По ту сторону Всех Вещей...

Алекс Чернова
Отрывок из романа «По ту сторону всех Вещей»
 
 
XXIII.  ПО ТУ СТОРОНУ ВСЕХ ВЕЩЕЙ   
        В Белом не было времени. В Белом исчезали тела и пространства. Да исчезали! Но оставались чувства; оставалась мысль. 
        Она  совершенно отчетливо понимала: «Я –Элена», невырази-мая радость захлестнула ЭТО !Я» : опасность исчезла; исчезла, как будто бы ее никогда и не было!      
        «Я» бушевало и вопило. И от его безмерного ликования в непрерывно-плотно-белом возникла кипучая воронка. От воронки во все стороны пошли расходиться огненные круги. Прозвучал глухой удар; затем – взрыв. И-гоп-ля-ля! – в центре бешено вра-щающейся воронки сияла огромная и уродливая черная дыра. Огненные кольца разом перекинулись на орбиту «Я – Элены» и стали быстро сужаться, сдавливая «Я». В этой области спаситель-ное Белое  слегка помутилось и начало постепенно рассеиваться.   
        Физическое тело Элены, находящееся в храме, конвульсивно задергалось. Из горла вырвались хриплые булькающие звуки.   
        Огненные кольца, наконец, зажглись в своих тисках «Я» и увлекли его за собой в уродливую черную дыру в центре воронки. Как только они туда залетели, не осталось и следа ни от дыры, ни от воронки в Белом в непрерывно-плотно-белом. В спасительной Пустоте, которая не терпит одного-бурных эмоций. И за это наказывает. Жестоко.
        Голова Элены безвольно свесилась к плечу и вниз, руки сползли с колен на холодный пол, тело обмякло и резко наклонилось вперед. Широко-широко раскрытые глаза вполне осмысленно смотрели куда-то за пространство. Куда-то туда, где что-то было- очень-очень важное. Но это ЧТО-ТО не видел НИКТО. 
        Выбежав из храма, Алекс бодрой рысцой устремилась к «Обители грез». Ужас и ощущение ЛИХОРАДЯЩЕГО  ПРИСУТ-СТВИЯ несли ее, как на крыльях. Но потом, уже разогнавшись по максимуму, она резко остановилась и сообразила: ЧТО-ТО ДОЛЖНО произойти; если ЧЕГО-ТО не будет, то все случится еще хуже. Почему – хуже Алекс не представляла; она даже не понимала, откуда у нее взялись подобные мысли. Как будто кто-то невидимый шептал ей их на ухо или, если выразится более точно, вкладывал в мозг. «В «обители» ничего такого не случится, - размышляла Алекс, - значит, нужно идти в другое место! Так, и куда же?» – «Куда глаза глядят, а там посмотрим!» Приняв такое решение, Алекс хотело было развернуться и зашагать в противо-положном направлении, но вдруг с удивлением заметила , что ее ноги едва касаются земли, и сама она чуть ли не парит в воздухе, а неведомая сила относит ее от «обители» все дальше и дальше, дальше и дальше…    
        Тень - Элена; что-то очень напоминающее Элену, только более прозрачное, невидимое и воздушное, торжественно следова-ла по мрачному, с низеньким  сводчатым потолком коридору. Сзади и по бокам ее сопровождали, весьма мрачные, неопреде-ленного вида, существа с короткими жезлами в когтистых мохна-тых лапах.      
        Достигнув высоких дверей, они распахнули перед ней двойные створки и непонятным образом растворились.
        Оглядываясь во все стороны, Элена переступила порог и попала в огромнейшую высокую залу, очень темную. Слабый-слабый свет давали… только красноватые  фосфорические отблес-ки, играющие на стенах и потолке. – Откуда они берутся? – из любопытства глаза Элены невольно проследили направление, и … мощные лучи нацелились на нее из массивной драгоценной рукояти посоха НИЧТО. Люцефер стоял на возвышении у трона. Увидев Элену, он вскинул вверх  согнутую в локте руку и стал медленно и торжественно спускаться по ступенькам. Вокруг него ,  на короткое мгновение, вспыхнула и сверкнула изумительная тиера. Вспыхнув, она тут же погасла. Но и этого коротенького момента было достаточно, чтобы на время ослепить Элену. 
