Как в сказке

Пьеса.

Действующие лица:

Альбертик
Светлана 
Ольга Павловна
Светлана Фридриховна
Санитар


СЦЕНА ПЕРВАЯ.

Запущенная квартира. На столе горы пакетов. У стола на полу коробка с пивом. У коробки Альбертик. Светлана сидит на кровати, закрыв лицо руками.

Альбертик – Пиво будешь?
Светлана (не отрывая рук от лица) – Тоже просроченное?
Альбертик (доставая бутылку из коробки) – Да всего-то на месяц! (Светлана не отвечает). Ну смотри, дело хозяйское. (Открывает бутылку, прочно и с удовольствием прикладывается, знатно рыгает). Ух. Хорошо. (Делает ещё глоток). Между прочим, у него срок хранения девять месяцев, а срок реализации шесть. Так что продавать уже нельзя, а хранить ещё можно. А уж пить, так и подавно. На, глотни! (Протягивает Светлане бутылку, та качает головой). Ну, как знаешь. (Допивает. Достаёт ещё одну). А я, пожалуй, ещё одну дерябну. (Светлана вскакивает с постели и нервно шагает по комнате. Альбертик удивлённо). Э, ты чего?
Светлана – Нет так дальше невозможно, нельзя так, так просто нельзя, невозможно…
Альбертик – Ничё тебя клинонуло! (Наставительно). Мысль развивать надо, а не губить бессмысленным повторением. (Светлана снова садится на кровать, обхватывает руками голову и раскачивается. Альбертик встаёт и подходит к ней). Не, так не пойдёт. Уж лучше брюзжи. (Садится на кровать, пытается обнять Светлану). А ещё лучше…
Светлана (брезгливо выворачивается, вскакивает) – Ты… Ты совсем опустился. И я с тобой. Живём, как бомжи…
Альбертик (примирительно) – Бомжи - это лица без определенного места жительства. А наше место жительства очень даже определено согласно прописке. (Зубами открывает бутылку). У чёрт, кажись зуб сломал. (Роется пальцем во рту).
Светлана – Что, больше открыть нечем?
Альбертик – Не, не сломал… Открывашку искать надо, а зубы пока что при мне.
Светлана – Вот именно, что пока что. Ещё пара ящиков и без зубов останешься.
Альбертик – Пары нет. Это последняя коробка. Хорошо, что напомнила, завтра надо сходить, пополнить закрома малой родины.
Светлана (воет) – О, господи!
Альбертик – Господь тут не причём. Господь и так располагает всем необходимым, а нам согласно народной пословице, остаётся предполагать, где и чего можно урвать. Чтобы тоже располагать, хоть чем-то. Тем самым и уподобляясь создателю. 
Светлана – Господи, го-о-спо-оди! Ну, за что мне это всё!
Альбертик – Это ещё не всё. Человек создан по образу и подобию…
Светлана (орёт) – Да кто человек-то? Ты что ли человек?
Альбертик – А хотя бы и я. Созданный по образу мысли и подобию чувств самого!
Светлана – Вот именно! Вот именно, что по подобию! Ты и сам подобие. Человекоподобный червяк! Ты посмотри на себя, на что ты похож?! Ты ж опустился, ниже некуда!
Альбертик – Не на что, а на кого. На маму я похож. И я не опустился. Просто я был на самом верху, а мир в это время перевернулся. Так что претензии не ко мне, а к миру.
Светлана (сошвыривая со стола пакеты) – Жрём отбросы, объедки, тухлятину, пьём какую-то бурду с помойки…
Альбертик – Не с помойки, а со склада конфискованной продукции. Девяносто процентов населения пьёт и жрёт то же самое, только не в курсе, что это всё просрочено. А мы не только информированы, но имеем возможность выбирать наиболее качественные продукты.
Светлана – Ага, выбирать из говна наименее дерьмовое. Нет уж, спасибо.
Альбертик – Да уж, пожалуйста. Не нравится, не ешь и не пей. Возьми да продай, а на выручку купи то же говно, только дороже. Я ж не запрещаю. Для меня у Иваныча неограниченный кредит. У него на складе такой бардак, всё равно никто не заметит. Тащи, не хочу.
Светлана – Вот я и не хочу! И не могу больше. Всё. Ухожу я от тебя.
Альбертик – Подумаешь, испугала. Ну и вали. Толку-то с тебя всё равно ноль. Подумать только, живая баба в доме, а мужик весь на дрочилово исходит!
Светлана – Да мне с тобой не то, что спать, мне на тебя смотреть тошно!
Альбертик – Так проблюйся! Что-то пока Ленка жива была, тебя не больно-то тошнило?! Сестра за порог, а она под одеялко. Пока не остыло!
Светлана – Ах ты… Да как ты смеешь!..
Альбертик – А чё ж не сметь-то? Али неправда?!
Светлана (подходя к нему со сжатыми кулаками) – Да я… Да ты…
Альбертик – Даты не помню, врать не буду. А только так оно и было. Я конечно тоже виноват, не сумел достойно противостоять порочной юности, но инициатива, один хрен, твоя была. И надо признать вполне передовая была инициатива. Жаль повыветрилась только быстро.
Светлана – Ты… Ты…
Альбертик – Да ладно тебе, остынь. На вот, пивка глотни. Правда, хорошее. Только тёплое. (Светлана механически берёт бутылку, смотрит на неё, потом подносит к губам и жадно допивает). То-то. Горло-то пересохло от ворчания. Я давно заметил, злые слова горло быстро сушат. (Обхватывает её за талию). Ну ладно, иди сюда, мириться будем.

