Дед Дрипка и тракторист Илюха

                Николай Новый


              Дед Дрипка и тракторист Илюха.








–  Фу ты, ну ты! –  сказал дед Дрипка, с трудом разгибая спину и опираясь на лопату. –  Пропади ты пропадом!
Не легко было копать картошку. Лоб деда покрылся испариной, кальсоны прилипли к ногам, ноги дико чесались. В галоши набилась земля и не хотела высыпаться даже в проделанные для этой цели отверстия.
Дрипка взглянул на небо. Солнце, издеваясь, палило изо всех сил, хотелось дать ему по морде. Дед погрозил солнцу кулаком и со злостью отвесил пинка скрючившемуся рядом Мотею.
–  Чего стоишь, работай, давай! Уже полдня копаем, а выкопали пять квадратных метров. Девять картошин. Это че, работа?
–  Ну, Дрип! –  взмолился Мотей. –  Ну, как ее копать, если за крапивой картошки не видно? Надо было скосить, хоть, крапиву-то. Или трактор…
–  Чего?! –  возмутился Дрипка. –  Трахтур?! Ща ты у меня сам как трахтур запашешь! Крапиву ему скосить! Легких путей ищешь? Советы давать мы все мастера, а как работать…
–  А че, ты на меня наезжаешь? –  взбрыкнул Мотей. –  "Работай!" А сам стоишь. Между прочим, огород-то твой.
–  Ах ты сволочь! –  заорал Дрипка. –  Да как у тебя язык-то повернулся? Как жрать картоху, так он первый в очереди стоит, а как копать… Я тебе помогал в июне месяце редиску убирать? Помогал, нет?
–  Да, что там было редиски-то? Пол гряды.
–  Я спрашиваю русским языком –  помогал?
–  Ну, помогал.
–  Без "ну".
–  Помогал, ну.
–  Вот и заткнись. Работай, давай! А то "трахтур"!

Снова засопели, копая. Через две минуты Дрипка вновь выпрямился. Глядя на него выпрямился и Мотей.
–  Я вот чего думаю, –  сказал Дрипка, –  почему земля не родит? У других вон сколько картохи, а у меня нет ни хрена. Почва-то одна и та же. Крапива растет хорошо, а картоха не хочет.
–  Может, они удобрение какое сыпють? –  предположил Мотей, довольный передышкой. –  Ты удобрение сыпал?
–  Ну, сыпать не сыпал, а так клал кое-где, все больше у забора.
–  А почему у забора? –  не понял Мотей.
–  А что же мне его по всему огороду класть? Квадратно-гнездовым способом? Сам же потом и наступишь.
–  Значит дело не в удобрении, –  заключил Мотей.
–  Конечно не в ём, –  согласился Дрипка. Но в чем? Ты вот у нас умный, скажи, что картоха любит?
–  Я? –  удивился Мотей. –  Что любит? Соль?
–  Ну и дурак. Картоха любит солнце. Она фрухт иноземный, теплолюбивый. Не то что крапива, которая в тени растет.
–  Дрипка! –  испуганно воскликнул Мотей. –  А ведь у тебя здесь тень!
Действительно, часть огорода закрывала тень от большущего тополя.
–  Так вот в чем дело! –  хлопнул себя по лбу Дрипка. – И это ведь в солнечную погоду! А представляешь сколько здесь будет тени в дождь? Поэтому и нет урожая уж который год! Соседи, сволочи, себе все солнце захапали, а старик –  помирай с голоду. Конечно, в такой тени только крапива и вырастет.
–  Так, что же делать?
–  Как что? Срубить ентот тополь к чертям собачьим!
–  А топор есть?
–  Был где-то. Сейчас принесу.
Дрипка ушел в сарай, погромыхал там и вернулся с топором.
–  Вот. Тупой, правда, но и ты у меня не острее. Так что, держи.
–  Ну, и что с ним делать? –  спросил Мотей, беря топор и с сомнением глядя на свои руки.
–  Рубить!
–  Что?
–  Башку твою дурную. Дерево, конечно.
–  Где?
–  Вот здесь, –  Дрипка указал на ствол.
–  А… Понятно. А оно не упадет?
–  Ты че, издеваешься? Мне и нужно, чтобы оно упало.
–  А куда тебе и нужно, чтобы оно упало?
–  Не слишком ли много вопросов? Хотя… На фиг мне надо, чтобы оно упало на мой дом. Давай, вали повдоль забора.
–  Ага! –  обрадовался Мотей и поплевал на руки. –  А как?
–  О-о-о! –  Дрипка схватился за голову. –  Ты меня в гроб загонишь! Ничего нельзя поручить. Дай сюда топор. Смотри, показываю.
Он широко размахнулся и ударил по стволу тополя. Но промахнулся. В результате топорище осталось у него в руках, а топор улетел куда-то в крапиву.
–  Я сейчас найду, –  засуетился Мотей.
–  Брось, –  остановил его Дрипка, –  бесполезно. У меня тем летом валенок с ноги слетел –  так до сих пор не нашел.
–  Так как же мы без топора его срубим? –  спросил Мотей с фальшивой озабоченностью в голосе и присел на травку. –  Может, по стаканчику, а?
–  "По стаканчику!" –  передразнил Дрипка. –  Только и думаешь о стаканчиках. Сперва дело.
Дед попинал тополь, потолкал руками, нажал на него спиной и даже попробовал боднуть. Потом тяжко задумался.
–  Не срубим, так спилим! –  воскликнул он через некоторое время.
–  А пила есть? –  поинтересовался Мотей.
–  Пилы нет, –  вздохнул Дрипка, –  а у тебя?
–  Откуда? –  изумился Мотей. –  Отродясь не было. Но я могу у соседа одолжить.
–  А он даст?
–  Даст, если не заметит, –  успокоил Мотей.
–  Тогда дуй за пилой!