        Она плотно закрыла ладонями пораженные болью глаза, а Князь, подойдя к ней  чуть – чуть поближе, захохотал , - Ладно уж! – оскалил ОН великолепные зубы, едва отдышавшись. Князь тихо прищелкнул в воздухе пальцами; из кончиков его длинню-щих, закрученных ногтей вылетела искорка и стремительно пролетела возле ее лба.   
        Почти сразу же Элена открыла глаза.
        - Не откажите мне в чести прогуляться с вами, сударыня! – ухмыльнулся Князь и махнул рукой в ту сторону залы, где двигалось и мерцало сплошное марево мелких блестящих точек.
        Необыкновенной быстрой походкой чуть ли не переходящей в галоп ,он бросился в указанном направлении, и Элена, стараясь не отстать , послушно последовала за ним.    
        Скопище точек напоминало причудливый лоскутный занавес. Свободной рукой Князь ухватил ее за локоть, и они шагнули в эти точки, в это марево.  Элена ожидала всего, чего угодно, но только не того, что произошло на самом деле. Ее рот уже открылся для ужасного крика, для восклицаний: «Нет! нет! нет!» но она не исчезла, не растворилась – ни в Князе, ни в точках, ни в ПУСТОТЕ!   
        Рука об руку с Князем Элена стояла на самом краю Обрыва. Ветер Мира ласкал кожу и трепал волосы; где-то играли флейты и арфы. Падали или слагались в хороводы звезды, и их блестящие шлейфы, их сказочная пыль рассыпалась в воздухе. 
        Посох ничто ловко пробалансировал в ладоне Князя. Рукояткой вниз он направил его в бездонную пропасть. Моментально зажглись на драгоценных гранях лучи В воздухе они сконцентрировались в одной точке. Точка вспыхнула и загорелась. Заиграли язычки пламени. Их свет отразился в пропасти и, бесстрашно склонившись вниз, Элена  увидела мелкие белые фигурки; Некоторые из них держались за руки, а многие расхажи-вали поодиночке .
        - Я часто забавляюсь с людишками, - заостренным концом посоха. он указал на фигурки, а потом – немного вверх и по диагонали. Посмотрев в ту сторону Элена увидела только парящую в невесомости голограмму – нечто вроде большущего куба с широкими гранями.    
        - Вот здесь у меня все ваши Академии, секты, психологии;
боги; идеи; и ереси. Время от времени, когда его содержимое начинает застывать, я навожу порядок – вытряхиваю, смешиваю. Вот вам и все ваши революции, реформы, ереси, бунты, войны, и прочая, прочая…      
        - Скука, любовь к сочетания…ваша воля – вот причины! - … парировала Элена.   
        - Верно… - Князь весь передернулся и быстро обернулся к ней. – как верно и то, что происходят ошибки. Но скорее всего, даже я не смог бы существовать без них, без вас – существ ИЗ ОПАСНОГО МАТЕРИАЛА!  - Голос Князя превратился в громо-вые раскаты, и голограммный куб слегка задрожал.    
        Элена опасливо взглянула в сторону Куба и тихо пробормотала: - Я не поняла…    
        - Хочешь на время стать моей ассистенткой? в маленькой игре? – внезапно сказал Князь; и было не понять – шутливый …это вопрос или серьезное предложение…   
        - Зачем? – подумала Элена.      
        - Соглашайся! У тебя нет выбора! – вслух ответил ей Князь  и ударил в посох.      
        Небо нависло над ней, готовое вот-вот обрушиться. Земля зашаталась под ногами. Перед глазами заплясало множество «кубиков» - картинок, но вскоре всех их поглотила одна. Она заполнила собой все пространство.   
        Это было огромное, живое панно, невидимой гранью резко разделенное на две части.    