Альбертик утыкается лицом Светлане в живот. Светлана всхлипывает, гладит левой рукой его голову, потом хватает за волосы, откидывает ему голову назад и бутылкой зажатой в правой руке с размаху бьёт по ней. Затемнение.

СЦЕНА ВТОРАЯ.

       Темнота. Слышатся болезненные стоны. Затем слабый голос Альбертика.

Альбертик – Эй. Есть кто? А, чёрт! Кто-нибудь, помогите. Хелп, вашу мать!

       Загорается свет. Грязная палата, отдалённо напоминающая больничную операционную с одной кушеткой, к которой и привязан голый Альбертик. Но кроме кушетки здесь же навалены аккумуляторы, старые покрышки и прочий автохлам. Около выключателя женщина под пятьдесят в некогда бирюзовом больничном наряде, курит  папиросу в мундштуке.

Альбертик – О, сестра, наконец-то. Хелпните мне пожалуйста, затекло всё.
Ольга Павловна – Я вам не сестра. У меня родственников вообще нет.
Альбертик – А хоть имя-то у вас есть?
Ольга Павловна – Допустим. Можете называть меня, скажем Ольга Павловна.
Альбертик – Вот что скажемольгапална, развяжите-ка меня, пожалуйста, а то невмоготу мне.
Ольга Павловна – Развязывать это излишне. Если невмоготу, могу утку дать. Принести? 
Альбертик – Да, в яблоках, пожалуйста, и подливки побольше.
Ольга Павловна – Как скажешь. (Роется в захламлённом шкафу, вытаскивает оттуда кучу барахла и напоследок медицинскую утку разукрашенную весёленькими яблочками. Подходит к кушетке и суёт утку под Альбертика).
Альбертик – Э-э! Ты чего, я же пошутил!
Ольга Павловна – А я нет. Только о подливке уж сам обзаботься, я не смотрю.
Альбертик – Да не смогу я так, я с пелёнок под себя не ходил!
Ольга Павловна – Сможешь не ссы! Ну, в смысле наоборот. Короче ты понял, давай делай свои дела, мне идти надо!
Альбертик – Куда идти? А я как же?
Ольга Павловна – А ты получишь укольчик и уснёшь крепко. Я тебе даже завидую, лежи себе, спи. А мне ещё до утра париться.
Альбертик – Так давай поменяемся. Ты будешь спать, а я тебе утку совать.
Ольга Павловна – А вот это хренушки. Я тебе не до такой степени завидую.
Альбертик – Послушай, я что пленник?!
Ольга Павловна (доставая из-под него утку) – Ну вот и молодец, а клеветал на себя.
Альбертик – Ты не ответила.
Ольга Павловна – А ты мне не тычь! Я, между прочим, старше тебя (выливает мочу в раковину и швыряет утку в угол), а за тобой дерьмо убираю, так что мог бы и на «вы» обращаться.
Альбертик – Ну хорошо, вы. Скажи, я что, в плену?
Ольга Павловна – В некотором роде.
Альбертик (начинает дёргаться) – А ну отвяжи меня, сука, а то я орать буду.
Ольга Павловна – Да сколько влезет. Это загородный профилакторий, десять лет как заброшенный, тут хоть заорись никто не услышит.
Альбертик (орёт) – А-а-а!!! Помогите, режут, убивают!
Ольга Павловна – Орать ори, а врать не ври! Никто тебя пока не режет!
Альбертик – Что значит пока? То есть намеренья такие есть?
Ольга Павловна – Ты сам напросился. Вёл бы себя прилично и помер бы спокойненько. В неведенье. В неведенье оно как-то лучше переносится.
Альбертик – Слышь, мать, не хочу я умирать! Я ж молодой ещё, здоровый. Я ещё вкалывать могу. Ты только отвяжи, я отработаю! Богом клянусь!
Ольга Павловна – В том-то, дурашка, и беда твоя, что ты молодой и относительно здоровый. Да ещё и не нужный никому. Потому ты, как вон (показывает на автохлам), машина угнанная, по запчастям дороже стоишь, чем целый.
Альбертик – Ольга Пална, миленькая, вы же врач, доктор же вы, вы же клятву Гиппократа давали!
Ольга Павловна – Я давала клятву советского врача! А два наших первых президента страну мою похоронили, а значит и от клятвы меня освободили! И вообще, хватит болтать (достаёт из кармана шприц), спи спокойно, дорогой товарищ! (Вкалывает Альбертику снотворное).
Альбертик (кричит) – Помогите! Кто-нибудь, на помощь!

