Прошедшее лето

  Посвещается памяти... всего, о чем здесь сказано.
в соавторстве с ALEXOM-BOILEROM

...Он ушел с моего прицела. И теперь, куда ни сунься, как натянутая струна, тетива втыкала в стену, рядом со мной, заряды. Заряды рвались, пачкая стены. Кто-то третий (эх, растяпа!) пустил ракету, и она прошла лишь пересекая наши с ней траектории.
Гранатомет тяжело раскачивался, натирая плечо и набивая на нем синяк, но я не чувствовал его, так же, как не чувствовал и уставших ног, носивших меня по ступенькам и площадкам.
Что-то разлеталось шипящими а??? Брызгами, в двух шагах. Возможно, это тот самый неудачный стрелок. Спешу скрыться с обстреливаемой зоны. Вспышка света и на пути опять появляется уже целый и невредимый растяпа, чтобы мясом слечь у моих ног, под ударами лома.
Снаряды засвистели прямо над головой, и в какой-то момент я заметил мелькнувшую тень в здании напротив.
Здесь, в этих простеньких лабиринтах можно застать врасплох кого угодно, зайдя со спины противника и подлым ударом разрядить в него обойму. Поэтому я не торопился, остановившись у него за спиной и спокойно наблюдая, как обреченный (хотя кто знает, как все обернется) снайпер ловил на мушку того самого третьего, неудачника, бестолково, но эффективно прыгающего взад - вперед, уворачиваясь от смертоносных стрел.
Как и в прошлый раз, лом раскроил тело увлекшегося снайпера, даже толком не испачкавшись в крови.
 - Сзади?! - недоумевающим голосов взвизгнул Леха за соседним компом.         -   
 - Пятый и третий?! У вас время, - сообщила администратор.
Назло ей, а может быть и просто назло времени, которое закончилось, мы как можно громче продвинули по полу стульями и с кислыми физиономиями пошли прочь из магазина, куда вот уже целый год ходим сражаться в виртуальном мире.
Сладкий вечерний воздух, который особенно сладок только вечером, после жаркого, томного и душного дня, прозрачный лучами еще не потухшего солнца, проник в меня, нежа душу и тело, после ядовитой, но по-своему приятной атмосферы магазина. Слегка одурманенные двухчасовой игрой, мы с Лехой минут пять шли молча. Глаза, скорее, не привыкали к потухающему на западе солнцу, а отвыкали от яркого монитора. Нафиг было сто двадцать минут пялиться на экран, тогда бы не казалось, что перед тобой до сих пор носятся бестолковые лохи, а ты мочишь их из тут же под носом торчащего ружья.
Воздух доносит запах сигаретного дыма, напоминая, с каким трудом я уже вторую неделю обхожусь без него.
 - Пора бросмть курить, - подхватил мои мысли Леха, - уже достало приходить домой и трястись перед родителями, чтобы не дай Бог не учуяли.
А ты сегодня последнюю ввечером выкури, а завтра - в новую жизнь. Я вон уже третью неделю, как не курю.
 - Мы с Диманом семнадцать дней терпели. Первые четыре дня вообще не хотелось, потом с каждым днем становилось все хуже. Настроение беспонтовое, нервы шалят. А тогда еще каникулы весенние были. И вот они закончились. Опять вся наша непроветренная компания, которая еще не знает, что мы бросили. Хоть бы кто поддержал, так нет же - предлагают закурить. Или наоборот спрашивают у тебя сигарету, а ты видите ли уже бросил. Видали мы таких - обижаются.
-  Тринадцать - одиннадцать, - подытожил Леха наш компьютерный поединок за прошедший месяц.
Чисто на том лохе отыгрывались, а друг друга почти не мочили. Да, как ты меня в конце со спины-то ломом разговнил! Не, ну надо же мне было на него отвлечься! Я прямо цель поставил его мочкануть, а он как-будто играть успел научиться.
Ему очень долго не везло - все время появлялся у меня на пути. Кстати, его я тоже ломом раза три под конец... Пауза затянулась на минуту, после чего Леха вдруг вспомнил:
- А во сколько ты завтра уезжаешь?
- Часа в четыре после обеда.
Черт, а я ведь завтра уезжаю... Сердцу труднее стало справляться с задачей. И все, что в данный момент окружало нас вокруг, все навсегда врезалось в память, с какой-то тоскливой  болью.  Деревья  в  сгустившейся  к  ночи  темноте  растутслегка пестр еющимитенями от легкого ветра и отблесков света из включаемых все чаще окон у домов. А небо, темнеюще-розовым цветом, пронизано мазками белизны облаков. И звезды глазами играют на нервах, горя и маня в небеса фантастических снов. Еще воздух теплого летнего цвета, с каки же трудом я вдохнул его полной грудью. С трудом расставания. Воздух же напротив просочился легче, чем обычно, накачивая легкие ароматами еще не растворившегося дня. Отчасти в нем была и проснувшаяся и засыпающая жизнь города с пьяным смехом в темном подъезде, с шумом мотора и мус???, передающим по милицейской рации сумбур бессмысленных слов. С тучками дыма, вьющимися над выступающими тенями ночных дворов. И с жарой, сухой жарой, приятной и противной с прилипающими к телу комарами. Но еще бывает и свет ярких фонарей, бывает музыка ночных клубов и кафе. Бывает много веселья и народа...
А потом бывают дни с солнцем в зените. Пекло сводит с ума, окрыляя опьяненное ложной легкостью в горячем воздухе тело. К вечеру кумар усиливается...
Сегодня как раз тот самый вечер. Как было приятно посидеть в душном подобие компьютерного клуба... Боль утраты всего этого пока еще не глубоко впивается в душу и сердце. Боль обычно приходит позже. Когда монотонн стучат колеса и раскачивается вагон поезда, раскрытое окно дышит ветром в лицо; а мысли летают где-то в прошлом, оплакивая минуты жизни, которые хотелось бы прожить еще раз. - Лех, а ведь я не хочу уезжать... - сказал я это ему вслед. Он меня уже не слышал. Мы
успели попрощаться до завтра, и Алексей пообещал занести перед моим отъездом
книгу, которую, наверное, будет взахлеб дочитывать всю ночь. А я направился в сторону дома своего родного. Да только домой я решил не торопиться:
попрощаться бы неплохо было со всеми френдами - завтра - день короткий.
Сегодня все как всегда: под вечер собирается наша небольшая компания, чтобы
порадоваться и традиционно поиграть в бадминтон. Я взвесил в руке предложенную мне
ракетку, и возвдух дунул горячо вскрикивая, напрягаясь, со свистом расступился перед
ударом, встречающим воланчик...
Трудно сказать, чего я больше хочу. Выбор разрывает на части, к тому же равные. За
спиной плещется в утихающем шторме море, лаская слух, а перед глазами пыльные и
жаркие степи, на пути к которым я поднимаюсь по трапу самолета.
Часть меня остается там, откуда уносит судьба, пусть даже на время. И к этому невозможно
привыкнуть, пока бьется это неравнодушное ко всему сердце.
