Встреча

Кроссоверный фанфик по Cyber City OEDO 808 и Robotech
(Сyber City Oedo 808, Sengoku, Benten, Gogul/Goggles, Hasegawa, etc... are © 1990 Madhouse/Japan Home Video, and the English versions are © 1994 Manga Entertainment Ltd. They are distributed in America by U.S. Manga Corps.
Robotech, Lancer, Richard Hunter are © Harmony Gold Pr.)

Часть первая

Глубокой ночью в одном из районов ОЕДО, снеся пару, по счастью, нежилых домов, рух-нула непонятная конструкция... Упав, она распалась на блоки, и какое-то время более ничего не происходило. Минут пять спустя, из обломков выбралось нечто непонятное, по уши закованное в металл и пластик. Выше ушей был шлем. Именно что был, потому что те обломки пластика и стекла, которые от него остались, шлемом назвать было уже нельзя. Существо постояло немного, шатаясь, и упало. И больше не поднималось.
###
– Подъем! Три минуты на сбор и пятнадцать на дорогу, – шеф Киберполиции ОЕДО госпо-дин Хасегава не мог отказать себе в скромном удовольствии поднять своих подопечных посреди ночи именно самым неприлично командным тоном. И, разумеется, без малейших объяснений.
– А пошел ты... – буркнул вырванный из сладкого (и пока еще непродолжительного) сна Сенгоку. Он с досадой полуслепыми со сна глазами поискал светящиеся цифры на таймере и взвыл:
– Три часа?! А не...
– Тринадцать минут на дорогу.
Сигнал отбоя дал знать разъяренному Сенгоку, что поддерживать дальнейшую дискуссию Хасегава не намерен.
– Fuck!!! Fuck!!!  И много раз... и долго!.. Твою мать..! – подобный малосодержательный и однообразный (зато весьма эмоциональный!) монолог мог продолжаться еще долгое время, но ру-гаться вслух, натягивая свитер, было несколько неудобно. Сенгоку отвел душу в машине, проби-ваясь через обычные в любое время суток пробки в центре деловой части города, где располага-лось здание управления Киберполиции.
Оба его коллеги из печально известной всей киберполиции 808 группы уже ждали его, об-лаченные в стандартную броню с броскими надписями "CP" – "Cyber Police" и полностью готовые к очередным подвигам на благо Империи…
– Доброй ночи, Сенгоку! – промурлыкал приветственно один из них, обманчиво хрупкий блондин с ярко-красными глазами.
– Отстань! – рявкнул Сенгоку, облачаясь в броню со всей возможной скоростью, - Только тебя сейчас не хватало…
Блондин закинул за спину взлохмаченную белоснежную гриву и засмеялся, с нескрывае-мым ехидством глядя на сердитого товарища. Рядом с третьим членом группы, огромным рыже-волосым панком абсолютно флегматичного вида и с имплантированным кибер-дисплеем вместо глаз, он казался прямо-таки миниатюрным, хотя на самом деле был достаточно высок для средне-статистического японца.
– Щекочешь себе нервы для разминки, Бентен? – прогудел гигант, опуская на бронирован-ное плечо приятеля немаленьких размеров ладонь.
– Никакого уважения к проявлению вежливости… – вздохнул альбинос, – Сразу видно, что ты не японец…
– Гогул, да оставь ты его! – буркнул Сенгоку, застегивая последние замки, - У этой заразы всегда найдется, что сказать.
Немелодичная трель, раздавшая одновременно с трех металлических колец, украшавших шеи киберполицейских, заставила всю троицу немедленно прекратить пререкания и вскинуть руки к сенсору включения динамика.
– Готовы, герои? – холодно поинтересовался Хасегава, – Бегом на нижний уровень под пе-ресечением 45-G и 98-A магистралей. Разведать и доложить, сведения получить по максимуму, остальные инструкции на месте по обстановке… Пошли!
###
На новообразовавшемся пустыре все было без изменений... От развалившейся конструкции шел легкий дымок, существо в помятом "доспехе" не шевелилось, и вроде как ничего интересного не наблюдалось. Невыспавшаяся троица созерцала эти руины в благоговейном молчании до тех пор, пока Сенгоку не сформулировал, наконец, общую мысль:
– Ну и что это было?
– Что бы это ни было, но в недалеком прошлом оно, несомненно, могло летать, – заметил Бентен, обводя глазами коллекцию отдельных деталей, разбросанных в радиусе с добрых тридцать метров.
– И не само по себе... – пробормотал Гогул, срываясь с места и, прыжками преодолевая на-громождения покореженного пластика, кинулся к неподвижно лежащей на земле фигуре. Сенгоку и Бентен углядели его цель и с максимально возможной скоростью последовали за приятелем.
– Кто-нибудь узнает форму и опознавательные знаки? – практично осведомился Гогул, на-блюдая за действиями склонившегося к пострадавшему пилоту Бентена.
– Нет... – машинально ответил альбинос, ловко расстегивая крепление разбитого шлема и открывая на всеобщее обозрение рассыпавшуюся гриву неопределимого в темноте (но однозначно нестандартного) цвета и тонкое бледное лицо, залитое кровью.
– Бедная девочка... – пробормотал Бентен, пытаясь нащупать пульс на стройной шее. Пульс наличествовал. Но уловимый разве что опытными пальцами карманника.
– Если мы хотим узнать подробности происшествия из первых рук, рекомендую доставить ее к медикам немедленно. Она почти при смерти.
– Если она не задохнется раньше, – усмехнулся Сенгоку, разглядывая изрядно помятые с левой стороны титановые доспехи, – Не хочешь опробовать свою ниточку в качестве консервного ножа, а, Бентен?
Тот вскинул на него задумчивый взгляд и подцепил конец мононити из кольца на правой руке.
– Спятил? – спросил опешивший Сенгоку, – У тебя с чувством юмора все в порядке?
Не снизошедший до ответа Бентен вытянул любимый режущий инструмент на длину ладо-ни и примерился к оплавленной застежке на правой ключице.
– Ты хочешь ее угробить, милосердное создание? Чтобы не мучилась?
Раздавшийся в ошейнике Бентена сигнал вызова избавил последнего от необходимости от-вечать на колкости.
– Долго возитесь. Доставьте ее ко мне и немедленно – нам не нужны пререкания с военны-ми. Поторопитесь!
Гогул кивнул, соглашаясь с невидимым шефом.
– А их, похоже, не избежать.
Лучшим подтверждением сказанному могли послужить приближающиеся огни и звуки си-рен.
– Сматываемся, – коротко и деловито высказался Сенгоку, – Позволь-ка...
– Благодарю, я сам.
Бентен осторожно подхватил на руки девушку, оказавшуюся довольно тяжелой, и первым побежал к оставленному неподалеку флаеру.
Сенгоку выглянул в иллюминатор и хмыкнул с досадой:
– Обидно! Эти гребаные военные специалисты уже не дадут нам покопаться на этой новой свалке. Вы заметили – эта штука не взорвалась при падении. Она что, летала на честном слове?
– Самое интересное все равно досталось нам. Что там наш пилот? – осведомился Гогул, на максимальной скорости направляя флаер к зданию Управления Киберполиции.
– Дышит, – коротко ответил Бентен, – Но с трудом...
Он вновь извлек мононить и аккуратно срезал намеченную пластиковую застежку вместе с частью доспехов. Металл поддался легко, и на удаление остальных креплений ушло не более ми-нуты.
– Сенгоку, помоги мне.
Бентен бережно приподнял девушку под плечи, давая Сенгоку возможность приступить к процессу раздевания.
###
Первое, что Лэнсер увидел, сквозь рассеивавшийся перед глазами туман, была совершенно незнакомая физиономия. Когда в поле зрения попало все остальное, стало ясно – все плохо. И не просто плохо, а очень плохо, поскольку одет незнакомец был во что-то до боли напоминающее инвидский боевой костюм. Пока Лэнсер пытался собраться с мыслями, перед ним возникло еще одно лицо. Ничего себе такое личико: с ярко-красными глазами и обрамленное серебристо-белыми волосами. И эти двое методично его раздевали.
###
Молниеносная реакция Бентена спасла резко ожившего пилота от неизбежного падения на пол флаера. А последовавший за неудачно крепкими объятиями спасителя вопль, приближенный по частоте звучания к ультразвуку, заставил Сенгоку выронить из рук переднюю часть снятого доспеха и восторженно присвистнуть.
– Ни хрена себе "девочка"!
– Да. Голосистая, – откомментировал с водительского сиденья Гогул, не поворачивая голо-вы.
Выгнувшись дугой от пронзившей сломанные ребра острой боли, Лэнсер сделал повторный рывок из ласковых объятий и потерял сознание.
– Замечательно! – ухмыльнулся Сенгоку, глядя на оторопевшего Бентена с бесчувственным пациентом на руках, – "Девочка" – высший класс! Разворот плеч весьма впечатляет. И шустрая, как электровеник. Похоже, ты нашел себе жену. Ты ее только не очень зли, потому как с таким-то голосом, семейные сцены будут плохо сказываться на нервах окружающих.
 Гогул передал управление автопилоту и соизволил, наконец, обернуться. Некоторое время он молча разглядывал всех троих, уделив особое внимание своей "находке", хмыкнул и коротко сообщил:
– Приехали.
###
Хасегава тоже, похоже, не знал, что делать с пилотом странного летательного аппарата... Во всяком случае, скомандовал доставить его в медик-корпус. А с медиками увязался сильно за-интересованный Бентен – для ведения протокола.
– Честь невесты охраняет, – откомментировал Сенгоку.
– Приходится, – ласковым голосом ответил Бентен. – Когда кругом разные... – Кто именно "разные", он пояснять не стал, просто ушел следом за медиками.
Под порезанными "доспехами" на пилоте был темно-синий облегающий комбинезон без каких-либо опознавательных знаков. В талии перехваченный тонкой цепочкой. Медики углуби-лись в обычную процедуру первичной обработки пострадавшего при аварии – вытащили из гривы пилота обломки тонкого металлического обруча, смыли всю грязь и копоть, осторожно удалили одежду в поисках повреждений, – Бентен пристроился рядом и снимал все происходящее на голо-графическую камеру.
 Пилот был высок ростом, примерно с Сенгоку, чуть поуже в плечах, и раза в полтора тоньше в талии. Хотя Сенгоку тоже не трактор какой-нибудь, так что куда уж тоньше-то? Короче,  длинный и тощий был этот тип. Если бы не разворот плеч, он вполне бы сошел за стройную де-вушку, – да и так мог сойти. Прекрасно развитая мускулатура – тренированный товарищ. Хотя тя-желым физическим трудом этот тип явно не очень-то занимался   – руки не огрубевшие и ухожен-ные, ногти обстрижены коротко, тонкие запястья. А вот цвет почти метровой гривы пилота приво-дил в недоумение. Она была пепельно-голубой, а на ярком свету явственно отливала синим. Тип лица европейский, высокие скулы, широко расставленные глаза, длинный, чуть курносый нос. Светлая кожа. Нормальный парень, лет 25-ти на вид, разве что, действительно, чрезмерно худоща-вый. Откуда он взялся едва ли не в центре города, да еще на неизвестном летательном аппарате, оставалось загадкой.
О чем Хасегаве и было доложено.
###
Очень занятным оказалось наблюдать за этим деятелем, когда он, наконец, очухался. На-блюдал Бентен через предусмотрительно оставленный у медиков "жучок", так что вид был просто замечательный. Сказка, а не вид... Итак, когда на пятый или шестой день пребывания в госпитале, когда позади уже были и бокс с регенерирующим раствором для сломанных ребер, и всевозмож-ные пробы и анализы, пилот открыл глаза. Первое что он сделал, это огляделся. Смотреть в ком-нате было не на что. Четыре стены (без единого окна), пол и потолок. А дальше... Для начала, пи-лот сел. Потом машинально откинул со лба волосы. Только для того, чтобы в следующее мгнове-ние уставиться на рассыпавшиеся по плечам пряди собственных волос, как на что-то дикое и не-возможное.
– Не может быть! – сказал он в конце концов, вскочил на ноги и заметался по комнате. Как будто ему это могло хоть чем-то помочь. Наблюдать за его метаниями было интересно только по одной причине: у чужака была изумительная пластика. Как у танцовщика. Внезапно пилот резко затормозил. Поводом могло послужить только зеркало, висевшее на стене. Посмотрев с минуту на свою персону, пилот с размаху плюхнулся на кровать.
– Не бывает, – простонал пилот. – Ведь не бывает же! – Взгляд в зеркало убедил его в об-ратном.
Полежав еще какое-то время, он все-таки встал, нашел свой комбинезон и неторопливо оделся. После чего спокойно и деловито стал осматривать замок на двери. Осмотрел, хмыкнул и поступил совсем просто – взял да и долбанул ногой в дверь. Дверь содрогнулась, но выдержала. 
Спустя пару минут, за дверью возникла некоторая суматоха. Потом вошли два охранника. При одном взгляде на их равнодушные лица и гигантский рост пилот попятился, пытаясь отыскать что-нибудь тяжелое.
"Еще бы… таких я бы тоже обошел!" – усмехнулся сам себе Бентен, подправляя видоиска-тель.
– Мать вашу, – высказался пилот. Впрочем, никакой агрессии охранники не выказывали – просто вошли и встали  у двери. Как вкопанные.
– Добрый день, – начало было банальное, но вполне вежливое. Бентен сразу узнал голос Шефа киберполиции Джузо Хасегавы, а через мгновение увидел и его самого, вставшего в дверях. "Так, потеха начинается!" – Бентен невольно расплылся в улыбке. Ну очень ему было любопытно, как любимый шеф будет общаться с этим прелестным таинственным незнакомцем. Его любопыт-ство было вполне удовлетворено.
– Я рад, что вы пришли в себя.
– В себя?!!! – переспросил пилот нехорошим голосом, в котором явно слышались истери-ческие нотки. – Вы в этом уверены?
– Надеюсь, вы не станете утверждать, что вам заменили тело? – со спокойной прохладцей спросил Хасегава.
– А что, нельзя?
– Вы имеете в виду, что считаете это возможным?
– А что, нет? – беседа выходила донельзя содержательная. Бентену это понравилось! Не каждый день видишь, как Джузо Хасегава садится в лужу.
– Вы хотите сказать, что выглядите не так, как привыкли?
– От такого вида я, знаете ли, несколько отвык. Так я выглядел в 24 года.
– А сколько же вам сейчас?
– А Бог меня знает, – ответил пилот рассеянно. – Смотря как считать. От 30 до 45 включи-тельно.
– Вы провели большое количество времени на прыжковых кораблях?
– Это на каких?
– На космическом транспорте, – терпеливо разъяснил Хасегава.
– Да.
– На каких именно видах?
– Ох... Ну, жил на SDF, на "Варитеках" летал, что там еще... На разных.
Хасегава бросил быстрый взгляд на монитор детектора и с некоторой досадой обнаружил, что все это время человек говорил то, что считал чистой правдой! Оставался классический вопрос-проверка. Так, для подтверждения сложившейся теории.
– Вы долго пробыли в коме. Как вы думаете, какое сегодня число?
Пилот скорчил гримасу.
– А если я скажу, что 24 мартобря 2040 года, Вы что, поверите?
Хасегава в открытую посмотрел на монитор и вздохнул.
– Самое  печальное, что поверю.
Бентен изумленно приподнял брови. Похоже, все оказалось куда занятнее, чем он мог толь-ко предполагать.
– А я бы не поверил, – сказал пилот и тоже вздохнул.
– Тогда мы вернемся к тому, с чего, по сути, следовало начать. Давайте представимся. Ме-ня зовут Джузо Хасегава, и я являюсь Шефом киберполиции ОЕДО. А кто же вы такой?
По физиономии пилота было видно, что он с трудом удержался от высказывания типа "Не вашего ума дело".
– Я – Лэнсер. Лейтенант Robotech Expeditionary Forces. Вероятнее всего – на данный мо-мент в отставке.
– Просто Лэнсер?
– Именно.
И отрицать очевидное не имело смысла – он говорил правду, только правду и ничего кроме правды. Приборы подтверждали это однозначно. Хасегава понял, что более запутанного дела он не получал на свою голову давно. А может, и вообще не получал.
Кстати, Бентен тоже так подумал.
###

 Лэнсер, со своей стороны, понял, что последний раз он так влипал очень давно. Примерно когда появился на свет... Факт оставался фактом: сейчас он явно был на шесть лет моложе, чем в тот день, когда так неудачно попытался посадить свой побитый истребитель. А где может нахо-диться такая штука, как это самое ОЕДО он и вовсе понятия не имел. Что произошло, и как он сю-да попал, предстояло выяснить. Ясно было только одно: его приняли за психа. Или за полного идиота. Что без разницы, поскольку хрен редьки, как известно, не слаще. Веселого было мало. Разве что представить, как этот тип, Хасегава, пытается сообразить, что же такое REF.
Последним, что Лэнсер помнил совершенно отчетливо, был здоровенный камень, попав-ший в "Альфу". Потом были судорожные попытки выровнять и посадить кувыркающийся само-лет... и все. Дальше – сплошной провал вперемежку с бредом, в котором фигурировали не то ин-виды, не то альбиносы, не то и те, и другие вместе взятые.
– Кстати об инвидах, – сказал Лэнсер сам себе, и внимательно посмотрел на себя в зеркало. Судя по цвету ссадины на лбу, кровь у него была все еще красная. Значит, по крайней мере, он ос-тавался человеком. Вопрос был только в том, были ли людьми местные жители. И что бы мог зна-чить такой термин, как "Киберполиция".
