Вибро часть 1

• Любишь ли ты тишину, как люблю ее я? Откуда ты пришел? Что значат мои сны?- именно эти вопросы я задавал тому,  кто являлся в периоды всепоглощающей неопределенности и, как я догадывался, пытался объяснить мне суть сущего. Не подумаете, что я говорю о боге в понимании его религией. Я ни за что в жизни никому и никогда бы не рассказал о своем общении с богом, если бы таковое имело место. Тот с кем я имел счастье общаться, был, скорее всего, нечто среднее между умелым бойцом и  мудрецом, предшествовавшим некому знанию, о котором сам, вероятно, знал лишь то, что ему дано было знать. Да и роль у его состояла вовсе не в том, что он должен был обладать этим знанием, а в том, что он готовил очередного претендента на бой за это самое знание. Он рассказывал мне о том, что таких как он много и, что у каждого есть свой ученик, что наиболее чеславные,  и успешные зовутся в нашем мире гениями. Но он также говорил, что их уникальность довольно спорна, ибо все их успехи сводились к улучшению человеческого быта, а наиболее значимые писали книги. Вообще о книгах он говорил с особым восхищением и удрученностью, ибо по его словам книги это некий вид оружия, попавший к нам из его мира, хотя и не очень мощный. Но все же не достойный существ, которые вот уже на протяжении тридцати тысяч лет не могли, пусть даже совместно, воспроизвести на свет того, кто открыл бы им суть  и тем самым придал бы их существованию истинный смысл.
• Но уважаемый читатель прости меня за то, что я начал свое повествование с конкретных деталей, не введя тебя при этом в курс дела! Как говорят всему свое время,  это время придет и для тебя. Я надеюсь, моих литературных способностей хватит на то, что я смогу рассказать о той истории, которая произошла со мной, и в корне изменила мою жизнь, кто знает, может быть, эта книга поможет тебе, если ты попадешь в такую же ситуацию как в свое время я. Для меня все случившееся было истинным откровением, и я ни за что в жизни не советую тебе читатель желать этого откровения. Ибо гораздо проще просто жить и плодиться, не покушаясь на суть вещей, хотя тот, кто хоть раз в жизни увидит дверь в хранилище правды, больше никогда не захочет обладать каким либо ключом, кроме как от этой двери. Это так и есть!
• Прежде чем поведать тебе эту правдивую историю, я хотел бы сказать пару слов о себе. Итак, я родился, все вокруг, по рассказам очевидцев и участников этих событий, были неописуемо рады. Только я сомневался в том, что это удачная  идея - воспроизвести меня на свет именно сейчас, когда в мире все так запутанно и никто не знает, что с этим поделать (хотя, кто-то наверняка знает, но эта сука умело это скрывает). Я вырос в отличной, на мой взгляд, семье, главным достоинством которой было то, что никто и никогда не пытался навязать мне свое мнение. С детства меня считали вполне не глупым, хотя ничем особенным я никогда не отличался, вернее сказать была одна особенность моей личности – я ни разу  в жизни не поступил так, чтобы после содеянного я не пожалел об этом, но это не важно и к нашей истории не имеет никакого отношения. Моими любимыми занятиями были сон, созерцание толпы, самоанализ, в более сознательном возрасте (18) я полюбил книги, это как раз и имеет непосредственное отношение к истории. Поняв достоинства чтения, я всерьез увлекся этим делом, и с прошествием лет, понял какую роль в моей жизни, сыграли книги. Я читал везде, где только это было возможно, не обращая внимания на тех, кто хотел помешать этому, а такие, хочу заметить, были. Самыми мною не любимыми из помех удачному чтению становились девушки, которые кричали: " А, люди, помогите этот нахал отнял у меня томик Булгакова, честное слово, держите его держите!"- или что-то в этом духе. Были и другие, кто никак не мог понять, что от чтения меня не отвадить, например стоматолог, который утверждал, что моя книга мешает ему работать, а я никак не мог понять, что он имеет ввиду.
