Вибро часть 2

• Слышал ли ты, уважаемый читатель, выражение – быть под кайфом - что это значит понял я совсем недавно, но моя точка зрения, мне кажется довольно интересной и достойной внимания. Итак, я вижу это состояние примерно так: существует некий объект, находящийся под кайфом, существует некий кайф, находящийся над объектом. То, что это некая театральная постановка догадаться не трудно ибо, ты не будешь спорить с тем, что кайф не реален, и не будешь противиться тому, что кайф призывается нами только ради удовольствия. Кайфу мы доверяем свое свободное время, не переживая за то, что оно будет потрачено зря (забавно звучит слово - потрачено, можно подумать что за время можно, что-то купить!). Кайф сует нам ответы на многие вопросы (забавно звучит слово – сует, неправда ли!), так же мы в начале нашего рассуждения отметили, что кайф находится именно над объектом своего воздействия. Ну теперь я думаю уместно будет объединить всю информацию в единую картину, и тогда возможно мы наконец поймем истинное значение выражения – быть под кайфом, итак: первое, кайф любит быть сверху, второе за свои услуги кайф требует определенной платы (время), и наконец третье это то что кайф большой мастер что-нибудь куда-нибудь всунуть. Теперь я думаю что даже мне понятно кто такой этот кайф, большой хитрец неправда ли! 
• Кайфовать омерзительно, я понял это после того, когда мой кайф превратил меня в "киноактера", каждый день превратился в подобие предыдущего и последующего, я знал все наперед, мне открылся дар предвидения, ничего в моей жизни не было для меня тайной. Многие люди посвящают всю свою никчемную жизнь, научению тому, что было брошено мне под ноги лишь за то, что я безбожно кайфовал на протяжении полугода. И я, как любой нормальный человек, плюнул на этот дар, я развернул газету, в которой было примерно пол стакана отборной индийской марихуаны, и освободил гида предвидения от оков целлюлозы. За то, что я сделал, я навсегда был лишен дара - видеть будущее. И я благодарен человеческой сути, за то, что она приказывает гадить на любой подарок, полученный без труда и стараний, лишь потому, что знать все наперед отвратительно. Да, в общем-то, и неприемлемо для человека, который, будучи уверенным, в неизбежности, чего-либо начинает выстраивать свою жизнь соответственно тому, в чем убежден, тем самым, обманывая самого себя. Глупо утверждать, что результат определяется предшествующим ему действием, куда правильней и сочнее смотреть на результат которого ты никак не мог предвидеть. Пойми меня правильно, мой дорогой читатель, хотя, что правильного можно в этом найти я не знаю. Но зато я знаю то, что ты, совершив действие, не стараясь при этом предвидеть его результат, воистину, насладишься тем, что из этого получиться. Самое главное, помни, что бы ты ни почувствовал, в любом случае это приятнее того, что могло бы получиться, постарайся ты предвидеть.
•   Как трудно осознавать то, что ты единственный на этом свете. Если с тобой когда-нибудь произойдет нечто подобное, то мой тебе совет: думай о смерти, мысли о ней закаляют дух, какими бы они не были. Я не буду говорить о том, что в смерти нет ничего плохого или хорошего, я ничего о ней не знаю, я знаю то, что размышления на эту тему, вроде беспроигрышной лотереи, в худшем случае останешься на том месте, с которого начал свой путь в долине познания смыслов. Для меня это знание далось с трудом, наверное, по тому, что я пытался думать об этом, как о чем-то похожем на монетку упавшую в ведро сметаны: рано или поздно ты съедаешь сметану и добираешься до монеты, хотя с самого начала ты знаешь, что будешь блевать и навсегда возненавидишь сметану. Но продолжаешь, есть потому, что хочешь добраться до монеты. Кто знает, может это и способ, но я понял, правильнее съесть две ложки, а остальное вылить, и в луже найти истину.
•   В начале пути мне было страшно, после стало плевать, в конце …
•   Все чаще меня стало посещать видение, в котором всех кто меня окружает, я ощущал мертвыми, казалось, все вокруг как игрушки из попьемаше, и только мое желание видеть людей живыми заставляет меня не бояться их.