Когда Мотей вернулся с довольно неплохой двуручной пилой, Дрипка уже придумал как они будут валить дерево.
–  Значит так, –  сказал он, –  слухай мою команду. Ты встаешь здесь, я здесь. Пилим вот тут. Пропил будет с этой стороны, здесь будет тоньше, значит тополь упадет туда куда надо. Понял?
–  Понял, –  кивнул Мотей, –  только…  что пропил? И кто?
–  Да никто ничего не пропил. Пропил будет, когда мы ствол распилим.
–  Ааа… И что же мы тогда пропьем? Пилу? Нельзя, ее вернуть надо.
–  Ладно, отставить разговоры. Вижу тебе хрен объяснишь без поллитры. Вставай, берись за ручку.
Мотей охотно подчинился, видно не поверил Дрипке, что тот так ничего и не пропьет. Не похоже это на него было. Дрипка широко расставил ноги и что есть силы потянул пилу на себя. Мотей от неожиданности упустил рукоять и, не удержавшись на ногах, упал.
–  Ты что?! –  взвизгнул Дрипка.
–  Я ничего, я сейчас, сейчас, –  виновато затараторил Мотей, поднимаясь.
–  Держи крепче!
Мотей ухватился изо всех сил. Дрипка снова рванул. Мотеевы башмаки заскользили по траве, и он поехал к тополю, повиснув на ручке.
–  Да, что ты в нее вцепился как в последнюю чекушку?! –  заорал Дрипка. –  Я что, тебя на пиле возить буду? Руками работай!
Кое-как Мотей приноровился. Они пилили остервенело, ругаясь и падая, падая и ругаясь; пила визжала, изгибалась дугой, отчаянно сопротивлялась, но все больше углублялась в дерево. Возле ног росла веселенькая кучка свежих опилок.
Несколько раз отдыхали, курили самокрутки. О выпивке Дрипка не заговаривал, да и дружку не позволял. Уж больно всецело овладела дедом идея свалить зловредный тополь и, тем самым, повысить урожайность своего картофеля.
Когда пропилили уже три четверти, Мотей вдруг сказал:
–  Слухай, а ты уверен, что оно упадет вдоль забора?
–  А что?
–  А то, что оно клонится вроде как в другую сторону. В сторону соседской крыши.
–  А ить и верно, –  испугался Дрипка. –  Ну как на дом соседу упадет?
–  А кто там живет?
–  Неужто не знаешь? Илюха-тракторист. Жена его с детьми в Сочах, а он пьет беспробудно. А кулаки у него –  во!
Дрипка показал руками такое, что Мотей аж побелел.
–  Е-мое! –  только и смог выговорить он.
–  Вот именно, –  подтвердил Дрипка. –  Так что, по меньшей мере, костыли тебе обеспечены.
–  А тебе?
–  А мне они на что? Меня Илюха враз убьет. Злой он на меня за то что я ему недавно разбавленную самогонку подсунул.
–  Что же делать? Бежать?
–  Да погоди бежать, куды бежать-то? Не убежишь, Илюха не пешком, так на трахтуре догонит. Да и не упало, ведь, оно покаместь.
–  Держать?
–  Что держать? Тополь держать? Да ты совсем с ума спятил! Надо же до такого додуматься! Тополь держать! Атлант какой выискался! Погоди, дай обмозговать. Может, чего и придумаю.
Мотей затих, чтобы не мешать Дрипке думать думу. Он опасливо поглядывал на дерево, которое и правда все больше угрожающе клонилось в сторону чужого участка. Наконец Дрипка решительно поднялся.
–  Вот что, –  сказал он, –  бери вон ту длинную рогатину и придерживай ствол, а я его толкать буду. Если он на соседский дом пойдет, ты его рогатиной отпихни, направь, так сказать, в нужное русло. Ну, чего молчишь? Можно тебе хоть такое пустяшное дело доверить?
–  Можно, –  немного подумав, заверил Мотей. Конечно можно, почему нельзя? Можно мне доверить енто дело, почему нет? Только… не справлюсь я.
–  Попробуй только не справиться! –  пригрозил Дрипка. –  Бери дрын.
Мотей приставил рогатину к толстому сучку, второй конец упер себе в живот. Вся его поза выражала небывалую сосредоточенность.
–  Готов? –  спросил Дрипка.
–  Готов, –  выдавил Мотей.
–  На счет три.
Раз –  Дрипка отошел на несколько шагов. Два –  принял стойку бегуна на короткие дистанции. Три –  раздался такой звук, что, казалось, небо обрушилось.
–  Ой! –  сказал Мотей, бросил дрын и пустился наутек, прикрывая голову руками.
–  Куда?! –  взревел Дрипка.
Мотей остановился, втянул голову в плечи и оглянулся.
–  Я думал уже того… упало.
–  Нет, осечка вышла, –  успокоил его дед. –  Давай по новой. И не смей рогатину бросать.
На этот раз все обошлось без казусов. Дрипка ударил в ствол плечом, Мотей дрын не бросил, хоть и зажмурился. Правда, тополь и не шелохнулся.
–  Нет, так не получится, –  покачал головой дед. –  Так я себе все кости отшибу. Здесь умом надо, не силой.
–  А где взять? –  поинтересовался Мотей.
–  Ум или силу?
–  И то и другое.
–  Ну, насчет силы… Занимайся по утрам зарядкой. А насчет ума… Что я могу тебе тут посоветовать? Чем бог наделил. Плохо, конечно, без ума жить, прямо и не знаю, как бы я жил, будь я на твоем месте. Без ума ты видишь, к примеру, что?
–  Что?
–  Вот именно. А с умом… Ооо! С умом ты видишь совсем другое. Вернее, не ты, а я. С умом, брат, это словно в новых штанах в Большой Театр. Все смотрят на тебя и видят –  умный человек пришел. И все тебя уважают. Вернее, меня, а не тебя. Вот и чтобы дерево столкнуть, тоже нужно ум приложить. А без ума…
Философствуя, Дрипка привалился задницей к стволу. Вдруг раздался треск, и тополь рухнул аккурат поперек соседской крыши, развалив печную трубу.
Деды застыли, потрясенные катастрофой. Огромное дерево напоминало теперь сказочный мост распростертый между прошлым и будущим. И будущее это не сулило им ничего хорошего.
–  Вот так приложил ум, –  выдавил Дрипка. –  Ну что ж, пойду в сельпо гроб заказывать, успею еще до закрытия заказать. А ты поищи пока костыли.
Он горестно пошел куда-то. Мотей догнал его, робко тронул за плечо.
–  Дрип, да не расстраивайся ты так. Кто ж знал, что у тебя ум такой сильный, деревья валит? Может, чего еще придумаешь? Может, есть еще спасение? Вон из дома-то до сих пор никто не выскочил.
–  А кому выскакивать? Илюха на работе, семейство евойное на югах. А может и правда успеем дерево оттащить, крышу залатать, а?
–  Вполне возможная вещь. С таким то мощным умом! Пойдем, поглядим.
–  Пошли.

