Глава 4

                ГЛАВА-4

    Шеф медленно попятился назад, бормоча что-то вроде сгинь  нечистая и чур меня.
    Спрут подошел к креслу шефа, плюхнулся в него, положил  ноги  на стол, а ботинки грязные такие, и нагло заявил:
- Фиг тебе. Не сгину.
    Тогда шеф начал усердно щипать себя за  разные  части  тела,  но Спрут, во наглость, и не думал туманной дымкой растворяться в воздухе.
    Шеф закрыл глаза и начал медленно считать до ста. Но Спрут  продолжал сидеть в кресле и даже вежливо поправлял шефа, если тот  сбивался со счета. Тогда шеф сделал печальные глаза, смиренно взял  телефонную трубку, набрал номер психушки в далеком Норильске и с  максимальной вежливостью попросился в одну палату с 00Z, мотивируя одинаковыми симптомами.
    Как только Спрут услышал о 00Z-те, его улыбочка  трансформировалась в гримассочку. Телефонный аппарат тут же сгорел синим пламенем, красиво между прочим горел.
- Во-первых, - зловещим голосом заговорил Спрут. - Лежать в одной  палате с 00Z-том, для тебя слишком большая честь, во-вторых это  будет не безопасно для твоего слабого здоровья, а в третьих, - голос  Спрута сорвался на верхние частоты голосового спектра. -  Я  запрещаю  в моем присутствии упоминать имя этого преступника передо мной,  богом и всем мирозданием!!!
    Шеф начинающий оправляться от первоначального шока, наклонился и поднял с пола свою любимую папку N-666, бережно отряхнул с  нее  пылинки. Раскрывая ее совсем обнаглевший шеф, заявил:
- А не слишком ли высоко берешь?
- Не понял, - растерялся Спрут.
- Я говорю, не слишком ли высоко берешь, -  повторил  шеф  хлопая  по карманам в поисках ручки. - Если я не ошибаюсь верхняя Си  бе  моль. Тебе надо в Ласкала выступать с твоими данными.
- Ты так думаешь? - застенчивая улыбка тронула губы Спрута,  шефа  аж передернуло от столь противоестественной картины. - Ты знаешь я  подумывал о этом, но я постеснялся, ведь там такое избранное  общество талантов.
    Шеф с глупейшим выражением лица слушал эти откровения и ни  одна эмоция, кроме скуки не трогала его. Но тут  Спрут  встрепенулся  его лицо вновь приобрело грозный вид, голос стал максимально строг.
- Ты мне это брось! Ты видать еще не понимаешь с кем связался.
    Шеф скептически хмыкнул и на третьем листе, чуть дрожащей рукой, возраст  видать  сказывается,  написал: “МИССИЯ  N-3 “СЛУГА
ПРЕИСПОДНЕЙ” . Вызывание духа Спрута, который явился и  разнес:  телефон с автоответчиком, магнитофон, видеомагнитофон, телевизор последней модели, спутниковую антенну вместе со спутником, стоящую по  близости машину марки “Роллс-ройс”, яхту и виллу на  Канарских  островах”. А под этой надписью он поместил  резолюцию,  в  которой  собственным приказом возместил убытки.
    Закрыв папку слегка повеселевший шеф поинтересовался:
- А как тебе это удалось?
    Глаза Спрута заволокла туманная дымка воспоминаний, шеф едва  не задохнулся от подобной газовой атаки. В этом жутком тумане Спрут начал не менее туманное повествование.
     После того, как меня предательски подорвали, моя чистая аки голубь, душа, взмыла прямиком на небеса. Хотя я и должен был  три  дня околачиваться вокруг своего бренного тела, но так как оно было  распылено на молекулы, а молекулы на атомы и бродить просто было  не  у чего, да и пышных похорон с трогательными речами не предвиделось, то я сразу воспарил в царствие небесное. Там меня уже ждали. Знаешь сидит там на троне тип, бородатый такой, наглый, как я прям,  на  меня даже не посмотрел. Кивнул придуркам с крылышками, а они меня в охапку и в рай на девять дней. В Принципе там ничего, только скучновато.
