Волк

Посвящаю погибшим в ВОВ

Веревки больно врезались в запястья... Сознание туманилось... Невыносимо ныла каждая частичка тела... На небосклоне заходило солнце - такое чужое и холодное, причинявшее лишь боль воспаленным глазам. Пахло кровью. Кровь была везде. Даже во рту чувствовался ее тошнотворный привкус. Отовсюду наступал снег. Он жег мозг, проникал под кожу, замораживая яростно кипящую кровь.
На лице одни глаза. Как глубоки были они - блеклые, равнодушные, но с какой-то внутренней искоркой, которая то гасла, то вспыхивала с таким диким отчаяньем, будто в ее силах было прогнать смерть. Зеленые прожилки вокруг узких зрачков внезапно начинали гореть ярким изумрудным огнем, что придавало измученному, бледному лицу некую отрешенность.
Умирающему было не больше двадцати лет. Он выглядел бы значительно моложе, если бы не глубокая борозда, пересекавшая его чистый высокий лоб, и мелкая сетка морщин в уголках глаз.
То, что пришла смерть, он чувствовал сердцем. Ощущение конца мучительной болью разлилось по всему телу, заставив забыть о покое.
Внезапное озарение вспыхнуло в мозгу, и он отдался этому мгновению. Странные мысли выстраивались в ряд, и вдруг лишь одна запульсировала в висках. Этой мыслью был волк.
Пронзительные, редкого голубого цвета волчьи глаза наблюдали за умирающим человеком с необычным, даже страшным пониманием. Лежащий перед ним пленный солдат, брошенный на верную смерть, представлял для волка непонятный интерес. Ему будто хотелось узнать - как это... умирать. Он смотрел издалека, но эта близость была настолько ужасна для умирающего, что он почувствовал, выступивший, несмотря на мороз, холодный, липкий пот.
Снова волчий взгляд в глубину человеческих глаз. Снова пугающее понимание. И тут умирающий узнал волка. Конечно, он уже видел его. Когда-то, этот "серебряный" красавец украл ягненка из их деревни, а он, выскочив за вором с ружьем, смог только отстрелить ему ухо. Волк, будто поймав мысль человека, шевельнул изуродованным ухом и с тоской посмотрел куда-то в сторону.
"Ах ты, серый ворюга", - захотелось сказать солдату, но из его горла вырвался лишь хрип. Захотелось спросить, как там мать, отец, живы ли они еще? Внезапно вспомнилось детство... старый дом... бурлящая река... Он даже вспомнил Ее - свою первую и вечную любовь. "Теперь уж точно вечную", - с горечью подумал он. Самые светлые, милые картинки проносились в его памяти. Он окунулся в бодрящие воспоминания, любовался рассветом, зеленью деревьев, вдыхал воздух раздольной степи, слушал трели соловьев. Он вспоминал подсолнухи. Ее жаркие губы на своих щеках и мелодичное пение ветра... Это было его последнее воспоминание. Оно бесследно растаяло, и снова вокруг снег и холод.
"Волк, волчек, миленький, неохота помирать-то..." - мысленно говорил он ему. Волк тряхнул головой и поднялся, бросил последний взгляд на человека, пошел прочь, но вдруг остановился и отчаянно завыл.
"По мне плачет", - подумал умирающий.
Вой разнесся по степи, он летел с нескончаемой силой. Видно хотел рассказать всему миру о смерти, об угасшей свече человеческой жизни, о боли человеческого сердца.
А где-то в деревне проснулась старушка. Странное чувство наполнило ее сердце.
­ - Слышь, старик, - ткнула она в бок мужа, - мне страшно чего-то...
­ - Спи... Спи, старая... - прокряхтел дед спросонья.
­ - Никак волк наш воет?
­ - Чудится тебе... Лесничий ведь пристрелил его вчерашнего дня. С чего ему выть?
 Старушка бросила взгляд на старый стол, где стояла фотография сына...