Високосный год

или КАСЬЯНОВ ДЕНЬ

- Как и откуда он появился - не знаю, просто дернул за рукав: "Дядя!". Я даже вздрогнул! Нет, правда... Я же не просто так стоял на этом дурацком углу, у меня было назначено свидание! Даже не это... - на лице Рона появилось мучительно-сосредоточенное выражение... Он пытался мне что-то РАЗЪЯСНИТЬ.
Признаюсь, я был заинтригован. До этого разговор был вполне нормальным, ничем не примечательным: "Привет, привет! Как дела? Куда пропал? Давай, рассказывай!" Ничего интересного. Рон действительно пропал больше чем на год, во всяком случае, из моего поля зрения, впрочем, он всегда пропадал, когда влюблялся, из города обычно не уезжал, просто менял круг общения, и оставалось только ждать, когда он соизволит проявиться с отчетом об очередном похождении. И, кажется, впервые за время нашей дружбы, Рон использовал формулы типа "Ну понимаешь" или "как тебе объяснить"...

Мы знакомы столько лет, что даже сами в это не верим. На первом детсадовском снимке мы сидим на соседних стульчиках и испуганно глядим на фотографа, мама говорит, что и в колясках мы с Роном гуляли вместе. К счастью, я этого не помню, на фото - да, признаю, а про коляски...
Сам я Рона помню уже в школе, в первом классе. Он еще был Андрюшей, мы сидели за разными партами, но домой ходили вместе - вроде как дружили. А вот класса с восьмого Андрон стал и остается моим лучшим, да, пожалуй что, и единственным настоящим другом. Мы даже говорили иногда хором, чем веселили одноклассников! После школы - разошлись по разным институтам, Рон - математик, а для меня слово интеграл всегда было ругательством... Впрочем, это нам никогда не мешало прекрасно понимать друг друга.

Я перестал оглядывать задрипанную разливуху и ее плохо пахнущих завсегдатаев, а уставился на Рона, чего он, впрочем, не заметил, так как упорно продолжал ПОДБИРАТЬ СЛОВА! Я на всякий случай хлебнул кофе (гадость, надо сказать, оказалась страшная):

- Ну?
- Ладно, - он принял решение, - начну с начала! Это было ровно год назад. Понимаешь, я стоял вон на том углу. - Рон показал рукой на перекресток, где мы встретились 15 мнут назад. Сквозь немытое стекло, да еще из-за снегопада, он был виден плохо. - Знаешь, как это бывает обидно!
- Еще бы! Зимой-то! Стоишь, как дурак, мерзнешь, а когда она прилетает, как ни в чем не бывало, в голове уже остается одна мысль: где бы согреться, и лучше неразбавленным! - Рон посмотрел на меня. Было такое чувство, что он УДИВЛЕН тем, что я прочел его мысли... Тоже мне мысли!
- Вроде того. Не то что б я был так уж сильно влюблен... Сейчас я не уверен, что помню как ее зовут - Катя или Нина... Но в тот момент ужасно хотелось ее... или жаль было, что вечер пропадает. Я настроился пойти в кабак, ну и дальше, если сложилось бы... Как всегда вначале... Уже и злиться перестал, стоял и придумывал страшные истории, как она где-то застряла, но сейчас-сейчас появится сама или какой-нибудь посланец с запиской. Она так твердо сказала, что непременно придет, и назначила этот угол... Я замерз, но вертел головой как флюгером, разглядывая всех проходящих... Поэтому-то и странно, что не заметил пацана... Нормальный такой пацаненок, не знаю сколько там лет, по виду первый-второй класс, но я в детях не силен, кто их разберет - сколько лет... Но не попрошайка, сразу видно... Куртка яркая... Вот, короче, дергает он меня за рукав и говорит свое: "Дядя..."... Поворачиваюсь... не люблю, когда дергают. Думаю - дам в лоб, если попрошайка, но вижу - нормальный... Стоит рядом, смотрит на меня и говорит: "Дядя, полетим со мной?.." Я ему: "Чего?"
- Чего?
- Угу... "ПОЛЕТИМ!" Я решил, что это детский сленг что ли... Я ж не знал тогда...
- Чего ты не знал? - Этого еще не хватало! Блин, нельзя все-таки разбегаться так надолго! Я твердо знаю: летать умеет только один подвид человечества, его тупиковая ветвь, а проще говоря, наркоманы, причем не все, а ... ортодоксы. Выходят в окна любого этажа с криком: "Люди умеют летать!", потом их соскребают с асфальта... Не хватало, только, чтоб за этот год Рон так подсел. Нет! Не может быть... Он даже травку не курил никогда.