Все ходят с выпученными от своей святости глазами, и  только  и  делают, что подхалимажем к бородатому, занимаются. Правда  насчет  еды неплохо, шведский стол, бери сколько хочешь. Только мясо в дефиците, пришлось втихаря пару овечек забить. Только я  шашлычки  поджарил, как прилетели крыльями звеня, парочка этих придурков. Я то  их  знакомству хотел угостить, даже яду почти не  подсыпал.  А  эти  невежи молча сграбастали меня и в ад. Там меня держали тридцать дней. Шведского стола там не было, овечек тоже, одни козлы. Бегают, орут, вилами в бок тычут, кипятком поливают, но зато сколько  я  там  встретил интересных людей. Я там с парой давних знакомых встретился, а  у  них котел под самогонный аппарат был приспособлен. Как мы хорошо посидели, а какую грандиозную драку с чертями устроили. Так  было  весело, но на самом интересном месте спикировали эти, из люфтваффе, и на  суд божий меня поволокли.
    А главный у них хам. У меня жуткое похмелье, а у него ну никакого сочувствия, нет бы стопочку налить, а он со своими дурацкими вопросами пристает, любопытный какой.
- Нарушал ли ты десять заповедей?
    Я на него своими невинными глазами уставился и  никак  не  врублюсь, что этому небритому от меня надо. Ну вообщем пялились  мы  минут пять друг на друга. Он ждет когда я отвечать начну, а я когда он допрет своими менингитными мозгами, что неплохо было бы и  пояснить. Тем более я гость, причем пригласили они  меня  и  надолго  задерживаться у них я не собираюсь. Но терпения у него оказалось больше чем у меня, я не выдержал первым, тем более мне появилось, что  сказать, слава богу не первый раз меня судят.
    Я встаю и делаю заявление.
- Я отказываюсь отвечать на вопросы без своего адвоката.
А этот бородатый ехидно так усмехнулся, видать не первый я такой умник.
- Вот твой адвокат.
И показывает на зеленого юнца, с самым благостным  выражением  лица, Христос его кличут.
- Мой сын, - ехидно так, продолжал бородатый. -  Адвокат  всех  людей, принявший мученическую смерть за ваши грехи.
- И за мои тоже. - осторожно поинтересовался я.
- Да.
    Я вскочил и радостно завопил:
- Тогда дело не может быть рассмотрено, так как за мои  преступления уже понесли наказание. Приятно было познакомиться, я  пошел  у  меня дела.
    Но покинуть зал суда мне не дали и  применив  грубую  физическую силу, посадили на место.
- Ты находишься перед высшим судом грешник...
- Протестую! - неожиданно завопил юнец под  именем  Иисус. -  Человека нельзя назвать грешником пока его вина не будет убедительно доказана.
    Воцарилась такая тишина, что слышно было, как на  грешной  земле поют сверчки.
    С трудом захлопнув отвалившуюся челюсть бог пробормотал:
- И ты, Брут.
Иисус покраснел, побледнел и сел на место. Я  наклонился  к  нему  и прошептал:
- Молодец, так держать. Процесс будет наш. Я сделаю тебя  самым  известным адвокатом.
- Отвечай! - снова начал горячиться бог-судья.- Нарушал ли ты  десять заповедей?
    Я встал.
- Господин судья, уважаемые присяжные, меня пытаются обвинить  сразу по нескольким статьям, так сказать оптом. Наверняка для того, что бы осудить и по тем статьям божественного кодекса, которые я и не нарушал. Возникает вопрос, кому я  перешел  дорогу,  какие  темные  силы стоят за этим процессом и самое  главное, -  я обвиняюще  указал  на судью. - Не было ли здесь взятки господину судье!
    Среди собирающихся зрителей пробежал ропот. Я пользуясь  потерей дара речи у судьи, продолжил свои обвинения.