Затемнение.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ.

Там же. И снова темнота.

Светлана Фридриховна – Вы уверены, что он ни о чём не вспомнит?
Ольга Павловна – Уверен сивый мерин, что он кобыле верен, а я убеждена. (Включает свет). Химия, Светланочка Фридриховна, наука точная! А в нашей работе, так и просто незаменимая. Час перед уколом вылетает начисто. А то и два. Но, на всякий пожарный, глаза я ему залепила. Так что не беспокойтесь. Хотя по мне, так зря вы это удумали. Совесть - штука малоизученная, лучше её не испытывать.
Светлана Фридриховна – В моих обстоятельствах, не до совести. Но я должна. Должна с ним поговорить. Объяснить.
Ольга Павловна – Ну и глупо! Себя поставьте на его место. Вам что, приятно бы было знать, что тебя освежуют не просто так, а во благо другого человека?
Светлана Фридриховна – Не говорите так!
Ольга Павловна – Да мне-то что, делайте, как хотите, только потом на себя пеняйте.
Светлана Фридриховна – Разбудите его. Да, и как его зовут?
Ольга Павловна – Альбертикиком. Дурацкое имя в его положении.
Светлана Фридриховна – Имя, как имя. В его положении  и Николаем быть не слаще.
Ольга Павловна – Вы о Николай Николаиче? Да всё с ним нормально будет, не сомневайтесь. Такие люди как он на операции не помирают, уж поверьте.
Светлана Фридриховна – А такие, как этот?
Ольга Павловна – Эти-то? Да кто б их оперировал? Они обычно на помойке, или в теплотрассе там… А вот недавно один, представляешь…
Светлана Фридриховна – Ладно, будите.
Ольга Павловна– Как прикажете. (Подносит к носу Альбертика пузырёк). Подъём, Альбертикик. К тебе посетитель.
Альбертик – А? Чего? Где я?
Ольга Павловна – Всё там же. Пришли к тебе, говорить хотят.
Альбертик – Нет. Не надо. Не хочу я никого… Видеть. Уж кончали бы скорее, сволочи.
Ольга Павловна – А ты и не увидишь. И не ругайся, тут дама.
Альбертик – Ты что ли, дама, садистка грёбанная?
Ольга Павловна (Светлане Фридриховне) – Ну, а я что говорила? Совершенно безнадёжный тип.
Светлана Фридриховна – Оставьте нас. Пожалуйста.
Ольга Павловна – Да ради бога! Мне его компания уже во где. Ладно, общайтесь. Я через полчасика вернусь.
Светлана Фридриховна – Вы же говорили час?!
Ольга Павловна – Бережёного бог бережёт. Полчаса оно всяко вернее.

            Ольга Павловна уходит. Светлана Фридриховна садится на стул, закуривает.

