Историки или как трудно быть маленьким мячиком

   В любом универе есть факультеты, которые чем-то  похожи друг на друга и соответственно поэтому более дружны между собой. Например, юристы схожи с экономистами, физики с математиками, биологи с химиками, а географы с историками. Истфак и геофак всегда были очень дружными образованьями, очень часто вместе бухали,  ходили в походы, благо жизнь и здесь, и там была очень похожа. Да и наша  общага была поделена на два этих факультета: до пятого этажа жили географы, выше – историки.
Даже такой анекдот был. Приводит поступать в универ  жутко интеллигентная мамаша свою дочку–отличницу из какой-то колхозной провинции. У дочки были естественно-романтический склад ума, поэтому она просилась либо на геофак, либо на истфак. Делать нечего, пошли в универ, походили по геофаковским этажам, познакомились с преподами, с милым деканом, с материальной базой. Все вроде супер и не вызывает подозрений. Решили же узнать, где будет жить дочка. Пошли в общагу. Прошли по  тем этажам, где гнездится геофак. Вокруг обшарпанные стены, на полу в коридоре пустые водочные бутылки, использованные презервативы, из-за закрытых дверей слышны матерные гитарные песни, звон стаканов. Мама в шоке от увиденного, дочка-целочка жмется от непонимания происходящего. Мама говорит себе: «Нет, моя дочка здесь учиться не будет!». Решили поступать на истфак. Пошли в универ, тоже прошли по истфаку – впечатление самое лучшее. Приходят опять в общагу, посмотреть условия проживания студентов-историков.  Поднимаются на 9 этаж. Картина еще хуже, чем на геофаке: двери в комнаты выбиты, бутылок и гандонов еще больше, какие-то пачки от таблеток, вокруг блевотина, стекла от разбитых окон.  Среди всего этого на полу коридора спит полуголый студент, укрывшийся гитарой и обрывками чьих-то женский трусиков. Мама в панике восклицает: «Нет моя дочка здесь учиться точно не будет!». Студент вяло поднимает голову и обдав мамашу перегаром говорит: «Правильно, пусть лучше идет к нам – на геофак!!!». В принципе, в каждом анекдоте, как и в сказке, есть доля правды…
Так вот, дружба с истфаком была тесной и плодотворной. На первом курсе мы постоянно (почти каждый день – без базара!) что-то пили, курили и играли в коридорах общаги на гитаре. Вообще было весело. Как-то в баре возле универа сняли девку (позже оказалось, что она пятикурсница с физики и за пять лет ни разу не трахалась, поэтому и отчаявшись перед самым выпуском решила зайти в бар и снять прикольных пацанов) и пошли с ней в ближайший лесок. Девка сразу отдалась, потекла кровью и почему-то после того как в нее кончали, начинала лизать жопу своему кавалеру (в самом прямом смысле). Это нас насторожило и удивило, поэтому девочку попробовали только двое из нас, остальные от такого необычного секса отказались. Я к ней даже и не прикасался, зато мы несколько часов вдвоем проговорили о проблеме голограмм в современной физике.  Как-то добрые историки принесли меня очень  пьяного в универ на пару по топографии, которую у нас вел сам декан. Поскольку я противится уже не мог, то всю свою волю направил на то,  чтобы сосредоточиться на декане. Но он у меня троился, это мне мешало, поэтому я молча встал,  проблевался  в туалете и свалил домой. Как-то мы играли в голубых (правда, кроме поцелуев ничего не было), как-то решили создать свою политическую партию под названием «Партия розовых бомбометиков с ушами», даже написали устав и провели несколько торжественных мероприятий с принятием новых членов партии, а как-то с историками выловили стукача с их курса. Кстати, на любом курсе есть свой стукач, который доносит в деканат о всех нехороших поступках своих сокурсников. Чаще всего такой мудак живет в общаге и участвует во всех оргиях как полноправный член, но когда остальные ловят отходняк, это чмо идет с докладом в деканат. Одного такого мы с пацанами отловили –  случайно нашли у него в портфеле список тех, кто был на пьянке и повествование о том, кто и что делал. Ему ничего не сделали, но с тех пор его откровенно сторонились. Я не знаю, кто стучал на моем курсе, но вот на некоторых других курсах геофака – догадываюсь. Но говорить об этом не буду, поскольку уверен, что жизнь таких уродов сама потом накажет. Правда, к сожалению, такие  стукачи все же  часто своим умением лизать жопы и сосать члены очень удачно устраиваются в жизни…
Как-то историки пригласили мня к ним в археологическую экспедицию. Кто бывал на студенческих практиках-экспедициях (не важно где: у географов или историков), тот знает, что это такое. Конечно, днем несколько часов все работают, а всю  ночь и вечер просто отрываются на природе. Я знал, куда я еду, поэтому запасшись водкой сел с одним из историков – Темой в электричку и мы двинули. Неважно, что руководство экспедиции меня тогда еще не знало:  испробовано, что водка – лучший пропуск в любую компанию. Поэтому, когда мы приехали и достали водку – меня сразу посвятили в археологи и я стал полноправным членом их братства.
