Слабо?

Слабо?..
Из двух спорящих -
один дурак, другой подлец!
(Народная мудрость)







   Каких только споров мы не затевали в молодые студенческие годы. Всё начиналось с этого заводного слова: Слабо?.. 
   Далее могло следовать любое предложение, зачастую не отличавшееся ни блеском остроумия, ни силой разума, а так, хохмы ради. Беспричинно хотелось бросить вызов кому угодно и без разницы по какому поводу. А чтобы показать всей честной компании друзей, какой ты оригинал, конечно, надо было придумать повод. По возможности, не просто оригинальный, а как мы говорили в то время: - стрёмный.
 Перевожу: это значит, что-то ну очень! Не на что не похожее! Что большинству нормальных людей в повседневной жизни просто в голову не может прийти. Чем большая дичь содержалась в вызове,  в сути предложения, тем больше желающих находилось принять вызов.
 Прошу понять меня правильно. Речь идёт не о хулиганстве без тормозов. А о желании молодости продемонстрировать окружающим, я бы сказал, вполне здоровый кураж, достойное чувство юмора или на худой случай хотя бы молодецкую силу и удаль. Не секрет конечно, что часто на поверку эта удаль была родной сестрой обыкновенной дури.
 М-да-а…   Надо честно признаться, что эти потуги не всегда бывали удачны и кончались благополучно для державших пари.  Бывало спорящим и их друзьям позже приходила в голову незатейливая, но справедливая мысль: - и на кой это нужно было?!
 Проходил небольшой срок и вновь: - а слабо до танкера иностранного на рейде доплыть?
 Потом спасатели и пограничники на катерах! Комендатура погранотряда, с рук на руки родной милиции и отсидка на всю ночь в обезьяннике. Протоколы и объяснительные. Угроза отчисления  из  ставшего  вдруг  таким  родным  учебного заведения.
 Затем каемся, каемся и ещё раз каемся. Обещаем, что в последний раз…  Ну, все!.. Точно, самый последний раз!
 Так искренне каемся и обещаем, что где-то по большому счёту уже и сами начинаем верить в своё будущее примерное поведение. Короче масса «удовольствия» и пропасть зря потраченных сил и вре-мени.
Бывали и более безобидные Слабо?, но нередко не менее глупые. Если наберётесь терпения, я расскажу с вашего позволения, как схлестнулись в Слабо?, красивейшая девушка на курсе по кличке Заяц и Мишка по кличке Футболист.
 Что  стало  предметом  спора  и  чем  это  закончилось  я непременно расскажу, но прежде вынужден пояснить, возможно, вещи очевидные, но имеющие смысл и играющие немаловажную роль в этой истории.
 Во первых, вы замечали, в молодёжных компаниях, что называется на людях, говорят неестественно громко и жестикулируют неоправданно резко и размашисто? Более старшие по возрасту люди отмечают это как развязаность.
Ничего подобного! Несчастные, они просто забыли, как будучи молодыми, они, сами того не замечая, хотели казаться раскрепощёнными, свободными от всяческих комплексов. Стараясь не столько окружающих, сколь себя, убедить в ощущении внутренней свободы и независимости. Внешне это выглядит излишне демонстративно, порою неуклюже и чересчур агрессивно. Со временем большинство молодых людей начинает понимать, что важнее внутреннее ощущение и убежденность, чем внешние их проявления. И горе тем, кто не постигнет эту простую мысль с течением времени. Они на всю жизнь так и останутся с манерами цирковых клоунов. Эти будут всю жизнь кричать, спорить, вспыхивать, как шутиха, рассыпая искры вокруг, и брызгать слюной в окружающих. Общение с этой категорией людей мало кому доставляет удовольствие. То, что простительно молодости, в зрелом возрасте выглядит карикатурно.
 Так вот, мы были ещё в том возрасте, когда наши слова обгоняли наши мысли, и хотелось всем доказать довольно примитивный факт, что мнение окружающих о нас и наших поступках нас, практически, не интересует и не касается. Вот мы какие независимые и без глупых комплексов!
 Это один из фактов, который стал предпосылкой для нашей истории.
Другим немаловажным обстоятельством было то, что эта история происходила в небольшом приморском городке. Городок не курортный, скорее труженик, и в тоже время разудалый и разухабистый по вечерам в часы отдыха, как настоящий мореман. Мореманы - для тех кто не знает - это моряки дальнего плавания. Со своими подругами, жёнами, родственниками они составляли изрядную часть населения города.