И я решил плыть по реке судьбы, отчасти правя ее руслом. Что может пресечь мучения
долгих трех часов полета? Если б была ночь, можно было бы наплевать на все и на всех и
просто отрубиться в мягком кресле. А по прилету пущай будят терпящие всю дорогу
соседи у окна, которым я, как нельзя однажды кстати преградил своим крепко спящим
телом тропинку к оправлению нужды (фигня!). благо, соседи попались вежливые. На этот
раз мое место оказалось у окна, а время суток выпало на день. Перед тем, как чарующий и
потрясающий сознание вид на Кавказские высоты захватил дух и мысли, был еще и взлет
самолета. Я закрыл глаза, мысленно вытягивая крыльями руки. Те слабою перегрузки
взмывающей стальной птицы изливались в меня как потоки ветра, бьющие в лицо
отважному, покорившему небо. И я представил порывами жгущими кожу и кипятящими
кровь. Стук сердца всосло могучими двигателями, рвущими волны звука. Слияние с небом.
Невесомость. Вот чувство полета, помутившее рассудок.
В конце концов меня уморило. И размякнув окончательно, я вытянуулся вдоль кресла,
беспечно моргая на дырочку вентилятора над головой, обдувающего бесвкусным ветром. В
окне уже не было ничего, кроме неба, огненного солнца и кусочка глобуса Земли.
   До тошноты захотелось спать. Ленивые руки извлекли из рюкзака плейер, и льющая ручьями музыка вытеснила из головы оставшееся чувство реальности. Оставляя целый полигон места для рвущих сознание воспоминаний. ... Солнце тяжело падает на плечи и неприкрытую голову. Слегка заложены уши. Правая рука лежит на голове, остужая раскаленные волосы. Ветер дышит непонятно откуда, набивая легкие жгущим воздухом. Сухо. Язык катает последнюю влагу. А я всего лишь стою напротив таксофона и слушаю, как Леха прикалывается, набирая служебные номера. Служебные - бесплатные. Прикалываемся по очереди от зажравшего безделия и получается неплохо и со смехом провести время.
 - Абонент номер четыре-два-девять. Подтяни штаны, задыхаюсь! Подпись: твой
пейджер.
С ехидной улыбкой Леха передает мне трубку, говори, мол. Этого абонента мы уже сегодня извели тупыми сообщениями. И уже начали доставать операторов связи. Началось все с того, что Леха послал сообщение длиной страницы в три. Оно состояло почти из одних фамилий, которые придумывал тут же на хооду. Оператор, на том конце провода, под конец стала балдеть.
 - Але! - Двадцать первая, говорите.
 - Абонент четыре-два-девять. Пятачек! Лови топор!... Что молчишь, поймал, что ли?
 - Что молчишь, что молчишь?
 - Я - что, метеор, что ли? - обиделась оператор.
 - Да я не вам - это анекдот такой. Таким же образом мы позвонили в похоронную службу. И вот там мы надоели точно.
 - А позовите Катю.
  - Вымерла вся Катя.
Обходя все таксофоны в районе мы звонили по этому номеру и задавали один и тот же вопрос... Всякий раз, когда я прохожу мимо таксофона, я звоню по телефону похоронки и говорю:
«Позовите Катю». Женщина на другом конце провода приходит в ярость от этих слов. Недавно мы звонили туда весь вечер, и она не выдержала и стала покрывать нас матом. Я снова стал ходить в компьютерную, но не в эконом, а в универсал - там компы не виснут и грузятся быстро. Я заметил, что в игровых становится все больше и больше Алехов. И я решил сменить ник name. Теперь меня все знают как Balera. Новый год прошел очень очень прикольно. Под самый праздник забрали в ментуру и продержали там четыре часа -брали показания, вешали будто я и Диман какие-то стекла били, хотели содрать с нас много бабок. Пришлось обращаться к знакомым. Слава Богу, все обошлось. Я, кстати, познакомился с Никитосом - твоим другом - он часто зависает у Алика (в компьютерном клубе). Никиту я зову Reset - мы ему много раз сегу во время игры перезагружали. Один раз отец Reseta пришел в игровую и начал пинать Никитоса. Мы думали Resety хана. Отец ему запрещает ходить к Алику, но Reset ходит к нему и даже вместо школы. В школе Шеф стал вызывать к себе многих моих одноклассников и разговаривать с ними на критические темы. Слава Богу, меня не вызывал. Учиться стало еще тяжелее: каждый учитель на каждом уроке проверяет домашнее задание. А еще мы начали «Войну и мир» проходить, так учительница литературы меня уже достала. Мы с Диманом льстим ей -слушаем на ее уроках радио. По ОБЖ на следующей неделе едем на сборы во внутренние войска, там нам покажут, как ставить растяжки, как стрелять. Только вот не все едут на эти сборы, кто-то закосил, прикинувшись, что давление мучает. Разборки идут в Трешнике каждый день. Недавно Мясо получил (по пьяни нарвался). Вчера Тумба с Фединого двора, от Горика выщепил. Вчера я впервые видел, как дерутся бабы. Такого зрелища я еще никогда не видел: они таскают друг друга за волосы - вот и вся драка. Такое ощущение, что они хотят сделать друг другу прическу. Больше при виде этого пробивает на ха-ха.
А сегодня Федос, на пустыре, с чурками базарит, они его брата, Кела и еще нескольких пацанов напинали. И вообще с чурками сейчас большие проблемы, и Федин брат - не первый.

... Земля плыла, отсвечиваемая бликом солнца, в элюминаторе. Дымки пожаров туманной сыпью покрывали ее поверхность; сетью рек изрезана она на острова. Вышки потртовых кранов, вода, дома, земля - все ниже, ниже, набивая ватой уши... Сердце неудержимой радостью в груди подпрыгивает куда-то к небу - вверх.
 Я не могу сидеть в кресле спокойно: я уже здесь, я прилетел. С трудом сдерживаю крик и нетерпение, с трудом удерживаю сердце, накачанное кровью.
  Миг и колеса бьют о земь, выбивая эмоции из под контроля. И вот уже ноги, как самостоятельная единица, несут меня по трапу вниз. Горячий воздух знойного дня тесно обнимает, вламываясь в легкие и стесняя дыхание. Тело взмывает в нем. Тяжелые лучи солнца жмурят глаза, в минуту нагревая непокрытую голову, слабо пьяня рассудок.
 Я дышу этим воздухом, смотрю вокруг: все знакомо до боли. И хочется вопить об этом, сообщать всем о немативированной любви к людям только за то. Что они оказались в этот момент рядом.
  ГАЗель маршрутной такси несла через расколенную пустыню в город. Я открыл форточку, чтобы втягивать легкими сухой и пыльный воздух, по которому скучал много дней. Желтые степи с редкими невысокими деревцами и верблюжьеми колючками сменялись дачными домиками. А потом город стал забирать своими выцветшими жилыми домами. Рынки пестрели на улицах толпами народа и тоннами фруктов, желтезной дынь... Аромат затхлой рыбы приносил иногда ветер.