  ###
Бентену спалось плохо. Не просто плохо, а очень плохо – мысли о таинственном (ну ведь действительно таинственном!) пилоте не изгонялись даже усиленным самогипнозом. Определен-но, с этим что-то нужно было делать, и срочно. Мэрилл Янагава  - а именно это имя значилось в документах альбиноса – не привык зацикливаться на эмоциях, ему это было отнюдь несвойствен-но... обычно.
К пяти утра Бентен окончательно смирился с невозможностью заснуть, покинул кровать и отправился на кухню. Заваривая себе чай, он попытался разобраться в собственных мыслях и чув-ствах. Итак, с момента появления в ОЕДО этого странного типа, он, Бентен, постоянно думает о нем, причем половина этих мыслей была весьма неприличного, по меркам нормальных обывате-лей свойства. Ну, последнее не было чем-то необычным: Бентен не был монахом, если можно так тактично выразиться, но вот тот факт, что помимо желания этот... пилот вызывал у Бентена еще и странную смесь раздражения, ненависти и нежности одновременно... вот это уже внушало поря-дочное беспокойство.
"Так," – решительно сказал он себе, делая приличный глоток только что заваренного чая, – "Все просто – я не привык, чтобы мне не доставалось то, что я пожелал – и всего лишь. Остальное – лишь мое собственное бурное воображение, плюс – ущемленное самолюбие. Ничего другого. Спокойно, Мэрилл, спокойно..." Бентен забрал чашку в гостиную, опустился на любимый ковер перед окном и задумчиво засмотрелся в окно на мерцающие огни ОЕДО... С испугом и раздраже-нием поймав себя на том, что его мысли вновь и вновь занимает некое голубоволосое создание, он сердито отставил чашку, поднялся и... пошел к видеомонитору, к которому был подключен уста-новленный в палате Лэнсера жучок. Из двух зол выбирают меньшее, не так ли? Зачем мечтать, ес-ли можно просто посмотреть.
Набрав нужный код, он подкорректировал направление видоискателя, увеличил изображе-ние и погрузился в завороженное наблюдение...
Пилот спал. Бентен медленно перемещал точку обзора, скользя взглядом от пепельно-голубых волос вниз, к плавному изгибу бровей, темной полосе длинных ресниц, бросающих тень на нежные щеки...
Досмотреть не удалось. Эта стервозная личность проснулась, обвела комнату подозритель-ным взглядом, встала, подошла точно к жучку и ловко оборвала провод...  Ну и кто он после этого, как не скотина бестрепетная? Бентен, не ожидавший такого оборота дела, с пунцовыми щеками откинулся от монитора. Ему впервые пришло в голову, что его действия можно расценить как на-глое, бесцеремонное подглядывание, за которым его еще и поймали, как мальчишку! Он медлен-но, стараясь контролировать каждое свое эмоциональное движение, поднялся со стула и вернулся на ковер. Несколько активных упражнений вернули ему утраченное душевное равновесие. Но злость и раздражение... на себя, разумеется! – остались.
И Бентен понял, что влип серьезно... серьезно как никогда. И для того, чтобы вернуть себе себя, ему совершенно необходимо что-то сделать с этим пилотом. Возможно, неприятное.
###
Лэнсер повертел в руках вырванный из стены "жучок", вспомнил, как час назад он бегал по комнате в чем... В общем, неважно в чем. И понял, что такое положение его не устраивает.
В следующие полчаса он нашел и разнес вдребезги еще штук шесть датчиков и разозлился окончательно. Это же надо настолько не соображать, а? Если твоя голова вроде как и не твоя, не-обходимость думать это не отменяет! Так, и о чем тут можно думать? О том, что он, очевиднее всего, таки покойник? Только вот эти кибер-кто-то-там на ангелов не тянут. Ну, а раз он такой резвый покойничек, то, видимо, ему необходимо время от времени есть и спать, как минимум. Есть здесь было нечего. Оставалось пойти досыпать... А этому хмырю Хасегаве при следующем визите сообщить все, что Лэнсер думает о "жучках". И о тех, кто их ставит.
И Лэнсер пошел досыпать.
###
– Разрешите? – раздался мягкий голос из-за едва приоткрытой двери.
– Войдите, – разрешил Лэнсер по возможности не сильно злым голосом.
– Благодарю вас.
Дверь открылась, и на пороге появилось... э-э... существо. Дать ему с первого взгляда какую бы то ни было оценку, с точки зрения половой принадлежности, было трудно. Впрочем, голос не был высоким...
– Надеюсь, вы простите меня за это столь раннее вторжение. Я всего лишь хотел поинтере-соваться вашим самочувствием.
Невысокий (с точки зрения шестифутового Лэнсера) беловолосый субъект приблизился к кровати на пару шагов... и остановился – все еще на весьма приличном расстоянии.
Лэнсер сел, лениво поправил сползшую лямку комбинезона, и осмотрел существо повнима-тельнее. Во-первых, это был мужчина. Во-вторых, кажется, тот самый, который фигурировал в бреде как альбинос. В-третьих, или у Лэнсера было что-то с глазами, или этот тип был накрашен покруче Желтой Танцовщицы перед выступлением. Потом Лэнсер вспомнил, что таращиться на кого-либо таким вот образом просто невежливо и ответил:
– Ничего страшного. Сейчас не так уж рано. – О самочувствии он предпочел умолчать, не желая повторять беседу с Хасегавой...
Бентен подавил в себе мимолетное желание закусить губы – определенно, этот приятель обладал поразительной способностью выводить его из себя! Причем такими простыми жестами, что если бы он, Мэрилл Янагава, самое спокойное существо во всей Киберполиции, исключая, разве что, Хасегаву, не чувствовал сам это бешеное биение пульса в висках, он бы просто не пове-рил!
– Не думаю, что с моей стороны тактично упоминать об этом, но когда я видел вас в по-следний раз, вы выглядели очень... печально. Надеюсь, вы успели поправиться.
– Когда я видел себя в последний раз, – елейным голосом сказал Лэнсер,  начиная злиться, – Это вообще был не я. В остальном я чувствую себя прекрасно.
Бентен улыбнулся про себя – какое счастье, что он видел и слышал этот ужасный разговор с Хасегавой, и не купится на эту простую подначку.
– Ну, я должен сказать вам, что в вашем нынешнем облике вы выглядите замечательно. Никогда бы не сказал, что вас кормят той гадостью, которую имеют обыкновение подавать в этом ужасающем заведении, именуемом медик-частью.
Лэнсер покраснел. До корней волос.
– Спасибо за комплимент. – Выдавил он из себя по возможности едко. – А кормить меня здесь вообще не кормят... Разве что внутривенно, – добавил он, глядя на исколотую руку.
Бентен усмехнулся про себя, вспоминая не самые приятные мгновения в своей жизни, ко-гда его здесь кормили... не внутривенно, скажем так. А как восхитительно он краснеет, Боже мой! Бентен понял, что цель его жизни в этот момент свелась к вполне определенной задаче – заставить пилота залиться краской еще раз.
– Думаю, что обрадую вас. Если вы ничего не имеете против моего общества, мы с вами разделим небольшой завтрак. Вы позволите мне остаться? – усилие, которое Бентену пришлось приложить, чтобы заставить себя посмотреть Лэнсеру в глаза, были сравнимы с титаническими. Глаза были синими... и подозрительно невинными...
"Как я его ненавижу!" – сказал себе Бентен яростно и просительно улыбнулся.
Лэнсер оглядел сие амурное создание еще раз, сначала снизу вверх, потом сверху вниз, ре-шая, как с ним общаться, мило улыбнулся, вспомнив партизанские навыки, и заявил:
– А почему я должен не позволить? – использовав при этом любимые интонации своего второго "Я". Те самые, по сравнению с которыми призыв мартовской кошки – просто монашеское песнопение.
Бентен побелел – если так можно выразиться о существе, и без того от рождения очень бе-локожем. Если бы этот... Лэнсер мог читать мысли, у него были бы все шансы прилично испугать-ся.
– Кстати, простите мою невежливость – я забыл представиться. Меня зовут Мэрилл Янага-ва.
– Прощаю, – тем же тоном ответил Лэнсер. – Мое имя, Вам, думаю известно... Это ведь вы понаставили тут жучков? – Последнее пришло ему в голову только что, вот он и высказал. Совер-шенно не подумав, просто чтобы посмотреть на реакцию.
Реакция воспоследовала. Бентен сверкнул глазами, быстро смахнул тонкими пальцами с чрезмерно ярким маникюром прядь белых волос, упавшую на лоб, и в упор посмотрел на Лэнсера.
– Вы хотите со мной поссориться... хорошо. Если вы так агрессивно настроены в мой адрес, я уйду. Извините.
Бентен отвесил церемонный полупоклон и развернулся к дверям. И только очень хорошая реакция спасла его от чего-то увесистого, запущенного ему в голову. В дверь с силой врезался ме-таллический прут, выломанный из изголовья кровати.
Бентен медленно обернулся, со странной смесью горя и ненависти взглянул через плечо на пилота и усмехнулся.
– Прощальный подарок... спасибо.
– Да чтоб Вас всех, – рявкнул пилот. – Черт! Нет, ну это надо – запереть человека черт зна-ет где, приставать с дурацкими расспросами, наблюдать, а потом еще и обижаться! У Вас тут, в Вашем ОЕДО, что, совсем совести нет? В дефиците?!!!
– А что это такое? – с усмешкой спросил на прощание Бентен и вышел за дверь.
Лэнсер подошел к двери, выдернул из нее воткнувшийся прут, и некоторое время смотрел на него с недоумением. "Интересно бы знать, с чего я так взбеленился? – размышлял он. – Дурац-кий разговор, дурацкая ситуация... И все-таки, чем мне помешал этот Мэрилл? Не понимаю... Что-то в нем не то, но он, безусловно, человек. Странный, может быть, но человек. А я не странный? Нет, не понимаю. Что со мной такое творится? С ума схожу? Я же его чуть не убил!"
Он сел на пол рядом с дверью. С тяжелой железякой в руках тоже было что-то не то. И по-больше, чем с Мэриллом Янагавой. Когда до Лэнсера, наконец, дошло, что не так, он судорожно вцепился в этот кусок железа и долго не шевелился... Он никогда не обладал силой, достаточной, чтобы сходу сломать прочную железную конструкцию. Новое тело подкинуло очередной сюрприз. Все-таки это не его тело. Значит, он точно погиб. Разбился вдребезги вместе с самолетом, и кто-то предоставил ему еще один шанс. Кто? Неважно. Важно то, что домой ему не попасть. Никогда. Придется жить здесь.
Лэнсер прислонился спиной к двери и застыл, невидящими глазами глядя в пространство. Он не хотел снова воевать.
В дверь постучали. "Ну все!" – решил Лэнсер и встал, сжимая увесистый прут. Первым же-ланием было прибить кого-нибудь. Желательно того, кто сейчас за дверью. "Остыньте, господин Беллмонт", – ехидно посоветовал Лэнсер сам себе и засунул чертову железку в дверную ручку, лишив кого-либо возможности попасть в комнату. А сам отправился "остывать" в дальний угол. Не обращая ни малейшего внимания на настойчивый стук в дверь Лэнсер занялся гимнастикой. Надо же было проверить, умеет ли его новое тело делать то, что прекрасно умело старое... Если какой-то датчик и уцелел, то тот, кто подсматривал на данный момент мог увидеть много чего ин-тересного...
Плавным всплеском расслабленных кистей, руки словно закинуло за голову, а потом и го-лова запрокинулась назад, как-будто ставшие непомерно тяжелыми руки тянули все тело назад, к полу. Все тело пилота медленно прогибалось назад, мышцы на груди напряглись, проступили рез-че и, когда позвоночник, казалось бы, должен был сломаться, кончики пальцев рук уперлись в пол, левая нога плавно пошла вперед, правая, наконец, согнулась в колене и встала на носок. Осиная талия прогнулась еще сильнее, правая нога еле заметно напряглась, толкнула, левая коснулась по-ла за головой, и через долю секунды пилот встал на ноги, сосредоточенно-безмятежный, в ореоле разметавшихся голубоватых волос, и тут же плавно скользнул назад...
– Черт знает что, – вздохнул Хасегава, откидываясь от монитора. – Мало мне было Бенте-на... Что это за Robotech Forces, в которых такие лейтенанты? Гибрид борделя и танцевальной труппы?
###
Бентен вылетел за дверь, захлопнул ее за собой, прижался к ней спиной и застыл, закрыв глаза. Его колотила сильная дрожь, непроизвольно сжимались кулаки... Почувствовав на себе при-стальный взгляд, он резко раскрыл глаза: почти рядом с ним стояли двое кибер-охранников, и один уже держал палец на спусковом крючке пневмопистолета с транквилизатором. Их беспокой-ство было вполне объяснимо – черт побери, взбесившийся кибер – это вам не фунт изюма, а уж психующего Бентена они вообще видели впервые, и мало им не казалось.
Бентен усмехнулся им в лицо, мягко отодвинулся от двери и быстрым шагом удалился. (От греха подальше?)
Только захлопнув за собой дверцу кара, он позволил себе дать выход собственной ярости. Господи, до чего его довел этот мальчишка! Его, Мэрилла Янагаву, так вывести из себя! Да он же мог задушить этого пилота прямо в палате!.. И не сделал этого. Более того, он испугался его, он не смел посмотреть ему в глаза! Но почему?! Почему...
Стоп! Так долго продолжаться не может. Одно из двух – или Бентен найдет способ успоко-иться, или этот пилот долго в ОЕДО не проживет.
###
Хасегава отставил в сторону шестую за последний час чашку крепкого кофе. Эта задачка была ему сейчас не по зубам, в этом стоило признаться... Он пожелал откусить больше, чем мог переварить. Итак, в разложенном на отдельные составляющие виде, проблема выглядела так: Во-первых, военные уже начали подбираться к его законной добыче... Он не мог дать себе твердого отчета, почему не хотел отдавать пилота в их руки. Застарелая вражда между киберполицией и армией... короче, с этим пилотом Хасегава собирался разбираться сам. Во-вторых, пилот сотруд-ничать не захочет, это было очевидно. И как назло, у Хасегавы не было никаких средств воздейст-вия на него, ну никаких! И не предвидится пока... В-третьих: Бентен! Вот это уже не просто про-блема, это стихийное бедствие! Для Хасегавы, в отличие от самого Бентена, проблема выглядела просто: этот альбиносный кошмар решил домогаться до пилота, причем пока безуспешно. Личные половые трудности Бентена ничуть не волновали Хасегаву... до тех пор, пока не начинали сказы-ваться на трудоспособности киберполицейского... Хм! А ведь в этом есть кое-какое рациональное зерно...
"Господи, " – мысленно сказал себе Джузо Хасегава, – "Спасибо, что я не обременен из-бытком нравственности!"
###
– У тебя...
– Знаю-знаю, две... нет три, наверное – ты еще не совсем сволочь – минуты на то, чтобы добраться до твоего кабинета. В противном случае мне грозит смертная казнь через отделение верхней части тела от всего остального. Банально, Джузо. Ужасно банально. Просто надоело. До смерти.
Хасегава, конечно, ждал чего-нибудь в этом роде, но от такой наглости все равно немного оторопел.
– Янагава, советую немедленно вспомнить, что в вашем случае выражение "до смерти" мо-жет оказаться буквальным.
Бентен сдержался и не врезал кулаком по приборной панели. Господи, еще один счет, кото-рый он когда-нибудь представит своему любимому шефу... или нет, почему ему? Почему не...
Машина почти взлетела над дорожным покрытием. Бентен принял решение.
###
В дверь постучали. Очень официально.
– Никого нет дома, – почти пропели из-за двери.
Раздалось потрескивание, запахло паленым. Аккуратно вырезанный лазерным резаком квадрат выпал наружу, видимо подхваченный чьими-то заботливыми ручками, и в образовавший-ся проход невозмутимо шагнул шеф киберполиции Хасегава.
Лэнсер неторопливо вышел из очередной леденящей душу "стойки на ушах", принял нор-мальное вертикальное положение и вежливо поздоровался.
Вслед за Хасегавой в "дверь" вошел, грациозно склонив беловолосую голову, Мэрилл Яна-гава.
"Ага, тебя-то мне и не хватало, " – подумал Лэнсер, и, не спеша,  отошел к дальней стене комнаты.
Справедливости ради, стоило отметить, что альбинос тоже не стремился особо сократить расстояние между собой и пилотом, и скромненько встал у самой двери, ограничившись молчали-вым японским приветствием и устремив ало-карие глаза куда-то в область стены, противополож-ной той, где стоял Лэнсер.
"Вот артист-то где, – съехидничал про себя Лэнсер, – куда уж мне..."
Однако, вслух он не сказал ни слова, с содроганием вспоминая прошлую беседу. Еще не хватало местного шефа чем-нибудь увесистым приголубить! Увольте! Пусть говорят, а мы послу-шаем...
Хасегава сел на единственный в комнате стул (разумеется, даже не оглянувшись на Бенте-на) и устремил на пилота спокойный взгляд невозмутимых черных глаз.
– Не думаю, что имеет смысл предаваться бессмысленной вежливой беседе, вроде той, ко-торую мы вели в прошлый раз. Перейдем сразу к делу. Не знаю, кто вы и как здесь оказались. Бо-лее того, тот факт, что я – Я! – не могу этого пока выяснить, внушает мне серьезное беспокойство. А вам сейчас стоит узнать ровно следующее – вы, как вы уже догадываетесь, загадка не только для меня. И для того, чтобы эту загадку решить, многие (не будем уточнять, кто именно) с удовольст-вием выпотрошат вас в прямом и переносном смысле. Если вам этого хочется, вы можете уйти прямо сейчас – у меня нет права вас задерживать. Если нет – можем, наконец, поговорить серьез-но. Итак?