- Так я тебе объясняю! - в голосе Рона появилось... Не раздражение, но налет разочарования, так вернее, он посмотрел на меня, и я понял, что он сейчас замолчит. И... Мне не хотелось думать, что может стоять за этим "и..."
- Ты сказал "полетим!", и я удивился, вот и все, а что было дальше-то! - похоже - помогло.

- Ну да. Я не стал вдаваться в нюансы, я просто спросил парнишку: "Куда полетим?" Я еще думал о ней, я его и не слушал толком. А он как защебечет, как птица, быстро и вдохновенно... Что-то про день рождения, про подарки, про то, что мама на работе, про то, что давно хотел на день рождения пойти в аквапарк. Ну что мешало мне прислушаться тогда, что он там нес про маму и про подарки...- Рон загрустил, Рон корил себя за что-то, чего я не понимал, но от сердца отлегло! Тут замешана женщина! Правда, с ребенком, но женщина, а не гадость какая-нибудь!

- Взять тебе кофе? Или еще чего-нибудь?
- А? Да, давай еще по кофе, - он полез в карман, но я уже ушел.

Разливуха была классическая примагазинная, советская такая разливуха. "Кафетерий" с большим количеством стоячих мест и двумя грязными столами, мимо которых время от времени проходила юркая старушка-уборщица с серой тряпкой, высматривая опустевшие бутылки. У стойки томилась продавщица, тоже классического скучающего образца. Непритязательность постоянной клиентуры сделала свое черное дело, она не включила никакого выражения, когда я заказал два кофе. "Что еще?" Я оглядел ценники. Выбор был разнообразный, но небогатый. Портвейн, пиво, коньяк. В местный портвейн я не поверил, для коньяка был не готов, а пива не хотелось просто. "Нет, пока все". Вернулся к столику. Рон сидел за пустым столом, судя по мокрому следу, старушка успела "прибраться".

- Кофе! – объявил я.
- А, хорошо! – судя по тому, как Рон обрадовался чашке с горячей коричневатой жидкостью, ему надо было во что-то смотреть, кроме окна, а разводы на столе и мое лицо – не подходили…   
- Итак, аквапарк! – я решил не отвлекаться больше на мелочи. Если Рону нравится здесь, значит - буду терпеть. Пусть расскажет симптомы, а я подумаю, какое лечение назначить!