 Сердце вновь тревожно задрожало, когда ГАЗель понеслась по улицам родного района. Здесь каждый дом напоминал о чем-то , что останется со мной навсегда.
- Остановите на следующей остановке!
- Дорогой, - с акчентом выдавил водитель, - а ты заплатил?
- Забыл... На вот, держи.
  Я высыпал в подставленную ладонь звонкую мелочь и, не дожидаясь пока водитель ее сосчетает, выпрыгнул из маршрутки.
 И дом, милый дом я застал на прежнем месте.
 Я встал постреди темной комнаты, и , кажется, все, что с ней связано, промелькнуло и кольнуло болью в сердце, безгоризонтной радостью, нахлынуло тоской, грустью и весельем - всем, что когда-либо здесь случалось.
 Сажусь на старый диван, на котором обычно спал, и вижу вокруг ту самую картину, которую видел каждое утро, просыпаясь и протирая глаза. Как долго я ждал момента, когда я вот так вот снова проснусь и увижу все это. Я знаю: наступит и тот момент, когда я прокляну все это вновь - также , как и во все те дни перед отъездами, из-за необходимости вновь прощаться на долгие дни.
 Телефон приветствовал меня долгим гудком. Рука привычно поползла по клавиатуре, набрав всплывший в памяти номер. 
 Никто еще не знает о том. Что я приехал. Всегда забавно звонить друзьям, которым и в головуне может прийти, что ты позвонишь когда-нибудь.
- Але!
Не узнав голоса, я вежливо произнес давно выученную фразу:
- Здравствуйте, а позовите Лешу, пожалуйсто.
- ... А вообще-то... это я, - моего голоса ему тоже узнать не удалось. И я, подавив смех, продолжил игру, слегка издеваясь :
- Привет!
- ...Хм, привет, - он явно не горел желанием говорить с незнакомцем.
Я обычно же наоборот могу пол часа бас\зарить, делая вид. Что узнал. Один раз положил трубку только после того, как собеседник в задушевном разговоре окликнул меня другим именем.
- Слушай! - продолжал я, - ты, это, чего сейчас делаешь? На улицу не собирался?
 Еще десять секунд я, сдерживая смех ждал ответа:
- А кто это?
- А какая разница?
 И тут я понял, что Леха вот-вот положит трубку.
- ... Славон это.
- А... Привет. Я сейчас и собирался идти на улицу с Диманом.
- Ну вы тогда подождите меня у подъезда. Я уже в пути.
- Ну ладно, давай.
 Первый день приезда всегда самый интересный, полный сюрпризов. Особенно мне нравится ошарашивать своим появлением старых знакомых, с оттягом наслаждаясь впечатлением, производимым на них моим внезапным появлением в самых неожиданных моментах.
 Бегом спустился по грязной лестнице подъезда, которая с каждым годом все грязнее и грязнее. Сколько себя помню, здесь по вечерам собираются компании и ...пьянствуют. Все бы ничего, но какая же это все-таки извращенная романтика! Здесь вздохнуть нечем!
 Я свободно и открыто иду по улице. Все вокруг - как и не уезжал. Смешнее всего от того, что то тут, то там мелькают знакомые лица и никто в упор меня не замечает - это единственное, что выходит за рамки порядка. Но мне этого и не надо. Так даже интереснее.
 Вон, собственно, уже и виднеется тот подъезд. Еще минута, и я уже стою возле него. Все то же самое. Та же черная псина лежит рядом, которая по своей дурости(между нами  - собака-дурак) может не выпускать меня из подъезда, когда мне это очень надо.
 Вышел Леха. Мы обменялись рукопожатием, и он спросил :
- А Диман еще не подошел? Сейчас подойдет!
 Мы посмотрели в ту сторону, откуда должен появиться Диман и увидели Димана. Похоже ему еще не сообщили обо мне.
 Диман шагал своей обычной развязанной, но уверенной походкой, что делало его на вид абсолютно свободным, ришительным и бесстрашным, и давало понять, что с ним лучше не связываться во избежание конфликтов, провоцируемых иногда самим Диманом. Да, подраться он любит. Причем не важно с кем. Его даже больше заводит, когда шансов на победу нет практически никаких и поэтому драться, в случае чего, он готов до последних сил. В ход тогда идет любая целая конечность в помощ уже сломанным. В самом деле,иногда Диман просто изнывает от нетерпения кого-нибудь побить. И в моем случае это оказалось заразно - с каких-то пор у меня тоже стало возникать подобное желание.
 Диман подошел к нам, добродушно улыбаясь:
- Славик! В гости к нам приехал! Ты опять жить будешь у нас?
- Не-а - до конца лета, а там назад отправлюсь.
- Ну рассказывай как там, в Питере? - поинтересовался Диман.
 Так, рассказывая по очереди новости, и делясь впечатлениями, мы направились в сторону школы, по дороге минуя рынок, купив сигарет, наконец сверну в один из дворов. Остановились у какого-то подъезда. Диман предложил мне сигарету.
- А я все еще не курю. Еще тем летом бросил.
- Ну и правильно.
- А вот, - достаю я из кармана очередную фотку, - а вот Я на байке!
- Чей байк-то?
- А, не знаю.
 Сначала на лицах Лехи и Димана выступило, глазами вперед, замешательство. А потом они дружно заржали.
- Вот это мне нравится, - сквозь смех воскликнул Диман,- "Незнаю!"
- Что, - уточнил Леха, - вот так вот подошел и сел?
- Ну да! Мы с другом, как раз с качалки шли, смотрим: мотоцикл. Ну я и сел, а Рамин взял еще фотоаппарат и крутит его то так, то эдак. Я уже очкую,вот вот хозяин выбежит, а он:" Куда нажимать-то?"
- Если бы я увидел, что кто-то на мой мотоцикл влез, я хотя бы по морде точно бы съездил, - заключил Диман.
 В конце концов мы дошли до школьной площадки, где небольшими групками рассыпались пацаны нашей школы из соседних дворов. В лицо я здесь знал каждого.
 Серега, ранее из паралельного класса, а теперь просто Серега, подошел поздороваться с нашей немногочисленной компанией. Я его сразу как-то и не узнал. Впрочем это было взаимно.
 Разговорились. И зашел у нас разговор на тему Серегиной работы. Диман поинтересовался:
- И сколько же тебе там платят?
- Смотря сколько продашь. Бывает рублей триста, а бывает и штука в день.
 Все многозначительно вздохнули..., и Диман снова поинтересовался:
- А в чем работа заключается?
- Всучить человеку товар "почти даром" в честь юбилея в нашем магазине: " Сегодня и толко сегодня:утюг известной марки, а так же очень нужная в хозяйстве, не заменимая расческа с вибратором. А если вы покупаете все это сразу, то у вас появится шанс получить вот этот прекрасный набор ножей, совершенно необходимый на вашей кухне."
- А потом ваш утюг... - начал Леха, но Серый перебил:
- Да, да: ...утюг на следующий день сгорит, от расчестки останется один вибратор, что в некоторых случаях не самый худший вариант, а у ножиков отлетят либо ручки, либо лезвия - кому как удобно.