• Бывало, стоишь среди них и не можешь понять, что происходит, все мертвы, их жизни существуют только в моей голове, а стоит уснуть и все вокруг тебя застревает. Просыпаешься и заставляешь себя верить в то, что пока спал, случилось, что-то веселое, кто-то полюбил, кого-то убили…
• Иногда хватало того, что имел и сам поражался тому, как замечательно все придумал. Но с каждым днем мертвецы приходили все чаще и чаще, их пребывание становилось более продолжительным, становилось труднее придумывать их жизнь. Да, в общем, то я и сам стал чувствовать абсурдность этого занятия, и решил посмотреть на то, что произойдет, когда я пущу все на самотек. Поразительно, жить стало так легко и непринужденно, все было в удовольствие, все стали такими приятными, я не буду вдаваться в подробности, ты и сам наверняка знаешь, о чем я говорю.
•     И однажды со мной произошел забавный случай, я шел по улице и увидел слепую старуху, которая, по всей видимости, заблудилась, время было позднее, кроме нас на улице никого не было, и я решил помочь бабке.
• - Бабуля заблудилась?
• - Ой, да милый, трамвай сломался. Думала - доберусь, а нет, теперь стою не знаю, что и делать.
• - А где живете бабуля?
• -  Камвольная 12, квартира 1.
• - Ну, куда тебя денешь, пойдем.
•    Я поймал мотор и, усадив бабку на заднее сидение, закурил. Приехали мы быстро, хотя путь был не близким, я только тогда подумал, как слепая бабуська смогла так далеко забрести, но не придал этим мыслям значения.
• - Ну, что приехали, вот это дом 12.
• - Ой, спасибо, тебе сынок, а то уже было, подумала, что на улице спать буду!
• И тут, внезапно, мой мочевой пузырь наполнился, до такой степени, что я уже был согласен облегчиться где угодно, весьма странно, но чего не бывает.
• - Бабуля! Позволь туалетом твоим воспользоваться, а то сильно приспичило!
• - Вот беда то, у меня сынок, сортир для особых целей служит, туда гадить никак нельзя! А ты беги в елки, там темнехонько, беги, беги.
• Я ничего не понял, из того, что сказала старуха, моча казалось, проникла в голову и мешала соображать, единственное, что я видел это несколько огромных елей, которые росли возле старого здания, не долго думая, я побежал к ним, надеясь получить защиту от чужих глаз у зеленых великанов. Я облегчался около трех минут, все это время я смотрел на стену, выложенную из огромных камней, она казалась мне стеной огромного старинного замка.
• Я сосредоточил свой взгляд на месте стыка четырех камней, поразительно было то, что открылось перед моим взором. Я увидел галеру, на которой рабы изо всех сил налегали на весла, их вид перепугал меня до смерти, я представил, что я один, а вокруг меня они, мои руки прикованы к веслу тяжелой цепью и вдруг я увидел двух, абсолютно одинаковых  кошек, сидевших на какой то полке над головами рабов. Одна  смотрела на меня, а вторая, прищурив один глаз, чесала задней лапой ухо. Вдруг та, что пялилась, мяукнула и прыгнула ко мне на руки, я поймал ее и стал гладить, она же затарахтела, щуря глаза от удовольствия, через минуту кошка пристально взглянула на мою расстегнутую ширинку, и сказала: " Ну, ты и дурень!" Я оторопел от удивления, но слов не нашел, а кошка с диким воплем вцепилась мне в лицо, рефлекторно закрыв глаза, я попытался оторвать ее от себя, и это мне удалось. Но, взглянув на свои руки, я увидел не кошку, а огромные кандалы, которые растерли мою кожу до крови, они весили не меньше двадцати килограмм, и были неоправданно неудобными, как не странно в этот момент я чувствовал, что жизнь кипит во мне. Тяжелый удар в затылок заставил меня вернуться в сознание. Я поднял глаза и увидел Юрия Никулина, в руках у него была резиновая дубинка, он замахнулся и треснул меня по голове еще раз, не сказав при этом ни слова, он заставил  понять, чего ждет от меня. Взявшись обеими руками за весло, я начал грести,… кто знает, сколько это продолжалось, год, два, может десять. Первое время я смотрел только на весло, потом начал озираться, на галере было примерно сто рабов, две кошки, и один Никулин, вооруженный дубиной. Время тянулось невероятно медленно, мы не ели, не пили, не спали, не ходили в туалет, а только гребли. Миллионы раз я пытался заглянуть в глаза тех, кто плыл рядом со мной, но ничего из этого не выходило, все смотрели куда угодно, но не в глаза друг другу, это не удивляло меня не капли, мы молча работали и чувствовали себя самыми счастливыми существами во вселенной
•   Но в один прекрасный день я заметил, что у штурвала, за которым никогда и никто не стоял, лежат четыре огромных камня, я узнал их, это были те самые камни из стены. Я стал всматриваться в точку их стыка, и свет в моих глазах погас, из-за горизонта показался длинный шпиль, потом другие поменьше, они находились на голове у какой то женщины, которая медленно росла, занимая собою, все. Когда женщина перестала расти, я оглядел ее. Одета она была в римскую тогу, из-под которой выглядывали черные ношеные кроссовки Nike. В левой руке она держала каменную книгу, а в правую подняла, подняв над собой гигантский зажженный косяк. На голове величественно возвышалась корона, на которой огромными буквами было написано - Ашхабадская фабрика пластмассовых изделий. Вся эта картина невероятно поразила меня, и вдруг я понял, кто стоит передо мной. Я заорал во  всю глотку; " Здравствуй матушка-свобода, Русская свобода!"   