- Не заинтересованы ли тюремная система ада, в заполучении меня  для своих темных делишек. Тогда становиться ясно, что  с  самого  начало процесс будет подстроен, и превратиться в травлю несчастного  подсудимого. Я не требую снисхождения, я требую справедливости! Я  требую честного рассмотрения дела!
- К порядку! - взревел судья, к которому вернулся голос, причем очень громкий. Невесть откуда взявшийся, в его руке, молоток загрохотал по появившемуся перед ним, столу.
- Суд не интересуют взгляды подсудимого, на принятые порядки  проведения процессов. Суд интересуют только твои грехи наглец!
- Протестую! - вновь не выдержал мой молодой  адвокат. - Я  протестую против психологического давления на подсудимого. И  я  требую  отложить процесс, для более детального ознакомления с делом моего подзащитного. Выпалив это он сам испугался, но я не дал ему  окончательно стушеваться и продолжил:
- Я не вижу в зале суда прокурора. Что же получается, - обратился я в зал.
- Судья и обвиняет и принимает решения,  о  какой  беспристрастности может идти речь?
Зал одобрительно загудел. Суд был приперт к стенке.  Снисходительная улыбка заиграла на моих губах.
- Суд откладывает заседание. - грохот молотка возвестил о  моей  первой победе.
    На следующий день меня встретил шквал огня от фотовспышек,  процесс приобрел известность. Довольный я шествовал на  свое  место,  я уже торжествовал. Моя улыбка была ослепительна. Я жал протянутые мне руки, отвечал на приветствия. Из ада прибыла  большая  группа  особо закоренелых грешников, которые скандировали мое имя.  Прибыл  и  сам Сатана, который пообещал свое покровительство  и  всяческую  помощь. Его агенты были приставлены в помощники моему, еще  не  набравшемуся достаточного опыта адвокату,  и  сообщили,  что  подкуплена  большая группа лжесвидетелей, которые выступят  в  мою  пользу.  Так же  они сообщили, что свидетели которые находятся в аду и могут дать показания против меня, так же подкуплены и будут молчать.
    Я снисходительно посмотрел на судью и улыбка сползла с моего лица. Я понял, меня подставили. Прокурором выступал тип  не  отличимый от судьи. На мой протест судья ехидно сообщил,  что  бог  триедин  и каждая его часть может быть отдельной и это не мешает  объективности суда. Одно его лицо будет судьей, другое прокурором, а третье  адвокатом. Ведь Иисус входит в троицу.
- Но тем не менее, подсудимый вы не изъявили желания назначить  другого адвоката. - нахально напомнил он мне.
    Мне пришлось сдаться, хотя  зал  негодовал.  Грешники  принялись бить праведников, которые вывесили лозунги против меня и  восхваляющие справедливость и беспристрастность судьи. В этой жуткой  анархии начался процесс, которому суждено было прогреметь  на  все  царствие небесное. Процесс, который повернул время вспять и  перекроил  историю. Процесс, который вскрыл многие тайны и высветил кто  есть  кто. Процесс, который расставил окончательные точки над ё.
    Прокурор сходу попытался обвинить меня в нарушении десяти  заповедей, которые, как я понял и являлись местным законом. Но мы с моим адвокатом зря времени не теряли. Тем более по его  признанию  он  же эти заповеди и придумал. Я его пожурил за столь  прямолинейное  составление законов и отсутствие множества поправок, которые можно  было бы использовать для обхода. По-моему Иисусу стало стыдно, за свою наивность.
    Я сходу опроверг обвинения по статье “ПОЧИТАЙ ОТЦА И МАТЬ”.
- Поскольку я сирота и родители мои неизвестны, то мне некому воздавать почести. - заявил я и сделал условный знак.
    Из толпы тут же вырвались две фигуры и с воплями «сынок», устремились ко мне.
    Неподдельные глицериновые слезы брызнули из моих глаз, я бросился к ним раскрыв объятья. Я покрыл их поцелуями, завалил, подсунутыми адвокатом, цветами. Простил, то что когда-то  они  меня  бросили. Прокурор только зубами скрипел от досады, а затем  предложил  назначить дополнительное расследование против моих родителей, за их  тяжкий грех. На что они заявили, что находятся на пожизненных  мучениях в аду, без права амнистирования и хуже им уже не будет. Так что плевали они и на прокурора и на суд.