– Начнем с того, что я бы с удовольствием Вас покинул, если бы Вы соизволили вернуть мне хотя бы часть моего снаряжения... Поскольку я сильно сомневаюсь, что Вы так поступите, хо-телось бы узнать, о чем именно Вы хотели серьезно поговорить?
– Я не могу вернуть вам Ваше снаряжение. Хотя бы потому, что оно сейчас не у меня, а у... тех самых других заинтересованных лиц. А поговорить мы с Вами можем сейчас только об одном – доверяете ли Вы мне заботиться о вашей целости и сохранности, взамен согласившись кое-что объяснить, или нет.
– Объяснить я Вам с удовольствием объясню... Все, что сам понимаю. А вот о своем здоро-вье предпочитаю позаботиться сам. – Ответил Лэнсер и сел на пол. В самом деле, сколько можно стенку подпирать?
– Если Вы сейчас выйдете отсюда, куда вы пойдете? Вы сами это знаете?
– Понятия не имею. Но сидеть под замком мне тоже не нравится.
– Я надеюсь, Вы сами понимаете разницу между "запереть Вас" и благоразумным и добро-вольным ограничением свободы в целях самосохранения?
Лэнсер ухмыльнулся. Ухмылка вышла очень и очень печальная.
– Понимаю.
– Ваш выбор?
– А он у меня есть, черт бы Вас всех побрал?!
Хасегава сделал недвусмысленный жест рукой в сторону двери. Бентен отодвинулся от прохода, все так же не сводя глаз со стенки.
– Вы свободны.
– Премного благодарен, – яростно отозвался Лэнсер, грациозно поднялся с пола и... вышел за дверь. Проходя мимо неподвижного Бентена он не удержался и шепнул:
– Мэрилл, у Вас макияж размазался, – с чем и вышел.
###
На улице было темно, есть хотелось зверски, вдобавок ко всему шел дождь. Лэнсер, конеч-но, бывал и не в таких ситуациях, но хоть в знакомых местах. Кроме того, у него было четкое ощущение, что он знает, куда идти, только не может вспомнить... И он пошел наугад, протискива-ясь в толпе прохожих в произвольно выбранном направлении.
Через полчаса тротуар взял да и оборвался.
– Вот ведь хрень какая, – высказался в сердцах бывший партизан. – Понастроили.
Народу, как на грех, вокруг не было, фонари тоже куда-то запропали, и вообще, цивилизо-ванная часть города кончилась. И давно.
"Да, Лэнсер, это тебе не освобождение Манхэттена, тут не выкрутишься одним бластером... И бластера нет, кстати. Зажали, сволочи..."
Позаглядывав вниз некоторое время, Лэнсер убедился, что там темно, страшно и дна не видно. Противоположная сторона тоже не просматривалась.
– Ой, мама... – вздохнул Лэнсер и полез вниз.
Перенести ногу через ограждение ему дали. А потом он увидел четверых серьезного вида людей, молчаливо направлявшихся непосредственно к нему. Быстро.
Лэнсер соскочил с ограждения и со всей доступной скоростью (а бегал он довольно быст-ро) ломанулся прочь. За спиной раздался негромкий хлопок, еще один, в спину и в плечо вонзи-лись иглы...
Уже через противную пелену перед глазами он увидел еще четверых, выходящих ему на-встречу из тени верхнего уровня.
По крайней мере, одному из них он успел засветить ногой в челюсть, прежде чем свалился, полностью парализованный. "Ну и пусть, – решил Лэнсер, – Первый раз, что ли?"
– Да, это он, – подтвердил чей-то голос над ним. Раздался легкий шорох включенного связ-ного устройства.
– Первый, экспонат у нас.
В поле зрения Лэнсера появилось ухмыляющееся лицо.
– Добегался? Ничего тебе за челюсть не сделают... не бойся. Попозже сам пожалеешь. Бе-рите, парни.
– Я не добегался, я допрыгался, – хотел сказать Лэнсер, но не смог.
Лэнсера подняли и понесли, весьма бесцеремонно для начала – перекинув через плечо вниз головой.
Несли его недолго. Сперва раздался странный высокий свист и немедленно последовавшие за ним вопли и звуки выстрелов. Человек, несший Лэнсера, побежал. Через пару десятков метров он вскрикнул, споткнулся и упал. Лэнсер кувырком полетел на асфальт, неприятно приложившись затылком о твердое дорожное покрытие. На лицо и руки брызнуло чем-то горячим и липким. На мгновение он увидел краем глаза мелькнувшую белую молнию с развевающимся как у кометы хвостом.
Через пару минут все стихло. Над его головой бесшумно появилось усталое отчужденное лицо Бентена.
– Надеюсь, ты еще цел, герой, – раздался смутно знакомый голос кого-то невидимого. – Уходим!
"И до чего же вы мне все осточертели, – подумал Лэнсер. – Хуже чем Скотт и адмирал Хантер вместе взятые..."
Его перенесли во флаер. Положили на заднее сиденье.
"Дежа вю!" – подумал Лэнсер.
– Отмораживаться будем? – усмехнулся ему в лицо черноглазый брюнет, держа в руке пневмошприц, – Надеюсь, ты не будешь устраивать нам драку, а? – он ловко прижал инъектор к открытому плечу пилота, раздалось легкое шипение – и оцепенение стало отпускать.
Лэнсер не хотел никого видеть, ничего слышать и ни с кем разговаривать. Поэтому он про-сто закрыл глаза и отказался реагировать на окружающую действительность.
– Спасибо... – послышался неизвестно к кому обращающийся тихий голос Мэрилла.
– Ты, определенно, становишься неаккуратен! – ответил брюнет, – Пить хочешь?
– Нет.
– А вы... простите, не знаком с вашим именем.
– Его зовут Лэнсер, – очень сухо сказал Мэрилл. Очень сухо.
– Хотите воды, Лэнсер?
– Отвяжись, – огрызнулся Лэнсер. Ему мучительно хотелось испариться куда-нибудь... Же-лательно в жерло того самого вулкана, чтобы окончательно и бесповоротно.
– Ну, как хочешь.
– Оставьте парня в покое, – раздался откуда-то спереди низкий уверенный голос, – Он уже столько пережил, что ему не до сантиментов.
В течение часа они летели в относительной тишине, нарушаемой только равномерным гу-лом двигателя. Затем флаер с легким шипением приземлился. Со щелчком отъехала дверь.
– Добро пожаловать, – прогудел все тот же бас, – Можно без церемоний.
Лэнсер открыл глаза, встал и вышел, не затрудняясь рассматриванием присутствующих. "Вот позорище-то, а? Как щенка..." – уныло подумал он.
Крыша была гладкой. С одним единственным выходом – в дверь, ведущую вниз.
– Пожалуйста, пойдемте с нами... – сухо попросил Мэрилл за его спиной. И, обойдя стоя-щего столбом Лэнсера, быстро прошел внутрь.
Лэнсер поплелся следом, не поднимая глаз от собственных сапог. Ему по-прежнему очень хотелось умереть. Желательно, быстро и без мучений.
Внутри оказалась вполне уютная комната с двумя дверями и коридором. Обставлена она была просто и со вкусом – ничего лишнего, но все аккуратное и удобное. Посреди комнаты стоял широкий мягкий диван, перед которым был расстелен невероятно пушистый ковер. Почти всю стену занимало огромное окно с потрясающим видом на город.
– Если кто желает – ванная там, – послышался голос брюнета, уже удаляющийся, как-будто тот говорил на ходу.
Лэнсер с размаху сел на пол, скрестил ноги и уставился в потолок. Желание послать всех и вся к черту не пропадало. Даже и не собиралось. А посылать было некого. Да хоть бы и было кого, все равно ведь не пойдут.
– Сам справишься, или помочь? – не без подвоха в голосе поинтересовался обладатель гус-того баса.
– Сам, разумеется, – явно отрезал Мэрилл и тут же зашипел, как рассерженный кот, – Я же сказал, сам!
– Поздно. И без ванной тебе придется обойтись еще, по крайней мере, час. Все.
– Ты меня, случайно, не перепутал с маленьким ребенком?
– А ты себя сам, случайно, не перепутал с маленьким ребенком? Я тебя не узнаю. Впрочем, разбирайся сам.
Мимо Лэнсера тяжелыми шагами проследовал огромный массивный субъект и скрылся за одной из дверей.
Лэнсер встал, огляделся, явно ничего абсолютно не видя, отошел в максимально темный угол и там снова уселся на пол.
– Лэнсер... – тихо, словно выдавливая из себя слова, произнес Бентен, – Так получилось, что нам придется немного пожить в одной квартире. Думаю, будет лучше, если мы при этом бу-дем... нет, не будем находиться в состоянии необъявленной войны. Мы не нравимся друг другу, но грызться при этом не обязательно. Будьте как дома... если сможете.
При последних словах Мэрилл направился к другой двери.
Лэнсер снова встал и попытался выйти в противоположную. С чем и обломился. Сел под дверью и решил, что вот отсюда он точно не двинется. Даже если в окно влетит "Варитек".
Через десять минут откуда-то потянуло невероятно аппетитными ароматами. Одна из две-рей приоткрылась, и из-за нее выглянул гигант.
– Голодные могут идти за едой.
Низкий голос прокатился по небольшой квартире, явно достигнув слуха всех нынешних обитателей.
– Ага! – жизнерадостно донеслось из ванной, сквозь шум воды. Из-за другой двери не раз-далось ни звука.
– Где еда!? – спросил брюнет, выходя из ванной и энергично вытирая полотенцем мокрую голову.
– На столе.
Гигант прошелся до другой двери, толкнул ее и, не добившись успеха, постучал.
– Бентен, еда стынет.
Из-за двери не донеслось ни звука.
– Бентен!
Тишина.
Гигант надавил на дверь плечом, спокойно выдавив замок, и вошел внутрь.
– А...
Внутри послышался шорох, передвигание какой-то мебели, тихое чертыхание.
– Мы есть будем? – спросил уже жующий брюнет, выглядывая из кухни, – Алло? Чем вы там занимаетесь?
– Ешь, я сам справлюсь, - ответил гигант.
– Что такое? – брюнет заглянул внутрь, вздохнул, покрутил вилкой у виска и сел на диван.
– Лэнсер, если ты за что-то на меня обижен, то мне самое время извиниться и пригласить тебя к столу. Одному есть грустно.
– Отвянь, а? Лучше займись господином Янагавой. Он у вас вроде как "приболел", – ото-звался Лэнсер. Он уже почти заснул, а тут этот со своими вопросами.
– Ну да, в твоем состоянии трудно быть благодарным! – ухмыльнулся черноглазый, – А стоило бы... ну да дело твое.
И продолжил с аппетитом есть, временами прислушиваясь к звукам из соседней комнаты.   
И Лэнсер взбесился. То есть, разозлился достаточно, чтобы открыть рот и высказаться. Ус-талым, бесконечно усталым голосом, почти без выражения он выдал:
– И за что же я должен быть благодарным? За идиотские спасательные потуги, при которых пострадал Ваш же друг? Или за содержание меня под стражей? Или за то, что вы не дали мне спо-койно умереть, когда самолет разбился? За что?! За то, что Вы, черт побери, у себя дома, а я – нет? За то, что Ваш шеф ставит меня перед несуществующим выбором? Или за то, что Вы лишили меня последнего шанса добраться до истребителя и, может быть, попасть домой? И угробили при этом несколько человек? Если так, то я благодарю... И за то, что вы отобрали мое оружие, тоже. А то бы я застрелился. А сейчас меня больше всего беспокоит не моя неблагодарность, а состояние здоро-вья некоего Мэрилла Янагавы. И более ничего. И оставьте меня, пожалуйста, в покое. Я же Вас не трогаю...
Чудовищно хотелось есть, хотелось смыть с себя чужую кровь и приложить что-нибудь хо-лодное к гудящему затылку. И ребра тоже недвусмысленно напоминали, что им не нравится встречаться с асфальтом, не мешало бы посмотреть, что там с ними... Но здесь – ни за что! "Это я себя спутал с маленьким ребенком, – установил Лэнсер. – Знакомо... Lonely soldier boy... Уже было такое. Скотт бы умер со смеху. Черт, ну чтобы из-за меня пострадал человек... Да еще тот, которо-го я так обхамил. Ага, я еще и нахожусь в его квартире... Сказка! Просто сказка... И он еще делает выводы о необъявленной войне... Сделать ее, что ли, объявленной? Вот еще, он-то ни в чем не ви-новат... Господи, им-то хорошо, их трое, а я здесь совершенно один... Хватит... Спать, все, хватит... Хочу спать... Спать, я сказал... Надеюсь, никому не придет в голову ломиться через эту дверь..." И он действительно заснул, сидя на полу около запертой двери.
Сенгоку даже жевать перестал. Так и остался сидеть, не донеся до рта вилку. Дослушав ти-раду до конца, он поставил тарелку себе на колени и некоторое время сидел молча, разглядывая привалившегося к двери пилота, а потом захохотал. Он хохотал так, что из дверей спальни выгля-нул озадаченный Гогул, который с подозрением обвел взглядом комнату, и, не найдя ничего за-нятного, скрылся обратно.
– Мать твою..! – хохотал Сенгоку, вытирая слезы тыльной стороной ладони и едва успев поймать падающую тарелку, – Нет, это круто! И после этого этот депрессирующий любитель трудностей на свою задницу уверяет, что его не любят!
Отсмеявшись всласть, он, как человек практичный и не привыкший уделять эмоциям больше времени, чем они того заслуживают, а уж тем более пренебрегать ради них хорошо приго-товленной едой, вновь принялся за содержимое тарелки.
Гогул вышел через пару минут, прошелся тяжелой походкой на кухню, принес себе при-личных размеров порцию, уселся на диван рядом с Сенгоку и стал сосредоточенно жевать, время от времени взглядывая на спящего Лэнсера. Сенгоку повел глазами в сторону спальни – Гогул ус-тало махнул вилкой.
– Если ты спрашиваешь меня, – тихо, насколько позволял его бас, проговорил он, – то я бы сказал, что с парнем творится неладное. Таких глупостей он не совершал при мне с очень давних пор, и подобное начало мне не нравится. Но что мы можем сделать, не знаю.
– Ну, я... – начал было Сенгоку, но не успел завершить фразу – как всегда, в самое неуроч-ное время, раздался препротивнейший звук на свете – сигнал вызова из ошейника.
– Да, – коротко отозвался Гогул.
– Ко мне. Сейчас.
Сенгоку присвистнул.
– Та-ак... этих двоих одних в одной квартире!? А тебе не кажется, что Бентен нам еще при-годится... как память, а?
– А у нас есть выбор? – спокойно спросил Гогул, вставая.
– Хасегава... а, ладно. Да, доживем мы до лучших времен, я чувствую!
Гогул направился к дверям... и встал.
– Возьми на ручки! – ехидно посоветовал Сенгоку. Ему самому идти первым почему-то не хотелось. Гогул наклонился и потряс пилота за плечо. В следующую секунду, да что там, долю секунды, пилот, не просыпаясь, выдал что-то несусветное – если бы Гогул не блокировал, каблук правого сапога Лэнсера врезался бы ему в гортань. А левого – еще кое-куда...
– Ох уж мне эти военные... – проворчал хакер, подавив желание поймать пилота за лодыж-ки и встряхнуть, как следует, чтобы мозги на место встали. Он ограничился тем, что поднял его за плечи, хорошенько сдавив, и перенес на диван.
– Ну и достанется нам от Бентена за обивку! – хохотнул Сенгоку, бросая последний взгляд из коридора в гостиную. А потом дверь за ними закрылась, и в квартире остались только двое – Мэрилл Янагава и Йеллоу Беллмонт.
И ничем приятным для обоих это не грозило.
###

Утром Лэнсер обнаружил целый ряд неприятных явлений. Во-первых, он непонятно как оказался на диване. Во-вторых, болела голова. В-третьих, он был грязен, как поросенок. И, в-четвертых, все это ему просто не нравилось... Он встал и поплелся искать санузел.
И обнаружил, что ноги у него тоже болят...
Полчаса спустя, он добрался до зеркала в ванной. И обалдел: вид был такой, как-будто его за ноги протащили по паре помоек. А зеркало было издевательское, во всю стену, поэтому в глаза бросалось сразу все: и спутанные волосы, которые из пепельных стали серо-бурыми от грязи, и оборванная лямка комбинезона, который и без того не страдал излишней закрытостью... И здоро-венные синяки на плечах… И много чего еще. Вид был плачевный, короче. Требовалось немед-ленно привести себя в порядок. Включить воду удалось с третьей попытки, когда Лэнсер уже го-тов был плюнуть на все. Температура воды не регулировалась вообще. То есть, вода принципи-ально была чуть теплой и никак иначе... Ну, да и Бог с ней, решил Лэнсер. Все равно, устраивать здесь двухчасовое купание он не собирался. Отмыть грязь с лица, рук и плеч еще кое-как удалось. С волосами было сложнее: попробуйте постирать метровую гриву без мыла в раковине... Фиг чего выйдет. А если еще постоянно прислушиваться, не идет ли кто, то это просто невозможно. В кон-це концов, смыв основной слой грязи, Лэнсер решил, что пока переживет и так... К тому же, дот-рагиваться до собственного затылка не хотелось совершенно – больно, все-таки. Выжав гриву на-сколько можно, Лэнсер уселся на край ванны – обтекать. И заодно пытаться сообразить, где мож-но достать а) расческу, б) иголку с ниткой, в) хоть какую-нибудь веревку вместо куда-то пропав-шего обруча – волосы лезли в глаза, а от этого Лэнсер давно отвык.