- А почему, - столо интересно мне - у тебя расческа - очень нужная в хозяйстве вещ? Сам что ли сочинял?
- Да нет... перепутал. Я уже за..ся ходить из дома в дом. Это еще самая безобидная ошибка.
- И что, люди берут - не унимался Диман. - Ко мне бы такое чудо пришло, я бы им весь подъезд испахал и с вибратором в известном месте с лестницы спустил.
- Люди-то берут, но иногда столько времени тратишь... Зайдешь к какой-нибудь бабуле - она и чаем напоит, и обо всем расспросит, и о много расскажет... Ничего не купит - денег нет - и будет уговаривать еще немножко с ней посидеть. Вспомнит свои проблемы и невзгоды, опишет свои старческие болезни... А ты потом с болью на душе иди дальше по квартирам. Один раз мужик какой-то попался, к которому видимо уже приходили, и спрашивает:
- У вас же вчера был юбилей. Или он у вас каждый день?
- Юбилей сегодня, а вчера был предъюбилейный день - мы еще и завтра будем праздновать.
 Всякое бывает. Захожу вчера к грузину:
- Извини, дорогой: жены нет - деньги у нее. Заходи в девять вечера.
Захожу.
- Извини, дорогой: жена еще не вернулась. Заходи в десять. Мне товар очень нравится. У жены спросить нужно.
Хорошо еще, когда люди дверь открывают, разговаривают с тобой. А ведь часто и посылают через дверь, собакой стращают - вообще морально униженным себя чувствуешь.
- Ходил бы с кем-нибудь  - может и проще бы было, - посоветовал Леха.
- Тогда зарплата меньше.
 У школы мы тусовались довольно долго. Да чего уж там  - весь вечер. Потом меня уже не держали ноги, и , когда душная ночь поглотила в своих темных объятьях все вокруг, я, прокручивая в голове потускневшие воспоминания о сегодняшнем дне, медленно побрел домой, ненарошно пиная мелкие камни - день был длинным и я устал.
 А все началось с прелестного утреннего запаха, поившего силами, которые оправданно в конце концов иссякли. Слабый горный ветер и палящее южное солнце.
 Брызги моря разлетались по сторонам.Я не мог насладитья этими последнимикусочками моря, что обещал мне день, грозивший временем, оставшимся до отъезда. Я плескался все утро, с шести до одиннадцати. Потом изможденный телом, а не душой, в два раза дольше обычного полз домой в гору. Через полчаса тяжелые сумки были вынесены на крыльцо, а еще через час они всем своим весом тянули меня к земле. Но это уже было не страшно - многих сил стоило доставить этот груз до аэропорта, а так как весь багаж сдавался в грузовой отсек, то все самое страшное осталось позади.
 Три часа полета, давшие достаточно времени подумать о том, о сем, и я, вместе с самолетм, на финишной полосе полета - то бишь на посадочной.
 ...Кажется, все было так давно, но вот только первая моя ночь в этом году здесь. И свалился я в нее без задних ног, носом в подушку. И забвение, о сладкое забвение, завла дело мной... Как бы это противоречиво не звучало, но завладело оно мной всего на четыре часа. И также поспешно свалило.
 Валяться в мокром от пота белье мне не улыбалось. Шутка ли - тридцать градусов тепла ночью! Окна открывать - это бессмысленное самоубийство: комариная орава налетит в ту же секунду, нащупав брешь в ряде плотно закрытых окон. Кондиционер накрылся еще в том году. И я решился выйти в подъезд, на балкон. Шаг рискованый - комарья там хватает. Но не впускать же их в квартиру через форточку! Они в таком случае могут прописаться по соседству еще на пару недель, пока меня окончательно не выселят. Вот зато потом подохнут с голодухи... Только где буду жить все это время я?
 Надо заметить, что на балконе - практически на улице - свежее отнюдь не стало. А носатая мразь прилипла плотнее к телу, чем это можно себе представить. Но спать от этого не захотелось. И я встал, облокотившись на поручень, озирая ночной двор.
 Окна давно погасли. Погасли и ночные фонари. Глаз коли, а все равно ничего, кроме неясных очертаний. Только звезды. В вязкой тишине казалось, , что они немножко шумят. Но очень тихо. Их голоса стали проникать в мое сознание, как навязчивый глюк...
 Несмазаная дверь оглушила неожиданно и резко. Сердце забилось в левой пятке, а я аж присел, вцепившись в холодный металлический поручень и всеми глазами стал щупать то место, где должна быть дверь. А скрип, тем временем, повторился. Еще громче, осыпая мое тело мелкой сыпью. Тревога отступала перед диким страхом. Глаза усиленно всматривались в ночь, а она все сгущалась в воздухе вокруг; она не только прятала что-то впереди, она заглушала все другие звуки, оставляя меня наедине со дверью... Замолчали подвывавшие псы, которых словно бы раньше не было слышно, застыл ветер, спрятавшись в неподвижных листьях и оборвался шепот крыльев... Чьих?
 Дверь перестала качаться и в ночи вспыхнул огонек зажигалки. Погас, оставляя тусклую сигаретную искру, мерцающую и дымящую, несущимся к звездам облачком. Я не успел подумать, как мысли сами проникли из темноты, полностью освобождая, или лучше сказать очищая от страха. Ведь передо мной сидел в рамке выбитого дверного окна, человек.
 Я, вдруг, неожиданно заметил, что позабытые совсем комары больше не достают. И от этого стало легче.
- У вас курить не найдется? - непонятно чего ожидая, спросил я темноту.
 И услышал сначала выдыхаемый дым, а затем молодой и грубый голос, знакомый и неизвестный, с сожалением ответил:
- Последняя "Прима" со вчерашней ночи. Сегодня я поздно выле... вышел. Ларьки уже закрылись.
 И рыже-мерцающий окурок спикировал с балкона. Да, выкурил он его быстро!
 Ну и слава богу, подумал я - курить-то бросил уже как год. И снова облокотился на поручень, уже безо всякого волнения и страха. А парень снова начал медленно раскачиваться, сидя на двери, в оконной раме.
- Ну и что ты мне расскажешь? Приехал ты, я понимаю, сегодня?
- Сегодня.
- Что ты у нас нашел такого интересного? Голимые степи с их зноем? Нет, жить здесь можно только ночью.
- А есть ли такое место, где бы ты жил еще и днем? - услышал я собственный голос.
- Есть. И оно находится совсем близко. Так близко, что в любое время туда можно попасть. Там хорошо живется всем. И рано или поздно туда вернусь и я. А пока там нечего мне делать.
- А что ты делаешь здесь?
- Я намеривался послушать, что нового ты расскажешь, а ты - ни в какую.
- Я о том, что ты делаешь здесь, а не у себя там, в чудном крае, где хорошо всем?
-  Тебе этого не понять. Ну и мне тебя тоже не понять.
 На этой глупой фразе наш разговор с сыном тьмы на сегодня и закончился.
 Продолжая слушать ночь, я вновь прислушался к звездам. Они заговорили снова. Только звук их стал напоминато шелесь и пронзительно тонкий писк. Перед моим носом взмыла летучая мышь и скрылась в ночи. Звук исчез.
