Система?

В голове только песни Радиохэд и ещё какой-то шум. Глупая улыбка не сходит с лица. Постоянное ощущение всеобъемлющей вселенской любви к человечеству.
Дует ветер – к переменам, наверное. Солнце греет спину, под ногами слякоть и весёлые звонкие ручейки. Мокрые ботинки и грязные джинсы, пачка сигарет и шоколадка с хрустелками и трещалками. Ещё бы плеер.
Сжимая в руках мобильный телефон, иду по набережной, то проваливаясь по колено в снег, то утопая в лужах. Так бы и шла долго и бесцельно.
Ветер путает волосы. Глядя на свою тень, я вижу себя то чертёнком, то рысью, то ещё кем-то, кем задумал меня сделать очередной порыв ветра. Улыбка не сходит с лица.

Может быть, мы иллюзия. Может быть, мы не существуем.

Я увидела себя со стороны. Я себе не понравилась. В выражении моего лица было что-то, что отталкивало даже саму себя. Какая-то внутренняя неудовлетворённость, какая то внешняя усталость от жизни. Тусклый взгляд, ленивые движения тела. Мне не было дела до всех присутствующих, а им до меня. Так и существовали в параллельных мирах, иногда сталкиваясь и отдавливая друг другу ноги.
Но в один из дней всё изменилось.
Музыка. Свет. Стробоскопы. Прожектора. Люди. Толпы соединённых молекул. Хаос.
This is really happening.
Одинаковые лица. Одинаковые люди. Все в системе. Я тоже.
Лестница. Осколки. Драки. Секс.
Никаких новых впечатлений. Всё как всегда.
Я сидела за барной стойкой, стараясь не отключиться от тоски и усталости. Кто-то проходил мимо меня, стараясь выглядеть лучше всех. Получалось слабо. Вокруг меня танцевала армия клонов: одинаковое выражение лица, синхронные движения. Мужчины, все как один, больше всего на свете переживали по поводу своей причёски. Женщины – по поводу своих мужчин. Я широко зевала. От этого рвались губы, которые были обременены заедами, как результат приёма антибиотиков, весеннего авитаминоза. Зевала я глубоко, стараясь захватить как можно больше воздуха, как перед погружением под воду. Но погружалась я не в глубины морские, а в болото, называемое системой, обществом…да как угодно можно это назвать – суть не изменится.
Я смотрела людям в глаза, абсолютно пустые, пытаясь прочитать их мысли. От этого бесполезного занятия ещё больше клонило в сон.
Я перешла в другой зал. Моментально на мою кожу осел пот, человеческий пот, испарившийся, поднявшийся под потолок, в поисках выхода, и, не найдя его, упавший  вниз, ударившись о всё  те же разгорячённые тела.  Единая, однородная масса клонов двигалась в рваном ритме.
Водки что ли с горя. Денег жалко.
Я начала нервничать и паниковать, потому что вдруг ощутила ненависть толпы. Мне казалось, что сейчас эта тысяча разорвёт меня на мелкие клочья. Женщины с острыми носиками, мужчины с длинными волосами, все они хотят убить меня, уничтожить. Это не то место. Я хотела было уйти, но….
Я сначала почувствовала, а потом поняла. Где-то рядом с собой я услышала стук живого сердца. Поток тёплой энергии обволакивал меня со всех сторон, не давая мне сфокусировать на чём-либо своё внимание. Так я и стояла посередине танцпола, оглядываясь по сторонам, пытаясь увидеть источник.
Музыка. Стробоскопы. Шум. Хаос.
I have seen too much
I haven't seen enough
You haven't seen it

Где? Где?

Может быть, и нет ничего.

Половина этих людей совершенно не осознавали цель своего прихода сюда. Они часть системы, культуры, и должны быть там, где общество, где люди. Они одели одинаковые вещи, зачесали волосы, слепили соответствующее выражения лица. Они в городе ночью. Они уверены, что они лучшие. Да, так и есть, наверное. На них держится система, которая держит мир. Следовательно, они держат мир? Нет, надо выпить, или я сойду с ума.
Во рту горький вкус сигарет, уничтожаемых мною с огромной скоростью. Я съезжаю по стенки вниз, но ко мне тут же подходит охрана. Приходится встать.

В то время, как какая то пара целовалась, предвкушая продолжение вечера у кого-нибудь дома, Буш бомбил Ирак.
Я сломала ноготь, в тот момент, когда оборвалась чья-то жизнь. 

Меня захватывает толпа и несёт к выходу. Я сопротивляюсь. Только на лестнице я выбираюсь из её объятий. Со мной заговаривают какие-то люди. Говорят, о жажде к жизни, о всеобщем веселье. В моей голове это перемешивается с разными звуками, превращаясь в кашу, которую мне приходится есть. Не хватает воздуха. Курю.
Стробоскопы. Крики. Аромат надвигающегося апокалипсиса.
Уже наступило «завтра».  А проблемы остались от «сегодня», которое стало «вчера».
Проблемы настолько банальные, что ничего важнее их для меня не существовало.
Главное, найти не клона, а нормального живого человека. Я чувствовала его поблизости, но не могла найти, как ни пыталась. Не могла найти…   Или не хотела искать, чтобы не потерять себя в чужой жизни. Может, он будет живее меня, и я не буду такой самобытной и оригинальной в этой серой массе. В моём мире, в том, как я хочу его видеть, место для живых только одно.
ЛСД-25.