Они взобрались на ствол и, держась за ветви, как альпинисты начали восхождение на крышу. Первым на вершине был Дрипка. Он оглядел окрестности и сказал:
–  Ух, красотища-то какая! Вот так живешь на земле и не подозреваешь, что, стоит подняться на высоту, и мир меняется. Горизонты расширяются и душа раскрывается.
–  И коленки сотрясаются, –  добавил Мотей, стоя на четвереньках.
–  Отсюда, из поднебесной выси, –  продолжал Дрипка, –  все кажется другим: люди –  букашками, машины –  игрушками, собаки –  кошками, кошки –  мышками…
–  А я… –  раздался испуганный голос Мотея откуда-то сзади.
–  А ты помесью лягушки и скорпиона.
–  А скорпионы летают? –  тихо спросил Мотей.
–  Вот еще! Ползают они как ужи.
–  А я сейчас полечу.
Дрипка в изумлении обернулся. Мотей висел, вцепившись побелевшими руками в край крыши и смотрел обреченно. Дед упал пузом вниз и ухватил дружка за штаны. Ногами Дрипке посчастливилось уцепиться за тополиный сучок. Мотей начал отчаянно барахтаться, пытаясь подтянуться, одной рукой обхватил деда за шею. Дрипка чувствовал, что еще немного и его ноги оторвутся от сучка, и тогда они оба рухнут с огромной, четырехметровой высоты.
–  Прыгай! –  заорал дед.
–  Я разобьюсь! –  завизжал Мотей.
–  Прыгай, сокол ты мой, под тобой крыльцо.
Только сейчас Дрипка заметил, что ноги Мотея не достают до крытого крыльца каких-нибудь тридцати сантиметров.
–  Честно? –  спросил Мотей, глядя другу в глаза.
–  Как на духу.
–  Клянешься?
–  Шоб мне…
–  Ладно, –  вздохнул Мотей, закрыл глаза и разжал руки.
Приземление оказалось удачным: Мотей скатился по покатой крыше крыльца и совершил мягкую посадку прямо в навозную кучу.