 ...Проснулся как от удара. Каждое движение ломит приятным ощущением вновь обретенных сил. Голова легка и абсолютно бездумна. О, как приятно ни о чем не думать. Только короткие импульсы заставляют тело двигаться. Это чистый лист, который к вечеру необходимо забить снова по полной. Забить приятным и бесполезным, чтобы за ночь все выдуло сквозняком ночного воздуха. Это и есть - каникулы, лето.
 Но все-таки с этой ночи что-то осталось, о чем следовало подумать несмотря ни на что. Была какая-то нелепая встреча, которую мог придумать только воспаленный воображением разум. Такое бывает если ты вдруг скрываешь от себя самого нечто очень важное. А мозг пытается раскрыть тебе глаза ночью, когда ты спишь, во сне. Это бывает очень реально, словно бы даже и не спишь ты вовсе.
 Стоп. Об этом потом. Я только что вспомнил о нашем договоре с Лехой встретиться у моего дома в полдесятого. Судя по часам, время подходило. И короткий импульс заставил меня одеться на улицу, ссыпать крупную денежную мелочь в карман бриджей и умеренно хлопнуть дверью - чтобы закрылась.
 Воздуъ утра учащенно заходил мне в легкие, пока я бежал вниз по ступенькам. Он был сладок. А солнце уже взашло высоко, чтобы греть своими лучами грязную землю, тех, кому это нравится и прогонять своим светом тех, кто страдает сердечно сосудистыми болезнями. Лично мне это нравится. я никогда не испытывал ничего страшнее легкого шока пд жгучим солнцем. Я могу не пить воды столько, сколько нужно и редко предпочитаю теневую сторону улицы солнечной.
 Я обошел наш двенадцати этажный дом до того места, где мы обычно назначаем встречи. Лехи там не было. Я подождал еще десять минут. Потом, чтобы скрасить ожидание, зашел в двенадцатиэтажку напротив - там, в мое отсутствие, устроили новый компьютерный клуб. В плане компьютерного оборудования там пока полный беспорядок - все дешево и ненадежно. Поэтому играть я там не собирался. Только посмотреть зашел. И увидел знакомую физиономию.
 Женек. По кличке Есип, а по фамилии  - Есипов. Прикольный чел, малость странный. Я встал так, чтобы он обязательно меня заметил и, осторожно посматривая на него украдкой, стал наблюдать за поединком в HL.
 Минут через пять я заметил эффект: Есип как-то напрягся, пару раз глянув на меня. И, наконец, решившись, воскликнул:
- Славон! Снова что ли приехал?!
 Футболка на Есипе с фотографией кипеловской Арии. Традиционное рукопожатие и мы, не сговариваясь, вышли на улицу. Я заметил, что Лехи по-прежнему нет.
- Слушай, - спросил я Женька, - а ты случайно не знаешь, где Леха живет?
 Не то, чтобы я сам этого не знал, просто сомневался стоит ли вести туда Есипа.
- Нет, не знаю. А зачем он тебе?
 Как позже выяснилось, Женек мне подло налгал. И видимо по той же самой причине.
- Мы с Лехой собирались в "Экономь" - на компы засесть. Пошли - я знаю, где он живет. Сейчас по пырому заскочу к нему, а ты у подъезда постой пока.
- Ладно, давай.
У подъезда Женек закурил сигарету, а я поднялся на лифте к Лехе.
- Ну как, собрался?
- Нет, подожди немного. Я проснулся недавно. Родителей дома нет, так что с игрой может быть облом выйдет. Сейчас, подожди, попробую насобирать мелочь.
 Леха порылся в одном ящике, в другом... Пробежался еще где-то по комнатам - там порылся. И, наконец, полсышался его голос:
- Есть! Нашел! Пойдем сейчас играть.
- Там, у подъезда Есип стоит.
- Есип? Что он там делает?
- Со мной пришел. Я сказал, чтобы внизу подождал.
- Да он уже смылся поди...
 Леха выглянул из окна:
- Смылся. Нету его там. Сейчас, я только поем, - предупредил Леха.
 А я присел на корточки, играясь с подошедшим ко мне Чарликом - маленькой таксой. К Чарлику присоединился черный кот, ревниво отстаивая место под рукой.
 Тут вдруг неожиданно посвонили в дверь. Это Женек все-таки никуда не смотался и никого не дождался - сам пришел.
 ...Мы уже подходили к магазину, где и собирались поиграть, когда выяснилось, что Леха сядет за комп не на чась, как я , а на два.
- Может на завтра час съэкономишь?
- Я хочу седня поиграть на все деньги.
 Зайдя с жаркой улицы в душный магазин, мы подошли к приятной девушке, работавшей администратором.
 Я ее видел впервые и, если бы не уверенность Алексея, спросившего у нее, есть ли свободные компьютеры, я долго бы думал, к кому с этим вопросом подойти.
- Два компьютера свободны. На сколько вы садитесь?
- Я - на два часа.
- А я - на час.
- Так, а как вас зовут?
- Леша.
- А фамилию, дату рождения и судимости не обязательно говорить? - почему-то понесло меня...
 Девушка на меня странно посмотрела и сказала:
- Необязательно.
- Тогда запишите просто: Слава.

Вечером я снова зашел за Лехой, но его небыло дома. Родители сказали, что его пригласили на дачу, отмечать день рождение нашего (моего бывшего)одноклассника - Федоса. И уехали они с Диманом иеще десятком человек.
 Тогда я отправился в гораж к старому другу и тоже, кстати, однокласснику Мясе. Это прозвище для простоты отличий между тремя Диманами в классе, а так же за счет фамилии.
 Мясо потрясно играет на гитаре. Он собрал собственную рок-группу. И как раз сейчас репетировал у себя в гараже с Ильей (тоже не виртуозом) и Саньком по кличке Башмак.
 Как-то, я помню, сижу у Мясы дома, а Башмак подходит к Диману и говорит:
- Товариц Шашлык, можно я пока возьму гитару и поиграю?
На что Мясо отвечал:
- Слушай, Сандаль! А не пойти бы тебе...
 Сегодня они в полном составе присутствовали в гараже. Еще один Диман (третий в нашем бывшем девятом "Д") - четвертый человек группы "АИД", по прозвищу Бера, стряпал вручную себе гитару. Правда потом над ней целую ночь обливался потом Мяса... Но все же гитара должна в последствии принадлежать Бере.

Отыскал в кармане шесть рублей и побрел развеять тоску в компьютерный клуб.
Приятная девушка с сожалением сказала, что ближайший компьютер освободится только через час. Что ж, час -- не беда. Бывало и такое, что я по три часа пялился и маялся здесь, перед компами, наблюдая за чужой игрой для того, чтобы полчаса самому пощелкать пальцами по клавиатуре.
- Тебе же неудобно так стоять, - услышал я на десятой минуте ожидания, - давай я тебе стул принесу.
- Да нет, спасибо. Постою, - обалдело сказал я.
- Чего-то, Катя. Ты сегодня добрая, - повернулся в нашу сторону Васек, на секунду оторвавшись от монитора.