• -Убери книгу, она загораживает тебя!
• - Как она может меня загородить? Ведь она не содержит алкалоидов, удивлялся я.
• Но в общих чертах мое детство и отрочество прошли безоблачно, а может и лучше, ведь даже когда было облачно, я не унывал, так как очень сильно люблю облака и дождь. Я знакомился с окружающими меня вещами с деревьев и крыш домов, за что, кстати, частенько получал нагоняй от мамы, которая всегда боялась, что я упаду и расшибу себе голову. Меня эта перспектива ничуть не пугала. А боялся я лишь того, что упаду и по этой причине больше не смогу влезть на дерево.  Это было то единственное, что волновало меня и предостерегало от путешествий по деревьям. Но как только я стал это осознавать, тут же задал себе вопрос - зачем не лазать по деревьям, когда твой главный страх и заключается в том, что ты не будешь иметь возможности по ним лазать? Я отвечал на него просто - незачем, и продолжал лазать по деревьям, без всяких страхов и глупых вопросов.
• Когда я достиг того возраста, когда чувствуешь себя обязанным изменить мир, я понял, что изменять этот мир ненужно так - как невозможно изменить то чего не существует, и сразу за осознанием этого ко мне пришла неописуемая боль. Мне казалось, что эта боль выражает все и везде. Она указывает на то, насколько мы беспомощны, и на невозможность изменить что-либо, но на деле оказалось, что боль эта была вызвана переломом фаланги указательного пальца, правой руки. Который пострадал в результате аутоудара, произведенного в его направлении, увесистым молотком. Палец вылечили, а вот возраст был, достигнут и, что-либо изменять было уже поздно. Этот перелом и был началом всего, о чем я и хочу рассказать, тогда я еще и не подозревал, что мне предстоит пережить.  Тот, о ком я говорил в самом начале, позже приходил всегда через сильную боль, и его приходу всегда предшествовало осознание чего-либо. К стати не мешало бы дать ему какое-нибудь имя, что бы не нарушать правил классического повествования и дабы все время, когда речь будет заходить о нем не возвращать тебя, многоуважаемый читатель, в самое начало книги. И так пусть именем этого персонажа будет - Маркел, это имя выбрано мною не спроста, ибо его значение ассоциируется, у меня, с образом этого  невозмутимо истеричного, и лицемерно честного существа.
• Боль и осознание неизбежности, я вам скажу, не самый легкий коктейль. И я после употребления этого напитка пришел в состояние психического опьянения, которое и было состоянием позволяющим видеть те предметы и явления которые всюду и всегда вокруг нас, но в силу одного очень важного обстоятельства мы не обращаем на них ровным счетом никакого внимания. Хотя такая возможность всегда есть (дорогой читатель если тебе в голову сейчас пришла мысль на подобии - надо обратить внимание на эти предметы, то советую тебе верный и проверенный способ : 1)осознай безысходность,2) причини себе боль. (Я сломал палец) -, и все получиться, но только не в коем случае не перепутай последовательность рецепта, иначе ты рискуешь попасть впросак)
• Все вокруг изменилось, но при этом осталось знакомым, время шло как-то не обычно: я то за долю секунды успевал преодолеть расстояние которое мне страшно выражать в обще принятой метрической системе, то я вдруг на целую вечность застревал в одной точке, и что удивительно, так это то что я вовсе не бросаюсь этими словам , так как а базар меня учили отвечать с 1 по 3 класс, ленинградской школы-интерната, олимпийского резерва! Я не успел насладиться вечностью, как перед моим взором предстал Маркел, он смотрел на меня с усмешкой и всем видом показывал свою заинтересованность в моих физических данных.
• - Кто ты!? и какого *** ты здесь твориться?
• - Кто я?
• -ДА! ты, кто я слава святым я знаю....
