После рыбалки

Солнце быстро скатывалось вниз, а похвастаться рыбакам было нечем. Несколько рыбешек лениво плескались на дне резиновой лодки, а двое молодых мужчин мрачно смотрели на поплавки, которые больше и не думали шевелиться.
Прошло еще полчаса. Над рекой опустились сумерки, а в лодке добавился лишь небольшой карасик.
-Фашисты чертовы, даже порыбачить в их реке толком нельзя, - сердито пробурчал один из рыбаков и разразился гневной тирадой, где на десяток слов приходилось от силы одно литературное.
-Ладно, Леха, не кипятись, - засмеялся второй. - Уху хватит сварганить.
Они быстро вернулись к берегу, умело развели костер и подвесили котелок. Пока варилась уха, приготовили все необходимое: порезали хлеб, огурцы, помидоры, колбасу; испекли картошку.
Наконец, все было готово. Появилось и главное украшение импровизированного стола: литровая бутыль с какой-то надписью по-немецки, хотя налита туда была, конечно, «массандра» (так в народе почему-то называлась спирто-водяная смесь, применяемая на самолете).
Рыбакам сразу стало гораздо веселее. Начались долгие разговоры о жизни и службе, у каждого оказалось в запасе несметное количество забавных историй и анекдотов. Немудрено, что вскоре от закуски и ухи не осталось и следа, а литровая бутыль опустела.
Можно было бы и спать, но у Лехи нашлась заначка: солдатская фляга с чистым спиртом, еще почти нетронутая. Однако встала всегда острая и актуальная проблема с закуской. Оба уже порядком захмелели, так что решено было не падать духом, а действовать.
Снова закинули удочки, но уже через десять минут ожидания бросили это дело. Вспомнили про малинник недалеко от бивака и отправились туда. Вернулись через полчаса с полным ведерком и исцарапанными руками.
Вдруг оба замерли: в реке плавала утка! И совсем близко от берега! В воздухе просвистела палка и, как ни странно, достигла цели. Раненая птица отчаянно закрякала, но было поздно. Рыбаки, превратившиеся в охотников, кинулись в воду, мешая друг другу, но дело было сделано.
Через несколько минут утка, ощипанная и выпотрошенная, жарилась на вертеле, а радостные мужчины сушились у огня. После таких бурных приключений хмель почти улетучился, так что через полчаса со свежими силами набросились на малину, утку и бутыль, в которой развели спирт речной водой.
-Кстати, какой у нас завтра день? - вдруг поинтересовался Пашка.
-Воскресенье. Ты что, забыл?
-Черт! Мне же завтра в наряд заступать дежурным по части. Хорошо, что вспомнил. Давай уже всхрапнем.
-Да не газуй ты! - удержал приятеля Леха. - Еще грамм по сто осталось. Сейчас допьем, еще покатаемся по речке. Смотри, луна какая светит! Может, поймаем чего.
Через несколько минут уложили все в лодку, со смехом помочились в костер, но потом притоптали его ногами и по науке заложили дерном.
-Начало ночной летной смены в ноль-ноль-ноль! - заплетающимся голосом объявил Леха, но отплытие не состоялось.
Слишком много было выпито, и даже привычные к таким лошадиным дозам организмы не выдержали. Почти синхронно приятели попадали на дно лодки, и мгновение спустя лишь богатырский храп раздавался над рекой, заглушая кваканье лягушек.

*               *               *
-Леша, который час? - первым проснулся Пашка.
-А х.. его знает! Часы с вечера не завел, стоят. Судя по солнцу, уже часов одиннадцать. Слушай, а мы что, плывем?
-Да вроде бы. Наверное, веревка отвязалась. Или мы сами отплывали ночью рыбачить? Ни х.. не помню. Куда хоть приплыли?
Он с трудом приподнялся в лодке, огляделся по сторонам и в страхе мгновенно упал на дно.
-Леха, влипли! - прошептал он. - Не высовывайся!
-Да пошли они все на х..! - громко отозвался Леха, приподнялся над бортом и тут же рухнул обратно.
-Е. твою мать! - выругался он шепотом.
Лодка стремительно приближалась к берегу, и приятели уже отчетливо слышали возмущенную немецкую речь. Не сговариваясь, они застыли на дне лодки, не подавая признаков жизни. Они так и оставались лежать, даже когда, наконец, суденышко достигло берега и остановилось. Теперь оставалось только ждать.
