16

3 апреля
Понедельник
ВЕЧЕР


- Какой же у тебя красивый профиль! Куда мне тебя поставить? Ты ведь абы где стоять не согласишься. На зеркало! Ты, наверняка, тоже любишь глазеть на свое отражение. – Елена внимательно смотрела в лицо купленному сегодня себе в подарок Римлянину.

- Э-пи-зод… Теперь я знаю, он боится не двух, а трех вещей – меня, старости и устаревшего слова на букву “Л”.”

- Кхе-кхе… На чем мы остановились? Ты мне что-то говорила, а меня отвлекли.

- Я знаю, ты Леон Север.

Замешательство вползло в комнату сквозь соты радиодинамика.
 
- Ард, ский. На самом деле, я Леонард Северский.
Монументально?

- Монументально. Почему ты сразу не представился?

- Ты тоже не сразу сказала, что знаешь. Один–один. Я не буду оправдываться. Это утомляет. Играть звезду, на самом деле, не фунт изюма. Издержки, так сказать, производства. Этапы, если хотите, большого пути. Положение обязывает, детка, как говорят англичане…

- Французы. Ты словами мусоришь. Зачем ты про меня рассказал?

- Никто ж не знает, о ком я говорил, – голос Леона зазвучал как обычно.

- “Никто” – это я. 

- Извини. На самом деле, я подумал над этой историей…
- И решил, что пора мне поработать на твою узнаваемость? Почему ты сразу не сказал, кто ты?

- Как? Как ты это себе представляешь? Вот вдруг, ни с того, ни с сего я говорю:”А я такой-то”. Проходили. С тех пор, когда я стал человеком из ящика, всё изменилось

- Миру плевать на наши амбиции. Ничего не изменилось кроме тебя.

- Нет, детка! Я такой же. Кое-что вокруг стало сложнее…

- Ты эту роль себе придумал сам. “И ты её сыграл непревзойденно.”

- Я сам придумал и сделал, всё, что у меня есть.

- Не очень сильный сценарий.

- На другой уже времени нет. На самом деле, ни внешностью, ни обаянием я не выделяюсь.

- По сценарию я тебя разубеждаю? Твое лицо у некоторых вызвает тахикардию.

- Актер без славы – плебей.

- А со славой – Каракалла? Тебе не страшно?

- Кроме тебя и старости мне ничего не страшно.

- В твоей империи? Ты кто?

- Мы похожи.

- И гороскоп у вас один и тот же.

- На самом деле, это действительно так.

- Это так. Но он хотел власти, а тебе не хватает любви. Хотя… Ему тоже не хватало.

- На самом деле, это одно и то же.

- А ты любишь тех, кто толпится за твоей дверью?

- Откровенья, деточка, не порождают чувств. Я должен беречь их иллюзии.

- Лорд хранитель иллюзий! Очень скоро кто-то моложе и наглее придумает другую…

- Думаешь, открыла мне глаза? Не бери на себя так много. Я готов к этому.

- Готов? Ты себя в зеркале видел?

- Небездарный, целеустремленный, уверенный, можно даже сказать, наглый…

- Разбей своё зеркало. И посмотри в его осколки.

- Плохая примета.

- Ерунда! Просто давно-давно кто-то увидел себя в зеркальных осколках, и что-то понял. С тех пор Бог запретил нам туда смотреть. 

- А что стало с тем человеком?

- Он стал опасен и Бог убил его… А остальным сказал, что всему виной зеркало. Теперь мы разбиваем надежды, иллюзии, сердца… Только не свои отражения…

- Эта “зеркальная драма“ – плод твоего детского воображения. Я – обычный…

- Леон, когда твоё зеркало рухнет и разобьется от тяжести пафоса, тебе будет больно не по-обычному. 

- А если я не стану смотреть в осколки - просто смету и выброшу?

- Не-е-ет. Ты обязательно посмотришь. Ты слишком любишь своё отражение.

- А Бог меня не убьет?

- Нет.

- Думаешь, я ничего не пойму? Думаешь, я глупее того человека?

- Ты не глупее. Бог изменился.

