Путник, потерявший цель и силы

…Путник, потерявший цель и силы…

        Путник, потерявший цель и силы.  Приближение к чистоте  красного цвета   -   внедрение  в  саму  суть  закатов  и  восходов,  в  сквозное пронизывающее ощущение кровной пекучести и  совместности  себя  и  этого острого   режущего  потока,  чья  структурированность  или  цельность  - совокупное  средоточие  всех  видов  грез  и  туманных  предчувствий   - единственное,  к чему можно двигаться и чего можно хотеть.  Идти к нему, тяжело опираясь на посох - от края к краю на  вершине  этого  крошечного плоскогорья, куда заглядывают только грифы и заблудившиеся ветра. Жаркое море  раскаленного  песка  снисходительно  поглядывает  из-за   обрывов, понимая неизбежность момента,  когда темный мягкий комочек, облаченный в лохмотья,  перестанет пытаться прислониться, втереться в очередную зарю, замрет,  и  навсегда отныне будет принадлежать только этой пустыне и этим странным  горам,  похожим  на  клыки,  которые   стесал   серовато-синий точильный камень безжизненного неба,  откуда не только капли дождя, но и едкой слезинки ангела не падало на сухую, запекшуюся старой раной  землю. Ничего.  Только  надежда  закатов  и  восходов  и вечное путешествие - с востока на запад,  с запада  на  восток.  Обрывы  улыбаются  старческими ртами,  марево  над  пустыней  рисует  картины  покинутых мегалополисов. Длинные тягучие линии надежды сплетаются в паутину.  Но что ловить в эту сеть?  На что потратить кредит выделяемого и выделяемого времени? Черная сморщенная фигурка,  ковыляющая по плоскогорью - и  вечная,  неминуемая, всепобеждающая жара,  как вода, подступающая к самому горлу, проникающая в  мозг,  в  сплетение  извилин,  плавящая  уже  этот  жирный  розоватый студень... Еще немного - и накроет с головой, потопит, завертит и вотрет в желтизну,  в неразличимость трескучего от сухости воздуха, в дурманные силуэты миражей,  вырастающих из самой памяти. "Прими меня, Радуга-Змея, мать племен,  Вечное слово цветущей земли!  Поцелуй,  высоси меня  алыми губами  утренней  и вечерней зари!  Сделай меня капелькой красного сока, струйкой алой твоей полосы!" Приходит ночь и он,  слизывая мутную росу с камней плоскогорья,  забывается черным сном забвения, в ожидании смерти, сумасшествия, очередной зари...