мотив разрушенной мечты...

МОТИВ РАЗРУШЕННОЙ МЕЧТЫ…
…Внутри что – то сломалось, кольнуло и тело пронзила тугая острая боль. Она прошла по всему телу, задела все сосуды и сосудики, пронзила каждый миллиметр кожи, вошла в каждую клеточку… Лика с трудом открыла сомкнутые болью и бессонницей  глаза и сразу потянулась за шприцом. Очередная ломка… Очередной мучительный приступ боли… Во время этих ломок Лика практически не могла думать и мыслить, в голове стучало только одно, ставшее для Нее в последнее время жизненно – важным, слово: «…Доза!..». Наркотики полностью завладели Ликиным разумом и подчинили Ее себе…  Боль стала невыносимой, Лика вскрикнула, широко открыла глаза  и начала лихорадочно шарить по полу в поисках шприца. Солнечный свет, пробивавшейся из-за плотно замкнутых штор, больно резал по привыкшем к полумраку глазам… Лика зажмурилась и наощупь, слабыми и тонкими пальцами, наконец–то нашла шприц. Она жадно схватила его и поднесла к лицу. Перед глазами появилась белая пластмассовая  «колбочка» шприца с грязновато – желтой жидкостью смешанной с кровью  внутри. В предвкушении предстоящей эйфории Лика на время забыла о боли, в Ее глазах появилось выражение человека, ожидающего чуда… Для Лики этим «чудом» была очередная доза…      «Еще чуть – чуть и все будет хорошо… Еще чуть–чуть, Лика… еще чуть–чуть…»  - тяжело соображал «заполненный» наркотиками мозг Лики. Она слабо, но хитро улыбнулась и потянулась за жгутом. Месяцы тренировок не прошли даром: Лика без посторонней помощи обвязала жгут вокруг локтя левой руки и крепко затянула его зубами. На руке, пониже жгута, выступили вены, вспухшие от уколов и зеленовато – серые от наркотиков. Она «выбрала» одну из них и быстро воткнула иглу… Внутри опять что–то кольнуло, но через секунду по Ее телу разлилось приятное и согревающее тепло…Глаза Лики закрылись и Ее тело несколько раз содрогнулось в коротких конвульсиях… Минут через пять это все прекратилось и Лика без сознания лежала на полу. Еще через минуту мир, Ликин мир вырвался за пределы комнаты. Сейчас она летала в облаках… Вокруг парили маленькие птички и сиреневые бабочки… Повсюду был солнечный свет и люди в белых одеждах… На их лицах играли улыбки, слышался смех… За спиной Она чувствовала крылья, большие, красивые крылья…Рядом была Мама…Она улыбалась…Впервые за последние месяцы..                Ликина душа последнее время как бы жила этими вспышками «счастья» и «красоты»… Но это была лишь оболочка… За ней, там, внутри Лики было все также холодно и пусто…Все так же Ее тело, через каждую красочную картинку, продолжали сотрясать импульсы боли…                Через несколько секунд Лика увидела огромный, без конца и края, луг, усеянный цветами… Яркими, красными цветами… Маками…По лугу бежит пятнадцатилетняя Девочка с золотистыми кудряшками и курносым носиком…Она молода и красива…Рядом с ней бежит Мальчик… семнадцатилетний высокий, голубоглазый… взрослый и в то же время ребенок…Они бегут, взявшись за руки, бегут и срывают на ходу красные маки…Снова смех и улыбки…Мальчик поднимает Девочку на руки и они взлетают.. Взлетают туда, где порхают сиреневые бабочки… Снова солнечный свет и улыбка Мамы… Ее смеющиеся глаза… Но…Неожиданно Мальчик осторожно отпустил руку Девочки и улетел… Далеко…Все пропали, пропала Мама, пропали бабочки… Лика осталась одна… Совсем одна… Что–то большое и страшное окутывало Ее со всех сторон…Лика закричала и очнулась … Перед глазами все еще парили бабочки, потом они сменились на красные квадратики, затем – зеленые кружочки и еще через секунду Она наконец–то увидела свою люстру… Голова была свинцовой и абсолютно пустой, веки – тяжелыми, внутри творилось что–то непонятное: приятное и согревающее тепло пропало, остались только пустота, холод и… и опять боль…Правда, она не была уже такой острой как во время ломки, она была надоедливой, пульсирующей, также окутывающей все «уголки» Ее тела… На глазах выступили слезы, но вытереть их или разрыдаться в полную силу просто не было сил. Лика попыталась сесть, но потолок тут же куда–то уехал, люстра