Альбертик – Светка, ты что ли?
Светлана Фридриховна – В некотором роде.
Альбертик – В каком таком роде? Ты это ты, или не ты?
Светлана Фридриховна – Я - это я.
Альбертик – А что у тебя с голосом?
Светлана Фридриховна – Курю много. Да и простыла.
Альбертик – А-а… Ну так развяжи меня что ли. Или хотя б глаза освободи.
Светлана Фридриховна – Нельзя.
Альбертик – А жаль. Я б те в рожу хоть плюнул. А так, на слух, поди и не прицелюсь. Как же так Светка. Мы ж с тобой в одной постели спали, а ты меня продала. Заплатили-то хоть хорошо?
Светлана Фридриховна – Более чем.
Альбертик – Более чем сколько? Интересно же, сколько я стою. Не каждому дано узнать себе цену. (Светлана Фридриховна беззвучно плачет). Молчишь? Ну да, конечно. Сказать-то тебе и нечего. А как верещала-то «опустился», «хуже бомжа стал», а сама, между прочим, куришь американский «Кэмел» из казахской соломы. Теперь без меня-то снова на «Приму» перейдёшь?
Светлана Фридриховна (гасит сигарету, вытирает глаза платком) – Это настоящий.
Альбертик – Кто «Кэмел», что ли? Да я ж его сам у Иваныча брал, пять блоков. Точно тебе говорю, солома.
Светлана Фридриховна – Вот что, Альбертик. Я не Светлана. Вернее Светлана, но другая, не ваша.
Альбертик – А-а… То-то я смотрю голос другой. Вернее не смотрю – слышу. А что ж вам. другая Светлана, от меня-то понадобилось? Впрочем, нет, не отвечайте. Позвольте, я сам угадаю. О красоте моей легенды в здешних местах не ходят, поклонницы моих былых талантов про меня забыли давно, ушли, так сказать, вместе с талантами. Остаётся только моя бренная плоть. И значит, вы и есть заказчик, точно?
Светлана Фридриховна – Я сожалею.
Альбертик – Ой не на-а-до. Ни хрена вы не сожалеете. Пришли лишний раз убедиться в целостности товара, а заодно и насладиться бессилием жертвы.
Светлана Фридриховна – Это неправда! Вы ж меня совсем не знаете, а так говорите!
Альбертик – Вы меня тоже не знали, что не помешало купить меня с потрохами. Вернее одни потроха. Кстати, какая именно часть моего организма так вас заинтересовала?
Светлана Фридриховна – Это имеет значение?
Альбертик – Наверное, нет. Но когда лежишь привязанный к кушетке, с завязанными глазами, значение приобретает любая мелочь.
Светлана Фридриховна – Почка. Вы не подумайте, я и вам заплачу. Хорошо заплачу. А с одной почкой люди живут. Ещё как живут. С одной почкой. А я много заплачу!
Альбертик – Ой, я сейчас заплачу. Кстати, заплачу и заплачу пишутся одинаково. Разница лишь в ударении. Да… Так вот, должен вас разочаровать, у тёти Оли планы абсолютно другие.
Светлана Фридриховна – С ней я разберусь.
Альбертик – Ну да, как же. Впрочем, будем считать вы меня обнадёжили. Но ведь вы не за этим пришли, так ведь. И не за почкой, вы б меня будить не стали. А-а, знаю!
Светлана Фридриховна – Да? И зачем же, по-вашему, я пришла?
Альбертик – Ну это просто. За прощением вы пришли! Так ведь?
Светлана Фридриховна – Ну-у…
Альбертик – Не ну, а так. Толи от дерьма, которым меня здесь накачивают, толи от состояния полной безнадёги, но я стал жутко прозорливым. Так что я и про вас всё знаю.
Светлана Фридриховна – Так уж и всё?
Альбертик – Кроме отечества.
Светлана Фридриховна – Фридриховна.
Альбертик – Ага, немка значит.
Светлана Фридриховна – Первый прокол. Дед был ярко-красным, назвал папу в честь Энгельса.
Альбертик – Хорошо не в честь Маркса, была бы Карловной, буратиной бы дразнили.
Ладно, хочешь без проколов, дай и мне курнуть, а то никотиновая зависть мешает плавному течению моей гиперболизированной прозорливости.
Светлана Фридриховна (прикуривает сигарету, встаёт и подносит её ко рту Альбертика) – Вот.
Альбертик (жадно затягивается и закашливается) – Ух ты, и впрямь настоящие. (Светлана Фридриховна хочет вернуться, но он останавливает). Э, нет! После каждого предложения будете давать ещё затяжку. Итак. Судя по голосу, особа вы молодая, лет этак двадцать пять – двадцать семь.
Светлана Фридриховна – Двадцать четыре.
Альбертик – Ну, может быть. Хотя уже ближе к двадцати пяти.
Светлана Фридриховна – Допустим.
Альбертик – Приятной наружности, судя по запаху. Я имею ввиду не духи, о них можно сказать только, что они дорогие и вам не идут.
Светлана Фридриховна – Вот как?!
Альбертик – Именно. Вы пахните зрелой юностью на грани юной зрелости, а эти духи, скорее для женщины знающей не только себе цену, но и где и кто эту цену заплатит. Эти духи вам на вырост!
Светлана Фридриховна – Ну-ну.
Альбертик (снова затягиваясь) – Дальше. Судя по лёгкости, с которой вы швыряетесь деньгами, деньги это не ваши, а вашего, скажем так спонсора.
Светлана Фридриховна (туша сигарету и возвращаясь на место) – Ну, хватит.
Альбертик – Значит, пока всё верно. Этому спонсору нужна почка и значит, он немолод. Но не женат, иначе поиском донора занималась бы супруга, а не любовница. Скорее всего он ваш босс, а вы его секретутка. Ну, или проститарша.
Светлана Фридриховна – Да как вы….
Альбертик – И он, конечно, обещал на вас жениться, если выживет, естественно. Ну а вы, как последняя лохиня развесили уши. Под его лапшу.
Светлана Фридриховна – А, если он всё-таки на мне женился, и я пошла на всё это, как и положено любящей жене?
Альбертик – Любящая жена, дорогуша, не пришла бы к донору за покаянием. Она бы зубами выгрызла почку у любого, кто подвернулся бы под зубы, а заодно бы сердцем закусила. Любовь, детка, не только благородна, но и безжалостна. Иначе это не любовь. Ну как, стопроцентное попадание?
Светлана Фридриховна – Скажем так, девяносто процентное.
Альбертик – Тоже неплохо. И что? Сознавая, что я всё знаю, вы всё ещё жаждете моего прощения?
Светлана Фридриховна (вставая) – Вы правы. Глупая затея. Мне лучше уйти. Прощайте.
Альбертик – А если я скажу, что готов вас простить, но взамен вы сделаете кое-что для меня, тогда как?
Светлана Фридриховна – Вы это серьёзно?
Альбертик – Мне не до шуток.
Светлана Фридриховна – И чего же вы хотите? Ещё сигарету?
Альбертик – Позже. А сейчас… Подойди.
Светлана Фридриховна (неуверенно делая два шажка к кушетке) – Я… Я не могу вас развязать.
Альбертик – Я знаю. Ближе. (Она подходит всё так же медленно и неуверенно). Ещё. (Она подходит вплотную). Вот так… Нет ещё ближе. Прямо к пальцам. Чтоб я мог погладить твоё бедро…
Светлана Фридриховна – Вы мазохист?
Альбертик – Какая гладкая. И упругая. Теперь нагнись ко мне.
Светлана Фридриховна – Но я…
Альбертик – Нагнись. (Она садится на кушетку рядом с ним и опускает своё лицо к его лицу). Убери волосы, щекотно. М-м, какой запах! А теперь поцелуй меня!
Светлана Фридриховна – Но…
Альбертик – Желание обречённого закон.
Светлана Фридриховна (целуя его в лоб) – Всё?
Альбертик – Не так. В губы!