Еще через полчаса, тяжело вздохнув, Лэнсер выбрался из ванной и вернулся в комнату, стараясь не очень наследить на ковре и всем прочем. Оглядел комнату, подошел к окну и там и замер. Вид из окна... В общем, такого вида Лэнсер и представить не мог... Размеры города впечат-ляли. Очень впечатляли. Пресловутому Манхэттену, где Лэнсер в свое время ухитрился потерять-ся, до этого города было далеко!
За спиной раздался звук отпираемой двери. Лэнсер с трудом оторвался от созерцания пей-зажа за окном и обернулся. В дверях стояла девушка. Миленькая стройная девушка с короткой стрижкой, в очень ладно сидящей на ее стройной фигурке форме, напоминающей военную.
– Здравствуйте! – она наклонила голову в знак приветствия и чуть улыбнулась, – Меня зо-вут Окио Джанучи. Я пришла по поручению Шефа киберполиции Хасегавы, чтобы помочь вам освоиться и ответить на ваши вопросы.
– Добрый день, – вежливо ответил Лэнсер. – Извините, но у Вас, случайно, нет иголки с ниткой?
– Сейчас я все покажу Вам. Позвольте мне только заглянуть к Бентену, – и я буду в вашем распоряжении.
Девушка подошла к закрытой двери спальни и постучала.
– Бентен, это Окио. Могу я войти?
– Минуту, – раздалось изнутри, – Да, войдите.
Окио обернулась к Лэнсеру, ободряюще улыбнулась ему и исчезла за дверью. Она верну-лась буквально через пару минут.
– Теперь я могу показать вам, что нужно сделать с вашей одеждой. Пойдемте со мной.
Она провела его обратно в ванную комнату и показала на встроенный в стену небольшой шкаф.
– Это машина для чистки одежды. Пока вы моетесь, она приведет ее в полный порядок... но не зашьет, к сожалению. Я приготовлю для вас все необходимое для починки. А теперь взгляните сюда – в этом флаконе шампунь, здесь – гель для душа. Вот эти кнопки регулируют температуру воды. Вот чистая простыня... А вот так можно высушить волосы.
Приговаривая, Окио поворачивалась то к одной, то к другой стене ванной комнаты, нажи-мая на кнопки, открывая встроенные шкафы, включая сушилку... короче, к концу инструктажа предполагалось, что Лэнсер знает об устройстве ванной почти столько же, сколько сам хозяин.
– Прошу вас! – Окио приглашающим жестом взмахнула в сторону душевой.
Лэнсер молчал, чувствуя, что краснеет. При чем по уши. На SDF было такое же оборудова-ние, хотя и выглядело по-другому... Что его тут, за дикаря, что ли посчитали?  Хотя, как себя ве-дешь, за того и посчитали, партизан фигов...
Окио ушла.
Лэнсер плюнул на все и пошел отмываться... На ближайшие два, а то и три часа ему этого занятия должно было хватить.
В дверь негромко постучали.
– Лэнсер, я принесла вам тканевый клей. Можно мне оставить его внутри?
– Да, спасибо, – ответил Лэнсер, предварительно убедившись, что пленка душевой кабинки непрозрачна... с внешней стороны.
Через те самые два часа Лэнсер отмылся, привел в порядок одежду, высушил волосы и вы-брался из ванной. Оказалось, что к тому времени Окио успела высушить мокрые пятна на ковре,  почистить обивку дивана и приготовить еду – пахло из кухни очень приятно.
– Лэнсер? – девушка выглянула в гостиную и поманила его рукой, – Идите сюда.
Он вошел в кухню, и понял, что если отчего и помрет, то не от голода уж точно. На столе стояло не меньше десятка небольших мисочек с разнообразной на вид, цвет и запах едой.
– Я не знаю, что придется вам по вкусу, поэтому приготовила маленькие порции. Вы выбе-рете, что вам понравится, и я приготовлю еще.
Окио чуть виновато улыбнулась ему и повернулась к кухонному столу – заваривать чай.
"Вот никогда не понимал японцев, – подумал Лэнсер, – она что, так и собирается меня об-служивать?"
В очередной, леденящий душу, раз он поблагодарил и сообщил, что не стоило беспокоить-ся. Объяснять Окио, что ест он все, начиная от мяса и заканчивая протокультурой, ему не хоте-лось. Выбрав, наугад, первую встречную мисочку, Лэнсер нашел на столе вилку и уселся завтра-кать впервые за пять дней.
Вскоре к запахам еды добавился аромат свежезаваренного чая. Окио налила три чашки – одну поставила перед Лэнсером, сопроводив легким поклоном (по всей видимости, последним от-голоском чайной церемонии), другую опустила на другой конец стола – видимо, для себя, а тре-тью унесла из кухни. Нетрудно догадаться, кому.
Вернувшись, она села напротив Лэнсера, отпила немного чая и посмотрела пилоту в глаза.
– Теперь, если вы хотите, я отвечу на ваши вопросы.
– Хорошо. Скажите, какой сейчас год, и на территории какой страны я нахожусь?
– 2810 год после Рождества Христова, – ни мало не удивившись, ответила Окио, - И мы на-ходимся на территории Японской Империи.
Лэнсер уронил вилку и подавился... Прокашлявшись, он спросил:
–  У Вас тут что, сплошная Японская Империя?
– Нет. Есть еще Российская Империя и Соединенные Штаты Америки.
– Ладно... Вы хорошо знаете историю?
– У меня высшее юридическое образование. В программу обучения входит достаточно подробный курс истории.
– Тогда скажите, слышали Вы хоть что-нибудь о таком событии, как войны Роботека?
– Нет. Даже ничего похожего.
– Понятно, – сказал Лэнсер. Вчерашние выводы подтверждались на все сто! Фиг тебе, а не родной мир… Ну, Реджис!.. – И еще один вопрос... Постарайтесь не обижаться, если он покажется Вам... э-э... грубоватым. Скажите, что от меня нужно господину Хасегаве?
– Вы попали на территорию ОЕДО неизвестно откуда, на совершенно незнакомой в нашей стране технике. Подобными случаями... если можно назвать случай, подобный вашему... занима-ются два ведомства – Служба государственной безопасности, один из отделов которой возглавляет господин Хасегава, и военные. Так получилось, что между этими службами идет достаточно дав-нее соперничество. Ваша техника попала в руки военных, а вы – к нам. Господин Хасегава хочет получить ответы на свои вопросы... которые на самом деле не есть его личное любопытство, а на-прямую связаны с его непосредственными обязанностями.
– Ну что же... Как я уже говорил, я согласен объяснить все, что сам понимаю в сложившей-ся ситуации... И, кстати, кое-что из моего снаряжения, совершенно точно не у военных... Речь идет о том железе, которое было на мне, это что-то вроде доспеха или скафандра.
– Да. Ваша броня сейчас у наших специалистов. Она... была немного повреждена, когда вас извлекали из нее. Не было времени разбираться, как она расстегивается, вы были ранены...
– Там должен был быть шлем. Он у вас, или у военных?
– У нас.
– Тогда, я думаю, никто и никогда не сможет управлять попавшей к военным техникой... Это только к лучшему, поверьте мне.
– Видите ли, Лэнсер... Когда военные поймут, что им не дано разгадать загадки вашего сна-ряжения, они потребуют, чтобы вас выдали им. И, поскольку они не могут приказывать Службе Безопасности, Император наверняка прикажет оставить вас тем, с кем вы захотите сотрудничать. Вам придется сделать выбор. Хотя я понимаю, что у вас нет для этого должного количества ин-формации.
– Мне нужен мой истребитель. Или, на худой конец, то, что лежало у него в резервном от-секе.
– Если вы согласитесь на сотрудничество, вас допустят к вашей технике. Но вы должны понимать, что вам ее не отдадут. И не дадут воспользоваться оружием.
Лэнсер усмехнулся.
– Ваши специалисты определили, что из того, что было на мне одето, является оружием?
– Нет. Ваш костюм не настолько изучен. А что касается остального – это осталось тайной военных.
– Дело в том, что вряд ли кто-то, даже следуя моим указаниям, сможет завести самолет или "Циклон"... Поэтому мне все-таки хотелось бы добраться до техники самому. Скорее всего, только с ее помощью я могу вернуться домой. А вернуться мне необходимо, поскольку здесь, сами пони-маете, мне делать нечего.
– Куда вы хотите вернуться? – прямо спросила Окио.
– Домой. В свой мир. Где сейчас благополучно идет 2040 год от Рождества Христова.
– Но как это возможно?! – У Окио округлились глаза, – И если это правда, то как вы наме-рены это сделать?
– Как это возможно, я не знаю. А вернуться, скорее всего, можно, если внимательно по-смотреть что не так в самолете... Или в том месте, где я приземлился... Понимаете, я вряд ли смогу Вам объяснить, кто такие инвиды и чем они отличались, но такой фокус вполне в их духе. И в их силах.
Окио сделала еще глоток, не столько желая ощутить вкус, сколько из-за пересохших от волнения губ.
– Это ваше право – выбирать, с кем вы будете сотрудничать. Я могу только предоставить вам желаемую вами информацию.
– Ага, я так и понял... Жаль, что я не свернул себе шею сразу – стольких проблем не было бы.
Окио чуть нахмурилась.
– Не стоит так говорить. А теперь... если у вас больше нет вопросов, то я должна идти.
– Последний вопрос. Вернут ли мне мое оружие? Или просто будут держать под охраной? Оружие, вообще-то, табельное, хотелось бы получить его обратно, даже если с разряженным ак-кумулятором.
Окио встала.
– А вы бы на месте моего шефа, отдали неизвестно какими свойствами обладающее оружие в руки незнакомца? Лэнсер, вас не хотели удерживать насильно. Вам всего лишь хотели предоста-вить право самому решить, куда вы хотите попасть. Как вы уже могли понять, вас не очень-то со-бирались об этом спрашивать господа военные.
– Ваш шеф, уж извините, мог бы поменьше лгать... Незачем было говорить, что моего сна-ряжения у него нет... Особенно отпуская меня на все четыре стороны.
– Я еще раз спрашиваю вас: отдали ли бы вы – отвечай вы за безопасность города! – незна-комое оружие в чужие руки? А что касается лжи – скорее всего вы разошлись в терминологии. Господин Хасегава, видимо, имел в виду вашу технику. В конце концов, он приказал мне честно ответить на все ваши вопросы.
– Да, да... Бог Вам судья, конечно. И с терминологией, и со всем прочим. Только вот поду-майте, что Вы будете делать со мной, когда узнаете все, что вас интересует? Куда вы денете кад-рового военного с образованием семи вековой давности?
– Лэнсер, почему вы считаете, что один скорее найдете выход из сложившейся ситуации, нежели в случае, когда вам будут помогать наши ученые? Кстати, не хочу вас настраивать пред-взято, но должна предупредить, что если Службу Безопасности больше всего интересует ваше от-сутствие в этом мире – сами понимаете, почему, – то военные не будут заниматься вашими про-блемами, их больше будет занимать ваша техника.
– Не найдут ваши ученые никакого выхода. Это уж точно. А провести остаток жизни в ка-честве подопытного кролика я не хочу, – сказал Лэнсер. "Да с ней разговаривать, как со Скоттом в худшие времена... Только тот был фанатик Хантера, а она – своего шефа... И вся разница".
– А где вы собираетесь спастись от этой участи? – тихо спросила Окио, – Извините, мне действительно нужно уходить. Взгляните – вот здесь лежат упаковки саморазогревающейся еды. Готовность через минуту после открывания. Вот в этих – то, что вы ели сегодня, если вас это уст-раивает. Извините, если вам не понравился наш разговор... завтра я приду снова. До свидания.
Она достаточно быстро пошла к дверям. Оглянулась.
– Лэнсер... пожалуйста, простите, если я обижу вас своей просьбой, но... постарайтесь не ссориться с Бентеном. Право, не стоит.
– Я ни с кем не собираюсь ссориться. И так тошно...
Окио ушла. Из ванной доносился шум воды.
Лэнсер перебрался обратно в гостиную, к окну и продолжил созерцать городской пейзаж. Он четко представлял, куда ему надо было бы пойти, захоти он увидеть самолет. Отсюда этого здания видно не было, но направление как-будто указывал компас. А вот как туда добраться оста-валось неясным. Безоружного его здесь скрутят не одни, так другие, при чем без проблем... Да, случай тяжелый.
Шум из ванной прекратился. Дверь раскрылась.
– Добрый день, – раздался за спиной Лэнсера безукоризненно вежливый голос Мэрилла, – Надеюсь, вы уже позавтракали?
– Добрый день, – ответил Лэнсер и продолжил смотреть в окно. Разговаривать, а тем более, смотреть на это существо почему-то не хотелось совершенно.
– Лэнсер... – в голосе Мэрилла послышались нотки напряжения и легкой злости, – Я не знаю, за что вы так невзлюбили меня. Но если уж меня вынудили сидеть здесь с вами взаперти, то мы, может быть, выясним наши разногласия?
Лэнсер обернулся. Осмотрел полураздетое создание с головы до ног. "Хорош, ничего не скажешь, – таков был вывод. – Сердцеед, наверное, каких мало".
– Я не хочу ничего выяснять. Вы делаете свое дело? Прекрасно... Между прочим, как Ваше самочувствие?
У Бентена вытянулось лицо. Он машинально вскинул ладонь к едва видному шраму на предплечье и в упор посмотрел на Лэнсера.
– Прекрасно, благодарю вас. Хотя, если бы вы не были столь упрямы, могло обойтись и без этого. К тому же, быть тюремщиком – совсем не мое дело, и оно мне более чем не нравится. Ни-чуть не больше, чем вам – быть здесь запертым.
– Значит, кроме того, что Ваш шеф – лжец и провокатор, он еще и дурак... Или совершенно не уважает тех, с кем работает, что не лучше, – отрезал Лэнсер.
Бентен рассмеялся.
– Прелесть какая... Хасегава меня не уважает! Шутка из изысканных... Уверяю вас, мое мнение ему так же безразлично, как погода на Венере. Это не он с нами работает, это мы работаем на него... под страхом ежесекундной смертной казни. Не надо смешивать меня и моего шефа.
– Значит, он просто сволочь... Из законченных сволочей. В любом случае, мной он распо-рядился, тоже не особенно спросив мое мнение... И пошел он к чертовой бабушке, а то и к моей драгоценной теще!
Бентен отвел глаза, прошелся по комнате, остановился, положив руку на спинку дивана.
– Вы женаты?
– Уже нет. Я вдовец, если так можно выразиться.
У Бентена подкосились ноги от внезапного странного облегчения.
– Простите... я не хотел быть бестактным...
– Угу, – мрачно ответил Лэнсер и в упор посмотрел Бентену в глаза – не издевается ли? Нет, не похоже... на красивом лице только легкая печаль, смутное напряжение и внимание.
Лэнсер отвернулся, снова уставившись в окно. "А глаза у него... будто бы знакомые. Странно".
– Простите мою навязчивость, Лэнсер, но я хотел бы... – что он хотел, досказать, как всегда, не удалось.
– Еще одно слово в нелицеприятном аспекте – и вас с вашим гостем разлучат... навечно. Объяснять не надо?
Бентен побелел так сильно, что даже щеки закололо от недостатка крови. Хорошо, что пи-лот не видит...
– Что это было? – спросил Лэнсер, не оборачиваясь.
– Вам привет от моего уважаемого Шефа, – с непередаваемой интонацией ответил Бентен.
– Ну-ну. Я Вам сочувствую.
– Спасибо, – сухо отозвался Мэрилл. Ему сочувствуют! ЕГО жалеют?! Ну, спасибо! Пожа-ловался, идиот...
– Ничего страшного, просто имейте в виду, что нас почти непрерывно могут подслуши-вать... – в ошейнике что-то щелкнуло и зашипело. Бентен сорвался с места и бросился в ближай-шую дверь, ведущую на кухню.
"Психи они тут все, – установил Лэнсер. – Так что наша партизанская бригада вовсе не ис-ключение. Нет, ну до чего же хорош! Аж завидно... Такой красоты век не видывал…"
Бентен, закрыв глаза, сидел на полу в кухне, прислонившись спиной к дверце пенала. Его руки, сжимавшие кольцо ошейника, мелко вздрагивали, по лицу и спине стекали капли холодного пота... он уже и сам не помнил, сколько он так сидит...
Лэнсер вошел в кухню – просто посмотреть, жив ли там Бентен. Он был жив, но, кажется, пребывал в шоке.
– Мэрилл, – окликнул его бывший партизан, – С Вами все в порядке? Эй, парень, да ты во-обще меня слышишь?
Бентен глубоко вздохнул, не отрывая стиснутых на ошейнике пальцев, словно пытаясь ото-двинуть от горла незатейливое украшение. Длинные ресницы задрожали, он сглотнул, по лицу пробежала короткая судорога – словно подавил истерику.
– Все в порядке, – сдавленным голосом прошептал он.
Лэнсер подошел ближе, опустился рядом с Бентеном на одно колено и осторожно взял его за запястья. Попытался отвести руки от горла, понял, что это безнадежно.
– Вот оно, значит, как... Неплохо... Я за подобное просто убивал... 
С чем встал и вышел из кухни. "Первым, кто останется без головы, если я доберусь до "Ци-клона" – пообещал себе Лэнсер, – будет господин Хасегава."