закружилась и перед глазами снова появились зеленые кружочки…Лика вновь легла и закрыла глаза. Там внутри, внутри Нее было страшно…И опять больно… Рука, в которую был сделан очередной укол, посинела от наркотиков, вены вздулись и были покрыты маленькими гнойными дырочками от игл шприцов… К горлу подкатывал очередной приступ тошноты, а голова угрожала вот–вот расколоться на тысячи мелких кусочков…Минут через десять Она пришла в себя, эйфория прошла и в голову снова стали приходить какие–то мысли… Лика еще раз попыталась сесть и Ей это удалось. Крепко вцепившись в ручку кресла, Лика встала и неуверенной походкой подошла к окну. «Хочу света! ..Хочу солнца!...» - стучало в мозгу и Лика с силой раздвинула шторы. Солнечный свет в одно мгновенье заполнил всю комнату. Глаза не выдержали столько яркости и света, Лика закрыла их и отвернулась. Через минуту Она повернулась и открыла их. Прошло еще немного времени и смотреть на солнце было уже не так больно… Пошатываясь и держась за голову, Лика сделала несколько шагов в сторону зеркала. То, что Она увидела в нем, было страшнее всех тех болей, что ей пришлось перенести… На Нее смотрела абсолютно другая девочка, не похожая на Лику. Волосы потеряли свой прежний блеск и силу, сейчас они были какого–то непонятного грязновато – каштанового цвета и свисали с головы уродливыми «сосульками»… Глаза… Серо – голубые тусклые щелочки, не выражающие абсолютно ничего… Под глазами – зеленоватые круги – следы от бессонных ночей и болей… Сильно похудевшее, осунувшееся лицо, на котором читалось полное равнодушие ко всему происходящему…  «Господи, Лика, НЕТ!.. НЕТ!.. НЕТ!.. Это не ТЫ!..» - бунтовало Ее внутреннее «Я». Взгляд Лики случайно упал на висевшую рядом с зеркалом маленькую цветную фотографию. На ней – девочка лет пятнадцати со светлым личиком и вьющимися золотистыми волосами. Она смотрит на мир широко распахнутыми большими голубыми глазами. Пухлые розовые губки слегка тронула улыбка. От всей фотографии веяло какой–то свежестью и легкостью, молодостью и красотой… Внизу, в самом уголке, была надпись, сделанная Ликиной рукой: «А это Я! Правда, красавица?». Ликины нервы, истерзанные всем, чем только можно, не выдержали такого удара. Из Ее глаз хлынули слезы, Она сорвала фотографию со стены, разорвала ее и швырнула листочки в урну… Лика обессилено опустилась на пол, продолжая плакать. В голове стучало одно страшное и наводящее ужас слово: «СМЕРТЬ… СМЕРТЬ… это СМЕРТЬ…».
- НЕТ! – вырвалось из Лики.
- НЕТ! – кричала Она, как бы не давая себя Ей…
- НЕТ! – Лика бросила Смерти вызов, но было уже слишком поздно…Поздно… Лика чувствовала, что вот – вот ВСЕ закончится и… и улыбнулась!... Ведь закончится не только Ее жизнь, но и боль!... Она наконец–то избавиться от боли… И будет всегда там, где бабочки и свет… Только…Только Ей было очень жалко Маму… Она ведь так…Так Ее любила…«Но зато не будет боли! Не будет..!» - как бы «кричала» Ее душа, разрушенная наркотиками и уставшая от всего…Лика подошла к столу, взяла листик и написала: « Мама! Прости за ВСЕ… За все… Я тебя лю…» - дальше дописать не удалось: Лику уже душили рыдание и очередной приступ боли. Ручка выскользнула из пальцев и Лика упала на пол…Внутри все болело… Было пусто и опять страшно… Что–то ужасающее пожирало Ее… Наркотики разрушили Ее душу, Ее жизнь…Очередной тяжелый и невыносимый приступ тошноты подкатил к горлу… Описать Ее состояние в эти минуту невозможно: Лика просто лишилась рассудка. У Нее попросту отключилось сознание, тело пронзили невыносимые мышечные судороги… Она кричала, истошно и громко… Ее мучили тошнота и собственные рыдания… Боль разрывала Ее на маленькие кусочки, ежесекундные спазмы не давали опомниться… Лика ничего не видела и ничего не соображала…Ее сердце не могло больше выносить этого кошмара и… и просто остановилось… Лики больше не было…                Через распахнутые шторы в комнату проникли лучи  солнца, осветившие  тело Лики, искаженное судорогой. Голова была неестественно запрокинута назад, глаза широко открыты; в них застыли боль и страх… Откуда–то появилась бабочка, сиреневая бабочка. Она немного покружила над изуродованным телом Лики и поняв, что жизни больше в этой комнате нет, улетела…