Поскольку ехать нам с Темой было скучно, мы взяли с собой в электричку две бутылочки портвейна и две пачки димидрола. Причем, димидрол мы решили попробовать впервые.  Сев на пол тамбура (платить–то мы не собирались, поскольку деньгам в молодости можно найти гораздо лучше применение, чем билет на электричку), открыли портвешок и с опаской и трепетом заглотнули по три таблеточки. Ждали чего-то необычного. Необычное не приходило. Зато пришла толстая контролерша, но тут же ушла,  когда мы спели ей на гитаре «Постой паровоз, не стучите колеса». С остатками первой бутылки мы закинули еще по одному колесику и вышли на станции. Как добрались до места назначения – не помню; в голове все тупило и грузило. Перед самым подъемом на гору, где был лагерь, мы с Темой провели экстренное совещание, на котором большинством голосов было принято решение выпить и вторую бутылку портвейна. Отойдя два метра от тропинки, мы и совершили этот процесс. Закуски не было, поэтому закусывали димедролом. Как-то поднялись на гору, поставили палатку и пошли гулять по территории. Гулялось как-то странно. Сначала мы оба увидели в кустах труп. Нас это почему-то не удивило. Мы потрогали почти полностью разложившееся мужское тело, немного заволновались и  решили позвать на помощь. Но тут кто-то из нас увидел, что это не труп, а просто старая коряга. Мы приняли это как должное и пошли дальше. Тут из-под моих ног выскочил маленький шустренький кустик и побежал в сторону обрыва. «Тёма, смотри», - крикнул я, указывая вслед беглецу. Тёма с минуту постоял, посмотрел и философски заметил: «Ну, раз бежит, значит ему очень надо». Буквально через пять минут очень сильно потянуло на сон и мы поперлись в лагерь. По пути встретили стаю зайцев, которые сидели  в ряд и наблюдали за заходом солнца. Как только солнечный диск исчез за горизонтом, зайцы сорвались и убежали к себе в заячий домик. 
Добравшись до палатки, я улетел в сон со скоростью американского «Боинга»,  ведомого арабскими террористами. Проспал я наверное часа два, не больше, когда меня разбудили чьи-то руки,  трясущие мое несчастное тело. Оч-ч-чень тяжело открыв глаза, я увидел Петю - одного из работавших на раскопках школьника, с которым  мы как-то быстро сошлись. Я долго не мог понять чего от меня он хочет. Потом понял. Смысл сводился к тому, чтобы пойти пить возле костра спирт. На спирт меня уже явно не хватало и я как-то отказался. Петя отпустил меня и ушел. А я упал на спальник. Потом подскочил и упал снова. Потом все повторилось. Я чувствовал себя маленьким мячиком!!! Знаете, есть такие маленькие резиновые мячики, синенькие с красной полоской? Я стал таким мячиком! Я прыгал и прыгал, я опускался на пол и подпрыгивал вверх. Мне хотелось кричать, в голове все давно перемешалось, мне было обидно за судьбу маленького мячика, а еще больше жалко было себя. Я хотел вернуться в человеческий облик, но не мог. Тогда мне стало страшно: ведь если я останусь мячиком, меня любой сможет пнуть ногой, меня сможет прокусить злая собака или продырявить гадкий ребенок! Я хотел разбудить Тему, чтобы он помог мне остановиться, но ведь у мячиков нет рук и нет рта – я не мог ничего поделать. Как же это страшно. Я прыгал и прыгал, пока чудом не заснул. Слава Богу, что наступило утро: я опять был самим собой. Но с тех пор я очень уважительно отношусь к маленьким мячикам, никогда не пну его просто так и буду отбивать об землю. Ведь я побывал  в его шкуре и теперь знаю, как тяжело быть маленьким мячиком!
Больше я димедрол с вином не мешал. Правда, на следующий день Петя все же добился своего: мы на четверых выжрали три литра самогона. Так противно мне еще не было никогда. Утром я проснулся в каком-то странном ощущении: глаза не открывались, на лице какая-то корка, голова просто раскалывается в говно, на душе противно и хочется плакать. Оказалось, что вся моя морда была в засохшей блевотине, спальник и рубашка насквозь мокрые от моих рвотных процессов. Я издал какой-то звук, показав тем самым миру, что я еще жив. Тут же откуда-то появился Тёма, который, увидев мое состояние,  сходил на родник за водой, напоил и умыл меня и вынес сушиться на солнце спальник.  Как все-таки приятно, когда есть друзья, которые ненавязчиво, просто так  помогают попавшему в беду другу. Жаль только,  что их не так много. Самогон с тех пор я решил больше не пить. Стараюсь соблюдать это правило и сейчас. И вам советую. Лучше пейте пиво. Да, кстати, запомните: наркотики – наши враги!!!