• -Я Маркел, по-моему, именно так ты меня назовешь в своей книге.
• -Ты, что дурак, в какой книге, какой еще в жопу Маркел шмаркел, ничего не понимаю
• -Ну - ну давай ругайся, а я пока послушаю.
• Тут меня охватил, какой то страх, откуда этот хрен знает про книгу, которую я соберусь написать только через два года, я ведь и сам пока не знаю, что я ее собираюсь написать, а он уже в курсе, вот сука! Я сам удивился этим мыслям, ибо тогда я еще не знал, что в состоянии всепоглощающей неопределенности время течет иначе. Хотя вернее сказать, что оно течет также, но вот его восприятие совершенно другое и по этому в сознании могут появиться  мысли, которым не придаешь значения. Но они могут очень многое объяснить и предсказать, вот  только,  чтобы воспользоваться этой возможность надо попасть в совершенно другой, с позволения, мир в котором есть возможность придания мыслям значения и нахождения их правильной трактовки, но там тоже есть загвоздка, в том мире в голову не приходит ни одна, даже самая ничтожная мыслишичка. Но зато там можно встретить глубоко уважаемых людей, например: Регину Дубовитскую, Отара Кушинашвилли, или Нину Балобанову, хотя уважаемый читатель ты можешь сказать, что они есть в нашем мире, и здесь я с тобой соглашусь, но и ты должен признать, что их существование в нашей действительности это огромная ошибка природы.
• -Я знаю все, что ты можешь рассказать о себе, но я не могу говорить о том чего ты, о себе не знаешь, - сказал Маркел и вытаращил на меня свои глазища.
• А я возьми да и взгляни в них, и знаете, что я там увидел, перед моим взором предстало все то, что я так хотел забыть, все самые мерзкие моменты моей жизни, все то, что я пытался скрыть и не говорил об этом никому. Он знал о них все, все, что знал о них я, это было видно по его глазам.
• -Ах, ты ФСБэшник церебральный, мудошлеп недорезанный. Какого ты от меня хочешь?
• -А чего хочешь ты? - спросил он у меня
• -БЛЯ, я как все, мне кроме мира во всем мире ничего не надо, а ну еще чтобы вашему главному там хорошо жилось ...
• -Кто такой - главный, я не знаю, а вот на счет мира во всем мире ты, верно, подметил, неужели сам догадался?
• - Ни хрена не могу понять, о чем ты ментяра твердишь?
• -Я не какой не ментяра, как ты выразился, а обыкновенный........( дальше следовало слово, которое с помощью доступных средств передачи информации воспроизвести нельзя, но тогда мне было все ясно  и понятно)
• - А, ясно, и все же, какого тебе от меня надо?
• - А ты, чувак, будешь моим учеником, я тебя такому научу, закачаешься.
• -Не, прости товарищ хороший, учиться мне западало, я поспать поесть могу, но учиться низа что.
• -Да брось, друг, домашних заданий не будет, только лекции.
• -А прости за вопрос, чему ты меня научишь? И на хрен оно мне надо?
• -Научу тому, чему ты сам захочешь научиться, а надо тебе это затем, чтобы когда придут экзамены тебе, выражаясь на вашем языке, хрен не открутили.
• -Вот бред, друг объясни, почему у меня такое чувство, что когда я проснусь, мне не поверят, а может и в психушку отправят, если я о тебе  красиво рассказывать буду?
• -Во-первых, ты не спишь, а во-вторых, рассказывать обо мне нет смысла, кому от этого польза, только лишнее беспокойство, да и вообще когда ты уйдешь из всепоглощающей неопределенности то поймешь, что с тобой произошло только частично.
• -Это как понять?
• -Ну, тебе по началу будет казаться, что все, что с тобой происходит это один сплошной галюн, и ты подумаешь: "А не завязать ли мне с травой?!", или что-то в этом роде, чем ты там, дома разгоняешь сознание?