        Она смотрела на это панно, и с ней стали твориться весьма странные вещи. С одной стороны, Элена понимала, что стоит на краю  обрыва и, видя, только вспоминает. Но  где-то глубоко внутри пряталась уверенность: настаяшая Элена находится в этом панно; там, и только там, - ее настоящее место! 
        I половина подвижной  картины изображала Их встречу на крыше; вторая часть -–в библиотеке. Горячие волны острой, невы-разимой, непередаваемой нежности… Они накрыли Элену с голо-вой. – Милый мой! Радость моя! – ее глаза засветились. – Солныш-ко! Солнышко! Ты мне так нужен сейчас, так нужен!      
        Она судорожно сжала кулаки. Ей казалось, что ее пальцы гладят его мягкую кожу, его губы; ласково лохматят волосы. Но ничего этого не происходило. Была только частая  внутренняя дрожь. – от невозможности, от невозможности, от невозмож-ности… Его не было; не было рядом!   
        - В этот день я сбросилась бы с крыши, как та аспирантка, если бы, если бы… - она содрогнулась и сжалась в комок. – А что- лучше?    
        - Нет ничего плохого и хорошего! – прочитав ее мысли, снова ответил  Князь вслух. – Все ваши боги – это просто абстракция; порождения моей игры со стихийным материалом НИЧТО! Конечно, без исключений нигде не обойтись, И здесь тоже – поэтому есть вещи более высокого порядка:  например, некоторые виды блаженства или того же совершенства и … - вдруг Князь запнулся и взглянул на  притихшую Элену.   
        - Ух и разболтался же я! Видимо, давненько у меня не было такого умного и, - легкий поклон, - обаятельного гостя! Но похоже мы отвлеклись! – Он с силой крутанул посох в воздухе. – Гордись, безумная – хоть ты меня и отвергла в свое время, но все же тебе дан драгоценнейший дар, а вдобавок я подарю тебе попытку сберечь нашего изобретателя.   
        Элена хотела что-то ответить, но ОН не дал ей и рта раскрыть:   
        - Подумай! Если нет – то ты потеряешь меньше: я разложу тебя на частицы – с моим методом – абсолютно безболезненная процедура, а затем отправлю в свой генератор – он у меня совсем другой. И кстати, мне как раз нужна новая порция ценного материала. Я буду лепить других богов!         
        - Ну и что! – слабая  усмешка тронула ее бледные губы. Внутри ничегошеньки не шелохнулось. Она была абсолютно спокойна. Только бесчувственно и бездумно отмечала: по-прежнему играют арфы и флейты; Ветер Мира запутал кисточки ее шарфа; нужно расправить – ну и что? – повторила Элена, дергая за кончик свой длинный шарф.    
        - О конечно! Конечно! Я знал! Я предвидел! – бурно зааплодировал Князь – и непонятно, чему он так шумно выражал восхищение – то ли ее характеру, то ли собственной всесильности. 
        - В конце концов – какое тебе дело до других?!. – закричал Князь, поигрывая своим посохом. – Этот Илья: он ведь тоже – всего лишь другой! И какая разница, милая, да? Я уничтожу его! ЖЕСТОКО! А Генератор будет расплавлен. Правда, жаль твоей «Истории ересей», но – я уберу ее из памяти человечества в свой астрально-виртуальный архив. Кто знает – вдруг найду примене-ние? Ну как?      
        Он беспрестанно смеялся и, вращая посохом, направлял его лучи то в одну точку пропасти, а то- в другую. И соответственно: то тут, то там озарялись короткой вспышкой мелкие белые фигурки: они боролись; учились; любили друг друга; рождались и умирали. Любовь сменялась ненавистью, а жизнь – смертью: и все – по мановению Посоха Ничто, Властью Князя.    