Светлана Фридриховна целует Альбертика в губы, а он, дальней от неё левой рукой, оказавшейся свободной, крепко прижимает её к себе за шею. Она пытается вырваться. Короткая борьба.

Светлана Фридриховна (освободив рот, кричит) – Сюда! Скорей, он отвязался.

Забегают Ольга Павловна и Санитар.

Санитар – Ах, ты чёрт! (Подбегает к Альбертику, бьёт его по лицу и заламывает, а затем снова фиксирует его руку) Вот тварь же шустрая.
Ольга Павловна – Между прочим, это ты его фиксировал!
Санитар – Да я-то чё?! Ни один жмурик не отвязывался! А этот… Надо же! Вы уж пардоньте, девушка. Ей богу нормально я его. Ума не приложу. Ну ты у меня…
Светлана Фридриховна (командно) – Всё, успокойтесь все! (Санитар усердно продолжает тыкать Альбертика). Ольга, уймите своего бультерьера!
Ольга Павловна – А ну, остынь!
Санитар – А я чё! Я ничё. Я ж так, для профилактики.
Светлана Фридриховна – Оставьте нас!
Санитар – Дык вы ж сами кричали!
Ольга Павловна – Действительно, Светланочка, ты же сама…
Светлана Фридриховна – И я вас благодарю. И отблагодарю чуть позже, а теперь уходите. Я скоро.
Ольга Павловна – Конечно, как прикажете.
Санитар – Хозяин – барин.

Уходят.

Светлана Фридриховна – Зря вы это сделали.
Альбертик – Я так не считаю. Мне понравилось. Жаль, что мало. И что не увидел тебя, тоже жаль.
Светлана Фридриховна – Во всяком случае, спасибо. Благодаря вашей выходке угрызения совести меня оставили. Так что прощайте.
Альбертик – До свидания, Светик. Сдаётся мне, что ты ещё вернёшься.
Светлана Фридриховна – Можете не рассчитывать. Я получила всё, что хотела.
Альбертик – Как сказать, детка, как сказать. Предсказываю, этот поцелуй ты будешь помнить до конца своих дней. Если, конечно не решишь его повторить.
Светлана Фридриховна – Не надейтесь. Операция послезавтра. Прощайте. (Идёт к выходу).
Альбертик – Значит до завтра, Светик! (Хохочет).

Светлана Фридриховна останавливается, брезгливо передёргивает плечами и выбегает под сатанинский хохот Альбертика. Альбертик продолжает хохотать, но уже сквозь плачь. Входит Ольга Павловна.

Ольга Павловна – Ну как, доволен?
Альбертик – Вполне. Как она хоть из себя, ничего?
Ольга Павловна – Я в её годы лучше была.
Альбертик – Ну это само собой. Да, спасибо тебе за руку.
Ольга Павловна – Не на чем. Желание обречённого закон. Твои ж слова. Ты-то не сильно её помял?
Альбертик – В меру. Операция действительно послезавтра?
Ольга Павловна – Увы.
Альбертик – Значит, время ещё есть. Ладно. Вколи своей отравы, и глаза разлепи, а то снов не увижу.