 Из крупиц людских характеров, населяющих город, неведомым нам образом складывается единый характер, присущий каждому городу в целом. Этот характер оригинален и индивидуален даже в большей степени, чем людские характеры. Город,  в  котором мы учились, и его население после труда тяжёлого, порою даже рискованного, любил отдыхать. Отдыхать шумно, может быть, даже показушно. В пьяном угаре, да и на трезвую голову, швырять на ветер деньги. Одевать дорогую и, главное, импортную одежду и обувь, чего другие даже крупные города в большинстве своём не могли себе позволить, в те времена.
Загранкомандировки, названия городов в чужих странах, валюта – для большинства населения огромной страны - это были понятия тогда, запредельные, а для большей части населения города у моря - рядовая будничная и совсем непростая жизнь.
 Вечером, когда делать было нечего, мы шумной компанией шли по одной из центральных улиц города. Улица была названа именем теоретика, сформулировавшего всего лишь законы развития производственных и товарно-денежных отношений, а позже ему беспричинно и незаслуженно приписали все грехи строителей социализма. Для тех, кто ещё не догадался, поясняю, улица носила имя бородатого Карла Маркса.
 Молодая изумрудная зелень южного города у моря  благоухала, дразнила взгляд и обоняние белыми свечами цветущих каштанов. Как раз в эту пору мы проходили кафе, где за витринным стеклом разодетая публика уплетала в своё удовольствие мороженое, пила кофе с кремовыми пирожными и позволяла себе пенящееся шампанское в высоких бокалах закусывать шоколадом.
 Мы невольно замедлили шаг и  неожиданно остановились.
 Денег у нас ни у кого ни копья, а за стеклом масса соблазнов и людей, отдыхающих в своё удовольствие. Глядя на людей, «прожигающих жизнь», невольно хотелось…
 Что там говорить! Много чего хотелось нам молодым и беспечным.
 Мы стояли у освещенной изнутри панорамы кафешки, глядя, как между столиками снуют похожие на примерных школьниц в форме официантки в белых передничках и накрахмаленных кокошниках. Как они не старались, то один, то другой столик какое-то время оставался со следами пиршества после ухода клиентов.
 Продолжая трёп, кто-то мечтательно изрёк:
 -Были бы тугрики, вот бы мы сейчас порезвились.
 -Да, сдвинули бы пару-тройку столов и заказали бы столько все-го…
 Все дружно начали развивать эту вкусную мысль. Галдели на перебой.
 -Да набрали бы столько вкуснятины, чтоб нельзя было всё слопать.
 Тут Заяц брякнула:
 -А мы что недоедим с собой заберём!
 Вот!
 В это мгновение Мишка поймал Зайца!
 -Мы приходим, набираем мороженного, пирожных, кофе, сидим, а потом ты в кулёчек соберёшь пирожные, а в кастрюльку остатки мороженного. Слабо???
 Поддёрнул Зайца, Мишка-футболист.
 Мишку и нас всех здорово развеселила одна только мысль о том, что Заяц, которая всегда старалась выглядеть сногсшибательно эффектно и на публике немного манерно, вдруг при всём честном народе собирает в кафе со стола остатки пиршества.
 -Ну и что? Что тут такого особенного. И собрала бы! - Упрямо стараясь доказать всем, что она не очень то обременена комплексами, завелась Заяц.
 -Ребятки,  раскрутим Футболиста на все сто?!
 -Уж ты, Мишаня, раскошелишься на этот праздничек для души и желудка! И будь спок! Я лично прослежу, чтобы этот номер стоил тебе ну О-о-очень недёшево.
 -А если ты не всё соберёшь со стола в пакетик и кастрюльку или не вынесешь всё это из кафе на улицу, то ты проплачиваешь. Го-дится? - уточнил условия Мишка-футболист.
 -Идёт! Принято! По рукам! – завопила с вынужденным энтузиазмом Заяц. - Все, все свидетели и участвуют, все ныне присутствующие.
 -Дамы, господа, работает тотализатор! Принимаются ставки! Делайте ваши ставки, господа! – это уже я включил дежурную хохму.
 Все с удовольствием в предвкушении холявных пирожных и зрелища так засмеялись, что это называют не смехом, а ржанием. Тут же стали наседать на Мишку-футболиста:
 -Мишаня, когда гуляем?
 -А шампанское будем заказывать? – совсем уж разошёлся кто-то.
 -А как же! Непременно, обязательно, я ещё и недоеденные шоколадки с превеликим удовольствием соберу, - с энтузиазмом подхватила Заяц эту шальную мысль.
 -Но шампанское, чтобы не переводить, допьём в кафе! - видно она решила раздеть Мишку по полной программе.
 -Ох! А уж шампанское я, Мишенька, люблю как, ты же знаешь.
В этот момент, увлекаясь фантазиями, Заяц думала о шампан-ском и совершенно не держала в голове, что же ей предстоит. Видно, до неё не вполне доходило, что шампанское, шоколад и прочие удовольствия будут бесплатными для всех, но отнюдь не для неё.