Он сел на ковер и продолжил смотреть в окно. Мэрилл должен выйти из ступора сам. Та-ким людям жалость не нужна, а помощь они принимают только от ближайших друзей. Молодость, и этим все сказано… Сами такие были… Да и сейчас есть, если честно. Ну так проявим малость такта, и не будем заострять внимание на чужой проблеме.  К тому же, почему-то, с той секунды, как он прикоснулся к киберполицейскому, у Лэнсера начала адски болеть голова, и уж эту-то чер-товщину просто необходимо было разъяснить. Если точнее, голова начала болеть, когда Лэнсер вдруг понял, для чего служит этот ошейник… "Телепатия, что ли? Да нет, неоткуда. Скорее, нервы шалят. Как у Марлин. Стоп, Марлин-то была инвидом, а я-то по-прежнему человек! Но прото-культуру в аккумуляторах самолета и "Циклона" чувствую? Чувствую. Откуда же еще мне знать, где "Альфа"? Шутки шутками, а без Реджис здесь не обошлось. Выходит, я ей жизнью обязан? Может быть и так… А видела она меня именно таким, как сейчас, так что сходится… Все сходит-ся. Ну что же, сейчас придется выяснять, действительно ли я еще человек. Не хочется-то как!…".
Лэнсер поднялся с ковра и пошел в ванную. Надо было найти что-нибудь острое, но идти на кухню не хотелось. Пришлось шарить по голенищам сапог, где могло остаться хоть что-нибудь из партизанских запасов. Хоть шпилька, что ли? Ничего. Обыскали его профессионально. Вздох-нув, Лэнсер расстегнул пряжку пояса. Цепочка цепочкой, а пряжка с обратной стороны достаточ-но острая. Сжав зубы до скрипа, Лэнсер глубоко царапнул запястье левой руки и уставился на вы-ступившую кровь. Застегнул обратно пояс и начал наблюдать за каплями, стекающими в ракови-ну. Что-то было не так. Кровь не была синей, как у Марлин, но и нормальной она тоже не была. Темно-красная и, кажется, слишком густая. И остановилось кровотечение слишком быстро. Лэн-сер фыркнул и уставился на себя в зеркало. Ничего особенного. Все как было.
Бентен дороги  перед собой не видел, но это было и не к чему – уж свою-то квартиру он знал, как пять пальцев. Но вот Лэнсера, с медитативным видом наблюдающего за каплями собст-венной крови, стекающей с разрезанного запястья в раковину, он заметил. И вид этот был для и без того потрясенного Бентена очень некстати. Он охнул вслух, посерел и вцепился пальцами в косяк двери.
– Господи… – прошептал он, впившись глазами в пилота, – Господи… что ты делаешь?
Лэнсер рассеянно обернулся.
– Да так, – ответил он. – Проверяю кое-что… А что?
Бентен скривился, поднес ко влажному лбу чуть дрожащие пальцы и, решительно развер-нувшись, быстро пошел в спальню. С него на сегодня было уже достаточно потрясений.
Однако долго отдыхать ему не пришлось. Через два часа из гостиной донесся сдавленный возмущенный вопль. На уже знакомой ультразвуковой частоте.
Бентен мог пребывать в каком угодно потрясенном состоянии, но рефлексы свои девать не мог никуда – дверь распахнулась, когда крик еще не затих.
Лэнсер стоял у окна, и по его виду было ясно, что-то там за окном творилось нехорошее.
– Вот сволочи! Черт! Черт, черт, черт! Гады! – и прекращать высказывать мнение об окру-жающей действительности он не собирался.
Бентен прыжком оказался рядом и впился глазами в стекло.
Ничего особенного там не происходило… Далеко внизу из какого-то грузовика два грузчи-ка с трудом вытаскивали непонятный ящик, в остальном жизнь шла своим чередом. Лэнсер про-должал ругаться… Правда, пока не матом, так что до Сенгоку ему было далеко…
Бентен положил руку ему на плечо и сжал тихонечко… по своим меркам.
– Что происходит?
– Отпусти, чтоб тебе! – на этот раз праведный гнев пилота объяснялся просто: надо же бы-ло Бентену положить руку прямо на синяк на Лэнсеровском плече.
Бентен руку отдернул, но вопросительно смотреть не перестал.
– Так что, все-таки, происходит?
– Вниз посмотри! Ящик видишь?
Бентен посмотрел и кивнул.
– Это "Циклон". Мало того, это мой "Циклон"!!!
Бентен снова взял его за плечи – на этот раз для того, чтобы развернуть к себе лицом.
– Лэнсер, – сказал он проникновенно, глядя прямо в синие глаза пилота, – Ты в этом уве-рен? В том, что этот… гроб – твой "Циклон"?
Что такое "Циклон" Бентен и понятия не имел, к слову сказать. И как он должен выглядеть – тоже.
– Уверен? О, да…! Еще как! – саркастично ответил Лэнсер, успокаиваясь. – А вот что он там делает, я не понимаю!
Бентен нахмурился.
– Досадно… неужели они теперь знают, где я живу… Плохо! Так, могу я узнать, насколько для тебя ценна эта штука внизу?
– Бог с тем, насколько она ценна для меня! Она должна быть просто до одури ценна для ваших военных… И поэтому – нечего ей у них делать… И, кстати, если бы они детально знали, где ты живешь, они бы давно уже были здесь… А не выманивали бы меня на "сладенькое"…
– Понял… – Мэрилл отпустил плечи пилота (задумчиво, но неохотно…) и коснулся указа-тельным пальцем металлического кольца у себя на шее, – Варсус, общую связь с Гогулом и Сен-гоку.
Через несколько секунд он с досадой прищелкнул пальцами.
– Так, помощи не будет… Нужна эта штуковина? Очень?
– Позарез…
– Сидеть смирно и не пытаться выйти из квартиры обещаешь?
– Зачем? Ты с "Циклоном" не справишься, эта дура весит… много, в общем… Да и этих, вояк, там, наверное, тоже немало сидит.
Мэрилл пожал плечами.
– Они вдвоем ее несут – значит я уж всяко легко справлюсь.
Секунд десять Лэнсер смотрел на него ну совершенно как баран на новые ворота. Потом помотал головой и почти нормальным тоном сказал.
– Тоже хорошо… Только если я до него доберусь, тащить его не придется. И насчет засады тоже можно будет не беспокоиться.
– Лэнсер, – протянул Бентен, глядя в окно, – Ты пойми меня правильно – я за тебя отвечаю. Если их там столько, что я случайно тебя… потеряю, проживу я после этого секунд пять, не боль-ше. Мне этого не хочется, поэтому за твоими вещами я пойду один.
Лэнсер пожал плечами, отошел от окна и вышел из комнаты.
Бентен вышел за ним, встал в дверях.
– Есть что-нибудь, что мне стоит знать об этом грузе?
– Эта игрушка в таком виде должна весить около тонны... Двое ее, конечно, волоком с мес-та сдвинут… Ну да,  я не знаю, сколько ты поднимешь. В режим мотоцикла она переводится… не знаю, как это на пальцах объяснить, так что считай, не переводится. Все, вроде… Что там у меня с боекомплектом, я не помню. А он тоже весит.
– Боже мой… – усмехнулся ошеломленный Бентен, – Это мотоцикл! С боекомплектом! Ну, больше полутонны я все равно не подниму… Идем. Только…
Щелкнуло. И тишину кухни прорезал ясно слышимый голос Хасегавы:
– Если ты сделаешь хоть шаг за пределы квартиры вместе с пилотом – можешь размышлять о встрече с Господом богом.
Лэнсер резко встал, подошел к Бентену вплотную, обнял его за плечи и спросил:
– И я тоже? – в том, что в квартире есть жучки, он даже не сомневался.
Шеф киберполиции молчал. Бледный Мэрилл посмотрел отчаянными глазами в глаза Лэн-сера и улыбнулся жутковато – как будто на эшафот собрался:
– Мы идем, напарник?
– Идем. Как только мне гарантируют, что твоя голова останется на месте, если я случайно отойду от тебя…
– Шутишь? – мягко поинтересовался Бентен.
– Нет.
– Тогда ничего не получится. Извини. Нет у тебя такой гарантии. Хотя… идем.
Вот уж в чем Бентен был уверен, так это в том, что если они выйдут из квартиры, то он проживет еще по крайней мере до того момента, пока Лэнсер в нее не вернется. Он нахально об-нял пилота за талию – помирать, так с музыкой! – и увлек его к дверям.
Так, в обнимку, они из квартиры и вышли. Правда, не через уже известную Лэнсеру дверь, а через небрежно прикрытый ковром на стене ход – все как в лучших домах Парижа! И вел этот ход (правда, аккуратно замаскированный с другой стороны и бронированный по самое не могу) прямиком на черную лестницу, а с нее – на лифтовую площадку. До пятого этажа они доехали на лифте, а дальше пробежались пешком. И были правы, как выяснилось – у дверей лифта их поджи-дали двое. Вот тут-то Лэнсеру и довелось впервые наблюдать Бентена в действии – и выглядело это… кроваво. Бентен даже не оглянулся на останки едва успевших достать пистолеты с транкви-лизатором военных и побежал дальше, оглядываясь на Лэнсера – не отстает ли друг сердечный?
А друг сердечный и не отставал… Бегал он, как выяснилось, ненамного медленнее Бентена. У самых дверей на улицу оба, не сговариваясь, остановились.
– Так, я выхожу первым и отвлекаю… видишь свой "Циклон"? Один-единственный шанс, другого не будет. Если тебя подстрелят, мне уже не уйти. Марш!
И они побежали. Как и предполагалось, стрелять начали сразу. Причем из окон их же соб-ственного дома. Сетью.
Огромных размеров сеть вылетела с высоты третьего этажа и на  такое расстояние, что увернуться было уже нельзя. Бентен коротко размахнулся концом сая: груз на конце спрятанной мононити проскользнул сквозь ячейки, короткий рывок – и над Мэриллом образовалась аккурат-ная дыра.
– Быстрее! Пока не упала!
И они рванули быстрее. А вокруг уже врезались в дорожное покрытие не сетки, но парали-зующие пули.
Лэнсер и прыгнул, не мудрствуя лукаво. Прыгнул, перекатился, вытворив нечто акробати-ческое, и встал на ноги около непонятного ящика. "Грузчикам" повезло больше, чем тем двоим у лифта: их просто сбили с ног и оглушили. Лэнсер перекатился за ящик и начал что-то мудрить с этим железом.
Собственно, вылазка эта была обречена на провал с самого начала. Бентену это было так же ясно, как и то, что их сейчас просто подстрелят – они же для стрелков из дома как на ладони! – и скрутят как детей… ну, не как детей, но скрутят. А тогда Лэнсера получат военные, а его, Бентена, просто уберут – как раз для того, чтобы никто его не получил. И все…
Он еще пытался уворачиваться от свистящих вокруг пуль, удерживая в мозгу одну единст-венную мысль: "Как меня уговорили на это безумство?!", когда над его головой раздался взрыв. Одна из огневых точек противника прекратила свое существование. Он бросил мимолетный взгляд в направлении источника звука – и обнаружил, что скромный с виду чемодан обернулся как по волшебству… боевым бронированным мотоциклом. Причем таким, каких даже у военных не водилось.
Мотор этой адской машины взревел, Лэнсер на ходу вскочил в "седло" и крикнул :
– Что разлегся? Запрыгивай!
И Бентен запрыгнул. Обнял талию Лэнсера тонкими сильными руками и прижался к его спине. Машина крутнулась волчком и зигзагами понеслась обратно к дому. Бентен уловил краем глаза движение справа и махнул рукой:
– Лэнсер!
На пространство между домом и краем Уровня выезжал трейлер. Причем выезжал очень целенаправленно – перегораживая улицу.
– Слева тоже! – выкрикнул Бентен. Он уже понял, что даже эта машинка их не спасет.
– Держись крепче! – бросил Лэнсер через плечо, потом машина развернулась, дернулась и откуда-то из-под переднего крыла пошла ракета. Тряхнуло чувствительно, но терпимо. В середине фургона трейлера образовалась дыра, а взорвалась ракета уже за ним… А чертов пилот направил машину прямо в дыру. Следующий толчок, когда они пролетали через кузов трейлера, был силь-нее. Бентен только зубы стиснул.
– Мои ребра! – вскрикнул Лэнсер.
Зато теперь им не грозило что-нибудь увесистое с борта второго трейлера.
– Господи, – прошептал Бентен в спину пилота, – Что мы делаем?
###
– Господи! Что они делают! – взвыл Сенгоку, хватаясь руками за голову и даже позабыв с перепугу свой обычный лексикон.
– У них там репетиция свадебного путешествия, – мрачно отозвался Гогул. Видок, что не говори, был впечатляющий: бронированный мотоцикл оседлали два маньяка – один в черном ком-бинезоне в облипочку, второй – в одних узких брюках (белоснежных, между прочим!) и пижон-ских узконосых ботинках – и носились они по открытому пространству таким зигзагом, которому позавидовал бы в стельку пьяный заяц, только две гривы развевались по ветру – белоснежная и пепельно-голубая.
– Помоги им Господи! – заорал Сенгоку, подскочив с сиденья – мотоцикл несся прямо на трейлер, – Они спятили! Гогул, сделай что-нибудь, они же сейчас расшибутся так, что костей не соберешь!
– Спокойно, – кибер-хакер и так вел флаер на предельной скорости к месту схватки, – Сей-час поможем… если успеем.
Он навел лазерные пушки на трейлер, но выстрелить не успел – машину аккуратно разреза-ло пополам. Всего-навсего ракетным залпом.
– Мать твою… – вспомнил наконец-то, что говорят в таких случаях ошеломленные крутые мальчики, Сенгоку, – Это что еще такое?!
– Ты еще удивляться не устал? – спокойно поинтересовался Гогул, перенося прицел на вто-рой трейлер. Успешно.
– Так, следи за ними в оба: если их подстрелят, да тихонечко уволокут, вся наша огневая мощь будет Хасегаве под хвост.
###
А Лэнсер, оказавшись в родной стихии, все никак не желал угомониться. Еще раз круто развернув "Циклон", он направил его прямо на капот стоявшей за трейлером машины, использовав ее как трамплин – и мотоцикл влетел прямо в открытое окно второго этажа, отшвыривая стрелков к стенам. Пилот уперся ногой в пол, машину круто занесло, и только это спасло седоков от того, чтобы впаяться прямехонько в противоположную стену.
– Давай! – крикнул Лэнсер, потому что те трое стрелков, которые еще могли держать ору-жие, уже отошли от потрясения и собирались стрелять.
Впрочем, совет в данном случае запоздал: Бентена позади уже не было. Его не надо было учить, что делать, когда в тебя целятся три каких-то жалких недоноска. И даже тогда, когда их приятели вламываются в дверь. Лэнсер отпрыгнул к стене и влип в нее, стараясь не мешать. Это было лучшее, что он мог сделать в этой ситуации.
С его точки зрения в комнате бушевало стихийное бедствие. Что-то вроде самума или ура-гана… Пилот наблюдал за действиями "напарника" со странной смесью восхищения и ужаса. Вос-хищения – потому что такого мастерства он не видел никогда и нигде, ужаса – потому что трупов все прибывало. Причем вида они были самого неприглядного – примерно как после мясорубки.
Белая молния прекратила метаться по разгромленной комнате, замерла (отпустив мононить обратно в рукоятку) в очень скромной позе – руки сложены на груди, голова приопущена… обвел безмятежным взглядом комнату, задержался на Лэнсере… и расплылся в довольной улыбке.
– Я заслужил спасибо?
– Заслужил, – ответил пилот. Вид у него был офонаревший. – Благодарю… А вот что там у нас на улице?
Бентен прислушался – и подскочил к окну, не скрываясь.
– О! Ну надо же…
Лэнсер брезгливо переступил босыми ногами через большую кровавую лужу и подошел к окну.
За окном завис не очень большой, но почему-то внушительный боевой флаер. И лениво по-стреливал время от времени по разбегающимся военным.
– Как вовремя, – резюмировал Мэрилл, отступая, – Ну, а у нас теперь небольшая проблема. Что мы делаем дальше? – белая рука вытянулась в направлении "Циклона".
Лэнсер высунулся в окно по пояс и осмотрел пространство внизу.
– Ну, здравствуйте! – две руки поймали его за талию и рванули внутрь комнаты, – Соску-чился по транквилизатору?
– Зануда, – пробормотал пилот. – Нет, я просто смотрю, получится у меня спуститься из этого окна, или нет?.. Выходит, что не получится. Придется по лестнице. Надеюсь, лестничные площадки тут достаточно широкие?
– По лестнице – что? – Округлил глаза Мэрилл, – Ты не пытаешься ли сказать, что хочешь волочь ЭТО на пятидесятый этаж руками?
– Нет. Я пытаюсь сказать, что я спущу его вниз, а в эту… леталку вы его сами запихаете… Втроем-то.
– Ну, зачем тогда спускать… – усмехнулся Бентен, – Варсус, дай связь, пожалуйста.
– Твою мать!!! – раздалось по связи.
– Кого? – искренне удивился Бентен, – Но это все патетика, Сенгоку, а у нас здесь неболь-шая проблема. Примерно в полторы тонны весом.
– Небольшая проблема? – взъярился Сенгоку, – После того, что вы тут устроили, ты гово-ришь о небольшой проблеме?!!
– Ах, Сенгоку, – вздохнул Мэрилл, – Поверь мне, после того, что мы устроили, это дейст-вительно НЕБОЛЬШАЯ проблема. Не могли бы вы подлететь поближе к окну.
– Да. Действительно. Мы еще не всех жильцов перепугали, – заметил Гогул, – Не будем ос-танавливаться на достигнутом. Выгляни.
Бентен встал у окна. Лучшего ориентира, чем его белая шевелюра, и представить было трудно. Флаер медленно опустился и завис в метре от подоконника – ближе было никак.
Дверь отъехала в сторону, и на подоконник шагнул взъерошенный Сенгоку. Сделал движе-ние руками вперед – то ли обнять собирался, то ли придушить, – но опомнился, спрыгнул в комна-ту.