Ольга Павловна подходит к нему, доставая шприц из кармана. Затемнение.

СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ.

Там же, только автохлам отсутствует. Вместо него у стены несколько коробок с английскими надписями. В правом углу покосившийся совдеповский стол. На нём походная одноконфорочная плитка. Альбертик, спиной к открытой двери, чистит картошку. Бесшумно входит  Светлана Фридриховна

Альбертик (не оборачиваясь) – Долго же ты шла. Светик.
Светлана Фридриховна – Как вы узнали, что это я.
Альбертик – Запах. То, что ты сменила духи, ещё ничего не значит. Истинный запах не спрятать. Кстати, эти духи тебе идут больше. (Оборачивается к ней). Есть будешь.
Светлана Фридриховна – Нет спасибо.
Альбертик – Как знаешь. А я перекушу. А ты пока рассказывай.
Светлана Фридриховна – О чём?
Альбертик – Ты знаешь.
Светлана Фридриховна – Но вы ведь и сами…
Альбертик – Я могу только догадываться, а ты знаешь.
Светлана Фридриховна – Ну хорошо. (Садится закуривает). С чего бы начать.
Альбертик – Со следующего дня. Ведь ты всё-таки приходила. Так?
Светлана Фридриховна – Приходила… Но не из-за вашего предсказания, не думайте.
Альбертик – Я и не думаю. Я знаю.
Светлана Фридриховна (раздражённо) – Так мне рассказывать, или…
Альбертик – Рассказывай. (Открывает одну из коробок). Пиво будешь? Свежепросроченное.
Светлана Фридриховна – Я же сказала, нет. Пришла я, потому что Коля умер. Глупо умер. Ему что-то кололи… Готовили к операции… Встал ночью в туалет и упал. Давление упало. В общем разбил голову и истёк кровью. Ужасно и глупо… Ужасно глупо.
Альбертик – А Коля это?..
Светлана Фридриховна – Спонсор. Ты ведь это хотел сказать? И мой муж. Мы полгода, как расписались.
Альбертик – А… Десять процентов… Сожалею.
Светлана Фридриховна – Не врите! С чего вам сожалеть?!
Альбертик – Сожалею, что из-за моего предсказания, твоему мужу пришлось умереть.
Светлана Фридриховна – Вы что, серьёзно считаете…
Альбертик – Но ведь ты пришла. Наверное, это было единственным решением. Или самым простым.
Светлана Фридриховна – Ну и самомнение!
Альбертик – Но ведь ты пришла! Хотя наверняка не собиралась!
Светлана Фридриховна – Ай, думай, как хочешь.
Альбертик – Прогресс. Наконец и ты перешла на ты.
Светлана Фридриховна – Извините.
Альбертик – Да, ладно. Давно пора. Итак.
Светлана Фридриховна – Итак, я пришла. Пыталась вас вытащить отсюда.
Альбертик – Выкупить.
Светлана Фридриховна (охотно) – Ну, выкупить. Не вижу особой разницы.
Альбертик – Конечно, конечно. Продолжай.
Светлана Фридриховна – Ну они отказались. Ольга Павловна с кем-то созвонилась, и там решили, что ты слишком много знаешь.
Альбертик – Они мне польстили.
Светлана Фридриховна – Я тоже так думала, пыталась их убедить…
Альбертик – Поднимая цену.
Светлана Фридриховна – Если не прекратишь, я не буду рассказывать.
Альбертик – А это уже и не обязательно. Всё и так ясно. Они отказались, и ты их сдала.
Светлана Фридриховна – Это звучит оскорбительно! Я, вместо того, чтобы скорбеть, подняла на уши все СОБРы города, только, чтоб вытащить тебя отсюда.
Альбертик – Куда я благодаря тебе же и попал!
Светлана Фридриховна – Послушай, давай закроем эту тему! Я лишь дала объявление в интернете. Я не виновата, что тебя похитили.
Альбертик – А где ты думала, растут почки, на деревьях?
Светлана Фридриховна – Очень остроумно. Между прочим, существует такое понятие, как доноры.
Альбертик – Ах да, помню. Люди живут и с одной почкой. Ещё как живут, да?
Светлана Фридриховна (истерично) – Но вы же меня простили!
Альбертик – Ладно, забыли. Продолжай.
Светлана Фридриховна – Собственно, продолжать особо и нечего. Похоронила Николая, поехала в больницу куда тебя увезли. А там сказали, что ты сбежал. Дома не появлялся, мои проверили…
Альбертик – Твои?
Светлана Фридриховна – Теперь мои. Я ведь наследница.
Альбертик (ехидно) – Повезло.
Светлана Фридриховна – Опять? Я сейчас встану и уйду.
Альбертик – Встанешь и уйдёшь. Но не сейчас.
Светлана Фридриховна – Так перестань меня дёргать!
Альбертик – Хорошо. Может, пивка всё-таки?
Светлана Фридриховна – А, давай. Поди, не отравлюсь.
Альбертик (достаёт и протягивает ей бутылку) – Фирма гарантирует.
Светлана Фридриховна (отхлёбывая) – Теперь твоя очередь рассказывать.
Альбертик – Правда? Ну у меня всё просто. Очнулся в больнице. Ночью. Даже не въехал, что это другое место, пока не понял, что рядом храпят. Тогда заметил, что и руки развязаны. Встал и ушёл.
Светлана Фридриховна – В больничной простыне.
Альбертик – Ага. Лето же. Еле доплёлся, до Иваныча. Друг у меня есть.
Светлана Фридриховна – Знаю. Мои и на него вышли. Действительно друг, ничего им не сообщил, как не уговаривали.
Альбертик (замирает, угрожающе) – Что? Что ты сказала?
Светлана Фридриховна – Да нет, что ты. Никаких кнутов, только пряники… (Пауза). А ты не такой, каким кажешься.
