Черная дыра Рассказ о безграничности глупости

Скучный дождь за окном просил родителей Карла не делать этого. Он словно чувствовал, к чему это может привести. Возможно, он даже уже и знал, чем все это кончится. Но единственным, что обычный осенний дождь мог сделать в тот день, было лишь неустанно стучаться в окна, моля не делать этого. Но родители не слушали его, они так же скучно занимались этим и продолжали заниматься, плюнув на хлопающую форточку и скрипящую кровать.
      Вдруг образовался Карл. Уже тогда в нем было заложено все будущее, все слезы и улыбки, все его действия и все его реакции, все, что он должен будет сделать в своей жизни. Было заложено и нечто главное. Помимо всяких мелочей оно также образовалось с самим зародышем Карла. Кто-то, что-то, почему-то, зачем-то, где-то, как-то написал, написало, занес, занесло, предопределило, что так все и будет, неотвратимо случится, обязательно произойдет, и виной всему окажется именно несчастный Карл, не подозревавший ни в тот момент, ни в какой-либо другой момент своей жизни, что ему уготована такая роль.
      
      С рождения он был сильным ребенком. Он был вечно здоровым, никогда не болел. Он много двигался, любил играть. Песочница была его вторым домом. Все называли его озорным мальчуганом. Он не сидел сложа руки. Ведь в жизни столько всего можно делать, сделать. И нет ни на что времени. Поэтому надо спешить, успевать. Иначе… иначе… нет смысла. И как-то Карл понимал это, он понимал, что ему на самом деле отведено очень мало и поэтому, если он не выжмет все, что только можно, из своей жизни, он будет дураком. Он так думал. Хотя думать он, если честно, не любил. Не мужское это дело - думать, рассуждать, оценивать, восхищаться, воображать. Надо действовать, всегда надо только действовать, а думать - это для слабаков. 
      Мальчик рос. Родители нарадоваться не могли. Такой ребенок! Веселый, задорный, ну вздорный, ладно. Холили они его, лелеяли, все лучшее, все лучшее и еще раз лучшее только ему, пускай наслаждается жизнью, и ничего от него нам не надо, нам и так хорошо. Думали несчастные родители. Они и не подозревали, кого растят. Они и не догадывались, что все уже давно, а может и не очень, предопределено и решено, и что они просто обязаны так относиться к своему ребенку. Они были безнадежны. И Карл пользовался этим.
      
      Он глупел изо дня в день. Он не видел причин для развития. Он просто остановился и пошел назад. Но этого мало. Кому-то этого было мало. И поэтому среди пустых желаний и инстинктивных идей  в его голове зародилась одна крошечная мысль.
      
      А что, если я самый счастливый человек на свете?
      
      За ней мгновенно появилась вторая, такая же скромная.
      
      А что, если я самый лучший человек на свете?
      
      Ему они так понравились, что теперь каждый день перед сном он думал о них, и думал, что они значат, и думал, что с ними можно сделать, как их применить, ведь всегда надо только действовать. Он не мог думать ни о чем другом.
      
      Он закрыл глаза. И решил, что будет делать. В ту же секунду появилась она. В его голове появилась маленькая черная дырочка. Где-то глубоко, где-то в его мозгу, она появилась и сразу же начала расти, медленно, постепенно, но с каждой новой мыслью редкодумающего Карла она все увеличивалась и увеличивалась. И было это оттого, что Карл думал только об одном: как сделать мир лучше. Он считал, что, являясь счастливейшим из людей, он должен начать жертвовать собой, доставлять радость не только своим родителям, но и всем, всем людям на земле. Лишь отдавая себя целиком, жертвуя всем, можно обрести покой и полную уверенность, что живешь не зря. Он вдруг понял, что каждый человек должен делать так, делать добро другим, заботиться о других. Забыть про себя. Убить в себе себя. Ведь, если ты и так счастлив, зачем еще что-то, зачем теперь переживать о собственных потребностях, желаниях? Все людям, все во вне.
      
      Оказывается, Карл был не так уж и глуп. Мысли рождались из неоткуда. Мысли приходили к нему. И росла черная дыра. Она все увеличивалась и увеличивалась. Клетка за клеткой. Извилина за извилиной. Все больше и больше. Черная дыра заполняла весь его мозг.
      С момента деградации прошло уже много дней, и теперь опять начался период расцвета. Карл решил поделиться своим пониманием. Черная дыра уже не умещалась в его голове.
      