– Г-герои… – процедил сквозь зубы, – Ну, это и есть ваша проблема?
– Нет, – просто медоточивым голосом отозвался Лэнсер. – Теперь это твоя проблема…
Он подошел к мотоциклу, сдвинул пару деталек, и машина сама собой сложилась, приняв форму того самого невзрачного ящика.
– Насколько я понимаю, тащить эту игрушку придется тебе, – мило улыбнулся Лэнсер и скромно отошел к стеночке.
– Ага, значит, разговаривать по-человечески ты все-таки умеешь… ну, я рад, что раньше в тебе ошибался.
 Он подошел к ящику, присел, взялся поудобнее и оторвал его от пола.
– Должен признать, это самый компактный мотоцикл, который мне когда-либо приходи-лось носить… посторонись, герой! – последние слова адресовались Бентену. Сенгоку подтащил ящик к окну, поставил на подоконник, перемахнул через него и крикнул уже из флаера:
– Бентен, пособи!
Мэрилл приблизился, скромно подождал, пока Сенгоку приподымет со своей стороны сие "перышко", и помог направить его во флаер.
– Ну, – обернулся он к Лэнсеру, встряхивая кистями рук, – собственно и все…
– Тяжеловозы, – сказал Лэнсер. – Танки.
– Кто? – с недоумением (притворным, разумеется, что и не скрывалось) приподнял брови Мэрилл, обнимая себя руками, – Это мы-то? Ну, ты еще Гогула не разглядел.
– Уж да уж… Господи, и на кой тогда вашим военным мой "Варитек", спрашивается? Воду возить или за пивом на нем летать?
– А где связь?
– Да ты один, по-моему, спокойно заменишь пол-армии, а вас тут трое… Куда уж нам, бед-ным партизанам…
– А мы, видишь ли, – сухо сказал Бентен, глядя сквозь упавшую на лоб длинную прядь, – кибернетические ублюдки, методом силового принуждения попавшие на службу обществу, кое изо всех сил радуется, что таких, как мы, мало. Так что военные… впрочем, хватит жаловаться.
Он без усилий запрыгнул на подоконник, перешагнул метровую щель и скрылся внутри флаера.
– Иди быстрее, – донесся его голос, – Мы здесь и так уже задерживаемся непозволительно.
Когда Лэнсер забрался во флаер, он был мрачен, как смерть.
– Если кто-то считает тебя ублюдком, – сказал он в пространство, – Это еще не повод са-мому так считать.
– О! Вот таким я тебя узнаю! – усмехнулся Сенгоку.
Бентен обернулся, посмотрел странно… и медленно, мягко коснулся пальцами щеки пило-та.
– Лэнсер…
– Десять минут. – Донесся из ошейника голос Хасегавы. И голос этот не сулил ничего хо-рошего.
Бентен помрачнел, сник.
– Интересно получается, – задумчиво сказал Лэнсер, кладя руку Бентену на плечо. – Если бы все в нашей команде были настолько обидчивыми, мы бы давно друг друга поубивали.
– Кстати, – вмешался Сенгоку, – Я давно удивляюсь, почему вы этого до сих пор не сдела-ли… если все там хоть наполовину такие, как ты!
– Потому что у людей обычно есть другие проблемы, нежели убивать друг друга – на этот случай есть другие, – холодно заметил Гогул, – У нас есть десять минут, как я слышал. Все.
И тут Лэнсер, наконец, его разглядел. Ох, до чего же занятное у пилота стало выражение лица!.. Судя по всему, он с трудом сдержался, чтобы не ляпнуть что-нибудь этакое.
– Что, залюбовался? – хмыкнул Сенгоку.
– Знаешь, друг мой, – задумчиво сказал Бентен, глядя в глаза брюнета, – Я сейчас тоже начну удивляться, почему некоторые из нас до сих пор не убили… некоторых.
– Понял-понял! – захохотал Сенгоку, – Не смейте обижать мою девочку… ах, простите, мальчика!
– Девочку, говоришь? – в голосе Лэнсера прорезались те самые интонации, что однажды уже заставили Бентена понервничать. – М-да, я-то думал, что в твоем возрасте уже умеют отли-чать девочек от мальчиков… Последний раз меня принял за девочку малыш лет десяти, у которого хватало ума лезть с копьем на боевую машину. Странно… с виду ты умнее. Или меня сбила с тол-ку разница в росте?
– Твоя информация немного устарела, – рассмеялся Сенгоку, – В ПОСЛЕДНИЙ раз тебя принял за девочку вот этот самый… мальчик! – он указал на Бентена, – Правда, отдаю ему долж-ное, он не имел тогда возможности разглядеть все прелести твоего сложения.
Лэнсер полуприкрыл глаза, откинул голову, правой рукой собрал и перекинул на грудь во-лосы и шагнул в сторону Сенгоку такой походкой, какой ни один мужик ходить просто не может.
– Ах, простите, – проворковал пилот, при чем явно женским голосом. – Мое сложение не-множко вышло из моды…
Он был ростом с Сенгоку, но в полтора раза тоньше. И в данный момент можно было по-клясться, что это девушка! При чем какая девушка!
– О-о! Чур меня, чур! – замахал руками Сенгоку, – Мало мне было одного артиста, так те-перь вас двое… Ты, я надеюсь, не желаешь получить по рукам?
– Ты не в моем вкусе, – ответили ему.
– И слава богу!
– Я, знаешь ли, – продолжил Лэнсер, снова становясь лейтенантом REF, при чем явно муж-ского пола, – профессиональный артист плюс кадровый военный. Времени на интрижки на сторо-не у меня просто нет.
Бентен, весь бледный, горящими глазами уставился на эту пару. Медленно перевел взгляд с одного на другого, закусил губу и отвернулся.
– Садимся, – предупредил Гогул, – Ты не хочешь что-нибудь накинуть, Бентен?
– Что? – бесцветным голосом отозвался тот.
– Могу одолжить жилетку.
Сенгоку захохотал отчаянно.
– Ох! Ох, ну я даже не знаю, какая картина будет соблазнительнее – Бентен полуобнажен-ный, или Бентен полуодетый… в твоей-то жилетке!
– Ты бы лучше ему плащ одолжил, – заметил Лэнсер. – И заодно – заткнулся бы ты, что ли?
Сенгоку замолчал. Скинул плащ, протянул Бентену.
– Спасибо, не нужно, – покачал головой Мэрилл, – Пусть Хасегава на меня полюбуется… напоследок.
– Вот еще – напоследок, – встрял Лэнсер. – Пока я ему нужен – пусть попробует что-нибудь с тобой сделать. А там видно будет…
– Это что еще за разговоры? – спросил Гогул, – Бентен, ты успел… досадить Хасегаве больше обычного?
– Нет, как обычно.
После слов, сказанных таким тоном, разговор, обычно, кончается сам собой. Впрочем, вес-ти его дальше не было смысла – флаер опустился на крышу Управления киберполиции.
###
Хасегава молча смотрел на стоящую перед ним компанию. Принимать решение было нуж-но… Нажал сенсор связи. В кабинете появилось двое.
– Янагава, следуйте за ними.
Бентен оглянулся на вошедших. Перевел глаза на Хасегаву. Коснулся руки Лэнсера и мед-ленно пошел к дверям.
– Господин Хасегава, – вежливо сказал пилот. – Я вынужден предупредить, что если Вам нужны от меня какие-то объяснения, Вам не следует применять какие бы то ни было дисципли-нарные взыскания к господину Янагаве.
– Господин Лэнсер, Вы, кажется, упоминали, что являетесь кадровым военным. Как бы по-ступило Ваше командование, если бы Вы отказались подчиниться приказу?
– Смотря, какому приказу, и в какой ситуации. И в зависимости от результатов этого не-подчинения, в первую очередь. Наше командование предоставляло нам некоторую свободу дейст-вий. Особенно в экстремальных ситуациях. Данная ситуация была именно экстремальной, а по-следствия выполнения Вашего приказа могли быть просто катастрофическими.
– Последствия НЕВЫПОЛНЕНИЯ моего приказа действительно могли быть катастрофич-ными. В первую очередь для Вас, господин Лэнсер. А ваша ситуация стала экстремальной исклю-чительно из-за вашей неосторожности. И я не намерен вам позволять учить меня, как я должен по-ступать со своими подчиненными. Янагава получит по заслугам. И это мое последнее слово.
– В таком случае, я вынужден отказаться вести с Вами какие-либо дела. Я не привык иметь дело с варварами. И не собираюсь привыкать. Я Вам пока что не подчиняюсь, а шансы, что здесь появится кто-то из моего командования, ничтожно малы. Собственно, я не вижу, о чем мы еще можем говорить, так что я заберу "Циклон" и тихо Вас покину… Помниться, Вы говорили, что не можете меня задерживать.
Лэнсер повернулся и вышел. То есть, вышел бы, если бы в дверях не появились двое.
– Господин Лэнсер. Ваша проникновенная речь, как я понял, сводилась к тому, что вы по-ощряете неповиновение командованию и пытаетесь меня шантажировать. Но вынужден вас осве-домить о том, что после ваших сегодняшних геройств – от которых я, заметьте, пытался вас удер-жать – вы незамедлительно обретаете статус преступника, причем – убийцы. Должен ли я уточ-нять, что теперь я никак не могу позволить вам уйти. Тем более – с вашей машиной.
– Дело ваше. – Пожал плечами Лэнсер. – Делайте что хотите.
Хасегава хотел что-то сказать… и задохнулся. Мучительная головная боль заставила его прерваться на полуслове и закрыть на мгновение глаза. Было полное ощущение, что шею сдавил тяжелый ошейник, сжимающий свою хватку с каждой секундой… Ему показалось, что он где-то в незнакомом месте, и на него пикирует странный летательный аппарат…
Шеф киберполиции усилием воли стряхнул с себя наваждение. И тут же перехватил на-правленный на него бешеный взгляд пилота.
– Отправляйтесь вместе в комнату, которую вам укажут. И, пожалуйста, не заставляйте ме-ня прибегать к вашим же методам воздействия… мне ведь тоже найдется, чем вас шантажировать.
– Уже нет, – сказал Лэнсер.
###
– Просто праздник какой-то! – заметил Сенгоку, когда за ними закрылась дверь. Не то что-бы очень массивная дверь – Гогул одним ударом бы вынес… Но делать этого никто не собирался – себе дороже.
– Похоже, мы попали в большую немилость у начальства… и не понятно, почему!
– Потому что Ваш начальник – сволочь. Последняя сволочь. К тому же с комплексом не-полноценности и манией величия одновременно, – ответил Лэнсер. Он сидел на полу в самом тем-ном углу, и двигаться с места не собирался.
– Ха! Удивил, - фыркнул Сенгоку.
– На самом деле все понятно, - спокойно высказался Гогул, - После того, что мы устроили возле дома Бентена, мы уже объявлены чуть ли не в розыск… были бы. Так что гулять по улице нам еще долго не придется. По крайней мере, до тех пор, пока все не уладится. ТАКИХ военных действий в этом городе давно не открывали… по крайней мере, так близко от жилых зданий. Мы не совсем на войне, как бы…
– Я бы предпочел попасть обратно на войну, – сказал пилот. – Там, по крайней мере, если и убьют – то в бою. А здесь… Я рад, что до такого докатился не мой мир.
Сенгоку собирался съязвить в ответ, но в этот момент двери распахнулись – на пороге поя-вился кибер-охранник, оглядевший комнату тяжелым взором, отступил, пропуская другого охран-ника, несшего на руках неподвижного Бентена. Его опустили на одну из коек и снова заперли дверь.
Сенгоку подошел к лежащему другу, потрогал за руку.
– Спит. Просто спит!
Пилот не прореагировал. Он вообще выглядел как-то странно: абсолютно остекленевшие глаза, полная неподвижность и отсутствие какого-либо выражения на мертвенно-бледном лице.
Некоторое время в комнате стояла мертвенная тишина. Бентен спал. Лэнсер пребывал в прострации. Гогул читал – откуда взялась книга? Сенгоку скучал – делать было нечего. И тут ти-шину прорезал нечеловеческий вопль – Бентен закрыл лицо руками и КРИЧАЛ!
Сенгоку подскочил на месте, Гогул выронил книгу и оба немедленно повернулись к Мэ-риллу.
– Что такое?!
Сенгоку тряхнул друга за плечо. Бентен и не подумал просыпаться. Вместо этого он вяло отвернулся к стене и снова закричал.
– Бентен! – Сенгоку тряханул его сильнее – безрезультатно.
– Fuck!!! – высказался Сенгоку в ярости, – Мы в дурдоме! Спасибо, добрый Джузо!
Бентен кричал всю ночь. Он уже охрип, но кричать не переставал…
Сенгоку лез на стенку. Даже пробовал бить Мэрилла по щекам – разумеется, безрезультат-но.
А к утру случилось нечто и вовсе запредельное. Сначала послышался легкий гул, потом по-следовала многоцветная вспышка, и в комнате оказалась девушка. Тоненькая, похожая на подро-стка девушка, одетая во что-то вроде брони. У нее были светлые, пушистые, коротко стриженые волосы и огромные ало-карие глаза. И очень миловидное личико, почему-то казавшееся чуть ли не божественно прекрасным. Может быть, потому, что через ее фигурку явственно просвечивала сте-на.
– Я больше не пью. – В тихом голосе Сенгоку звучала железная уверенность. Гогул поднял голову. Посмотрел во всех диапазонах. Глюк не исчезал.
– По крайней мере, с глазами у меня все в порядке, – задумчиво резюмировал он.
– Так, я ничего не видел, – твердо сказал Сенгоку, закрывая глаза, – Я никого не видел. Все. Я не видел эту красноглазую девицу. И это мое последнее слово.
– Лэнсер, – позвала девушка. Пилот не прореагировал. Девушка нахмурилась в недоуме-нии.
И в этот момент снова закричал Бентен. Девушка вздрогнула, обвела взглядом комнату и твердым шагом направилась к спящему. Села рядом на койку, закусила губу и положила обе руки Мэриллу на виски. И чудо случилось – Бентен замолчал. Через секунду он уже просто спал, при чем совершенно безмятежным сном. Призрак улыбнулся, встал и направился к пилоту. Опусти-лась рядом с ним на пол, заглянула в остекленевшие глаза, положила руки на плечи.
– Бедный мой, – тихо прошелестело в комнате. – За что они с тобой так?
Лэнсер не реагировал.
– Я не хотела так… – всхлипнуло привидение. – Это Мать. Она сказала, что ты останешься жить. Я не хотела оставлять тебя. Лэнсер! Ты слышишь меня?
Пилот медленно повернул голову в ее сторону. Кажется, он по-прежнему ничего не сооб-ражал. Но хоть реагировал, и то хорошо.
– Все будет хорошо, – сказал призрак. – У тебя все будет хорошо.
Лэнсер улыбнулся. В сочетании с остановившимся взглядом это выглядело жутко. Девушка подняла прозрачную ручку и осторожно закрыла пилоту глаза. В то же мгновение тело пилота об-мякло и осело на пол. Девушка встала, посмотрела на Гогула и Сенгоку и сказала:
– Если он умрет, приду я. Так и доложите тому, кто это сделал. – Она указала на два тела – одно скорчившееся в углу, второе лежащее на койке. – И я приду не одна. – Ее голос уже не похо-дил на бесплотный шелест. Это был уверенный тон полководца, за спиной которого, по меньшей мере, миллионная армия.
В сочетании с мальчишеской полупрозрачной фигуркой такой тон был бы забавен, если бы не обстоятельства. И внушающая уважение броня, облегающая эту самую фигурку. О Господи! Привидение, которое вздумало пугать Хасегаву! Помереть можно со смеху.
– Никогда не пойму людей, – сказала девушка, растворяясь в следующей вспышке.
Видимо, окончательно.
– Все страньше и страньше, – пробормотал Сенгоку. – И что, Хасегаве полагается обде-латься со страху?
В следующие три часа стало ясно, что Бентен спит, младенческим сном и просыпаться не собирается. Он чуть ли не улыбался во сне.
Также стало ясно, что у чокнутого пилота есть два состояния – спящее и сомнамбуличе-ское. И если кто-то видел его в каком-нибудь другом – забудьте, это вам померещилось. Впрочем, существовала возможность, что если дело так пойдет дальше, то появится и третий вариант со-стояния: коматозное.
###
“Лэнсер… Лэнсер! Лэ-э-энсе-е-эр!!!”
Нет, Господи, нет! Он не может так глупо погибнуть! Оставьте его, оставьте! Пустите меня к нему…
Нет, пожалуйста, нет! Отпустите меня! Развяжите мне руки! Я не пущу его… нет! Лэнсер, не надо! Не беги туда! Вернись! Они застрелят тебя! Они… Лэнсер!!! Лэнсер! Нет!
Он бежит прямо под их выстрелы, бежит к своему "Циклону"… он хочет улететь от меня… навсегда… он оставит меня и уйдет к своей жене…
– Не уйдет, – произнес где-то рядом незнакомый женский голос. – У него нет жены.
Кто ты?
– Я – Сордзи. Принцесса инвидов.
Инвиды? Это враги Лэнсера… он говорил о них…
– Уже не враги. Из-за него и его друзей мы ушли с их планеты. Я была его женой, но тоже ушла.
Его жена… он любит тебя…как он побледнел тогда…
– Он любит меня. – Констатировала она. – И я люблю его. Но я – мертва, а он – жив.
Что ты хочешь от меня? Зачем ты пришла мучить меня? Уходи… он и так принадлежит те-бе…
– Он – Свободный воин. Он никому не принадлежит. И не будет принадлежать. Если кто-то попробует принудить его, он просто умрет.