Голоса стали слышны гораздо ближе. Пашка повернул голову и тут же закрыл глаза, поскольку увидел свисающий прямо над его головой огромный мужской член, но не стал тратить время на рассматривание его обладателя.
Леха тоже тоскливо осмотрелся, но глаза закрывать не стал, поскольку рядом с мужиком стояла интересная молодая женщина, тоже абсолютно обнаженная. Они говорили о чем-то по-немецки. Вскоре к ним подошли еще несколько голых человек и тоже включились в разговор.
Это было уже слишком, и Леха тоже прикрыл глаза. Разумеется, оба приятеля в своей черной технической форме выглядели совершенно нелепо на нудистском пляже. Они не понимали почти ничего из того, что говорили немцы, разобрали только «русиш швайн» и «шнапс».
Действительно, перегар после того, как было выпито почти по литру «массандры» на брата, стоял на весь пляж. Деваться было некуда, приходилось мириться с любым развитием событий. Минут через десять появился сердитый толстый полицейский. Нудисты расступились, и он подошел к лодке.
Услышав его резкий командный голос, привыкшие к армейской дисциплине офицеры сразу поднялись и обнаружили, что почти полпляжа, который они до этого видели лишь мельком из лодки, скопилось около них. Мужчины и женщины разного возраста, худые и толстые - все они были абсолютно голые. Они стояли и смотрели на не очень трезвых советских офицеров и что-то обсуждали: иные со смехом, иные с негодованием. Полицейский показывал пальцем на не особо чистую техническую форму приятелей и что-то сердито говорил.
-Слушай, Леха, наверное, он велит и нам раздеться! - наконец озарило Пашку.
Оба быстро скинули черные брюки и куртки, оставшись в одних трусах.
-Найн! - отрицательно покачал головой полицейский, указывая пальцем на их последние предметы туалета.
-Да они что, совсем ох..ли, эти ребята-демократы! - взорвался Леха и, напрягая память в поисках подходящего ругательства из «Похождений бравого солдата Швейка», которые прочитал совсем недавно, грозно рявкнул:
-Lecken Sie mir Arsch!
Почти все немцы захохотали и захлопали в ладоши, а полицейский побагровел, как свекла, и с негодованием продолжил свою тираду, по-прежнему указывая на трусы обоих приятелей.
-Да ладно, Леха, - смирился со своей участью Пашка. - Пусть полюбуются, от нас не убудет.
Через несколько секунд статус кво нудистского пляжа был восстановлен, его посетители начали расходиться по своим местам. Только полицейский по-прежнему находился рядом с голыми офицерами и терпеливо ждал.
Они неторопливо собирали вещи, оглядываясь по сторонам. Мимо них прошла молодая женщина и наклонилась к воде. Все ее таинства бесстыдно открылись перед приятелями, словно на снимке в порнографическом журнале. И если до этого целая толпа голых людей воспринималась ими как нечто монолитное и неприятное, то теперь было совсем другое дело: живая женская плоть дразнила и манила.
За доли секунды перед носом полицейского взметнулись два могучих орудия и грозно развернулись в сторону женщины. Он что-то сказал с возмущением. Женщина выпрямилась, оглянулась на офицеров, которых невольно вогнала в раж, презрительно усмехнулась и зашагала в сторону.
-Знаешь, Пашка, мне тут начинает нравиться! Давай останемся!
-Да ты что! Посмотри, уже почти двенадцать! А мне сегодня дежурным по части заступать. Нужно еще себя в порядок привести.
-Ладно, иди, а я останусь. Рюкзак свой забирай, а лодку не трогай. Я ее потом принесу.
Леха шел по пляжу. Обливаясь холодным потом и стискивая зубы. Теперь он видел обнаженных женщин не в безликой толпе, а каждую саму по себе. Многие лежали, привольно раскинув ноги, так что можно было бы спокойно изучать их мельчайшие анатомические подробности. Но даже не слишком трезвый советский офицер понимал, что это было бы неприлично. Он ничего не мог поделать со своим членом, который гордо высился настоящим Монбланом и никак не желал принять более скромный вид. Наконец, Леха заметил женщину, которая так взволновала их с приятелем десять минут назад.
Она лежала на покрывале, подставив солнечным лучам спину и полную аппетитную попку. Глаза ее были закрыты: женщина дремала. Леха устроился метрах в двух от нее, расстелив за неимением покрывала кусок брезентового чехла, с которого пришлось предварительно стряхнуть крошки, оставшиеся после ночной трапезы.
