она уехала

Она уехала в деревню к тетке. Она давно уже собиралась съездить, да и погода нашептывала о том, что лилии на заброшенном болотце уже цветут и яблони сбрасывают свои нежные листочки под ноги, чтобы вскоре налиться маленькими плодами.
Я помогала ей собирать вещи. Сейчас я вспоминала, как Юлька долго готовилась к поездке, как переживала, что в деревне нет ванной и что, ей придется умываться холодной водой. Я сидела в пустой квартире и вспоминала как Юлька рассказывала о настоящей русской бане. Что для того чтобы в ней помыться нужно готовить ее за день, и сколько нужно всяких премудростей. Юлька….Как смешно она морщила нос, когда собирала вещи и выбирала джинсы и футболки «для деревни». Она именно так и оценивала вещи- «для деревни». Я вот ни разу не была в деревни и поэтому все эти сборы меня порядком утомили, засыпала я под рассказы о том какое необыкновенное варенье делает тетя Таня. Я даже попросила Юльку привезти мне баночку, уже тогда зная, что никогда не увижу этого варенья. Я не могла ей говорить. Моей Юльке.
Мы стояли на платформе и ждали электричку. Я  пыталась запомнить каждый волос ее кудрявой шевелюры. Особенно мне нравилась челка, озорно выбивавшаяся из-под бейсболки. Юлька стояла и внимательно вглядывалась в толпу проходящих людей. Вообще меня всегда удивляло с каким интересом она смотрит на прохожих. Когда-то я ее даже спросила: «Не ищет ли она кого….». Нет, Юлька просто любила разглядывать людей и придумывать про них разные смешные и не очень вещи. Однажды она мне рассказала, что думает об одном старичке в автобусе. Она даже придумала одинокого пса Арсения, который дома, в отсутствии своего хозяина, смотрит телевизор и ест маринованные огурцы  из банки лапой и щелкает переключателем телевизора в надежде увидеть какую-нибудь передачу про животных.  Тогда Юлька рассматривала маленькую девочку лет пяти, упрямо собиравшую какую-то махонькую игрушку из киндер-сюрприза. Я стояла и смотрела на Юлю. Я ее запоминала. Вот ладонью она машинально смахнула волосы, упавшие на глаза. Я рассматривала ее острые локти. Юлькины коленки в шортах выбивались на свет и в сравнении с слегка загорелыми плечами выглядели непристойно белыми. Лето еще только началось. Юлька собиралась каждый день ходить на озеро и загорать там как минимум 3 часа. Она даже взяла с собой разных книг, которые она непонятно где находила. Иногда мне казалось, что я совсем не знаю свою Юльку. Но в тот день я пыталась запомнить ее всю. Вот родинка над правой бровью, несколько веселых веснушек вокруг носа, тоненька цепочка на шее – мой подарок на первое мая….Я любила Юльку. Сейчас я сижу в пустой комнате, потому что грузчики вынесли уже всю мебель,  и осталось проверить необходимые вещи: газ, свет. Я медлю. Нет не потому что я жду новых хозяев….мне на самом деле очень трудно уйти. Я стою на светлом квадрате пола. Здесь стоял наш диван. Юлька забиралась на него всегда с ногами, я же  любила положить ей голову на коленки. Наши уютные вечера.  «Юль, меня больше нет…Ты не забывай наш диван». Слёзы неприлично катились. Я слышала, как сигналил грузовик под окнами, но я не выходила. Мне казалось, что это не со мной, что хитроумный режиссер дал мне эту роль и это лишь прокручивающийся дубль, отснятый несколько раз. До шлифовки. Я реву. Я реву по настоящему. Мои слезы никто никогда не видел. Даже в детском саду я не плакала. В школе как-то Серега староста класса развязал при всей школе с моей шеи пионерский галстук на линейке, а я слышала, как скрипят зубы. Ни разу не моргнув я выстояла, а вечером на чердаке я ревела долго…так долго, что не помню было темно или светло, когда мама открыла дверь. Подзатыльник отца тогда я видимо и не заметила. Но никто не видел как я плачу. Сейчас я ревела. Юлька, наше знакомство…потом она переехала ко мне. Наша первая годовщина. Я оплакивала себя. Сегодня я не переезжала в другой город. Я не меняла место работы и проживания. Сегодня я умерла. Я горько оплакивала себя, Юлькино разбитое сердце, наше будущее. Я отталкивала мысль о том, что моя Юленька поднимется на третий этаж и нажмет звонок входной двери. Ей откроет незнакомый мужчина или женщина…может даже девочка лет пяти. А Юлька будет стоять и молча слушать ненужные предложения о том что «ваша знакомая теперь тут не живет,  и новый адрес мы не знаем». Юлька придумает всякие разности про того, кто ей откроет дверь. Как жаль, что Юлька мне не расскажет уже никогда то, что она пронесется в ее голове, когда нашу дверь откроет незнакомый человек.