Играешь словами… тебе принадлежит его сердце.
– Сердце? Сердце тут не при чем. Я хочу, чтобы он жил. Ты можешь помочь ему выжить. Ты должен это сделать.
Должен – что? Я буду защищать его.
– Защищать? – она засмеялась. – Он может защитить себя сам. Я говорю о другом. Он чуть не умер после моего ухода. Я не хочу, чтобы это повторилось. Я не понимаю людей, но я знаю Лэнсера. Должен быть кто-то, кто его любит. И все будет хорошо.
Я люблю его…
– Тогда ты и должен ему помочь забыть меня. Не знаю, как ты сможешь это сделать, но ты должен. Постарайся понять его. Вы с ним очень разные.
Он… для него это слишком странно. Я понял. Я не обижу его своей любовью. Он свободен.
– Ты дурак. Никто не говорит, что ты должен оставить его в покое. Наоборот. Но сначала – попробуй понять. Или, хотя бы, узнать о нем побольше. Я не могу оставаться здесь долго и объяс-нять тебе, кто такой Лэнсер и через что он прошел в свое время. И, кстати – не шутите с его само-любием… Это опасные шутки.
Я постараюсь понять его… я сделаю все, что в моих силах… но я боюсь, что он просто ис-чезнет. Я чувствую это. Ему не место здесь. А я – всего лишь заключенный. Он еще узнает обо мне все… и на этом все кончится само собой.
– Он непременно исчезнет. Но постарается прихватить тебя с собой. Это я, знаешь ли, могу предсказать, зная Лэнсера…
Это все сон… прекрасный сон… исчезнуть навсегда вместе с Лэнсером… да… я его люб-лю…
– Конечно, сон. А вот то, что творится с ним, намного хуже.
Что с ним?! Что я могу сделать? Скажи мне!
– Проследить, чтобы он не умер за следующие четыре дня.
Лэнсер!
###
Бентен резко сел на койке, обвел огромными глазами помещение, увидел Лэнсера в углу комнаты – и моментально оказался рядом.
– Ого! – Сенгоку даже присвистнул.
– Вспомнил. – Коротко откомментировал Гогул.
Бентен приподнял голову пилота, положил себе на колени и зашептал:
– Лэнсер… проснись, пожалуйста! Проснись, милый…
Реакции не было. Выглядел пилот паршиво. Цвет лица, например, был даже не бледный, а откровенно синеватый. Казалось, еще чуть-чуть – и через пилота тоже начнет просвечивать пол. Под закрытыми глазами – темные круги, дыхание какое-то прерывистое… В общем, на мирный сон это было похоже меньше всего.
– Хасегава!
Почему при этом нужно было поднимать лицо к потолку – Хасегава, вроде, не Господь не-божитель! – было неясно, но эффект воспоследовал. Двери немедленно распахнулись (специально, что ли ждал, гад?) и на пороге появились двое в форме медиков. Вошедшие ввезли за собой катал-ку, на которую, отстранив Бентена, уложили бесчувственного пилота… и ушли. Дверь закрылась снова.
###
Бентен остался стоять на одном колене на полу, вперив тяжелый взгляд в запертую дверь.
– Брючки запачкаешь, – меланхолично заметил Сенгоку.
– Долго? Это было долго?
– Что? Твой нежный порыв? Нет. Вы даже поцеловаться не успели.
Мэрилл подскочил, как распрямившаяся пружина, и бросился на Сенгоку. Брюнет попы-тался увернуться, но почему-то замедлился… а может, это разъяренный Бентен утроил свою реак-цию, но факт оставался фактом – Сенгоку прижали к койке, на которой он сидел, поставив колено ему на грудь.
– Ты… больше не будешь иронизировать на счет Лэнсера. Да?
Сенгоку был… скажем, в некотором ошеломлении. Он попытался освободить пойманные руки, но Бентен вцепился в него всерьез.
– Не буду… откуда же мне было знать, что это у вас всерьез! – усмехнулся Сенгоку, – Да отпусти ты меня. Вдруг его сейчас вернут, и он увидит, как ты ко мне пристаешь… просто гнусно домогаешься!
Бентен не всхлипнул. Очень хотел, но сдержался. Просто позволил решительно подошед-шему сзади Гогулу взять себя крепенько за хрупкие плечики и, приподняв, отвести к другой кой-ке.
– Приляг. Ты устал.
Бентен вырываться не стал. Послушно сел на койку, сложив руки на коленях – пай маль-чик!
– А теперь расскажи, что с тобой было, пока ты… спал.
– Это мое дело. – Довольно резко ответил Бентен.
– Да? Хорошо. Тогда расскажу я.
И рассказал. Все. Подробно остановившись на описании девицы – светленькая, тоненькая. Красноглазая.
– Как ты.
Бентен даже рот приоткрыл на мгновение. Потом просто лег лицом к стене и замолчал. На-долго.
###
Сутки прошли без особых происшествий. И без особых пришествий. Последние ограничи-лись появлением охранников с едой. Гогул и Сенгоку добросовестно наелись – благо, приготовле-но все было на славу. Бентен, разумеется, выдерживал обычный для несчастных влюбленных пост. И вообще, похоже, решил взять на себя функции безвременно отсутствующего Лэнсера – сиречь, впал в ступор.
Через еще одни сутки, однообразие которых нарушалось только едой, Бентен был близок к коме.
– Это заразно, – сказал Сенгоку, роняя безвольную руку отсутствующего в сем мире Бенте-на, – Скоро мы все побелеем, позеленеем и ляжем ровными рядами помирать. Суть нашего каран-тина ясна, как на ладони. Если мы будем разгуливать по улицам, человечеству грозит вымирание от опасной эпидемии зеленой тоски.
– Жаль, что у Хасегавы иммунитет, – добавил Гогул.
– Кто тебе сказал? – удивился Сенгоку, – Он, как раз, главный разносчик заразы!
– Так! – решительно сказал Гогул, захлопывая книгу и вставая, – Сейчас будем проводить сеанс терапии.
Кибер-хакер тяжелыми шагами приблизился к Мэриллу и как следует встряхнул его за пле-чи – тот только головой мотнул безвольно.
– А ну-ка перестань валять дурака, красавчик! Ты не женщина, чтобы истерики закатывать!
Бентен не пошевелился.
– Понял! – радостно ухмыльнулся Сенгоку, – Он желает по блату на соседнюю койку с лю-бимым пилотом попасть! Очень разумно.
Гогул приподнял веко безвольному Бентену, вгляделся в расширенный зрачок, не особо спешащий реагировать на свет, и мрачно сообщил:
– А ему туда пора, однако.
Он отпустил альбиноса обратно на койку и грохнул пару раз кулаком по двери.
– Алло! Следующего принимайте.
Когда Бентена унесли, Сенгоку подошел к одинокому маленькому зеркалу на стене и при-нялся внимательно разглядывать свое лицо.
– Я вот все думаю, – сказал он невнятно, присматриваясь к цвету своего языка, – Кто из нас будет следующим?
– Не припомню, чтобы она и тебя касалась, – ответил Гогул, вернувшись к чтению.
– Не понял! – резко обернулся Сенгоку, разом потеряв язвительность.
– Чего уж тут не понять? Ты помнишь Бентена таким хоть раз? Даже тогда, когда погибла Реми? Нет. Так что никакая любовь здесь не при чем. Уж не знаю, в чем тут именно дело, но все эти странности, которые начались у нас в ОЕДО, в первую очередь подействовали на Бентена. И основную причину я вижу в чрезмерном контакте с пилотом и этой девицей. Черт знает, на чем летала эта штуковина! Черт знает, что это за девица, сквозь стены ходящая. Будем надеяться, что это – излечимо.
С этими словами Гогул вновь взялся за книгу, оставив потрясенного Сенгоку размышлять над услышанным. И не одного его…
###
Шеф киберполиции города ОЕДО Джузо Хасегава пребывал в тяжких раздумьях. Ближе всего его внутренне состояние было к банальной панике, но паники он позволить себе не мог. В городе творилось черт знает что… и он, Джузо Хасегава, не мог похвастаться не то что тем, что он это контролирует, но хотя бы понимает... Хреново было дело, в общем и целом. С момента паде-ния этого дикого летательного аппарата (с не менее диким пилотом!) у Хасегавы не было ни одной спокойной минуты. Он осунулся, побледнел, постарел на пару десятков лет, по выражению встре-воженной Окио. Все попытки втиснуть в привычные рамки все эти путешествия во времени и про-странстве заканчивались сокрушительным провалом… То есть, аналитики киберполиции могли привести математическую модель случившегося, но большинство математических моделей для того и существуют, чтобы никогда не реализовываться на практике…
А чего стоил один анализ тканей этого пилота! Все эти добавочные цепочки ДНК и не ук-ладывающийся ни в какие известные рамки метаболизм?! Мутации по сравнению с обычным че-ловеческим организмом были налицо, но это не было бы таким удивительным – этого добра, ис-кусственно наведенного, в ОЕДО своего было навалом! – если бы ученые смогли привести хоть один пример способного на такое мутагена! И теперь Хасегаву больше всего волновало – а не ря-дом ли с нами сейчас находится этот самый мутаген, заключенный, например, в этот самый мото-цикл, а то и в самого пилота… Да тут еще эти хождения-явления… Тут кто хочешь самоконтроль потеряет!
– Сэр? – видеокомм включился сам – Хасегава отменил предупредительные вызовы, в по-следнее время на них только время тратилось, и с медик-корпусом его связывали напрямую, – Сэр, у нас есть последние данные анализов.
– Я вас слушаю, – устало сказал Хасегава. По тону ученого он уже понял, что ничего хоро-шего этот вызов ему не сулит.
– У второго пациента наблюдаются аналогичные мутации в крови. Развитие не наблюдает-ся, но процесс адаптации организма проходит болезненно.
Хасегава крепко вытер лицо ладонью.
– Это заразно? – спросил устало.
– Нет. Абсолютно, согласно нашим наблюдениям. Впрочем, не исключается случай дли-тельного инкубационного периода.
Шеф киберполиции потянулся за сигаретами, прикурил…
– Проверяйте остальных.
###
Бентен открывать глаза не хотел. Поднять руку к лицу не удалось – тут-то не хотелось, да пришлось – он лежал на кровати в до боли знакомой палате медик-корпуса. А руки – как, впрочем, и лодыжки – были надежно зафиксированы мягкими, но очень прочными лентами. В изголовье почти бесшумно, на пределе слышимости (его слышимости) гудел какой-то прибор. Все тело было опутано проводами, оцеплено датчиками… Бентен содрогнулся – все это он ненавидел с детства, да что там – с рождения… точнее – в глубине души – просто боялся. Хотя, разумеется, ни одна живая душа об этом не знала. Кроме медиков, снимающих энцефалограмму.
Он повернул голову в сторону и увидел за стеклом бокса Лэнсера. Пилот лежал в такой же позе распятого, и в себя, по всей видимости, приходить не собирался.
– Лэнсер! – позвал альбинос, сам не зная, на что надеясь – стенки бокса были звуконепро-ницаемы. Разумеется, пилот не отозвался, как и следовало ожидать.
– Лэнсер… – тихо повторил Бентен, уже для себя.
Прозрачная дверь бокса бесшумно распахнулась, и к нему подошел медик в белоснежной – разумеется, абсолютно стерильной! – форме и маске.
– Я заразен? – усмехнулся Бентен. Он прекрасно знал, что большинство известных пока еще человечеству болезней ему не страшны по факту. А во всех тех редких случаях, когда ему приходилось пребывать у медиков по причине ранения, они масками пренебрегали.
Медик не ответил на вопрос, деловито царапнув запястье Бентена иголкой для взятия проб.
– Испортил мне кожу… – мягко посетовал альбинос. Медик промолчал – Бентен только сейчас вспомнил, что молчал он не из вредности, а соблюдая инструкцию, – и вышел с капелькой крови в пробирке.
Хотелось спать… Бентен недолго поборолся с наваливающимся забытьем, глядя на Лэнсе-ра, но сдался и уснул.
Лэнсер проснулся в скверном скандальном настроении. Причина для скандала нашлась сра-зу: он был надежно привязан к койке. Бокс, конечно, был звукоизолирован отсюда и до завтра, но небольшая разминка голосовых связок помешать не могла.
Лэнсер глубоко вздохнул и рявкнул во всю мощь своих тренированных легких:
– Эй, там! Отвяжите меня!
Помочь это не могло, но звук собственного голоса успокаивал. Повертевшись немного, Лэнсер установил, что не с его суставами из этой привязи вылезать. Особенно раздражала игла ка-пельницы. После нескольких попыток выдернуть ее зубами, Лэнсер смирился со своей участью настолько, чтобы оглядеть окрестности. Ничего утешающего в окрестностях не было. За стеклом бокса наблюдалось нечто, отдаленно напоминающее Бентена. Посмотрев какое-то время, Лэнсер пришел к выводу, что это действительно Бентен. Сильно осунувшийся и еще больше побледнев-ший.
– Ага, – констатировал пилот вслух. – Если бы у нас проводились дисциплинарные взыска-ния с такими последствиями, REF превратился бы в сплошной госпиталь. Прямо в космосе… А Хантер, наверное, стал бы калекой много раньше, чем адмиралом.
С чем Лэнсер улегся поудобнее и, для успокоения своей же нервной системы, начал что-то напевать из "партизанского" репертуара.
Слышно, конечно, не должно было быть – и не было. Но Бентен открыл глаза, повернул го-лову в сторону Лэнсера, приподнялся, поудобнее повернув кисти рук, и заулыбался. Слов не мог знать, но сам запел что-то из любимых песен…
###
– Это что – случай массовой телепатии? Или психоза? – Хасегава выключил видеокомм и  залпом выпил чашку кофе, давно остывшего…
– Проверьте, не нервный ли это срыв…
А про себя подумал, что если он дожил до свихнувшихся киберов, то его отдел пора закры-вать от греха подальше… желательно, с уничтожением сотрудников.
###
Бентен не мог помахать Лэнсеру рукой. Зато мог встряхнуть головой, взметнув копну бе-лых волос.
– Эй! Ну посмотри же на меня…
Лэнсер повернул голову. За стенкой обнаружились некоторые изменения: Бентен очнулся. И явно жаждал общения. Лэнсер подмигнул ему поверх плеча. Плечо, кстати, было обнаженное и довольно костлявое…
Но не для Бентена. Для него это был апофеоз изысканной хрупкой красоты… Медики, сле-дящие за показаниями датчиков, только переглянулись с усмешечками, зафиксировав невероятное учащение пульса у кибер-влюбленного.
Бентен на мгновение зажмурился, перед его внутренним взором промелькнули картины, которые явно не следовало бы размещать в приличных порножурналах… сменившиеся на очень-очень приличную, но невероятно возбуждающую картину банального поцелуя…

Через несколько часов, когда в боксе Лэнсера появился Хасегава, его приветствовали на-глым заявлением:
– Послушайте, а что, если меня отвязать, я еще кого-нибудь убью?!
Шеф киберполиции опустился на стул рядом с койкой.
– Хорошо, вас сейчас отвяжут.
Действительно, отвязали.
– Я знаю, что подобные вопросы с моей стороны не будут расценены правильно, но все же позвольте поинтересоваться, как ваше самочувствие?
– Прекрасно. Я только не могу понять, почему я еще жив? Покойник был бы куда удобнее с точки зрения службы безопасности.
– Вам очень хочется считать меня извергом.  Что ж, вполне понятное желание. Но я должен сообщить вам, что лично против вас ничего плохого не имею – до тех пор, пока вам не приходит в голову выйти на улицы ОЕДО с вооруженным ракетными установками мотоциклом, – и уж всяко не собираюсь вас убивать.
– А, Вы о "Циклоне"? Кстати, знаете, какой мощности ядерный взрыв может вызвать попа-дание пули в реактор "Циклона"? Даже если это пуля с транквилизатором…
– Не знаю. Но хотел бы… Послушайте.
Хасегава достал из кармана маленький диктофон и включил воспроизведение.
– "Адмирал! Вы должны помочь мне выбраться отсюда! Я меньше всего хочу здесь оста-ваться, особенно когда они начнут копаться в "Циклоне" и он рванет…"
Хасегава выключил диктофон.
– И так далее… Длительностью на двое суток. Очень любопытная запись.
Лэнсер сел, накинул на голые колени простыню, помассировал виски, посмотрел через пле-чо Хасегавы на Бентена и сообщил:
– Это же всего-навсего бред… Я беседовал со своим командованием в бреду. И потом, от моих объяснений вы сами великодушно отказались, предпочтя объявить меня преступником. И убийцей, если мне память не изменяет.
– Во-первых, от объяснений я не отказывался. А во-вторых, – разве я не прав? Вы никого не убили?
– Хм-м… А про такую вещь, как самооборона, у вас тут не слышали? Жаль, жаль…
– А про такую вещь, как превышение необходимой самообороны, у вас слышали? Впервые слышу, что пули с транквилизатором равноценны ракетному залпу.
– Когда их такое количество – равноценны. При попадании двух или трех я – покойник… А при неудачном попадании в "Циклон" – и еще человек триста. Кроме того, на попытки похищения необходимая самооборона тоже распространяется. Далее. Первый залп, как вы его называете, был дан по точке, откуда вели шквальный огонь… По всему, что движется. А второй – по фургону трейлера. Мне не хотелось бы, чтобы теперь вы обвинили меня еще и в нарушении правил дорож-ного движения, но врезаться в этот фургон на скорости 150 миль в час мне не хотелось.