- Да, парнишка сказал, что хочет купаться. Я решил, что где-то рядом построили бассейн. Ну, думаю, все равно, вечер пропадает, так хоть займусь изучением родного края, может пригодиться. Говорю: «Ну, показывай, где тут аквапарк!», а он: «А у вас деньги есть? А то там только за евро». «Найдутся и евро, если понадобятся!» Он аж просиял: «Полетели!» «Полетели!», - говорю, и как-то весело стало на душе, радостно, я протянул парнишке руку…- Рон зажмурился и на лице появилась улыбка, как будто он съел что-то очень и очень вкусное, я на всякий случай еще раз попробовал кофе - нет, по-прежнему гадость.
Рон продолжал, его понесло, он уже не смотрел в кофе, никуда не смотрел, он был где-то далеко:
– Пацан взял меня за руку, и мы полетели, понимаешь, полетели! Я, главно-дело, даже и не сообразил что к чему! Просто заметил, как вниз уносятся окна дома, около которого мы стояли, потом крыша, потом - моргнул, потом опять увидел крыши, много, совсем другие, они приближались, и вот мы уже стояли на тротуаре около яркого автобуса, из которого выходили люди. Пацан тянул меня за руку  и ныл: «Ну же, пошли скорее купаться!»
- … - видимо моя челюсть стукнулась о стол,  Рон взглянул на меня и заржал.
- О! Наверное, у меня был точно такой же дурацкий вид, как у тебя сейчас, а может и того хуже! – Рон смотрел на меня. Я переваривал услышанное. – Понимаешь, это была Финляндия, понимаешь, ФИНЛЯНДИЯ!
- А? – надо было реагировать адекватно… - …ага…
- Ничего не «ага»! Я не понял, где  мы, ясно было, что город другой, да и страна: чисто там и дорожные знаки – другие. Приземление, кстати, - Рон задумался, - похоже, как если ты из воды выныриваешь, только наоборот, как в обратном кино. Понимаешь?
- Угу, - я кивнул, и на всякий случай подпер челюсть рукой, - обратное – это когда спиной вперед по экрану ходят.
- Точно. Мы оказались, около туристического автобуса. Никто не обратил на нас внимания, наверно решили, что я местный папаша с капризным детём. А пацан тянул и тянул меня к зданию. Я ему говорю: «С места не сойду, пока не скажешь, где мы», он говорит: «В Финляндии, ну пошли же!», а ты говоришь «ага!». Вот так мы пришли в аквапарк! – Рон отпил кофе. И посмотрел на меня. Я воздержался. Рон продолжил:
- Купили билеты. Парень мне все показывал, где билеты, где магазин, где раздевалки, был как у себя дома. А я... а что? Я тоже натянул плавки, залез в воду. Как там кайфово! – Рон стал похож на кота. – Волны, фонтаны, подсветка, даже гроза была… Пацан умчался с горок кататься, а я поплавал немного, потом залез в какой-то грот, сидел там весь в пузырьках и балдел. Вспоминал, как мы летели. (Рон расплылся: кот, нажравшийся сметаны, причем – чужой!) Решил, что это такой сон. Но тут ко мне подплывает та-акая блондинка… И как ни в чем не бывало, заговаривает со мной: «Смотрите, как наши дети славно играют!» Я поглядел – точно, пацаненок с какой-то девчушкой брызгаются…  А блондинка, не уходит: «А вы, - говорит, - ведь не из нашей группы! Мы уже неделю здесь живем, я всех знаю». Я говорю: «Нет, мы сами по себе». И потихоньку из грота вылезаю, не удобно все-таки с женщиной лежа знакомиться!  (Рон подмигнул.) Вылез. Она оценила меня. С прически до пояса – дальше была вода. И спрашивает: «А откуда вы самостоятельные такие?» «Как откуда? Из Питера!» - я растерялся под ее взглядами, но она не заметила: «А ваша жена с вами приехала?» И оглядывается, будто ищет кого-то, я быстро сообразил, что она имеет в виду: «Нет, - говорю, - она работает!» «Ах, вот оно что…» - говорит она небрежно. Ну, думаю, все, любопытство удовлетворила, сейчас развернется и уйдет. Она, действительно, поворачивается, и, как бы между прочим, бросает мне из-за плеча: «А может, пойдем кофейку выпьем, пока дети резвятся? Или вы еще не накупались?» Что я, дурак что ли в ванне сидеть, когда такая… женщина меня приглашает?! Вылезли из воды. Фигура у нее, я тебе доложу! На картинках не увидишь! Где надо – много, где не надо – почти ничего. Все на месте, а купальник все эти формы окантовывает. Я, правда, немного побаивался: ну как начнет в кафе расспрашивать, а я даже названия города-то этого не знаю, но решил, что сориентируюсь как-нибудь. Она девчонку подозвала. Та вместе с моим пацаном подплыли. Блондинка ему: «Мальчик, тебя как зовут?» – «Андрей!» – она кивает и дочке своей: «Наташенька, мы пойдем в кафе. У вас еще 15 минут есть. Купайтесь, а потом приходите туда! Только вместе с Андрюшей, ладно? – девчонка кивает важно - И ведите себя хорошо!» - тут Рон посмотрел на меня хитро:
- Ну, как по-твоему, что было дальше?
Я представил себе пышногрудую, мокрую блондинку, поставил ее рядом с широкоплечим, полуголым и тоже мокрым Роном… и выпалил:
- Она тебя отымела! - и отпил из чашки.
- Фи! – Рон засмеялся, - но, по сути, верно! Впрочем, я не сопротивлялся!
- Как, прямо в бассейне?
- Ну, что ты. Все было вполне пристойно, кажется. Она строго сказала, что после бассейна надо обязательно принимать душ, мы дошли до кабинок, она повернулась ко мне, и оказалась вдруг очень близко, руку мне на грудь так положила, словно оттолкнет сейчас, но нет, заглянула в глаза... Я, похоже, опять растерялся, потянулся поцеловать, она улыбнулась, взяла меня за руку, завела в кабинку…
- …а там набросилась, как дикая кошка!
- Похоже. Она вся прижалась ко мне, обняла, как это говорится - «обвила шею руками»?
- Так тоже говорится!
- Целуется она классно! – Рон как-то затормозил рассказ, приходилось подгонять:
- А ты?
- Я? Что я? Она все так как-то ловко… Пока мы целовались, она умудрилась одеть на меня резинку. Хм.
- Ну?
- Что «ну»? В 15 минут мы уложились.
- Эх. Я понял! Это был эротический сон!
- Думаешь? А то, что у меня спина месяц не заживала? Да и сейчас еще следы остались, у нее ногти длиннющие, раскрашенные. – Рон передернул плечами, как если бы у него вдруг зачесалось. И уставился в чашку. Признаться, меня несколько удивил тон, с которым он говорил про красотку, похоже, что не она предмет его тоски. Но не хотелось, чтобы он опять замолкал, я пошел на провокацию:
- А дальше что было? Ты в нее влюбился? – Сработало!
Рон посмотрел на меня с удивлением, даже скорее с испугом:
- В кого?
- Ну, в блондинку из душа?
- Вот еще! – Рон покрутил чашку, рассматривая что-то внутри. – Мы потом пошли в кафе. Кстати, зря я боялся расспросов. Она тараторила без остановки, как будто жила на необитаемом острове года два. Про мужа-бизнесмена, который работает сутки на пролет, и из ревности не разрешает ей работать, а она мечтает стать модельером, про трудности материнства, про то, как ненавидит Москву и хочет перебраться в деревню…  А я смотрел на и думал, что в одежде она еще красивее. И, почему-то, про презерватив. Откуда он взялся? Не из купальника! Похоже, в кабинке был… но не для меня же! А ты говоришь «влюблен»!
- Молчу!
- Она жужжала, жужжала...  Пришли дети, она купила им по десерту. Потом какая-то огромная тетка появилась в дверях, стала делать знаки, мол, пора им в автобус. Блондинка засуетилась, написала на салфетке номер своего мобильника, приговаривая: «Соберетесь куда-нибудь поехать – обязательно позвоните!», цапнула Наташку и упорхнула, оставив меня с пацаном и звоном в ушах. Прикинь, мы просидели в кафе не меньше получаса, плюс душ, а я даже не успел спросить, как ее зовут! А ты говоришь… – Рон поежился.
- Незнакомка?!
- Да нет, почему? Она написала: «Алена» и номер телефона. Так что…
- Ты звонил?
- Звонил когда пытался разобраться, сон это был или не сон.
- Ну и как? Сон?
- Непохоже. Я позвонил где-то через месяц, представился «Андрей, из Финляндии», она ответила: «Да! Я тебя прекрасно помню, Анечка, дорогуша! Но в Финляндию мы пока не собираемся, мы с мужем хотим съездить в Таиланд, пока не очень жарко! Как сынок?»
- «Анечка»?
-  Ну, видно, ее отелло был рядом, но ОНА-то была! И меня узнала… Я даже в Финляндию ездил, город этот нашел, в аквапарк этот дурацкий ходил. Потратил чертову кучу денег и времени, но нашел.
- Слушай, а как же вы из Финляндии выбрались?
- Как-как… Прилетели обратно… Вон туда - Рон опять показал на угол. Снегопад усилился, и противоположного дома почти не было видно. – И тут-то все и произошло.
- Так это только начало?… Надо выпить! Тебе кофе или чего покрепче?
- Не, кофе здесь – отвратительный, помои какие-то, возьми мне соку, или лимонаду какого-нибудь.