Он тоже лег лицом вниз, чтобы спрятать от нудистов свой торчащий кол: казалось, что все только на него и смотрят, хотя теперь никто не обращал особого внимания на еще одного голого мужчину, затерявшегося в массе себе подобных.
Почему-то женщин здесь отдыхало заметно больше, чем мужчин. Многие были полные и какие-то рыхлые, их нагота вызывала (особенно с похмелья) даже отвращение. В то же время по пляжу разгуливало немало чрезвычайно интересных молодых девушек, словно сошедших с полотен Тициана и Рембрандта.
Всех их молодой офицер рассматривал лишь мельком, поскольку его взгляд неизменно возвращался к лежавшей неподалеку волнующей красавице. Правда, она вряд ли когда-либо занималась аэробикой или сидела на диете, а если и делало это, заметных результатов это не дало. Однако лишние несколько килограммов не только не портили ее фигуру, но и, напротив, сглаживали и без того необычайно плавные линии тела. Почему-то небольшая полнота не придавала женщине даже капли рыхлости, что наблюдалась у многих других немок на пляже. Ее длинные светлые волосы привольно раскинулись по плечам и спине. Она была необыкновенно очаровательна.
Видимо, прелестная незнакомка устала лежать на животе, поскольку повернулась набок спиной к Лехе. Все ее таинства вновь открылись перед ним, и он жадно разглядывал каждый миллиметр пухлых румяных ягодиц, едва заметной темной впадинки между ними и, чуть ниже, святая святых женщины - узкой, но длинной щелки между волнующими складками плоти.
Лехе стоило чудовищных усилий, чтобы не подползти к фройлен сзади и не вонзиться в нее своим орудием. Он пытался отворачиваться, но бесполезно: взгляд, как магнитом, притягивало обратно, и молодой офицер был не в силах оторвать глаз от этого волшебного тела.
Но вот женщине не то надоело загорать лежа,  не то она  почувствовала  изучающий
ее настойчивый взгляд. Она поднялась на покрывале и села по-турецки лицом к Лехе. С улыбкой посмотрела на молодого офицера, достала из сумки тюбик и, ничуть не стесняясь, начала смазывать кремом свой девичий тайник.
Ее движения были тщательными и неторопливыми. Пальцы неспешно смазывали каждую складочку, иногда проникая даже в самые таинственные глубины. Однако чаще всего они оказывались там, где мягкие губки соединялись в маленький бугорок, слабо замаскированный под вьющимися темно-русыми волосами.
Это было слишком, и Леха в изнеможении закрыл лицо руками, обливаясь под палящими солнечными лучами холодным потом. Из оцепенения его вывел голос молодой незнакомки. Леха убрал руки и увидел, что фройлен стоит рядом с ним и что-то говорит по-немецки, протягивая ему тюбик с кремом.
Он присел на своем импровизированном покрывале, и его огромный кол вновь взвился во всей красе перед незнакомкой. Та хихикнула (уже без всякого презрения, как полчаса назад), стряхнула песчинки с чехла и растянулась на животе рядом с Лехой, показывая рукой на спину.
Он послушно взял крем и начал аккуратно смазывать спину женщины, время от времени как бы случайно касаясь верхней части ягодиц. Никакого неудовольствия она не высказывала, так что вскоре он осмелел и с наслаждением долго-долго растирал ладонями упругую пухлую попку, тяжело дыша от возбуждения и стискивая зубы.
Но вот женщина встала, убрала тюбик в сумку и пошла к резиновой лодке. Леха поплелся за ней и остановился рядом. Незнакомка жестами показала, что хочет прокатиться. Оба сели в лодку, и через несколько минут оказались почти на середине реки.
Здесь было не так жарко, как на пляже, и женщина с наслаждением улеглась животом на борт, бултыхая руками в воде и вновь заставив несчастного Леху в изнеможении разглядывать все ее прелести. Офицер убрал весла, и осторожно взял женщину за поясницу, чтобы она не упала в реку. При этом его орудие случайно прижалось к боку девушки. Ему показалось, что даже от этого касания оно вот-вот отстреляется мощной очередью.