        Элена была слишком поглощена наблюдением за миром – ТАКИМ, каким он видится по ту сторону всех вещей. До нее не сразу «дошли» слова Князя, но когда это все-таки произошло, она широко-широко раскрыла глаза: - Нет! Нет! Радость моя! Солнышко! Котеночек мой! Все, что угодно! Но не это…! Ведь это будет не просто смерть; вернее, совсем не смерть; смерть; смерть покажется выше рая! Нет! Это не для него! – И как вспышка, разлетелись вереницей мысли, сдавило горло, и чуть не брызнули слезы. – ОН МЕНЯ ЛЮБИТ! Теперь я это знаю! Любит так, как никто никогда меня не любил! А что могу я, я?
        Ошеломленная, потрясенная, почти уничтоженная этим взрывом, она по-прежнему стояла на краю… пропасти. Перед глазами снова запрыгали картинки – «кубики» и крупным планом  ЕГО ЛИЦО. Внутри нее все кричало.         
        Последняя лучевая вспышка угасла в темной бездумной пропасти…      
        - Я слушаю! – загрохотал Князь.       
        Она медленно подняла на него смятенный взгляд. Лицо озаряли редкие красноватые отблески с магических граней рукоятки.    
        На ресницах дрожали невыплаканные слезы. – Да,  - шевель-нулись ее губы, - да, - ОНА еле кивнула головой и сцепила руки, - да, да!      
        - Ну хватит! – недовольно оборвал ее Князь. – Тогда приступим. С этими словами он легко обнял ее, увлекая за собой.    
        Замолкли флейты и арфы, кружился Ветер Мира. Ноги совсем не касались земли. По воздуху они приблизились к границе «По ту сторону всех вещей».   
        Элена свободно зависла в воздухе, а между собой и «потусто-
ронностью» ощутила какую-то эфирную пелену;«стенку». « По ту сторону» было невыразимо светло. Вплоть до необозримых горизонтов расстилались пески. Невесть откуда берущиеся, очень узкие красноватые лучи пронизывали песок. Из его глубины прорывались тусклые синеватые, даже немного хмурые, блики.      
        Князь протянул вперед руку, в невидимой стене возникла брешь. Контуры фигуры так и остались «прилипшими» к стенке, а сама Элена смело шагнула «по ту сторону» – вслед за Князем.    
        Бешено завихрился песок; столбиками и облачками взмета-
лась пыль и застывала перед ними. Во всю мощь гремела неистовая и душераздирающая, нечеловеческая музыка. Как эти столбики и пылинки, застыл и взгляд Элены. Ее моментально окутало ярко-красное, повсюду распространяющее свечение, диковинное облако. Но она не испытывала и легкой тени страха. Ей казалось, что это… не облако вовсе, а пышные складки багряного плаща и рубиново - золотая корона.       
        Она замерла в этом сказочно великолепном одеянии и попыталась обернуться,  взглянуть на своего спутника. Но ничего у нее не получалось…    
        Вокруг Князя… метались черные круги, разводы, полосы. Элена что-то видела, но, всего лишь смертное существо, не могла этого понять. Он сбросил человеческое обличье и предстал в образе Властителя. Кошмарно страшный, невыносимо великолеп-ный… Да! Да! Слипающимися глазами Элена видела это чудо, но она его не понимала , и ужас, ужас ее. Ее пальцы уже хотели было сложиться в крестном знамении, но – «солнышко! Радость моя! Котеночек! Как же ты?» – нет руки бессильно опустились. Элена гордо выпрямилась.      
        Властитель снова поднял свой посох и резко в него ударил. Все задрожало, затряслось, заходило ходуном.. Насыщенное… свечением  пространство  простреливали  изогнутые фиолетовые
молнии.    
        Даже окутанная облаком, она почувствовала колебания воздуха и подняла  лицо еще выше: откуда- то со стороны, прямо на них, надвигался ТОТ САМЫЙ огромный полупрозрачный куб.   
        Тоненький свист пронесся по воздуху, куб завис прямо над ярко-красным облаком, и  все пронизывали многочисленные синеватые молнии. С шипением они сталкивались в хороводы, рождали искры, взрывались и бесследно исчезали, уступая место новым,  точь- в-точь таким же, товаркам.            