Час пролетел скоро и я,   неконец-то, сел за «компостер». И почувствовал, как Катя пристроилась рядом.
- Можно поиграть вместе с тобой?
- Можно.
И играли мы так, поочереди передавая друг другу клавиатуру и теснясь на одном стуле, сначала полчаса, потом еще два. А потом и до самого закрытия магазина. Я не заметил, как потускнело через окно небо, как разошлись люди.
Я проводил Катю до дома. И пошел домой сам; вещи лежали в коридоре до сих пор не разобраны, а на улице делать стало нечего.
У подъезда взгляд упал на порванную коробку «Примы».
... Сон пришел так же быстро, как и вчера. И точно так же, как и вчера, в три часа ночи я проснулся и вспомнил, что значит душная жара. Настолько противной она бывает только ночью. Где-то рядом звучал комариный писк. Скорее всего они проникли в квартиру вечером, вместе со мной.
Освежившись холодным душем, смывшим остатки сна, я вышел в подъезд, на балкон.
- Доброй ночи, - сказал я во тьму.
- И тебе доброй... - прошелестел холодом ответ. - Ты меня так и не вспомнил?
- Я и не забывал.
- Что ж ты тогда вчера чуть в штаны не наложил?
- Уже отвык от своего странного знакомого. Это ты меня разбудил?
- Я. Хочется же с кем-то поболтать ни о чем.
- Что же ты будешь делать без меня? - покачав головой спросил я темный силуэт, вновь заскрипевший дверью. - И нравится тебе, что ли, этот звук?
- Спрашиваешь! Тебя здесь не было, когда я пугал полуночников! Они бегали с ужасом по всему подъезду и вверх, и вниз. Кубарем скатывались по лестнице, ломая себе кости. Натыкались в темноте друг на друга. Вот они от этого звука теперь вздрагивают во сне. Сам проверял. Они и здесь с тех пор не появляются. А то житья не было:
загадили здесь все, понимаешь... Вздохнуть нечем, а ступить... тоже.
- Вот ты мне только одно скажи: у тебя что, друзей, кроме меня нет или может быть заняться тебе нечем? Столько людей ночью по подъездам шастает. Летел бы и пугал в свое удовольствие. А мне выспаться лучше бы дал.
- Можно подумать, ты не высыпаешься. Сказал бы лучше спасибо. Валяешься потный в своих пеленках. Фу! А то под душ холодный...
- Да, наверное, я тебя недооцениваю.
Послышался сухой смех. Да, шутка тонкая. Как можно переехать, если ты нигде постоянно не живешь?
- Возможно, в другой город переберусь. А возможно и... -продолжал размышлять вампир.
- Это с чего бы вдруг?
- Не за что не поверишь.
- Не точи лясы.
- Ну ты сказанул! Нет, пусть это будет небольшим сюрпризом ближайшей ночью.
- У меня каждая ночь из-за тебя полна сюрпризов. То ты труп притащишь. То череп на день рождения, утыканный свечками. А просыпаться каждую ночь - не сюрприз?
- Думаю, нет. Ты просто отвык. Между прочим, по ночным клубам шастать ты был не против. А у меня от этого сплошное расстройство желудка.
" А для меня, очень может быть, это лето тоже окажется последним. Хотя, кто знает...
- Тебя мне найти проблемы не составит. Так что, прощаться не будем.
- Это угроза? Опять раздался смех.
- Считай, что да.
- Учту.


Утром мы снова встретились с Алексеем у его подъезда. Вид у него разбитый.
- Всю ночь? - участливо спросил я.
- Всю ночь.
- Много?
- Два ящика. Я присвистнул.
- А я вчера весь вечер за компьютером просидел... с Катей. Леха молчал. Тогда я уточнил?
- Я садился только на полчаса. Леха лукаво улыбнулся:
- Тебе, наверное, неудобно. За чей-то счет сидел за компьютером...
- Чегой-то не удобно?
Леха подошел к таксофону, снял трубку и бросил ее висеть, набрав чей-то номер. А сам пошел дальше, наблюдая за мной. Я подошел, послушал трубку с длинными гудками и бережно повесил ее на место.
- Совесть...- безнадежно прокомментировал Алексей.
- Что ночью-то было? - сменил я тему.
Мы, как обычно, по утрам, направлялись в игровую.
- Прикольно было... Ха! Над Диманом ржали: у Федоса на даче большая собака есть - Пиратом зовут. Так Диман под градусом обнял его и говорит:
- Пират! Пошли судно грабить! А там судно такое... горшок, короче, для жратвы Пирата. Они и грабили его вместе.
Сегодня редкий день - компы почти все свободны и ждать не пришлось. А вот к тому времени, когда мы уже уходили. Народу столпилось...
Я встретил глаза Кати. Она смотрела как-то выжиидающе и я пообещал.
- Приду сегодня еще раз. Катя улыбнулась
...Жара достигла своего пика. Леха и я медленно шли, слегка наклонив головы под палящими лучами, к школе, во внутренний двор.
- Мы там столько сигарет выкурили... За вечер только двести штук на одиннадцать человек. Утром в окно выглядываем - а там вся земля в белых бычках... - рассказывал Алексей.
Из внутреннего двора школы вышел к нам навстречу Диман.
- Ага! - спохватился Леха. - Диману вчера новую кличку дали:
«Юпитер». Эй! Юпитер!
- Чегой-то?
- Кличку тебе вчера такую дали.
- Да? - развесилившись, воскликнул Диман. И все с тем же весельем:
- А я и не помню! А почему, интересно?
- Потому что водка была «Сатурн».
- Ничего не помню. Вы сейчас куда идете?
- Во внутренний.
- Там никого нет - я только что оттуда. Пошлите лучше к Серому. Он нам мячик баскетбольный, может быть, даст.
Солнце жаром катилось с неба. Било асфальт, вздымая тяжелую пыль. И волнами тепла обдавала земля под ногами. Все смешалось. Мячом казалось солнце, а мяч прыгал солнцем в глазах, когда мы вчетвером с Серым играли в баскетбол.
А на обед все пошли по домам. Пот струился по горячим щекам. В глаза светил все тот же солнечный мяч, от чего становилось как-то противоречиво темно. Дорога... дома и дееревья - вся улица плыла мимо меня назад. Капли пота падали со скул, стекали с ресниц, ослепляя солью глаза. Уши слышали какой-то противный гудежь, который, судя по всему, происодил из моей же головы.
Я закрыл за собой дверь квартиры и, все так же капая и истекая, прошел на кухню, к надрывно гудящему холодильнику. Кружка пива парила к сухим губам - я не видел своих рук, державших ее. И в следующий миг она прилипла к губам. В миг, достойный зависти любого, кто увидел бы меня со стороны. Глотки, все чаще и чаще, громче и громче...
Сладость чувства, как струится в тебе головокружительный сок, доступная любому, прошедшему мучительный путь жажды под белым солнцем, пьющим твои силы шаг за шагом. Прошедшему путь и слепо бросившемуся в объятия воли желания, уже властно требующего, заглушающего все остальные чувства, влекомого вожделенной чаркой холодного пива...
