней по улице. Глядь - старушка сидит - с напольными весами, взвешивает всех желающих. Так вот, Сомова, всегда встремилась знать свой вес (см. эпизод "Сомова и мужчины"). Я же знала, что перевешу ее. Поэтому относилась к этому занятию легко. И вот результат - к ней до сих пор на улице мужчины пристают, а я вешу на национальном сервере. Хотя, неизвестно, что лучше...
Примите и проч.
Звезда Вологды 15.04.2004 14:18 Заявить о нарушении
Мадам! Благодарю за внимание к моей скромной прозе. Засим перехожу к возражениям (не к извращениям, отнюдь). Объединить Сомову в одно целое. Зачем? Что написано в свое время с помощью печатной машинке "Олимпия" нельзя переделывать теперь на компьютере. Только портить.
И, вообще, Сомова - продукт 20 века. Там ей и место.
Институт с его сопротивлением материалов. Бр-р-р! Даже вспоминать не хочется, не то, что описывать. Мне иногда снится сон, что я снова учусь в институте и надо сдавать высшую математику. Вся ночь бывает испорчена.
Дальше. Объединить "Карусельную" лирику и событийную "Пересортицу". Представляю себе этого монстра. Оперируя устойчивыми понятиями, типа "Рассказы - они как дети", мы легко можем понять, что получиться, если косы старшей сестры объединить с ушами младшего брата.
Дальше. Голубиный помет. Конечно, на стекле он появляться вследствии голубиного полета. Но помет мне ближе. Это как-то по-нашему, "по-многотиражски". У нас в редакции стекла всегда были закаканы голубями. Любили они нас, по-родственному.
И, наконец. Есть ли у Сомовой корешки? Вопрос сложный. С одной стороны, кое-какие корешки у нее, безусловно, есть. Раз, как вы, мадам, неоднократно подмечали, она так цепляется за все хорошее в этой жизни. А с другой стороны! Ну на фига эти корешки? Они только удлинняют и утяжеляют. Мы же (я, как автор, и Сомова, как героиня) всегда стремились к легкости. Бывало, идем с ней по улице. Глядь - старушка сидит - с напольными весами, взвешивает всех желающих. Так вот, Сомова, всегда встремилась знать свой вес (см. эпизод "Сомова и мужчины"). Я же знала, что перевешу ее. Поэтому относилась к этому занятию легко. И вот результат - к ней до сих пор на улице мужчины пристают, а я вешу на национальном сервере. Хотя, неизвестно, что лучше...
Примите и проч.
Звезда Вологды 15.04.2004 14:18 Заявить о нарушении
И, вообще, Сомова - продукт 20 века. Там ей и место.
Институт с его сопротивлением материалов. Бр-р-р! Даже вспоминать не хочется, не то, что описывать. Мне иногда снится сон, что я снова учусь в институте и надо сдавать высшую математику. Вся ночь бывает испорчена.
Дальше. Объединить "Карусельную" лирику и событийную "Пересортицу". Представляю себе этого монстра. Оперируя устойчивыми понятиями, типа "Рассказы - они как дети", мы легко можем понять, что получиться, если косы старшей сестры объединить с ушами младшего брата.
Дальше. Голубиный помет. Конечно, на стекле он появляться вследствии голубиного полета. Но помет мне ближе. Это как-то по-нашему, "по-многотиражски". У нас в редакции стекла всегда были закаканы голубями. Любили они нас, по-родственному.
И, наконец. Есть ли у Сомовой корешки? Вопрос сложный. С одной стороны, кое-какие корешки у нее, безусловно, есть. Раз, как вы, мадам, неоднократно подмечали, она так цепляется за все хорошее в этой жизни. А с другой стороны! Ну на фига эти корешки? Они только удлинняют и утяжеляют. Мы же (я, как автор, и Сомова, как героиня) всегда стремились к легкости. Бывало, идем с ней по улице. Глядь - старушка сидит - с напольными весами, взвешивает всех желающих. Так вот, Сомова, всегда встремилась знать свой вес (см. эпизод "Сомова и мужчины"). Я же знала, что перевешу ее. Поэтому относилась к этому занятию легко. И вот результат - к ней до сих пор на улице мужчины пристают, а я вешу на национальном сервере. Хотя, неизвестно, что лучше...
Примите и проч.
Звезда Вологды 15.04.2004 14:18 Заявить о нарушении