Дрипка присел на конек и закурил, чтобы отдышаться и успокоиться. Не успел он сделать и трех затяжек, как перед ним появился облепленный навозом, сияющий Мотей.
–  Ты чо такой довольный? –  удивился Дрипка. –  Весь в дерьме, а сияешь, будто в золоте искупался.
–  Это здорово! –  выдохнул Мотей. –  Такое ощущение полета! Я даже решил… Не будешь смеяться? Я решил записаться в парашютный кружок, вот!
Дрипке было не до смеха, потому что он едва не проглотил бычок.

Однако времени было в обрез. Дрипка решительно поднялся, растоптал окурок, и они с Мотеем проникли сквозь дыру на чердак, чтобы оценить нанесенный ущерб.
Пока Дрипка стоял и оценивал, Мотей шастал по чердаку.
–  Гляди-кось, а тут люк! –  раздался его голос из полутьмы.
–  Ну и что? –  отвечал Дрипка. –  Это люк в дом.
–  Гляди-кось, не заперт! –  воскликнул Мотей. –  Ух, ты, и лестница приставлена!
–  Ты глянь! Нет, ты только глянь! –  прозвучало уже снизу.
–  Ты что там делаешь? –  строго спросил Дрипка.
–  Иди сюда, сам обалдеешь, –  позвал Мотей уже с другой стороны.
Дед спустился. В доме было как-то пустовато.
–  Илюха-то пропил почти все, –  объяснил Мотей. – Остался стол, стул, да шифоньер. А в ём… Нет, в ём пусто. Нету ничего.
–  Скоро и остальное пропьет, –  заверил Дрипка. –  Приедет его Клавка с Сочей, а в доме шаром покати. Подумает наперед, как на юга ездить.
–  А как он шифоньер пропьет? –  задумался Мотей. –  Он же в дверь не пролезет.
–  Не знаю, –  пожал плечами Дрипка, –  может, разберет, а может стену проломит. Но, что пропьет –  это точно.
–  Да, сурьезный человек, –  согласился Мотей. –  Так делать-то что будем?
Дрипка вздохнул.
–  Починить все у нас не получится. Не хватит ни времени, ни силов. Так что придется с Илюхой домами "чейндж" делать.
–  Кого?
–  Меняться, значит.
–  А он согласится? –  засомневался Мотей.
–  Напрямую, конечно, нет. А вот накривую… Он, ведь, как свой дом узнает, когда на рогах? По номеру у калитки! Уставится на него как баран и только потом заходит.
–  Ну?
–  Что "ну"? Перевесим таблички, да и все.