ЭПИЛОГ

На маленьком городском кладбище было много людей. Хоронили девочку, Васильеву Лику. «Передозировка» - это страшное слово, записанное в Ее заключении о смерти, захватило умы и мысли всех сверстников Лики. О Ней говорили и писали, писали сочинения, статьи, письма… Ее Маме… сочувствовали ей, жалели…
Моросил мелкий, осенний дождь… Лицо Лики было неподвижным и неестественно белым. Под глазами – зеленоватые круги, впалые щеки и губы, забывшее, что такое улыбка…
Мама не плакала…  Нет, не потому, что не хотела плакать, а потому, что не могла… Слезы кончились давно, еще в тот самый день, когда Ей сообщили, что Лика, Ее Лика – наркоман…Сейчас Ее доченьку, то единственное, что есть у Нее в мире закопают, засыплют землей и цветами и больше Она не увидит Ее никогда…
Гроб поставили на землю и высокий мужчина, одетый в темную рясу, стал произносить какую–то длинную речь, переполненную сравнениями Ее дочери сначала с солнцем, а потом со смертью… И вот гроб уже опускают в яму… Слышится плач подруг и всхлипывания учителей… Подруг… В те тяжелые для Лики дни все, все отвернулись от Нее… Все те, кто когда–то называл себя Ее друзьями и клялся помогать в беде… Но тогда все испугались реальной проблемы… Никто не захотел Ей помочь… Только  единицы остались с Ней до конца, до самого последнего дня … И… И конечно Мама… Она никогда не бросала Ее… Никогда… И вот теперь Они вспомнили о Лики… Тогда, когда Ее уже не вернуть… Они пришли попрощаться с Ней, гордо  называя себя «Друзьями и Подругами»…   
Я подошла к яме  и бросила первый цветок – белую розу… Символ жизни и чистоты… Я стояла на коленях и плакала… Слезы смешивались с дождем, и было уже не разобрать, кто больше грустит – Я или Природа о потери свое маленькой, но все же значимой частичке – Лики…
Слышались какие-то слова, отрывки грустных стихотворений, посвященных Лики, речи, полные горечи и прискорбии и… и снова плач… Много слез пролилось тогда… Но Лика их уже не видела… Она была там, внизу, под охапкой цветов… Вот последняя горстка земли упала туда, где в 2 метрах под землей был Ликин гроб… Люди стали потихоньку расходиться: никто больше не хотел оставаться в месте, окруженном со всех сторон Смертью… Все рвались в мир Живых…
Мама ушла последней… Она долго стояла и смотрела на свежую могилку, на памятник, на фотографию…
«Васильева Лика Владимировна
6.04.1987 – 10.09.2002 гг.
Мы тебя никогда не забудем…»
На Ее могилку прилетела бабочка… Сиреневая бабочка… Она села на краешек памятника и сложила крылышки…
Мама смахнула слезу и пошла по дорожке, ведущей к выходу…
Дождик закончился, появились  лучики солнца, первые за весь день, и осветили могилу Лики… и бабочку… Сиреневую бабочку…


Лика всегда любила бабочек… В детстве мы с ней часто бегали по лугу с сачком в руках и ловили этих маленьких ангелочков… Так их называла Лика. Я ее всегда сравнивала с бабочкой: она была такой же красивой и неподвижной, любящей новых друзей и никогда не сидящей на одном месте… Странно, но жизнь Лики была очень похоже на жизнь бабочки.  Ведь, как известно, жизнь бабочек угасает через день после их рождения. Так и жизнь Лики угасла едва успев начаться. Но и эта, пусть короткая, жизнь оставила след в сердцах людей, знавших ее.
…Лика всегда была озорным и веселым ребенком. В начальной школе она было зачинателем любых игр и праздников. Дети уважали маленькую, но отважную девочку с вздернутым носиком и  двумя смешными хвостиками. Но время шло… Мы взрослели и становились серьезней… Но в Лики все также зерно человека, умеющего направлять людей в нужное русло, брало верх. Она по – прежнему организовывала праздники и различные школьные мероприятия. Нет, отличницей Лика никогда не была – твердые четверки па математике, химии и английскому мешали ей войти в число лучших учеников школы. Но несмотря на это учителя очень любили и уважали ее, уважали ее сообразительность и организованность.