Очаровательная фройлен покосилась на него, но ничего не сказала. Она вновь загадочно улыбнулась, а через несколько секунд вдруг неловко пошевелилась и мгновенно соскользнула в воду, хоть Леха и пытался ее удержать. Однако он еще на берегу потратил слишком много крема на ее ягодицы, так что его усилия оказались тщетными: пышная попка оказалась чересчур скользкой и не задержалась в его ладонях. Женщина громко расхохоталась, немного поплавала вокруг лодки и через несколько минут с помощью молодого офицера забралась обратно, привольно растянувшись на дне.
Теперь она, не отрываясь, смотрела на все еще целившееся на нее могучее орудие. Леха скрипнул зубами и несмело протянул руку между ее раздвинутых ног, наконец-то коснувшись волнующей плоти, которая сразу вздрогнула и в считанные секунды разбухла и увлажнилась. Он наклонился поближе, чтобы внимательно рассмотреть это чудо природы, продолжая нежно поглаживать его ладонью. Женщина что-то сказала по-немецки: ее язык заплетался, и она так же тяжело дышала, как и Леха. Она схватила его руками за голову и с силой нажала на затылок. В ту же секунду он соприкоснулся губами с ее тайником и, хоть раньше никогда не делал ничего подобного даже со знакомыми женщинами, со страстью поцеловал влажную розовую плоть.
Он впился в нее губами, проникая языком в самые неведомые глубины. Женщина стонала от возбуждения, а вскоре Леха почувствовал, что она ответила ему тем же, захватив в рот его орудие и жадно обсасывая его. В таком положении они оставались несколько минут: девушка лежала на  дне лодки, а мужчина стоял над ней на четвереньках, лаская языком и губами ее нежную плоть, в то время как его могучий ствол прочно обосновался во рту страстной фройлен.
Потерявшую управление лодку течением отнесло к маленькому островку посреди реки, где она остановилась в зарослях камыша, надежно укрытая от посторонних глаз. Впрочем, молодые люди даже не заметили этого,  продолжая  жадно  ласкать  друг  друга.
Женщина сладостно постанывала и гладила мужчину по щекам. В такие моменты он отпускал ее тайник и целовал пальцы, которые тут же опускались ниже и начинали играть с вздувшимся бугорком и мягкими складочками кожи. Теперь ей не было смысла продолжать игру и делать вид, что она просто смазывает свои интимные места кремом.
Наконец, Леха решил, что настала пора использовать свое орудие по самому прямому назначению. Он уже достаточно насладился ощущением того, что оно утопает в страстном рту незнакомки. Он развернулся над женщиной и собрался лечь на нее сверху, но она жестом остановила его, устроилась на боку и опять знаками предложила расположиться сзади.
Именно так и собирался поступить он еще на пляже, так что теперь не заставил себя долго ждать. Через несколько секунд орудие вонзилось во влажный грот и со страстью погрузилось в не изведанные пока  глубины. Леха плотно прижимался к спине и пухлой попке женщины, тиская ладонями ее  пышные груди и осыпая поцелуями  волосы и шею. Член с бешеной скоростью носился туда-сюда, а девушка нежно гладила его ладонями, не забывая заодно поласкать и свой набухший бугорок.
Через несколько мгновений она громко застонала и судорожно затрепетала в могучих Лехиных объятиях. Он тоже больше не смог сдерживаться, в последний момент, несмотря на сопротивление девушки, никак не желавшей отпускать его, все же выдернул свое орудие из женских недр, и оно тут же выпустило мощную очередь мутной жидкости, которая ударилась в румяную попку и медленно стекла по ней на дно лодки.
Девушка в изнеможении застыла, при этом одной рукой продолжала, словно по инерции, поглаживать свою до сих пор вздрагивающую мягкую письку, а другой держась за Лехино орудие, которое теперь ничем не напоминало могучую боевую машину, а превратилось в невинный комок дряблой плоти. Он повернул женщину лицом к себе и крепко обнял. Их губы наконец-то встретились и слились в долгом страстном поцелуе. Леха почувствовал, как в глубине снова поднимается волна нежности и желания, и понял, что все происшедшее было только началом.
Видимо, ощутила это и фройлен. Она выскользнула из мужских объятий и повернулась на четвереньках спиной к Лехе, вновь демонстрируя ему все свои прелести. Она призывно покачивала попкой и посмеивалась, а его руки сами собой вновь потянулись к пухлым ягодицам  и начали опять гладить и их, и все, что находилось между ними и ниже.
Но вот она снова повернулась к нему лицом, опустила голову и с блаженным стоном захватила в рот член, который тут же начал наливаться прежней силой...

г.Новочебоксарск, ноябрь 1997 г.