    Милые родители, жаль что подставные.
    Следующее обвинение было тоже не сложным,  прокурор  видать  надеялся,  что  я  выдохнусь  на  подобной  мелочи. “ПОЧИТАЙ   ДЕНЬ СУББОТНИЙ”.
Я тут же заявил, что почитал. Причем не только субботний, но воскресный и все остальные дни. В  доказательство  я  предъявил  свою трудовую книжку в которой не было проставлено ни одного рабочего дня.
- Я в своей святости не работал не только в воскресенье,  но  и  все остальные дни недели.
    Судья вынужден был отклонить обвинение.
Хорошая  была  трудовая, жаль поддельная.
    Публика была в восторге, а прокурор в ярости, но он заставил себя успокоиться и  с  торжествующим  видом  выложил  сразу  несколько серьезных обвинений.
- Хочу выдвинуть обвинение сразу по нескольким статьям, так как  они не разделимы. Одно порождает другое, другое порождает четвертое.
    Прокурор сделал паузу, в ожидании протеста  против  столь  явной приписки, но мы озадачили его равнодушным молчанием. Он искоса  посмотрел на нас, мы делали вид, что нам абсолютно наплевать, что базарит этот проходимец. Я читал газету и курил сигару запивая  все  это кофе, адвокат пилкой правил ногти, его помощники вообще нагло храпели, развалясь в креслах.
    Уже не столь уверенно, прокурор продолжил:
- Мы видим перед собой путь полностью морально разложившегося  человека. Обман, интриги, убийства, грабежи, ни перед чем не  останавливался этот грешник. Он даже положенное ему наказание не  хочет  принять со смирением и тем самым искупить свои грехи. В  своей  гордыни он решил спорить с истиной. Но ему не опровергнуть убедительные  доказательства против него. Я обвиняю его по статьям  “НЕ  УБИЙ,  НЕ УКРАДИ, НЕ ВОЗЖЕЛАЙ ЖЕНЫ БЛИЖНЕГО СВОЕГО”.
    Мне стало слегка дурно. Ну ладно убийства и грабежи, но про  жену ближнего он откуда узнал. Заседание было бурным, адвокат  показал себя с лучшей стороны, он делал все, что мог.
    Сначала он пытался возмутиться, мол с каких это пор  на  свободных небесах стали плевать на презумпцию невиновности. Но  оказалось, что следящая аппаратура на небесах развита лучше, чем на земле и они такие кадры из моей жизни прокрутили, о каких я сам не  знал.  Адвокат попытался свалить все на тяжелое детство с деревянными  игрушками, но не помогло. Мой молодой адвокат был в отчаянии, прокурор торжествовал. Но тут у меня в голове созрел поистине дьявольский  план. Мне нужен был срочно перерыв в заседании. Для этого мне пришлось перейти на личности. Вскочив я прокричал судье:
- Нет, а кто ты собственно такой!
    На этот наглый выпад судья недемократично кинул в меня  молнией. Вот тут-то он и ошибся, против молнии есть громоотвод, а  гранатоотвода не существует. В ответ на его молнию я швырнул гранату. 
Начался бардак. Грешники снова принялись бить праведников, те начали обороняться стульями. Прокурор брызгал слюной пытаясь  в  этом  Содоме, кричать свои обвинения. Ангелы выкапывали судью из под обломков. Это был Вавилон дубль-два. Заседание было отложено.
    Когда я выложил свой план адвокату, то он пришел  в  неописуемый
ужас. Его отчаянные вопли разносились по всем  небесам.  Он  кричал, что не может так подло поступить, но я всегда умел убеждать. И вскоре он проникся настоящей ненавистью. На продолжение заседания он вышел преисполненный решимости. Глаза его  прожигали  судью  так,  что тот, уже предвкушавший победу, почувствовал, как дымятся его волосы. Улыбочка трансформировалась в гримассочку, а уши свернулись  трубочкой. Когда к нему с гневной речью обратился Иисус.
