Оксюморон как глагол

      Я купил словарь. Для того, чтобы убедиться в том, что слово имеет то значение, которое я подразумевал. Алфавитное расположение слов помогает найти нужное. Но я листаю его беспорядочно, чтобы найти неожиданное.
      Я иду в театр, дабы убедиться в том, что спектакль соответствует объявленному на афише. Чаще всего так и происходит.
      Я сажусь в поезд с единственной цель - чтобы убедиться, что поезд тронется по расписанию.
      Я включаю телевизор с единственной целью - проверить соответствие с программой того, что показывают.
      Я иду на работу. Вы догадываетесь зачем? Чтобы заработать и получить в кассе деньги.
      Довольно. Вы можете сами продолжить подобное перечисление. Заключаю так, что я проживаю жизнь, чтобы убедиться, что она коротка. Накопленный жизненный опыт и наблюдения подсказывают, что бывает несоответствие и тогда возникает счастливый шанс убедиться в обратном.
      Жизнь оказывается длинна, например.
Или оказывается, что слово, которое я знал, имеет другие значения, даже обратные, отличные от тех, что я предполагал.
Оказывается, что в театре спектакль отменили из-за болезни знаменитого актера. И подобный случай врезается в память сильнее всех ранее просмотренных спектаклей. Театральное искусство бывает и таким,"перфомэнсным".
      Довольно. Свершился крах ожиданий. Событие не просто не произошло, произошло событие ему противоположное.
Я хотел, чтобы было весело в этой жизни, а получилось грустно.  Даже если обман иногда происходил в лучшую сторону. Жизнь, как и время, течет на эволюционных переворотах, делая  историю, как в песочных часах. Нет ни явного низа, ни четкого верха, ни добротного добра, ни дьявольского зла. А есть добротное зло и дьявольское добро. У поэта Михаила Сопина состояния, которые он хотел выразить, неизменно описывались посредством оксюморонов: "невольник воли", "безумию ума смертельно рад", "слепо-зряче".
      И теперь для описания жизненных и иных явлений можно принять, что диалектика основана на оксюморонах, которые из чисто вербально-семантических категорий переходят в психологические, общественные, финансово-промышленные и, наверное, во все остальные. И если это так, то оксюморон - категорический императив.
      Автор пишет произведение на одну тему, в одной плоскости, с одними положительными героями, а получается совсем другое, на другие темы, в других плоскостях и герои на самом деле отрицательные. Писатель думает, что метафора работает в тексте и бывает к месту, что она действительно эффектна, но... как-то совсем иначе, чем предполагал писатель.
      Писатель часто пишет интуитивно. Особенно интуитивно пишутся стихи. Но он не хочет уподобляться гусенице, которая ведет себя рефлекторно: ее тронули, она изогнулась. Писатель хочет внести в свое творчество дискурс. Он хочет комбинировать. Чтоб и Муза была, и вдохновение, и интуиция, и  рефлекс, и дискурс. Сердце берет в руки плетку и хлещет разум: "Думай, находи слова, выражай то, что я чувствую!"
      Все правильно. Это как раз те составляющие, которые часто приводят к обратному результату. Происходит построение  оксюморона, но не словесного, а как результата работы. Хоть умственной, хоть душевной.
Поэт дает название стихотворению, заложив в него смысл, а оказывается, что содержание стиха совсем о другом. Поэт иногда чувствует подводный камень, скрытый подвох, сужение темы и не дает название стиху.
      Литература полна примеров художественной прозы, да и поэзии, где в традиционной форме или в причудливом соединении расположились лежащие на поверхности посылы заданного смысла, и лежащие несколько глубже, но фактически не замеченные автором, другие смыслы, другие архетипы и мифологемы.
      Литература любит сама себя объяснять в своих собственных терминах. И вот один такой термин - оксюморон. Вначале было слово. Потом другие слова, а одним из первых слов было - оксюморон.
      Оксюморон не статика, он - действие. Мы думаем, что строим одно, а получается другое, обратное. Мы строим оксюмороны. На государственном уровне это выразил премьер-министр: "Хотели как лучше, а получилось как всегда". На бытовом уровне - хотели лучше, получилось хуже. В Библии - благими намерениями выложена дорога в ад...
      Оксюморон не должен быть существительным. Оксюморон должен быть глаголом, чтобы можно было бы сказать: "Оксюмороним". Или: "Внимание! Они оксюморонят!" Как бы не "обоксюморониться?"
      На последний вопрос есть ответ готовый, всем известный - талант. Он нужен, скажем кратко, для того, чтобы наши дела не обратились в свою противоположность. Оксюморон как действие дает результат, по которому можно ставить диагноз - есть он или нет, этот самый талант.
      Я сейчас в словарь своего компьютера завожу новое слово - "соксюморонить". Синонимами для него являются - обмишуриться, ошибиться, промахнуться, дать маху, попасть с точностью до наоборот, делать одно, а получить в итоге другое, сделать обратное желаемому.
      На ум приходят законы Мэрфи, описывающие подобные совершённые действия, а также пословицы. Например, "шила милому кисет - получилась рукавица".
Оксюморон, как глагол, наиболее совершенен в передаче точности смысла происходящего. Я предвижу такие заголовки в газете: "Оксюморонизация Чечни". Или - "Реформы оксюморонят". 
      Известная цитата из Достоевского: "Увы, все делалось во имя любви, великодушия, чести, а потом оказалось безобразным, нахальным, бесчестным" работает во всех временах - прошедших, настоящих и будущих.

      Стремление "структурировать, организовать, реформировать" обречены на провал. Почему? Потому что хаос насильственно не упорядочивается. Он самоорганизуется. Естественным образом, когда придет время. И чем динамичней хаос, тем быстрей наступит долгожданная самоорганизация. Пока же, помочь самоогранизации, можно усиливая динамику хаоса.

Это к вопросу о ныне происходящем на прозе.ру. Задача главного редактора - не мешать. Задача коллегии номинаторов динамизировать. Задача Д. Кравчука - гарантировать свободу всем.
В этом случае проза.ру останется самым привлекательным литературным ресурсом.