• -Ну, друг ты меня озадачил, надо прикинуть, что к чему.
• -Прикинь, прикинь, только не перекинь.......
•
•
•
•
•
•
•
•
• -Эй, чувак, перекинь кассету на другую сторону, а то у меня магнитофон жует, слышь!
• -А, че, где, магнитофон, а сейчас перекину, Вова, а куда мы едем?
• -Как куда, ну ты блин даешь, разворотил себе палец молотком, а меня спрашиваешь куда едем, конечно, в больничку, к гнусным докторам убийцам!
• -Фу ты нуты, че то со мной не то! Привидится же такое!
• -Да не парься ты, ща все красиво сделаем, и баста!
• Вот так то дорогой читатель, это и было мое первое посещение неопределенности (сокращение от слов НЕОПРЕДЕЛЕНная реальНОСТЬ). Я как нивчем не отличающийся от тебя, мой друг, индивид и подозревать не мог, во что это выльется, потом. Хотя оно, наверное к лучшему. Потому что иначе мое отношение ко всему происходящему было бы иным, то есть отличным от должного, а это нарушило бы диагональ вселенной (извиняюсь за высокопарный термин, перед теми, кто никогда не играл со мной в игру 1000, потому что прочие знают, что ничего высокопарного в этом выражении нет). Что в итоге привело бы к тому, что мне и в голову бы ни пришло написать эту книгу, а тебе как порядочному потребителю книгопечатной продукции нечем было бы себя занять во время очередного посещения туалета. Что в свою очередь не может благоприятно отразиться на тебе, но мой друг прости меня за паранойяльные  дуновения, все слава славным сложилось так, как тому и следовало быть.

 
• Я на неопределенное время позабыл о том, что со мной было, честно говоря,  предался  занятиям, которые не дают человеку ровным счетом ничего. Я весело жил, пил, ел, гулял. Смысл был для меня открыт, я знал, что и когда надо говорить и делать, моя жизнь была настолько успешна. Многие диву давались, как молодой человек в таком возрасте может смело плыть по течению жизни.
• Но всему пришел конец – я  не знаю почему, но теперь я могу сказать, что это была совершенно другая жизнь, вернее даже будет сказать, что это была не моя жизнь, а кто-то другой занимал мое место, ел мою еду, спал с моей девушкой, получал дружбу моих друзей. В общем, теперь об этом говорить нет смысла, важно другое: пришло время, и я вернулся.
• Картина, которая предстала предо мной, была неповторимой, меня окружал мир чуждых мне вещей, на что бы я ни взглянул, все было чужим, но одновременно я понимал, что без меня здесь не обошлось. Я был частью того, что меня принимало как нечто естественное и, не подозревая, что я, вернувшись туда  откуда отлучался, изгнал существо, жившее на моем месте.
• Этот чудик был не безызвестен, и в принципе мог бы жить, если бы не пытался отобрать мое место, а родился бы как все нормальные люди, вырос, выучился, в общем, прошел бы  через всю эту хрень, которую вынужден, был терпеть я. То что он оставил после себя в моей жизни пришлось менять, но  не совру, кое что я оставил, т.к. мне на это кое что было наплевать, с девушкой я расстался (она долго не могла понять когда я ей объяснял, что тот кого она любила, исчез), друзья оказались сносными (сносные друзья такая редкость), быт был изменен полностью. Я пытался примерить конфликт, который возник во мне после изгнания самозванца. Как оказалось, я допустил большую ошибку, пытаясь примерить враждебную среду созданную эрзацем, она не принимала меня, и я понял, что с ней надо кончать, это было поистине одно из величайших моих деяний, которым я горжусь, и по сей день. Я задумал убийство! Нет не простое убийство, это было кое-что похуже. Ибо  то, что я хотел убить не могло помешать мне. Мне не мог помешать никто потому, что никто не бывал там, где произошло  это прекрасное преступление. И не было на свете человека, который знал бы о существовании жертвы, я убил мир вокруг и внутри себя, можно сказать обнулился  и начал все заново, я долго думал о том мире, который я для себя создал.