    Какая это была грандиозная речь, какой праведный гнев  звучал  в его словах! Его нужно было приставить ко всем премиям мира.  Начиная с Оскара за лучшую роль, заканчивая Нобелевской за гениальность.
    Ангелы выдирали перья из своих крыльев, слушая его речь. Праведники расползались по углам, понимая, что что-то сейчас будет.  Грешники деловито разбирали, только починенные стулья, справедливо полагая, что сейчас будет грандиознейшая драка.
- Я Иисус Христос, в трезвом уме и твердой памяти, выдвигаю  встречный иск против судьи и  прокурора  по  статье “НЕ  ВОЗЖЕЛАЙ  ЖЕНЫБЛИЖНЕГО СВОЕГО” и “НЕ УБИЙ”. Плюс требую признать  его  косвенно виновным по всем остальным статьям.
    До сих пор в моих ушах стоит стон прокатившийся по залу.
- Сынок, - дрожащим шепотом проговорил судья.- Павлик...Тьфу, Исусик.
- Ты мне не отец, - бескровными от гнева губами, крикнул Христос.- Ты хуже Чикатило, он хоть своих детей не трогал. А где ты был  когда  в меня гвоздями тыкали. Думаешь я мазохист и я на этом чертовом  кресте удовольствие получал.
- Но это же во имя людей.
- Да пошел ты! Напортачил там, бракодел несчастный, а я расхлебывай. Халявщик ты, боже.
- Я не халявщик. - в гневе закричал судья.
- Знаем, - я посчитал нужным вмешаться. - Ты партнер.
    Пока судья безмолвно раскрывал рот, пытаясь справиться  с  перебоями в дыхании, Христос продолжил.
- Кого мы  видим  перед  собой!  Полностью  морально  разложившегося субъекта. Сексуального маньяка, кровавого садиста.  Преступника  для которого нет ничего святого. Он беззастенчиво пользовался своим  высоким положением в корыстных целях. Его вероломство не знало границ. Его преступления можно было перечислять до конца света, но я ограничусь несколькими, касающими лично меня. Но тем не менее,- Иисус обратился к зрителям. - Внимательно посмотрите на этого преступника и если вы пострадали от него, то ваши показания будут весьма ценны.
    От возникшего шуршания с неба на грешную Землю посыпались  звезды. Это грешники в едином порыве стали потирать руки,  и  точить  на бога самый большой зуб!
- Бедная моя мамочка. Наивная, незащищенная. Она была  так  невинна, что возбудила в этом старом развратнике самую черную похоть.  А  она между прочим была замужем! Но разве это останавливало его? Нет, уверенный в своей безнаказанности он прибег к самому грязному  шантажу. Вымогая, то что ему не принадлежит. Разве мог бедный  муж  возразить против такого насилия, ему наверное каждую ночь снились адские муки, которыми грозился этот маньяк. Подлость и обман вот его кредо. Запугивание сопротивляющихся, обещание райской жизни  для  колеблющихся, но он обманывал всех. Беззастенчиво используя свое служебное положение он изнасиловал мою бедную мать. Да еще и  не  предохранялся  при этом! Так родился я. Что я видел в своем  детстве.  В  этом  золотом возрасте для каждого человека. Только несчастья и боль.  Родиться  в конюшне, в антисанитарных условиях,  ну  почему  я  тогда  не  умер. Скольких бед избежало бы человечество. Думаю избиение младенцев  известно всем. А он косвенный организатор его, ведь все в руках его. И можешь не хлопать глазками, изображая  невинность.  Мы  знаем  зачем нужно это было. Каждая невинная душа обращалась в  баунти  доставляя этому садисту райское наслаждение. Вынужденный скрываться я  скитался. Он заставлял меня, наивного мальчика голодать сорок дней. Да еще посылал ко мне всяких типов, что бы поиздеваться надо мной. Ах как я был глуп. Я думал, что меня любят, но разве он знает, что такое  любовь, он не однократно втаптывающий ее в грязь. Понимая, что я  могу скомпрометировать его, он решил от меня избавиться. Он воспользовался моей наивностью, мне бы убежать тогда, но нет я искренне верил  в этого преступника, ноя  жестоко  поплатился  за  свою  доверчивость. Сколько слюней ты напустил, наблюдая за моими страданиями, а?