...И все. Ты уже другой человек. И другой газ поступает в легкие, другой свет падает из окна. Комната, в которой ты стоишь, наполняется новыми предметами, которых ты не замечал раньше. А душ холодом воды окончательно пропитывает и закрепляет в твоем теле с новыми силами жизнь.
Через пять минут я снова облучался ярким солнцем на улице. Я шел в компьютерный клуб без всякого ощутимого желания глазеть в яркий
монитор. Но с Катей рядом хотелось провести время приятно даже в полном безделии.
Кати не было видно. Должно быть, она, бедная, устала от жестокой скуки и пошла прогуляться. Я, как обычно, встал напротив компов, всматриваясь в мелькающие изображения.
Мягкие ладони коснулись моих плеч. И волна чувств нахлынула, заполняя пустоту внутри.
- Привет, моя радость. Чего такой грустный?
- Сам не знаю.
- Пойдем присядем. Чего тут стоять?
Теплый разговор. Приятная беседа... Словно бы этого мне так не хватало.
...И так я стал зависать в магазине. Нет, я не сидел там с утра до вечера, а проводил лишь то время, в которое заняться было нечем. Но такого времени становилось все больше и больше, а жизнь моя становилась все бесцельнее. В конец обленившуюся голову до тошноты доводили мысли о приближающемся конце лета. И от этого руки все больше опускались, не хотелось ничего делать, как-либо развлекаться. Такое со мной было впервые. Я смотрел в Катины глаза, думая, что через месяц с хвостиком придется расстаться, просыпался со страхом очутиться в другом городе, плавился под невыносимым солнцем, сознавая, что там, куда я поеду, такого лета не бывает, а шансов, что в следующем году вернусь, исчезающе мало.
- У нас любой день - праздник, - тусуя колоду карт, говорил Кел, -а после - похмелье. Потом опять праздник...
- Пацаны, - перебил Диман, - могу вас завтра уже поздравить с первым днем последнего месяца каникул. Так что вот так собираться и бухать... по праздникам нам осталось мало.
- Зачем же ждать завтра? - не выдержал я. - Я тебя сегодня уже могу поздравить с последним днем предпоследнего месяца. А пить нам осталось ровно двадцать шесть дней.
- Стоп, - вспомнил Леха, - а потом же первое сентября! Отметим. Целую неделю будем отмечать.
У меня сложилось такое мнение, будто «отмечать» - это единственное занятие всего лета, которое устраивало всех.
Передышка между днями празднования длились, пока не иссякали
впечатления, которыми каждый мог поделиться во внутреннем дворе, уже давно ставшем для всех святым местом. А что еще делать? Ведь
хочется, чтобы каждый день оставил свой отпечаток, хочется, чтобы каждый следующий стал лучше предыдущего. И даже адская головная боль на утро, сушняк ночью или сон в обнимку с белым другом -унитазом - это мелочь, не портящая впечатлений и иногда требующая всеобщего внимания, как отчет о неизбежной плате за веселье, как предмет для шуток, когда горькие минуты позади.
5
- Раньше я тебя почему-то здесь никогда не видела. Ты, наверное, не местный.
- Из Питера я.
- Ух ты, интересно! А я в Питере еще ни разу не была. Все хочу туда съездить.
- Я каждое лето здесь. А в девятом классе жил тут целый год.
- Значит, ты играть не ходил: тебя бы я точно запомнила! -заключила Катя.
- Отчего ж не ходил? Весь год только сюда ходил.
5
- Странно, почему мы не познакомились раньше? Может быть, три года назад... ну хотя бы год назад? Или ты тогда здесь не жил?
- Вот именно тогда я здесь и жил. А сейчас я живу в Питере. Приехал провести лето.
6
- Только на лето? - как-то погрустнев спросила Катя. - Может быть, ты передумаешь и останешься навсегда?
- Только на лето. Я здесь уже лет десять провожу каждое лето. И весь прошлый год здесь жил.
- Тогда почему?! - Во все глаза Катя смотрела на меня в нежном недоумении. - Ну как можно было такую красоту не заметить?
- Я тебя тоже увидел впервые только этим летом.
- Играть-то будешь?
- Не знаю... - замялся я.
- А кто будет знать, если не ты? Странный ты какой-то, пошли играть вместе.
 Вечер за окном сгущался в ночь. А во мне не было той обычной усталости, что часто подводит итог жаркому дню.
В расчете на долгую ночь, я захватил маленькую табуретку, бутылку пива, тетрадь и ручку. Я заранее примерно знал, о чем буду писать. Мне хотелось представить и описать, как, по рассказам Алексея, они с Диманом провели прошлую ночь на улице. Последнюю неделю я то и дело описывал мое последнее лето для того, чтобы навсегда запомнить эти обычные и потому бесценные три месяца последних каникул.
Леха сегодня вышел на улицу только после обеда. Мы традиционно направились в игровую.
- Ну как, чего делали у Федоса на даче? Леха сонно ответил:
- Да не был я у Федоса. Родаки-то мне разрешили ехать, а я все сомневался: что там делать ночью? Да и Димана не пустили. Так бы может я еще и поехал. Мне родители двадцать рублей на дорогу дали, а Диман своим сказал, что пойдет ночевать ко мне. Накупили мы раков - решили устроить ужин под ночным небом. Спать устроились на горячих трубах. Комары, правда, донимали... Проснулись часов в пять-шесть, и Диман начал жаловаться на голод. Я тоже есть захотел, а в кармане только чирик остался. нУ я пошел купить чего-нибудь, и по дороге смотрю: пятьдесят рублей! Вот это сюрприз! Разбудил продавщицу в ларьке, ужасно злую - она меня чуть еще и не обсчитала - и купил поесть. Прихожу к Диману, а он уже в компании девчонок сидит. Не знаю, что он им там наплел, но они уже от жалости и поесть из дому вынесли: кто помидорку, кто еще что.
Обычная ночь. Кто-то пнул пустую алюминиевую банку, и та, со звонким смехом, покатилась по остывшему асфальту. Сухой кашель где-то в подворотне... Безумный смех у соседнего подъезда, звон разбитого стекла. Едва слышный писк, легкий шелест крыльев, бьющих по воздуху. И все нарастающее чувство, что кто-то близко, кто-то, где-то очень рядом...
- Черной ночи тебе, - сказал он у меня за сппиной.
- А тебе густого воздуха.
- Не спится?
- И слава Богу. Сон - это трата времени.
- Согласен. Давненько я тебя не видел таким рассудительным.
- Завтра уезжаю. Так что, поздно я спохватился, что ночь такая
темная и родная.
 - А я завтра улетаю.
Я обернулся посмотреть в глаза моего собеседника и увидел не два ярко-красных огонька, а сразу четыре.
- Я сегодня не один, - пояснил вампир.
И из мрака выступили, взявшись за руки, два силуэта. Еще шаг и на них упал свет ярких звезд.
Крепкая фигура парня, отливая буграми мышц, блестела на свету серебром кожи. И девушка с пепельными волосами. Стройная и легкая. Не шла, а парила в воздухе, блестя угольками глаз...