        Моментально Люцифер. вырос в гиганта и еще выше подняв посох, . нанизал на него мириады молний. С треском и шипением вырвались тонкие лучи из заостренного конца драгоценного посоха. Эти лучи долетели до застывшего в воздухе куба, скользнули по его стенкам и исчезли в боковых точках.    
        Теперь Элена ясно видела мелькание множества каких-то те-ней внутри куба. Повинуясь проникающим в ее мозг импульсам, согласно жестам Властителя, она тоже подняла высоко вверх полусогнутую руку.    
        Медленно- медленно в одной из стенок куба возникли мелкие морщинки – трещины. Сплетаясь в узкую частую сетку, они постепенно слились в Единое. И как только Это произошло, часть стенки лопнула. В месте пролома зияла дыра.    
        Посох Ничто взлетел высоко-высоко над бездной. Из проломленной стенки выскочил очень плотный, яркий сгусток и по замысловатой траектории, рассыпая по воздуху крохотные искорки, устремился в пропасть.
        Несколько раз Элена поднимала вверх согнутую руку; причудливо клубилось облако; снова и снова над бездной взлетал посох. И все новые и новые сгустки падали в пропасть. Наконец, Князь отбросил посох в сторону и свистнул . 
        И вновь все затряслось, задрожало. Раскачиваясь из стороны в сторону, кое-как пытаясь не упасть, удержаться, Элена закрыла глаза и попалась в чьи-то крепкие астральные оковы.    
       
ЧАСТЬ II
ПО ТУ СТОРОНУ ВСЕХ ВЕЩЕЙ
        На короткое мгновение, захлебываясь, Алекс вынырнула из плотно обхватившей ее кромешной тьмы. Но цепкие щупальца вновь потянули ее обратно. Она болтала руками и ногами, конвульсивно дергала головой, пробегала по телу судорога – бесполезно ! бесполезно!      
        Из поля зрения давно исчез академический городок; остался только узкий мрачный коридор, уходящий туда – в никуда. А еще – какая-то странная музыка.      
        Скользкие щупальца давили ее, душили; затем, играя, отпускали и снова хватали; отпускали – хватали, отпускали – хватали…    
        Дьявольские забавы, почти пытки, измучили Алекс. «Пощады!» – содрогалось и хрипело внутри. Но сама Алекс молчала, прикусив язык и плотно сомкнув губы. «Ни за что! – решила она. - Что это вообще?  - Какая тут может быть пощада? Ох, черт возьми!    
        Опять ее сжали в тиски мерзкие щупальца; сжали и, в полузадушенном состоянии, стали швырять из стороны в сторону. Через Это можно было пройти. Но щупальца покрывали короткие колючие волоски. Они только слегка  касались кожи; совсем слегка – и прожигали насквозь все внутренности.   
        Алекс не могла вздохнуть… Внутри пылал огонь; перед закрытыми глазами расплывались и дико пульсировали разноцветные круги. В последний раз ее встряхнуло особенно сильно. Пронзила невозможная боль. Сжался опустевший мозг. Из него ушли ее мысли. Они растворились в Абсолютной Пустоте.  Инстинктивно Алекс поняла: ее хотят сломить и бросить на колени; из нее выжато все, или почти все – кроме одного, яростного, яростного!   
        «И ты чего-то хочешь?» – прохрипел кто-то в ней. 
        - Если возможно, Смерти! – она ничего не сказала вслух; это и была ЕДИНСТВЕННАЯ МЫСЛЬ.    
        - Нет! Ты не получишь Свободы! – снова ехидная усмешка.   
        И тут в темноте совершенно отчетливо прозвучал  голос Эле-
ны: «Вспомни! Тот, Кто силен и попытается спасти тебя! Вспомни и позови!» Обессиленная и опустошенная, Алекс сжалась в комок. Дикий крик перевернул в ней  все.   
        Она крепко- крепко…закрыла глаза и, снова, обхваченная щупаль-цами, еще глубже стала погружаться в Темноту. Все глубже, глубже и глубже – на самое дно.