Альбертик – Временами. Иваныч меня одел, и поехали искать этот профилакторий. Хотел с тётей Олей потолковать. По душам. Никогда не думал, что у нас столько заброшенных профилакториев. Три дня искали. Нашли, а тут никого. Я и остался. Ждать. Хорошо, Иваныч затарил.
Светлана Фридриховна – Ольга Павловна погибла при штурме. Полезла в карман сдуру, её и пристрелили. А у неё там…
Альбертик – Шприц.
Светлана Фридриховна – Да.
Альбертик – Жаль. По-своему добрая женщина.
Светлана Фридриховна – Добрая? Тут в километре кладбище. Так там могила братская оказалась. Трупы неопознаваемы. Но в основном бомжи. Их главный раскололся.
Альбертик – А санитар?
Светлана Фридриховна – Он оказался не при чём. Его уже отпустили.
Альбертик – Он при чём.
Светлана Фридриховна – Может быть. Так ты не закончил.
Альбертик – Я закончил.
Светлана Фридриховна – Не совсем. Итак, ты остался ждать. Меня?
Альбертик – Просто ждать.
Светлана Фридриховна – И долго ты собирался просто ждать? (Пауза). Судя по припасам, долго.
Альбертик – Долго – это просто слово. Стоит однажды смириться со смертью, как время перестаёт иметь значение.
Светлана Фридриховна – И всё-таки?
Альбертик – Наверное, красиво было бы ответить - всю жизнь. Но это не так. Во-первых, я знал, что ты скоро появишься. Не спрашивай почему, просто знал.
Светлана Фридриховна – Я и не спрашиваю. А что, во-вторых?
Альбертик – А во-вторых, этот домишко не рассчитан на зиму. Так что с холодами придётся перебазироваться.
Светлана Фридриховна – Что значит придётся? Ты что, собираешься здесь остаться?!
Альбертик – Конечно. Природа, свежий воздух. Никто не беспокоит. Кроме комаров.
Светлана Фридриховна – У меня есть предложение получше. Достаёт из сумочки увесистую пачку. Вот. Купи себе квартиру, или дом. Раз, свежий воздух так любишь.
Альбертик (разочарованно) – Я так и думал.
Светлана Фридриховна – Что ты думал?! Да, я такая. Швыряюсь деньгами. Только на этот раз это мои деньги!
Альбертик – Скажи ещё, честно заработанные.
Светлана Фридриховна – А что, и скажу! Я их не крала, никого не убивала. Что замуж за богатого вышла, так не от сладкой жизни, сейчас иначе нельзя. Не тебе меня стыдить. Не всем же у твоего Иваныча кормиться. У тебя Иваныч, у меня Николаевич, разница невелика. Ты, такая же проститарша, как и я!
Альбертик – А я и не спорю, но деньги забери.
Светлана Фридриховна – Ах ну да, я забыла, ты только за натуральные продукты! Желательно просроченные.
Альбертик – Тебе пора.
Светлана Фридриховна – Знаешь, а я тоже стала прозорливой. Я знала, что ты их не возьмёшь. Тебе, как и мне нужно либо все, либо ничего, так ведь?
Альбертик – Ну-у…
Светлана Фридриховна – Не ну-у, а так!
Альбертик – Ты быстро схватываешь.
Светлана Фридриховна – Так вот, предлагаю тебе всё! Не хочешь рыбку, получай удочку! Ты ведь архитектор, так?
Альбертик – Был архи. Теперь просто тектор.
Светлана Фридриховна – Ничего наверстаешь. С твоим-то даром предвиденья. Короче так у меня есть фирма. Проектно-строительная. Там как раз вакансия. Две штуки в месяц, плюс квартира, плюс авто. В кредит конечно. Но льготный. Ты водить-то умеешь?
Альбертик – Да нет. Я пассажир по жизни.
Светлана Фридриховна – Тогда значит с водителем. За счёт фирмы. Ну как?
Альбертик – Как ну. Ценю твою щедрость, но…
Светлана Фридриховна – Никаких но. Я наводила справки, ты был классным специалистом, пока не умерла жена. И кому, как не мне сейчас, это понять. Но ты должен снова начать жить! Ты же сильный!
Альбертик – Ничего я не должен. И никому. Тебе, тем более.
Светлана Фридриховна – Хорошо не должен. Можешь. Ведь можешь? Наконец, я прошу тебя. Прошу, чтобы ты сейчас встал и пошёл со мной. Сделай мне такое одолжение.
Альбертик – Я никому не должен, и никому не одалживаю. Знаешь, ты меня утомила. Я не люблю ни мелодрам, ни сказок. Мой любимый герой – Обломов. Я, может, о такой жизни всю жизнь мечтал.
Светлана Фридриховна – Это не мелодрама. А насчёт сказок… Когда мне мама читала про золушку, я никогда не представляла себя ею. Мне чудилось, что я – принц.
Альбертик – То есть роль золушки, ты отвела мне?! Но ты предлагаешь полцарства, а как же рука там, сердце?
Светлана Фридриховна – Оставим органы в покое, хорошо?
Альбертик – Знаешь, а ведь я пожалуй соглашусь. Но с одним условием.
Светлана Фридриховна – О, нет! Давай без условий, у меня от твоих условий до сих пор шея болит.
Альбертик (идёт к кушетке, ложится на неё и закрывает глаза) – Подойди.
Светлана Фридриховна – Нет, не надо. Я не хочу… Снова…
Альбертик – Подойди. (Она делает два шага к кушетке). Ближе. Ещё. Чтоб я мог погладить твоё бедро.
Светлана Фридриховна (подходит вплотную) – Ты маньяк!
Альбертик – Нагнись и поцелуй меня.
Светлана Фридриховна – Послушай, мне нехорошо…
Альбертик – Нагнись и поцелуй меня.
Светлана Фридриховна – А если меня стошнит?