 -Так. Стоп! Стоп! – задергался Мишка, чувствуя уже, что этот легкомысленный спор опустошит, как минимум, его двухмесячный бюджет.
 -Нет! Нет! Никаких! Всё, что есть в меню, мы можем всё заказывать! - Заяц на корню пресекла Мишкины стоны.
 Прошло три недели, в течение которых Мишка-футболист был лишён многих вольностей студенческой жизни. После занятий он упирался, таская тяжёлые мороженые туши из вагонов-рефрижераторов в холодильники городского мясокомбината. На железнодорожной станции и в порту зашибал где как мог копейку. Впрочем, мы почти все, когда наступало безденежье, регулярно занимались этим видом спорта, накачивая мышцы и пополняя свой бюджет.
 Наконец, настал день, когда был объявлен сбор на пирушку. Все сменили повседневную форму одежды на праздничные одежды. Примарофетились не только девчонки, но и ребята привели себя и свои непокорные вихры в порядок. Во-первых, хотелось праздника, а во-вторых, злодей Мишка требовал от нас этого для психологического давления на Зайца. По его психологическим прикидкам контраст обстановки с предстоящим действом Зайца мог повлиять на исход спора. И надо отдать ему должное, он оказался неплохим психологом. Контраст своё дело сделал. Но результат, был ему не впрок и обрушился на Мишкину голову, в буквальном смысле слова.
 Вначале, как и было задумано, мы неплохо посидели в переполненном вечернем кафе. Затем по уговору каждый из нас оставил на столе всего понемногу, кроме шампанского.
 Наш Футболист остался наблюдать за процессом и заодно заговорить зубы официантке, обслуживавшей наши столики. А то, неровен час, она невольно поможет Зайцу очистить столы от следов нашего пиршества. Уж больно много, в это вечернее время, было желающих расположиться за столиком кафе.  Мы же дружно, по команде вышли из кафе и заняли лучшие места в партере перед освещённой рампой витринного стекла. Было отлично видно столики, которые мы только что покинули, публику, которая не спеша с удовольствием коротала время и...  Нашу изумительную, великолепную, неповторимую… Кого бы вы думали? Ну, ко-нечно, Зайца!
 Какими словами это описать, я даже не знаю. Мне искренне жаль, что в эти минуты Вас не было с нами. Это надо было видеть!
 Высокая, стройная блондинка в кримпленовом темно-синем брючном костюме, являвшем собой последний писк моды тех дней,  и белой блузке…
 Ой! Ё! Ё! Ух!!!  Изумленные взгляды окружающих.  Целлофановый пакет. Кастрюлька. В кастрюльку из сферических чашечек на длинной ножке, мороженое. В пакетик недоеденные пирожные. Публика в кафе замерла...
 Мы, глядя на это зрелище, не просто смеялись, а ржали как лошади. Прохожие останавливались, в недоумении глядя то на нас, то на происходящее за стеклом. Некоторые тоже веселились, некоторые, пожав плечами, продолжали свой путь по тротуару.
 Через некоторое время, согнувшись пополам в коликах от смеха, из дверей кафе выпал Мишка-футболист. Он то принимал вертикальное положение, то складывался пополам. Как будто истово бил земные поклоны. В дверях, наконец, появилась Заяц, неся за ручки на вытянутых руках кастрюльку. Даже в сумерках южного вечера, было видно, что всё её лицо объято пламенем. Казалось даже, что оно светится, и от щёк её можно запросто прикурить сигарету.
Заяц двигалась как в трансе и остановилась только, когда на её пути оказался Мишка, который продолжал взвизгивать и кланяться. Заяц несколько мгновений стояла, молча приходя в себя. И вдруг, когда Мишка, всхлипывая, в очередной раз согнулся, Заяц резким движением опрокинула кастрюлю, одев её на голову несчастного, и к тому же с остервенением грохнула по дну кулаком.
 При этом мы все мгновенно почему-то вспомнили, как Заяц лихо гасит мяч над сеткой, играя в волейбол.
 Я, пожалуй, не буду описывать, как с Мишкиной головы мы сни-мали кастрюлю, которая по размеру была ему немного маловата. Как он чуть не остался без ушей.
 А ка…какой он был красивый, когда кастрюлю, наконец сняли. Он, чтобы в таком виде не идти домой, полез в одежде купаться в фонтан. А как же без нас, и мы за компанию! За компанию, а может от того, что вечер был тёплый и ласковый. А для милиционеров, проезжавших мимо  в патрульной машине это не аргумент. И эта история в тот же вечер имела продолжение. Но это уже другая история.  Пожалуй о ней, при случае... В другой раз... Непременно..!