• - Здравствуй путник! Произнесла она.
- Что мне делать? - спросил я.
- А, что тебя не устраивает?
- Я не свободен, понимаешь, счастлив, но не свободен.
- Нет, глупец, ты свободен как никто другой, уж это я могу утверждать, скорее всего, тебе просто не нравятся кандалы, но они не могут отнять у тебя свободы, ибо все люди наги под одеждой! Если хочешь снять кандалы, попроси об этом Шиву рвущую Инь и Янь.
  Через 30 минут, свобода исчезла, оставив у меня на теле следы своей губной помады, и невероятное желание выкурить послесексовую сигарету. Я был невероятно горд и доволен собой, трахнуть Русскую свободу, неописуемое удовольствие.
  Все вокруг озарилось светом, и я вернулся к счастливым рабам, на галеру, к своему родному веслу, к кандалам, к кошкам и к веселому старику, Юре Никулину.
  Долгие дни я размышлял над словами свободы, я слыхал о Шиве, слыхал о Ине и Яне, но не мог уразуметь, где взять их на галере.
Но однажды, когда Никулин прохаживался вдоль нас, я заметил у него на руке татуировку. Вы не представляете себя, как я был удивлен. Рисунок изображал шестирукую женщину, яростно разрывающую на две части блин, половина которого была намазана черной икрой, только маленькое пятнышко было не замазано, на второй его половине красовались икринки, аккуратно выложенные кружком. Вот это подарок, подумал я. Шива, она самая, сидела все это время у меня под носом. Развязка близилась.
             Помоги мне, сорокоручка! - заорал я. Шива обернулась, взглянула мне в                глаза, после на мою ширинку, и рявкнула - ну и дурень ты!
 
- Свобода сказала, что ты в силах мне помочь! Прохрипел я.
- Чем, интересно? Поинтересовалась Шива.
- На моих руках кандалы. Помоги мне от них избавиться.
- И, что это изменит?
- Я стану свободным! Возмутился я, раздраженный столь прямолинейным непониманием.
- Действительно дурень! Кошки были правы.
- Как ты их знаешь? Мое возбуждение нарастало
- Откуда ты? Такое впечатление, что из долины моего двуглавого брата? Кто не знает кошек!? Они ведь повсюду, - сказала Шива, не скрывая улыбки на лице.
- Я? Я  из России. А твой брат это, наверное, орел? - смутился я.
- Ага, орел, он самый, попугай маринованный! Сколько раз ему говорили на север и на юг, а он, даже стыдно!
- Ну, так, что по поводу кандалов?
- А куда тебя денешь?! - мурлыкнула Шива, бросила блин, и прыгнула на палубу, оставив на руке Никулина, безгранично пустое пятно.
Шива подошла ко мне, еще раз взглянула на мою ширинку, ухмыльнулась, верхними руками обхватила мою голову, а нижними тело и ноги, издала протяженный вопль и оторвала тело от головы. Я пребывал в шоке, потому, что не на секунду не терял сознания и четко ощущал каждое изменение своего тела, боль была адской, в ушах звучал хруст позвоночника, я собственными глазами видел мертвое  тело, которое лениво брякнулось на палубу. Шива еще раз взглянула мне в глаза, разбежалась и швырнула мою голову высоко в небо. Все закружилось, я видел то корабль, на палубе которого Юрий Никулин, пытался, что-то наклеить на свое плечо, то чистое небо. Я услышал голос, который говорил - передай привет братишке. Потом я начал задумываться о том, как долго сможет прожить моя голова без тела, и мне пришла мысль, что в капиллярах еще есть кровь, но как только я подумал об этом, все померкло, я потерял ориентацию, а вскоре и все чувства.