- Слава приходит и уходит. Как жизнь, как то, что называется устаревшим словом на букву Л.

- Любовь уходит по капле, как кровь из вен. Привыкаешь. Слава уходит быстро. В момент. Как по звонку. А вместе с ней…

- И ты, Брут?

- Я другое.

- Ты вспоминала меня в перерывах между овцеубийцей и будущим американцем.

- Извини, что не спала у тебя под дверью.

- Откровенья породили чувства? Ты даже в меня не верила… Как в Карлсона…

- А кто тебе сказал, что я сейчас в тебя верю?

- А что ТЫ видишь в своем зеркале?

- Мне не нравится твоя игра…

- Моя и мне не нравится. А ты играешь хорошо. Такое легкое одиночество… Твоё зеркало уронит ветер… Ты кинешься к осколкам, порежешься, побежишь за пластырем, в слезах спешно заметешь их, сказав себе, что ПРОСТО забыла в них заглянуть. А на самом деле, так тебя пожалеет уставший режиссер, которого ты называешь Богом. 

- Почему?

- Почему? Человек в осколках моего зеркала будет страшен, грешен, но он был нужен… А несчастный, стриженный человечек…

- Кому? Кому ты был нужен? Ты для меня существуешь только потому, что я включаю радио.

- Нет, детка! Это ты существуешь только для того, чтобы включать радио.

- Да, я – только эпизод… А ты никогда не задумывался, Леон, что у одних все так, потому что у других – все по-другому?

- А ты никогда не задумывалась… Ну, беги, открывай! Это американский миллиардер… Или овцеубийца-неудачник… Лети, жаворонок!   

ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

- Я без приглашения. На день рождения можно.
- Уже ночь.
- Давай, выпьем за тебя.
- Давай. – Елена залезла с ногами на диван.
- Откуда эта кукла? – кивнул Марик на подоконник.
- Подарили.
- Мы открываем новый отдел на Центральном бульваре. Номер 419. Кабинет 17.

- Какой маленький город! А где-то есть дом с квартирой 500… Или, в крайнем случае, 499… Какой номер дома?

- Четыреста девятнадцать. Семнадцатый кабинет.

– “Последнее стихотворение в альбоме”. Семнадцатая строка. В этом мире есть большие звезды, в этом мире есть моря и горы, здесь любила Беатриче Данта, здесь ахейцы разорили Трою! Если ты теперь же не забудешь девушку с огромными глазами, девушку с искусными речами, девушку, которой ты не нужен…"

Выходя, Марик обернулся. 

- Когда ты повзрослеешь?

- И откровенья породили чувства… Марик, ты воды боишься?

- Что?

- Ничего. Я тебе позвоню.

Марик закрыл за собой дверь. С нужной стороны. Тихо, а значит навсегда.

- …Если повзрослею.


НОЧЬ

Елена сидела на полу, сильно прижимала руки к телу, как будто боялась кого-то выпустить из грудной клетки и нагнувшись, дотронулась подбородком до коленей.

- С днем рождения! Извини, разговор праздничным не получился.

- Тоже мне – праздник!

- По сценарию я тебя разубеждаю?

- У меня тоже слабый сценарий. А ты заметил, что самое важное познается не в буре событий, а в одиночестве пустых комнат? Какой бы значительной не казалась моя жизнь, она – только эпизод в чьей-то чужой жизни. И я – образ в зеркале. Каждое утро один и тот же. Зеркала бьются не часто.

- И, к сожалению, не врут. Хотел бы я просто погладить тебя по голове.

- Что тебе мешает? – Елена прижалась к динамику горячим лбом.

- …

– Да, легче рисовать портреты людей, которых не видишь… 

- На самом деле…

- Отклей от себя эту фразу.
 
- У моей старшей сестры были две почти одинаковые куклы. Одна страшненькая, а…

- Я поняла. Дальше.

- Однажды она взяла голову одной и прикрутила к телу другой. - Получилось некрасиво и… 

- Не ври. Нет у тебя никакой сестры. У тебя тоже, как у него, брат. Младший.

Елена выпрямилась и тихо выдернула провод из розетки.