    Что тут началось! Шум, гам, свалка. Кто-кого  бил,  понять  было уже невозможно. Обвинения сыпались со всех сторон.  Праведники  публично отрекались от своих прежних взглядов. Возмущенная  толпа,  под моим чутким руководством пошла ша штурм. Но надо отдать должное  богу, его ангелы были отлично натренированы. Какое это было  сражение!
Пули свистели над моей головой. Верные богу войска  смело  противостояли против превосходящих сил штурмующих. Да  он  умел  воспитывать кадры, в плен никто не сдавался, подрывались на гранатах, губя наседающих. Сколько раз они прикрывали бога от моей пули.  Жаль  у  меня не было ракетной установки, тогда никто не ушел.  Понимая,  что  дело пахнет жаренным, бог стал прорываться к выходу. Видели вы  бы  этого «миролюбца», одетый в камуфляж, с крупнокалиберным пулеметом  в  одной руке и гранатометом в другой, он косил моих сторонников,  усыпая свой путь трупами. Мы же были плохо вооружены, но нас было  много  и гнев придавал нам сил. Если бы мы успели забаррикадировать дверь, то бог бы не прорвался. Ангелы закидали незаконченную баррикаду  гранатами. Оставшиеся верными  праведники  смело  подрывались  на  минах, прокладывая своему предводителю коридор.
    Вырвавшись из здания они пользуясь умением летать взмыли  вверх. Несколько ангелов кружилось над нами отвлекая на себя  систему  ПВО. Храбрые были ребята, погибли все до одного, но дали  богу  необходимые секунды, что бы оказаться вне пределов нашей досягаемости. Поиски никчему не привели, он скрылся.
    На следующий день освободившийся от гнета тирана,  народ  провел первые за историю демократические выборы. На место бога  был  избран самый яркий представитель оппозиции, Сатана. Я же занял в его правительстве самый важный пост. Христос же окруженный всеобщим  почетом, отрываясь за свой аскетизм, ударился в загул, вино, карты,  девочки. Пристрастился к наркотикам. А бог так и не объявился,  была  создана специальная служба, для его поиска. Заочно он был приговорен к повешению через утопление с последующим расстрелом в газовой камере, сидя на электрическом стуле.
    Раскрыв рот, так что в кишках гуляли жуткие сквозняки, шеф  слушал это повествование.
- И вот, получив наконец давно заслуженную власть над миром,  я  решил навестить своих старых друзей. Ты ведь скучал без  меня? -  Спрут очень внимательно посмотрел в глаза шефа.
    От этого взгляда у шефа начались конвульсии.
- И конечно же ты не хотел убивать  меня? -  с  самой  милой  улыбкой спросил Спрут.
- Нет конечно, - побледнев, пробормотал шеф. - Как ты мог так плохо на меня подумать. Это все 00Z, мерзавец. Я же старый, больной человек...
- Было бы лучше для тебя, если бы ты был молодым и здоровым. -  перебил Спрут.
- Почему? - чуть слышно прошептал шеф.
- Дольше бы на небеса не попадал. - Спрут довольно усмехнулся. - Мы  с Сатаной долго спорили, кому ты достанешься.
- Ну и... - пересохшими и уже потрескавшимися губами спросил шеф.
- Мы сыграли на тебя в карты.
- Этот кретин согласился играть с тобой в карты?! -  заверещал  шеф. - Дурак, ой дурак!
- Он и остался дураком. Так что я приготовил для тебя нечто  особенное.
    Спрут продемонстрировал, что ждет шефа на  небесах.  Вопли  шефа гулким эхом прокатились по вмиг опустевшим коридорам отдела.