Работу закончили как раз в тот момент, когда в конце улицы показался вдрызг пьяный Илья.
–  А теперь, делаем вид, что здесь живем, –  распорядился Дрипка, с хозяйским видом облокачиваясь на чужую калитку. Мотей, вдруг, принялся остервенело мести двор.
Илья, шатаясь, подошел и вперился мутным взглядом в номер. Потом икнул.
–  Здравствуй, Илюша. Никак заблудился? –  елейным голосом пропел Дрипка.
–  Пшел в баню! –  ответил Илья, снова икнул и направился дальше.
Когда он благополучно скрылся за Дрипкиной калиткой, деды пустились в пляс. Их задумка удалась.
–  Ты, теперь, здесь жить будешь? –  наплясавшись, спросил Мотей.
–  Еще чего! –  ответил Дрипка. –  Чтобы Илюха и у меня все пропил? Он утром все равно поймет, что не в своей хате находится. Надо до утра придумать, как ему мозги задурить. Пошли на сеновал.

Утром, чуть свет, деды были у дома Дрипки. Тот осторожно постучался в собственное окошко. Потом постучался сильнее. Потом кинул в открытую форточку кирпич. В доме загремело, загрохотало, что-то разбилось, рухнуло и завопило. Вслед за этим, на крыльце нарисовался Илья: весь помятый, небритый и держащийся за лоб.
–  Это что? –  спросил он, со страшной силой дыша перегаром. –  Это почему? Почему это… у тебя я ночевал? Почему это?
–  А потому это, Илюшенька, –  проворковал Дрипка, –  потому это, что выгнал ты вчера меня из родного дому, меня и, вот, Мотюшу. Пришлось нам, бедным старикам, всю ночь под окнами маяться, голову не преклонивши. Грозен ты был вчера Илюша, ох, грозен! Что пил-то?
–  Денатурат. А потом бормотуху, –  промямлил Илья, тупо глядя на Дрипку.
–  Вот! –  воскликнул дед, поднимая вверх указательный палец. –  Я всегда говорил, что начинать надо со слабого, а заканчивать крепким. Следовал бы моему совету, был бы как человек. Ну, ладно. Кто старое помянет, тому в глаз.
–  Хрен с вами, пойду домой, –  махнул рукой Илья. –  На работу скоро.
–  Работящий мужик Илья, –  изрек Дрипка, оборачиваясь к Мотею и подмигивая.
Мотей осклабился.
Илюха спустился с крыльца, и тут его взор упал на поваленный тополь и пробитую крышу.
–  А это что такое? Почему на моем доме дерево лежит? Отвечайте, сволочи старые!
–  А потому, Илюша ты наш молодой, что ты вчерась его кулаком свалил!
–  Левым или правым?
–  Правым, ангелочек, правым.
–  Правым я могу. Вот, блин! –  выругался Илья и убрался восвояси.

–  Ладно, –  сказал Дрипка, –  самое главное, дело сделали: дерево спилили. Теперь картохи будет… Завались!
–  А копать сегодня будем? –  спросил Мотей с затаенной надеждой на отрицательный ответ.
–  Копать? Ни к чему нам ее теперь копать, –  сказал Дрипка, потягиваясь. – Илюха мне дерево спортил? Спортил. Так пущай своим трахтуром за енто дело мне картоху и выкопает! Пошли, лучше, по стаканчику.


                17.07.2003г.