Альбертик обнимает её левой рукой и целует в губы. Затем, вдруг переворачивает её, прижимает коленом к кушетке и фиксирует руку.

Светлана Фридриховна – Что ты делаешь, ты что сдурел? (Альбертик молча фиксирует вторую руку). Не надо, слышишь, отпусти, мне больно! (Альбертик достаёт из кармана, бинт и заматывает ей глаза. Она испуганно). Не надо, пожалуйста. Я сейчас закричу.
Альбертик – Тут хоть заорись, никто не услышит.
Светлана Фридриховна – Что ты делаешь, отпусти меня, слышишь?.. (Альбертик идёт к стене, достаёт из-за коробок канистру и начинает поливать из неё стены и пол). Это что, бензин?
Альбертик – Правда, так нюх обостряется? (Берёт её сумочку, роется). Где тут у тебя курительные принадлежности?
Светлана Фридриховна – Отпусти, сволочь! (Кричит). На помощь! Кто-нибудь! Помогите!
Альбертик (прикуривая) – Хочешь курнуть?
Светлана Фридриховна (плача, тихо и безнадёжно) – На по-омощь.
Альбертик – Зря отказываешься. У последней сигареты свой особый, неповторимый аромат. Ты должна попробовать… (Суёт ей сигарету в рот, зажимая нос другой рукой. Он судорожно вдыхает и закашливается). Не правда ли?
Светлана Фридриховна (плача) – Отпусти…   
Альбертик – Великое ощущение! (Гасит сигарету о край кушетки). Это как первый поцелуй… Или последний.
Светлана Фридриховна – Не на-адо… Ма-амочка…

Альбертик наклоняется к ней и долго целует в губы. Потом отрывается от неё, проводит пальцами по её лицу и встаёт. Снова закуривает.
Альбертик – Курить бросить что ли…
Светлана Фридриховна (всхлипывая) – Ты… Ты… (Он подходит и развязывает её. Она садится. Её колотит). Ты… Я…
Альбертик (как ни в чём не бывало) – Ну что, пошли?
Света – Ты… Ты знаешь кто ты?!
Альберт – Знаю. Я золушка. Пойдёмте принц. Карета заждалась. (Берёт её на руки и несёт к выходу. Там ставит на пол). Последний штрих.

Вынимает сигарету изо рта и бросает её на пол. Всё вспыхивает. Она прижимается к нему, он снова берёт её на руки и выносит.

ЗАНАВЕС.               

                24 -27 июня 2003г