И вот опять. Словно бы и не было того самого последнего лета. Целая неделя прошла с тех пор, как я приехал в Петербург, а чувство неопределенности осталось. А было ли вообще лето? Уезжал ли я отсюда или то был лишь издевательский сон, в котором все было так реально, но так скоротечно. Такие сны способны мучить душу.
Однако я достаю из почтового ящика письмо. И надежда на то, что это был только сон, а лето еще впереди, разбивается в дребезги. Теперь каждый раз, как я буду получать письма из своег «сна», она будет разбиваться вновь и вновь. До тех пор, пока снова не придет лето. Ведь я обязательно найду возможность приехать в тот далекий город снова.
Алексей (письмо):
Привет, Slavon. Как жизнь? Как у тебя начался новый учебный год? У меня все прикольно, только в школе возникают напряги, как обычно. Но и там по-своему прикольно: учится всем впадлу. Сидим на уроках, прикалываемся над всякими лохами - в классе их полно.
Рассказывать особо нечего, но я постараюсь.
Первое сентября прошло прикольно (уже 4 или 5-й раз!!!), мы напились паленой водки и пошли гулять. Застряли в лифте... Сидели там сорок минут. Купили за восемь рублей полтора литра пива. Убегали от продавца. В общем, было весело. А за вевелье приходится платить: утро провел на толчке. Жизнь идет как обычно.
Почти каждый день катаюсь с пацанами на машине. Это прикольно - ехать мимо каких-нибудь девчонок со словами: «Эй, прокатиться не хотите?» и т. д.
А недавно ходили в военкомат, проходили какие-то тесты. Так нас там точно запомнили надолго. Мы выдавали такие фразы, что психолог чуть не повесился от злости. Потом мы достали дежурного... Представь себе: идут человек тридцать по лестнице на третий этаж и каждый топает, как может! А потом на первый этаж тем же маршем. И назад...
А когда доставать стало некого, начали доставать наших лохов. Это было еще смешнее. Короче, со всего Советского района, наша школа оказалась самой буйной. Про наш поход в военкомат учителя говорили целую неделю.
Как ты уехал, мы с Диманом еще несколько раз ночевали на улице. Один раз у него в гараже, другой - просто на улице (всю ночь пили пиво). А вот третий раз...
Все началось обычным субботним вечером. После небольшой прогулки мы (я и Диман) не пошли по домам. Было девять вечера. А сначала решили сходить к Диману и посидеть у его подъезда. Когда стало подходить время, у нас родился «хороший» план. Как обычно, мы решили отпроситься у родичей «ночевать друг к другу». Но на этот раз не на улице и не у Димана в гараже...
Так как ночевать было негде, мы решили взять машину Димана. Даже собрали деньги на бензин.
Все шло хорошо: нас отпустили, машину со стоянки взяли без проблем. Приехали мы к Мясе во двор, а там сидели пацаны. Мы и стали уговаривать, чтобы кто-нибудь поехал с нами. Короче, из всех согласились Мясо и Чили. Было уже где-то одиннадцать часов. Когда поехали, было уже двенадцать часов ночи.
Сначала мы катались в Трешнике. Тут случился прикольный случай:
за нами увязалась машина. Мы думали, что это менты. Диман стал давить на газ. И в итоге нас развернуло на сто восемьдесят градусов, занесло на повороте. Оказалось, что это все-навсего тачка (не ментовская) - мужик решил погоняться. Но это не все приколы этой ночи.
Не стану вдаваться в подробности, просто скажу, что ездили мы на Спутник и в Автогородок.
И вот я подхожу к главному моменту своего рассказа.
Мы встали во внутреннем дворике. Я и Мясо стали засыпать. Да и Чилик с Диманом тоже устали. И было решено поехать в Аэропорт. Ну и поехали...
По дороге в аэропорт мимо нас пронеслись ГИБДДшники с включенными МИГАЛКАМИ* «За нами!» - подумали мы.
По дороге назад Диман повел машину не по главной дороге, а по переулкам, тротуарам...
Подъезжаем к последнему повороту... (дальше главная дорога и без базара можно выехать на Трешник) и... ГИБДДшники стоят!
В голове у всех, кроме крепко спящего Мяса: «Лишь бы не остановили!» И как назло мент махнул палкой.
Диман аккуратно вошел в поворот... Менты думали, что он останавливает, я тоже так думал... Дальше все как в тумане.
Диман наоборот - нажал на газ. На отрезке триста метров Диман разогнался до ста сорока километров. И как назло впереди еще один поворот. Вдобавок и красный свет. Я услышал чей-то голос. Оказало -Чилика:
- Давай на красный!
Но Диман уже и без того ехал на красный. А скорость превышала сто двадцать, и вписаться в крутой поворот не было возможности.
И как итог этой гонки, мы врезались в высокий бардюр. Я помню только, как нас сильно встряхнуло и как подлокотник на заднем сиденье очень медленно двигается к моему лицу. Или это мое лицо двигалось к подлокотнику.. я не знаю. Но факт в том, что я сильно ударился об него носом и потерял сознание.
Очнувшись, я не поверил всему произошедшему: все было как в тумане. Посмотрев вперед, я увидел Димана, лежащего на руле. У него из носа текла кровь - не был пристегнут ремнем безопасности.
Дальше я увидел, что из-под капота идет дым, и в мыслях все смешалось - я не верил, что мы разбили тачку. И вдруг я услышал крик? "Как нога?" это кричали мне. Менты.
Я посмотрел на ногу, она как-то ушла под переднее сиденье (но не сломалась). Они открыли дверь, и я вышел. Димана менты хотели вытащить за шкирку, но он сказал, что выйдет сам. Было где-то три часа ночи.
Мы остановились между столбом и светофором. Если бы скорость была больше, то в машине было бы минимум два трупа.
Менты вскоре уехали. Но тут же приехал патруль. Составили протокол, сделали всякие замеры, погрузили тачку на эвакуатор и вернули на стоянку. А мы приехали с Диманом к его дому. Димана забрал отец, остальные пошли по домам. Но добрался до своего дома только к шести часам - сидел долгое время на лавочке, отходил. Вот так наша "хорошая затея" превратила обыкновенный субботний вечер
в "кровавую субботу". Что я еще могу оказетв»? Мы вчетвером
"родились в рубашках", так как серьезных травм ни у кого не было. Нам крупно повезло, что мы не погибли.
Ну, ладно, вот и все. Пока. Пиши.
Р. S. Сегодня на урок литры пришла классука и стала говорить про выпускной, который будет в конце года. Так мы вчетвером (Краб, Федос, Диман, Стае и я) - то есть впятером - устроили такое, что она чуть не психанула, но не ушла. И вдруг у пацана заиграл мобильник, и мы начинаем все вместе плясать и ржать на весь класс. Такого хамства она не ожидала и просто вышла. Теперь классука с нами не разговаривает. Ну теперь точно ВСЕ. Еще раз пока. Жду ответа.

 "Как жаль, что не все в этом мире вечно..."