Cомова и пожар

- Ну, почему? - спросил мужчина, надевая носок. - Почему именно я?  Посмотри сколько их кругом ходит...
Сомова оглянулась. Никого.  Не было кругом никого, кто хоть сколько-нибудь походил на милого сердцу Владимира Николаевича.
Владимир Николаевич - так звали мужчину, надевавшего носок. И хоть Сомова только что пережила с ним неповторимые моменты близости, что-то мешало ей называть его просто Володей или скажем, Вовушкой и на «ты». И встречалась она с ним уже дважды... Если бы кто-нибудь начал сейчас стыдить Сомову: «Стыдись, Сомова! Ты же встречаешься с ним всего второй раз!» - она бы, пожалуй, удивилась и даже обиделась бы.
Всякий раз, влюбляясь с первого взгляда, а по-другому она и не умела - Сомова, как это положено, теряла голову. Любовное томление Сомовой было невыносимо для окружающих. Работа валилась у нее из рук, взгляд туманился, а в особо тяжелых случаях, как с Вовушкой, она начинала заговариваться. Родного дедушку Артемия Семеныча невзначай обозвала Александром Сергеичем, а вместо «гараж» сказала «пожар». Вот это было самое печальное. Фигурально выражаясь, пожар бушевал в груди Сомовой и потушить его мог только Владимир Николаевич.
Поэтому, найдя несложный предлог, Сомова пригласила его в  гости. А он не нашел предлога отказать.
Уже с утра Сомова начала так сильно волноваться, что к обеду на нее страшно было смотреть.
- Что с вами, Сомова? - спросило ее начальство.
- Мне непременно, непременно надо уйти! -взмолилась Сомова.
Испугавшись, начальство отпустило ее.
Дома она выполнила традиционный комплекс: убрала квартиру, приняла душ, испекла пирог. И села ждать у окошечка.
Веселые пролетарские дети играли на улице в свои безумные игры. Они так убедительно кричали «Сам ты козел!», что у Сомовой начали возникать всякие фантазии. Будто приходит к ней Владимир Николаевич, за не один, а с двумя приятелями, и, нетрезво улыбаясь, просит разрешения досидеть у нее бутылочку... Такое с Сомовой случалось. Или вот открывает она дверь,  а на пороге стоит Владимир Николаевич с супругой и двумя белоголовыми мальчиками. «Милая, - говорит он, - давно хотел познакомить тебя с Сомовой. Она чудная, просто лапушка. Полюбите друг друга!» И такое с Сомовой было.
Вполне вероятно также, что Вовушка мог прийти и один. Ничего не подозревая, он стал бы есть пирог и  рассказывать хозяйке байки. Но, разгадав ее более чем прозрачные  намерения...
Сомова взглянула на часы. Назначенное время уже прошло. «Да и к лучшему» - подумала было она и тут же услышала на лестничной площадке шорох. Владимир Николаевич стоял у двери напротив и  собирался постучать к самой любопытной соседке во всем подъезде.
- Я здесь, - откликнулась его Сомова.
- А я звоню, звоню!..
Как он был хорош, Владимир Николаевич, Володя, Вовушка...
Сомова чуть не упала на коврик.
- Ну, позвоните еще...
Звонок у нее не работал с тех пор, как полгода назад Альфредыч временно перерезал провода, совершенствуя прихожую.
Долгожданный гость был один, без жен, детей и друзей.
К тому же трезв и снисходителен. Откровенно говоря, пирог ему не понравился, но, чтобы не огорчать хозяйку, он съел два куска. Потом он стал рассказывать разные смешные байки и пообещал непременно познакомить Сомову со своей супругой, чудной женщиной, просто лапушкой, а также с сыновьями, славными белоголовыми мальчиками.  Не отрицал и возможности зайти с приятелями, усидеть бутылочку...
Когда же Сомова, не выдержав, слишком рано обнаружила свои более чем прозрачные намерения - Владимир Николаевич спорить не стал. Только тяжело вздохнул и обреченно обнял...
- Ну почему я? - спрашивал он Сомову через час. - Почему именно я? Смотри сколько их ходит кругом...
Сомова оглянулась. Она не видела никого.