Посетителей заметно прибавилось, и вдоль стены, и вокруг столов стояли серые спины, и еще две - у прилавка. Пока я стоял в очереди, я с грустью думал, что если бы на меня напала блондинка в душе, я бы рассказывал об этом по-другому, но на меня женщины не бросаются. Давешняя старушка принесла «чистые» стаканы, от спиртного я решил отказаться.

- В этой разливухе я выбираю пепси!
- М-да уж, нужно уходить отсюда, все равно они не появятся. - Рон стал адекватен! Это не могло не радовать! 
- О! Я слышу, что разум возвращается в твою светлую, обычно, голову! Пошли? – видно было, однако, что уходить ему не хочется, виной тому плохая погода или что-то другое.
- Знаешь, мне не с кем, если честно, обсудить все это, подумай, разве кто-нибудь поверит в такую историю?
- Ну… - я держал слушательский нейтралитет, - а что дальше-то было?
- Вот. Приземлились мы вон там, – он опять мотнул головой, словно я мог забыть про этот дурацкий угол. – Я хотел все рассмотреть получше, но видимо из-за количества эмоций в единицу времени, запомнилось возвращение не так ярко. И полетели мы прямо от дверей, и я опять моргал, и шел снег, как сегодня, в общем, я почти ничего не увидел. Помню эйфорию полета, и как мы приземлились…
- … на этом углу! – Рон посмотрел на меня строго.
- Да! Только с другой стороны дома. Я собрался расспросить пацана про то, как это возможно - вот так взять и улететь, но он вдруг сорвался и побежал к идущей нам навстречу женщине. – Я замер. Похоже, Рон наконец добрался-таки до того самого. Он улыбнулся воспоминаниям, но не как кот, а просто глупо, сидел, глупо улыбаясь, смотрел на улицу и продолжал:
- Она шла такая… - тут уже было все ясно. И какая ОНА, и как шла. – Пацан побежал к ней: «Мама!», она удивилась, остановилась и строго так ему: «Кузя! Ты что тут делаешь?»
- Кузя? – ты ж говорил «Андрей»?
- Ну, откуда я знаю?
- А, ну да! Пойди их разбери… Дальше!
- Пацан, говорит: «Мы с дядей Андреем, - на меня показывает, - в аквапарк летали!» Я подошел, хотел представиться, но тут она посмотрела на меня, и я полетел! Сам! Даже увидел, что на третьем этаже включен телек, с сериалом каким-то, но мне стало страшно, что упаду, и я тут же приземлился. Не знаю, видели ли мой полет прохожие, но шуму вокруг не было слышно. А вот она - точно видела, она улыбалась! Но сказала: «Аквапарк – это дорого! Сколько мы вам должны?» – Рон отпил пепси. (Интересно, как это у него получается, одновременно и пить, и так глупо улыбаться?) - Прикинь! Никаких расспросов про «как» и «куда», и вообще…  Я, конечно, сказал, что ничего не должны, наоборот - мне было очень приятно! Она опять улыбнулась, я чуть не полетел, но на этот раз – устоял, а она повернулась к парню: «Кузя, разве можно приставать к посторонним?» Он заныл: «Не посторонний, он мне тезка! И день рождения сегодня! А ты обещала!» «Во-первых, не сегодня!» – «Ну, мам, целый год еще ждать!» Я переминался с ноги на ногу, она повернулась ко мне: «Спасибо вам большое!» Пацан: «Ма-ам, а полетели домой, раз уж мы все равно здесь?» Она стала грустной и усталой: «Но чтоб больше так не делал!» - взяла его за руку, и они пошли за этот угол (кивок), - Рон смотрел за грязное стекло, будто видел там уходящую пару. - Я вспомнил, что так и не познакомился толком, побежал за ними, но за углом…
- … никого не было?
- Точно. – Рон сдулся, как шарик, сидел опять никакой, грустный. – Почему через год я помню все так подробно?
- Почему?
- Воспоминал каждый день, но сегодня первый раз - вслух! – Рон посмотрел на меня, и я понял, что я - его лучший друг!
- А в тот день я пошел домой, очень, надо сказать, устал от всего этого. Не помню, в тот же вечер или на следующий прозвонилась Нина, или как там ее, извинялась, мы даже какое-то время встречались, пока она не начала устраивать мне сцены, что я на каждую женщину заглядываюсь, и что ей со мной стыдно ходить по улице. Потом еще с... хм… Катей стал встречаться, теперь вот с Верой. Но, сам не знаю зачем, всех таскал на этот угол – гулял так. И вспоминал ту улыбку! Потом засомневался – не сон ли это был. Потом стал искать доказательства. И блондинке-нимфоманке звонил, и объездил пол-Финляндии, по городам с аквапарками. Все нашел, все есть. Только пацана с его мамой – нигде нет. Вот. Зачем я тебе так подробно все описал, может, чего придумаешь? А?
- Уже думаю…
- Он же, помнишь, еще сказал: «Раз мы тут…», я подумал, что может, это (кивок) место важно, поэтому и привел сюда, думал, они придут на угол, мы их отсюда заметим.  Я  же разговаривал с нею! Ну, что было идиоту не спросить: «Девушка, а как вас зовут?»
- А ты не перепутал день?
- Шутишь? Я в календаре пометил цифры: 28 февраля, вычеркивал последний месяц, чтобы не пропустить. Понимаешь, сегодня ровно год, пацан же говорил про день рождения…
- А она сказала, что не сегодня!
- Не сходится…
- Да уж.
Помолчали.