Время продолжало идти… Лика стала меняться: все меньше и меньше ее заботили учеба и друзья. У нее появилась новая компания, появился парень… В журнале все чаще возникали «нки» и троечки… Школа отошла для нее на второй план, как и семья. Частые ссоры и полное непонимание с мамой наложили свой отпечаток на Лику:  она все чаще приходила в школу заплаканной, полностью ушла в себя… Никто не знал о том, что творится в жизни этого маленького и беззащитного перед ударами судьбы человечка… Наша дружба прошла это испытание, мы так же хорошо общались и делились друг с дружкой тайнами… Она часто говорила, что самые близкие для нее люди на всей земле – это я и ее парень Саша. Лика рассказывала, что Саша безгранично любит и понимает ее, что нет лучшего на всем свете человека. И она тоже очень любило его, это видно было и по озорному блеску в глазах, и по тому, с какой нежностью она всегда рассказывает о своем Саше… Но я очень боялась за подругу… Лику не смущало ни странное порой поведение Саши, ни то, что он мог исчезнуть на день, два, а то и на неделю, ни его тусклые, без жизненного блеска, глаза… Смутные сомнения стали закрадываться в мое подсознании. Но я отгоняла плохие мысли, как могла: я искренне желала Лике только чистого и светлого счастья и не хотела верить в то, что Саша плохой и что он может причинить вред моей подруге… Но… Но именно этот Саша первый раз «познакомил» Лику с наркотиками, показал ей способ уйти от мирских проблем… А Лика, доверчивая девочка, пошла у него на поводу, не веря в то, что Саша причинит ей какой-нибудь вред… А ведь именно он сделал ее наркозависимой, он сделал ее наркоманкой… И… И бросил… Бросил, как какую-то ненужную игрушку…После того, как Саши не стало, у Лики внутри что-то сломалось и она некоторое время не жила, а существовала… Она забыла, что такое «дом» и «мама», «школа» и «друзья», «радость» и «любовь»… Мама постоянно кричала на нее из-за прогулов и двоек, подруги отвернулись от нее. А я просто не смогла одна вытащить Лику из пучины проблем… Через какое-то время Лика вспомнила про наркотики и решила, что это единственный выход из ситуации… И она «села на иглу»… В наркотиках Лика искала себя, искала выход из тех жизненных неурядиц, в которых она оказалась, искала «лучшую жизнь», замену реальным «серым будням»… А ей всего-навсего надо было стать сильнее, сказать себе: « Я смогу!» и бороться за свое счастье. Но Лика не смогла…Она оказалась слабее судьбы и проблем… Лика снова полностью замкнулась в себе, я ее видела все реже и реже… При каждой встречи я все с трудом узнавала ее, ее живые, голубые глаза, ее золотистые кудряшки… Лика «умирала заживо», за каких-нибудь 7 месяцев она превратилась в «живого трупа»… Господи, самое страшное – это то, когда ты видишь, как твоему близкому и любимому человеку плохо. И не просто плохо, а отвратительно… Лика отказывалась от врачей и от любых видов помощи… Она постоянно повторяла: « Я сама… Со мной все в порядке… Я справлюсь…» Но она не справилась… Не успела… Она умерла… Мучительной и тяжелой смертью… Лики больше не было…                …Живя «от дозы к дозе» Лика полностью деградировала как личность, потеряла свое собственное «Я», происходил регресс ее сознания… ЛЮДИ! Я вас умоляю не живите под лозунгом: «В жизни нужно попробовать все!», не ищите легких путей решения проблем! Помните, что человек живет для того, чтобы бороться, а не сдаваться! Я думаю,  ликина история как нельзя лучше показала, что наркотики – это не выход из ситуации, что наркотики не спасут ВАС от конфликтов и потерь, от жизненных неурядиц… Они только полностью уничтожат вас, завладеют вашим разумом и душой… Лучшим для вас выходом будет борьба со смертью с помощью бесконечного количества таблеток и капельниц за еще какие-нибудь несколько дней вашей жизни… Запомните, наркоманы – это не люди, это «живая смерть», это убитые дозами личности… Нужно ли вам это? Подумайте хорошо прежде чем совершать неправильный и очень опасный шаг, вспомните о своих родных и близких, о тех людях, которые любят вас  и дорожат вами! Просто вспомните о маме… Готовы ли вы принести ей столько страдания и горя?  Думаю, что нет. Не надо...
…Я часто вспоминаю Лику… Ее смех, ее голос, ее глаза… Она будет всегда жить в моем сердце… Я ее никогда не забуду…
Напоследок хочу сказать вам мои любимые слова Павки Корчагина: «…Самое дорогое у человека – это жизнь. Она дается ему один раз и прожить ее так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое…»