      Той ночью выпал снег. Хлопья падали, словно в последний раз. Улицы затянулись белой пеленой. Было темно и грустно. Люди из окон наблюдали. Люди не думали о том, что происходит. Разные люди задергивали занавески и шли. Садились. Смотрели. Телевизор.
      - Здравствуйте, сегодня у нас в гостях человек, считающий себя счастливейшим из живущих, человек, видящий целью своей жизни помощь другим… другим… всем.  Встречайте… Карл. (Что? Что с телетекстом? Я не могу работать в таких условиях…) Присаживайтесь, Карл.
      Мировая Глобальная Телевизионная Сеть транслировала этот эфир на все страны мира. Карл без проблем пробился туда. Он заражал людей верой.
      Сбой телетекста у ведущего был самой большой катастрофой в истории МГТС. Все исправили в одно мгновение. Эфир продолжался. Отчетливой строчкой в низу экрана бежал перевод. Каждый, на каком бы языке он ни разговаривал, мог понять, о чем идет речь, каждый чувствовал, что впереди его ждет нечто необычное, нечто новое, нечто меняющее.
      - Здравствуйте. Я счастлив. Я абсолютно счастлив. Но вокруг меня все несчастны. Я чувствую, что всем надо помочь. Мы все нуждаемся в помощи… В помощи друг друга. Я забыл о себе. И я счастлив. Я не прошу ничего для себя. И я счастлив. Я не радую себя ничем, у меня просто нет на это времени. Я забочусь о других. Хотя и сам был когда-то как все. Но вдруг понял: хватит! Надо помочь другим, надо сделать их счастливыми. И я помогаю. И я делаю. Я отдаю все всем. И я счастлив. А разве не это главное в жизни? Разве не для этого стоит жить?
      
      Карл умиротворенно замолчал. Росла черная дыра. И вдруг она вырвалась из его головы и стала размером с целую студию, поглотив предметы и людей, поглотив диван, камеру, осветительные приборы, ведущего, механика, помощников, продюсера, стоящего рядом с оператором, оператора, стоящего рядом с продюсером, всех. Всех в студии. Всю студию. Огромная черная дыра. Она продолжала расти.
      Ведущий молчал.
      - А ведь он прав.
      Сказал один парень, пережевывая пиццу.
      - Что же я делал? Что же я делал всю свою жизнь? Я жил неправильно. Все себе, все себе. И несчастлив. Он прав. Хватит. Пора жить для людей. Тогда я… нет, все-таки как же он прав.
      Сказал менеджер крупной компании, вылезая из постели.
      - Надо попробовать. Помогу Глории… Потом съезжу домой. Все деньги верну. Продам машину. Продам все. Отдам детям в сиротский приют. Сам как-нибудь проживу. Найдутся добрые люди, помогут. А пока я должен помочь всем остальным. Такое творится в мире, а я думаю только о себе. Не то, что этот… Молодец!.. Вот настоящий пример. Все, что накопил, отдам детям. Я сделаю мир прекрасней. Ты посмотри, как же он прав.
      Сказал сутенер, застегивая ширинку. Телевизоры были установлены везде. Даже в общественных туалетах.
      
      Карл умел убеждать людей. Они ему верили с первых же слов.
      
      Снег безнадежно шел. И с каждым новым человеком, понявшим что-то из короткой речи Карла, увеличивалась, росла черная дыра. Студия. Телевизионный центр. Каждый дом, где есть телевизор. Она разъедала поверхность земного шара.
      
      - Это чудо. Жить для других. Он великолепен. Он прекрасен. Он счастлив. Он прав.
      - Невероятно. Поразительно. Я верю. Завтра, нет, сегодня, сейчас я брошу все к чертовой матери. Пошли они… Теперь я буду им помогать. Отдам все. Выкину ствол, перестану убивать. И помогу нуждающимся. Ведь я же человек. Я не какой-то там… Забыть про себя. Зачем мне вилла? Зачем мне… Забыть про себя и отдать все. Вот тогда я буду счастлив. Черт… Этот сукин сын прав.
      И вдруг один маленький мальчик-эгоист, дернув маму за рукав халата, сказал:
      - Мам, но это же глупо. Хотя…
      В тот же миг черная дыра поглотила и его.         
      
      Карла уже не было. Ведь он жил не для себя. Это было решено еще очень давно. И это произошло.
      Как только люди понимали, что не за чем жить для себя, их захватывала черная дыра, когда-то крошечная, неожиданно возникшая в голове Карла, неожиданно для него самого, но не для меня, написавшего этот рассказ, и не для вас, этот рассказ прочитавших.
      
      Люди даже не успевали что-либо сделать, они сразу попадали в черную дыру. Они, так же, как и Карл, решали действовать, не думая.  И не успевали. Их всех больше не было.
      Через неделю каждый узнал и понял, как надо жить, и согласился, и исчез.
      
      Прошло еще некоторое время, и вместо Земли появилась самая обыкновенная черная дыра. Не стало людей. Не стало добра и зла. Потому что некому было их воспринимать. Как только все захотели жить не для себя, а для других, мир исчез. Осталась лишь черная дыра.
      Для кого?
      Скажите.
      Ну разве это не глупо?
      
      Конец.
      
      Ефим Марковецкий
      22 января 2004г.
      13:57