Голубь

Ночью горел старый Манеж.
Службы новостей вклинивались в каждый свободный миллиметр телевизора: «...вверх на десятки метров...», «...если огонь перекинется на другие здания...», «...несколько пожарных...»...

Центр города встретил привкусом едкого дыма и людьми с фотокамерами. Они увлечённо фотографировали просветы неба в том, что осталось – четыре стены без окон.
Теперь всё это больше напоминало руины древнегреческого храма. Колонны, немного блоков сверху и – воздух.

Россия выбрала.

Задумываюсь.
Интересно, а что она выбрала. Выбирала ли она вообще?
Нет, ну вот вопрос: что вчера  выбирали люди? Хорошего парня?
А зачем тогда «Конституция», «демократия», «предвыборная программа»..? А главное – зачем куча завлекалова для «всяк сюда входящих»? Что-то я опять не поняла, наверное.
Ну, выбрали, так выбрали. Спасибо  тем, кто выбирал. Надеюсь, хоть они понимали, что делали.


Странная птица садится на тротуар.
Что это за чудо такое?
Вроде, хорошо разбираюсь в птицах... нет, такой не знаю или... Боже, это же обгоревший голубь!!!

Птица, как ни в чём не бывало, торопливо пробежалась мимо. Оставшаяся половина обгоревших перьев хвоста неестественно загнулась наверх.  Опалённые голова и шея больше напоминали  шерсть мокрого кота.

Вспоминаю, как животные, когда им плохо, прижимаются к хозяину. Они не смотрят на себя в зеркало, прежде чем показаться на глаза. Они не натягивают дежурную улыбку. Нет. Когда им плохо, они такими, какими есть, идут к тому, кому, верят. А хозяева... да наверняка найдётся тот, кто, брезгливо поморщась, отведёт живое существо за ненадобностью к ветеринару: «... Э-э... там укольчик какой-нибудь... заплачу... я ж не могу с таким вот чучелом рядом находиться... как-то не по статусу... я уж нового возьму...»

Голубь взлетел вверх. Пара подпаленных перьев кружилась в воздухе. Да и вряд ли кружилась – резкие зигзаги обожжённых небес безжалостно кромсали утренний воздух.

А мимо шли люди.
Из утра в день. Каждый день.
Привычка.
Ходить.
Делать.
Видеть.
Не видеть.
Слышать.
Не слышать.
Всё, как всегда.

Но сегодня с утра я видел обгоревшего голубя.