• Но чем дольше я об этом задумывался, тем больше мне становилось тоскливо, и вскоре я стал скучать по миру  который сам же и уничтожил. Я осознал свое одиночество, понял то, что больше ни кто не будет говорить глупостей и  некого поправлять, невозможно возвыситься за счет унижения кого-нибудь, что-то невыносимо больно закололо в моей груди, и я почувствовал меч, пронзивший левое легкое во всей его красоте.       
• -Эй! Приятель проснись, если ты будешь дрыхнуть, то пропустишь много-много всяких важностей.
• Я правой рукой взялся за лезвие меча и попытался  вынуть его из своей груди, раздался хруст и лезвие, став скользким и теплым, выскользнуло из раны, я прибывал в состоянии схожем с тем, когда сниться кошмар. Ты это понимаешь, но не можешь проснуться, боль заполнила все, дышать было невозможно, кровь заполнила рот и вокруг меня разлилась лужей похожей на зеркало из черного серебра, я кинул взгляд в лужу и увидел лицо  Маркела, он явно был чем-то не доволен. Я прохрипел сквозь рвоту и кровь – помоги!
• -Бог поможет! Вставай, у нас не так много времени!
• Я подчинился ему, наверное, потому, что знал – от него зависит моя жизнь. Попытался встать, но после третей попытки, когда мне почти удалось это, я просто поскользнулся на кровавой луже и упал, разбив головой бутылку из-под пива. Стекло глухо звякнуло, и я почувствовал его острые зубки под кожей, странно, но я всегда думал, что такая боль должна притуплять сознание, я же напротив понимал все то, что творилось со мной, и это мучило меня еще  больше.
• -Да так ты никогда не подымишься! Крикнул Маркел, подхватил меня под руки, и мы взмыли в небо так быстро, что мне понадобилось несколько секунд, для осознания происшедшего.
• -Ну, как тебе все это? Я, лично, в восторге от этой НЕОПределенности. Хорошо?! Здесь, брат, «куют хип-хоп»! кричал он мне на ухо, а я был настолько ошарашен, что не сразу заметил струю крови стекавшую с моей ноги и уходившую куда-то вниз. Меня посетила мысль, что это единственное что связывает меня с землей и жизнью,  и как только эта мысль приняла в моей голове отчетливые формы, Маркел разжал пальцы. Я камнем метнулся в низ к земле, летел я около тридцати секунд, я помню это потому, что я начал медленно считать, и где-то в этом районе мое тело ляпнулось на спортивную площадку, какой то школы. То, что происходило со мной, было трудно передать, пока я катился по земле, поломанный позвоночник позволил пояснице перекрутиться как полотенцу несколько раз, кости внутри рук раздробились и собрались в кистях напоминавших мешочки, нижняя челюсть вмялась глубоко в лицо, а зубы сломались, вонзившись в небо, хотя какое лицо!? Мое лицо осталось только в моих воспоминаниях. Все органы разорвались на мелкие кусочки, и я отчетливо видел  как мои кишки, играя и борясь между собой, лоснились на июньском солнце. Я понял, что ничего с этим поделать не могу, и тут, откуда ни возьмись, появились школьники с совками и вениками, они начали подметать школьный двор, предварительно  сбрызгивая  его водой из железных ведер. Я начал издавать звуки, пытаясь привлечь их внимание, но у меня ничего не вышло, так как звуки издавать было нечем, боль нарастала с каждой мыслью о том, что со мной произошло,  и казалось вот-вот,  она достигнет логического придела, но боль оказалась не знакома с логикой. А школьники приближались ближе и ближе … Все - подумал я! Куда заведут меня эти коридоры? Как поступать я не знал, что творилось во мне можно было назвать одним словом –  кайф!