Потом стало шумно, стоячих мест не хватало, наступило время аншлага. За наш столик пытались подсесть сразу три человека, надо было уходить.

Мы вышли в метель. Противоположного угла не было видно. Перехода здесь не было, а поток машин не прерывался. Светофор моргал желтым глазом сквозь снежное буйство. Мы молча смотрели на недоступный угол.

- Ты сейчас куда, Рон?
- Домой.
- Холодно, пойдем в метро?
- Пошли! Все равно тут делать нечего!
- Может, ты просмотрел их? Вон как крутит!
- Вряд ли. Я думаю, их нет. Просто нет. Мне все привиделось.
- А спина?
- Ну… Эта Нина – та еще штучка оказалась – может, это она…
- А телефон?
- Да мало ли этих «ален»… Может, спутал… Все, решено. Это был сон! Знаешь, хорошо, что я все это рассказал, сразу стало ясно, что такого не могло быть. Пока в голове - вроде – похоже на правду, а вот произнес… Ладно, тебе куда?
- Домой, мама сегодня кого-то собирает, будет обед парадный. Может, и ты к нам?
- Да, нет, меня Верка ждет, опять сцену закатит, если застряну…
- Ну, пока! Не пропадай надолго!
- Пока!

Я пошел домой, на сегодня еще была куча дел: нужно договориться, что бы завтрашнее дежурство перенести, почистить костюм, вымыться, да и спать пораньше – ведь детский день рождения обычно рано празднуют, а от дома до этого угла, считай, час добираться. И нужно еще купить какие-нибудь необычные цветы и подарок…

Рон, конечно, математик, магия цифр для него – все, сказано 28-е, значит 28-е. А то, что год високосный, и в феврале бывает еще один лишний – Касьянов день – это никак не связанно. И если у пацана в прошлом году был-не был день рождения… Мне все было ясно. Это Рон может так легко взять и объявить чудо природы – сном, у него за год бывает женщин больше, чем у меня за всю жизнь было. Смущало воспоминание о той глупой улыбке, но я гнал его и думал о том, что ведь живет же Рон со своей Веркой уже полгода, сам рассказал, и дальше сможет прожить, или еще с кем…

Короче, это был мой шанс, и я не собирался его упустить.