– Но машину в фургон вы направили сами. Впрочем, к чему все эти препирательства – вы должны и сами прекрасно понимать, что не имеете права на то, на что имеет право полиция – или военные – при задержании… Но это уже не важно. Я с самого начала знал, что отпуская вас из ме-дик-части беру на себя ответственность за все то, что вы можете натворить. И теперь вы не отданы под суд только потому, что мне бы нужно быть обвиняемым вместе с вами – за преступную халат-ность… И это все – тоже патетика. А теперь я хочу знать, грозит ли чем-нибудь нам ваш "Циклон" – при условии, что его не будут трогать, – и ваш летательный аппарат, за целостность которого я, в настоящий момент, уже не ручаюсь.
Лэнсер закинул ногу на ногу, откинул голову назад, скидывая с лица пепельные пряди, по-том снова посмотрел на Бентена. Вздохнул, посмотрел на Хасегаву, провел рукой по волосам и, резко изменив тон на абсолютно серьезный, ответил.
– Вы, видимо, решили все-таки поговорить по-хорошему… Ну что же, ладно. Поскольку могут пострадать люди, я Вам отвечу… на этот вопрос. "Циклон" не опасен, если уметь с ним обращаться. Он исправен, поэтому взрываться там ничего не должно. И вот еще что, там очень специфическое топливо… В общем, его лучше не трогать. И не пытаться уничтожить. А вот само-лет… Хм-м… – Лэнсер пожал плечами. – Понимаете, обстоятельства сложились так, что я не знаю, на каком именно самолете я сюда свалился. Какой-то из "Варитеков". Скорее всего, это Alfa Shadow Fighter. В крайнем случае –  Beta Shadow Fighter. И я не знаю, насколько он пострадал при падении: я потерял сознание, когда вывел его к пустырю. До сих пор реактор не взорвался, это оз-начает, что аккумуляторы целы. Но я не знаю, что с ним сейчас делают. Самое страшное, если его неправильно соберут и попробуют поднять в воздух… Я не знаю, что будет.  А если попытаются уничтожить… взорвется точно. "Альфа", да и "Бета" тоже, несет довольно солидное вооружение… Топливо там такое же, как у "Циклона", но его там больше, плюс еще обычные реактивные двига-тели, да плюс боекомплект… Если взорвется реактор, полгорода может просто снести с лица Зем-ли. Если же это окажется "Валькирия", что маловероятно, то снесет весь город. 
Лэнсер еще раз вздохнул, обхватил руками собственные плечи и уставился в пол, понурив всклокоченную голову. Говорить еще что-то он явно не собирался. "Пусть этот тип убирается, – взмолился он неизвестно каким богам. – Он свои объяснения получил, а теперь пусть убирается и оставит меня в покое. Надеюсь, его желание меня сломать, полностью удовлетворено? Черт, меня уже давно так не унижали: сижу голышом и разъясняю самодовольному садисту все, что ему хо-чется знать! Хоть бы из вежливости перед началом разговора одеться дали, что ли? Ну, скотина, если бы не Бентен, ты бы у меня еще попрыгал!"
Вся надежда была на адмирала Хантера. Тот был в бешенстве и собирался заявиться в ОЕДО лично, чуть ли не на SDF-3… Если он не протрезвеет, то ведь и заявится. А SDF – это вам не "Варитек" битый, так же как адмирал Хантер – не какой-нибудь лейтенант Сопротивления. Главное было до прихода старшего по званию дожить…
Бентен едва дождался, пока Хасегава удалится. Вид у Лэнсера, насколько было видно через стекло, был понурый… о чем они говорили? Бентен много бы дал за то, чтобы узнать это.
Через несколько минут в бокс вошел медик и освободил ему руки и ноги. Бентен просто из-велся, ожидая, пока он выйдет – впервые в жизни он жутко смущался собственной наготы и бе-зумно желал немедленно прикрыться. Едва медик вышел, Бентен рывком потянул на себя просты-ню, закутался и посмотрел в сторону соседнего бокса.
Понурое настроение Лэнсера куда-то исчезло… Наоборот, судя по всему, настроение у него было жутко деятельное. Он замотался в простыню и в таком виде деловито осматривал комнату. Позавидовать аппаратуре, до которой добрались его шаловливые ручонки мог разве что тот самый разбитый самолет…
Или Бентен.
Он направился прямо к двери бокса, толкнул ее, не встретив сопротивления, вышел – и вломился в соседний.
– Привет.
– Привет. Как жизнь?
– Есть хочу! – засмеялся Мэрилл, старательно разглаживая на себе складки импровизиро-ванной тоги.
– Ага… А я вот хочу одеться. Тоже мне, нашли пляж…
Бентен залился краской. Поспешно наклонил голову, пряча лицо в волнах распущенных во-лос.
– Да… разумеется.
– О Боже! Ты когда-нибудь прекратишь на меня обижаться или как?!
– Обижаться? – изумленный Мэрилл взглянул на пилота, совершенно позабыв о собствен-ных пылающих щеках, - С чего ты это взял?
– Да так. Слушай, ваши медики вообще как, совесть имеют? В конце концов, я хоть и ар-тист, но стрип-шоу – не моя специальность!
Бентен был готов провалиться сквозь землю. Ему показалось, что жаркая волна разлилась по всему телу… он поспешно отвернулся, изображая преувеличенное любопытство по отношению к стоящим рядом приборам.
– Можно подумать, тебе никогда не приходилось показываться кому бы то ни было в полу-раздетом виде.
– Приходилось, еще как! Моя покойная жена наткнулась на меня, когда я купался в водопа-де… Вообще в чем мать родила.
Бентен побелел… это было уже слишком для него – даже голова закружилась… он оперся руками о койку, выпустив край простыни, резко присел, пытаясь снова поймать – да так и остался сидеть на корточках на полу, прижимая к груди свободный конец одеяния и с ужасом глядя на Лэнсера.
– Да… Зрелище не для слабонервных, – заметил пилот. И очень тяжело вздохнул.
– Не так уж и страшно, – быстро ответил Мэрилл, медленно поднимаясь.
– Только не говори мне, что Ваш Шеф еще и сводник, – заметил Лэнсер меланхолично, раз-глядывая что-то, наверное, до одури интересное, в районе потолка. Цвет лица у пилота был зага-дочный – если и не совсем цвета свеклы, то очень похоже.
– К чему это ты? – Бентен не знал, чего ему больше хочется – разозлиться или умереть на месте от стыда.
– Да так… – неопределенно отозвался Лэнсер. – Только вот кажется мне, что добром это не кончится… Черт, сколько мы тут еще будем в таком виде сидеть?
– Это смущает тебя? Мне уйти? – Бентен  заставил себя произнести это не шепотом, но го-лос был все равно сильно искаженный.
Пилот закатил глаза.
– Нет, мне похоже вообще лучше молчать. Меня перманентно неправильно понимают! Кошмар какой-то…
– Лэ-энсер! – испуганно протянул Мэрилл, – Я не хотел тебя обидеть! Я просто не понял, к чему ты это выдал… про сводничество. Очень, знаешь ли, своевременно.
– Я это к тому, что может, тот, кто там сейчас у жучков сидит, тоже мальчика от девочки отличить не может?
– К чему ты это..?
– Ни к чему. Просто вспомнил один похожий случай… Нет, я хочу одеться! Мне просто хо-лодно, черт возьми!!!
– Отвернись.
– Зачем еще?
– Ну, можешь не отворачиваться.
Мэрилл, тайком закусив губы, резко сорвал с себя простыню, нагло шагнул вперед и заку-тал в нее обалдевшего Лэнсера.
– Надеюсь, так тебе будет теплее.
На абсолютно негнущихся ногах, изо всех сил стараясь не выдать дрожи, сотрясающей все его тело, он отступил к двери и прислонился к ее холодной поверхности спиной. Заискивающе улыбнулся.
– Ты прекрасно выглядишь, – заметил пилот, почему-то очень грустно.
– Это повод расстроиться? – тихо спросил Бентен.
– Нет, не это… А, ладно. Давай поговорим о чем-нибудь отвлеченном, а то я свихнусь.
"Ага! Например о том, что я стою перед тобой совершенно голый! Это я сейчас свихнусь… "
– Ты не стой, ты сядь, – сказал пилот… Через три секунды до него дошло, что вслух Бентен ничего подобного не говорил!
"Господи! Я сейчас просто умру! Я сейчас захочу его поцеловать и сделаю это! А потом умру."
– Я ничего не понимаю… – пробормотал Лэнсер. Он побледнел до такой степени, что Бен-тену это и в кошмарном сне не снилось. – Совершенно ничего не понимаю!
– Что случилось? – Бентен немедленно позабыл все свои проблемы и кинулся к пилоту, взяв его за плечи, – Тебе нехорошо?
– Мэрилл… Пока я тут валялся, ничего не происходило? Странного?
Бентен шагнул вперед, мягко толкая Лэнсера к койке. Тот послушно отступил. Взгляд у не-го понемногу становился абсолютно отрешенным… Бентен прислонил его к высокой койке и вы-дал:
– Я общался с Сордзи.
– Чего-о-о?!!! – разом вернулся на землю Лэнсер. – Как?
– Тоненькая, светленькая, красноглазая… принцесса инвидов. Да?
– Да… Только глаза у нее все-таки больше карие, чем красные… Ну, как у тебя. Вы с ней вообще похожи. – С чем этот деятель не придумал ничего лучшего, как грохнуться в обморок.
– Боже! – прошептал Мэрилл, опускаясь на пол и кладя голову пилота к себе на колени. Легко похлопал по щеке, – Очнись!
Реакции не воспоследовало. Приходить в себя он явно не хотел. Тонкие пальцы Мэрилла хлестко врезались в его щеки снова – справа налево, слева направо! На коже пилота проступили багровые полосы.
– Очнись!
Лэнсер очнулся… В следующую секунду Бентен, не ожидавший подобной прыти, получил звонкую пощечину!
– О-о… простите, я, кажется, не вовремя! – раздался с порога жизнерадостный голос Сен-гоку.
Пунцовый Бентен, держась рукой за щеку, отпрянул от пилота и сел на пол, вытянув ноги и упираясь второй рукой позади себя.
– Он всегда такой кретин, или только сегодня?!! – яростно спросил Лэнсер, вставая. Если кто-то рассчитывал, что при этом простыни с него таки свалятся, он обломился. Взъерошенный пилот одарил Сенгоку таким взглядом, что впору испугаться. – Ты что, недотрахитом страдаешь с утра до вечера?
– Я не знаю, всегда ли он такой кретин, – весело ответил Сенгоку, – Но честно тебе скажу – пощечину за домогательство он при мне получает впервые. Прости его на первый раз.
Сенгоку так и не понял, почему он так позорно прошляпил это дело, но в следующую се-кунду оплеуху получил уже он. Да такую, что аж звон пошел! Для человека силы у пилота оказа-лось предостаточно.
Бентен пружиной взлетел с пола и выскочил за дверь, с грохотом ее за собой захлопнув. Ворвался в свой бокс, рухнул лицом вниз на койку и замер. Плечи его вздрагивали.
– Ты посмотри, до чего ты его довел! – с упреком сказал Сенгоку, бросая на койку ворох одежды, – Ну что тебе, одно объятие не стерпеть было? Изверг.
– Это ты его довел, – промурлыкал Лэнсер. – Ну что тебе стоило не вламываться не вовре-мя?
– Да ну? Я его, что ли, по щекам бил? Ну за что ты его так, он же у нас чувствительный!
– Ты зато у вас бревно бестрепетное, – отозвался Лэнсер и спокойно принялся одеваться. Стесняться Сенгоку он, почему-то, и не подумал.
– Ну да! Если кто и бревно, так это ты, друг любезный. Бентен к тебе давно неровно дышит, а ты его, влюбленного, по лицу! Я же говорю – изверг!
Лэнсер застегнул комбинезон и неторопливо ответил:
– А вот это уже наши с ним личные половые трудности. И вообще – ты бы посмел это ска-зать, если бы он не вышел?
Брюнет ухмыльнулся.
– Нет. Ему не нравится, когда его личные неудачи комментируют вслух. А ты его больша-ая неудача.
– Ох ты… Ну и скотина же ты, приятель.
Сенгоку повернулся к двери и бросил через плечо:
– А ты поручишься, что если бы я не вошел, все было бы по-другому? – с чем и вышел.
Лэнсер продолжил приводить себя в порядок, время от времени поглядывая, что делается в соседнем боксе. Бентен продолжал лежать, как упал.
Одевшись, пилот побрел туда. На кой черт – неизвестно.
На звук шагов Мэрилл не среагировал. То есть, среагировал – плечи напряглись.
– И что ты залег, можно поинтересоваться?
– Бледный очень. Загораю. – Глухо, не поднимая головы ответил Мэрилл.
Лэнсер с размаху плюхнулся на пол и рассмеялся… Почти истерически.
Бентен сжался, затих.
– О Господи! Нет, это уже невозможно… Ты знаешь, я так однажды дозагорался. Чуть в га-рем не попал. – Сообщил пилот, когда смог более-менее нормально сформулировать свои мысли.
Бентен поднял голову и обернул к пилоту мокрое от слез лицо.
– Мэрилл, да что с тобой такое? – спросил Лэнсер. – Хватит уже с ума-то сходить…
– По кому?  - брякнул Бентен.
– Вообще, – непонятно отозвался пилот.
– Хватит, – внезапно спокойным голосом отозвался альбинос. Сел на койке, спустив вниз белые ноги, машинально потер пальцами полосы на щеке и улыбнулся.
– Ну и слава Богу… Интересно, а дальше-то что? Пасть в ножки Хасегаве и смиренно умо-лять, чтобы он нас отсюда выпустил?
– Бесполезно… сам отпустит. Кстати, можно… – он отстранил рукой Лэнсера, спрыгнул на пол и пошел – не стесняясь, не скрываясь – в соседний бокс. Подобрал с пола простыню, обернул вокруг бедер и пошел обратно, на ходу приглаживая волосы.
– Так я выгляжу пристойнее, – заметил он с порога, – И ни у кого не будет повода отвесить мне еще одну оплеуху! – он засмеялся чуть истерично, протягивая Лэнсеру руки, – Мир?
– Мир… А за оплеуху – извини. Рефлекс моего второго "Я". – И взял обе руки Бентена в свои. Ему ответили нежным пожатием – и тут же отдернули руки, как обжегшись.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Хасегава.
– Ну вот, – сказал пилот разочарованно и отошел подальше. На всякий случай.
– Пойдемте со мной, господин Лэнсер, – сказал Шеф киберполиции, – Я вам кое-что пока-жу.
– Мне одному тоскливо будет, господин Хасегава. Не подумайте, что я Вас шантажирую, но хотелось бы, чтобы Бентен пошел тоже.
И было видно, что без Бентена он с места не двинется.
– Хорошо, – согласился Хасегава. – Если Вам так будет спокойнее…
Через минуту кто-то из медиков принес Мэриллу одежду и обувь.
Еще через пять минут все трое покинули бокс. Бентен, безукоризненно подтянутый и пред-ставляющий собой прямо-таки образец для подражания молоденьким самурайчикам, непоколеби-мо спокойный Шеф киберполиции и безмятежно-серьезный Лэнсер.
 До кабинета Хасегавы добрались в гробовом молчании. Как ни странно, но и в кабинете ничего страшного не случилось. Шеф киберполиции не спеша добрел до своего стола, сел, достал портсигар, закурил… Бентен спокойнехонько устроился на ручке какого-то кресла. Лэнсер поду-мал-подумал и уселся в это же кресло. Так ему действительно было спокойнее.
Шеф киберполиции достал все тот же знакомый Лэнсеру диктофон и пустил воспроизведе-ние.
– "Заберите меня отсюда!!! Да нет, мать вашу, адмирал, не с SDF! … Из ОЕДО этого!… Да откуда я знаю, где это! Где-то в Японии… Да, идиоты! … А откуда я знаю, что они там с этим "Циклоном" сделают… Слушай, старший по званию, хватит пиво жрать, делать что-то надо!… Альфа… Ну не "Валькирия" же, где я ее возьму, "Валькирию"!… Сам знаю, что чушь… Теще мо-ей это скажите… Полный бак… Вот я про то и говорю, что рванет…"
Лэнсер внимательно слушал. Серьезное выражение лица ему удавалось сохранять с явным трудом. Еще бы чуть-чуть – и ему бы это уже не удалось. Хасегава, наоборот, к веселью располо-жен не был. Бентен делал вид, что ничего не понимает. Ему даже можно было поверить.
– Вот ведь бред какой, – сказал Лэнсер задумчиво. – И вот никак не меньше, чем с адмира-лом Хантером ругаюсь… Да-а… Ну, хорошо. Предположим, что это не совсем бред. С моей точки зрения я действительно разговаривал с адмиралом Риком Хантером. Хотя я даже не знаю, где он может сейчас находиться вместе со своим кораблем. Может быть, SDF-3 находится в такой же да-ли от дома, как я сейчас.
– Хорошо. Еще одна запись.
Хасегава снова включил диктофон. Это тоже был бред. Бредил Бентен.
– "Инвиды? Это враги Лэнсера… Играешь словами?… Это все сон… прекрасный сон… ис-чезнуть навсегда вместе с Лэнсером… "
Бентен вспыхнул и отвернулся.
Лэнсер покосился на Мэрилла с невыразимым изумлением. С минуту он просто таращился, потом решил хоть как-то прореагировать.
– Это и есть твой разговор с Сордзи? – спросил пилот. Бентен кивнул, старательно не глядя ему в глаза.
Шеф киберполиции выключил диктофон.
– Очень похожая ситуация, – констатировал он.
– Со мной все ясно, – задумчиво сказал Лэнсер. – Топливом наших машин служит так на-зываемая протокультура. Это довольно загадочная субстанция. По настоящему все о ней знают только инвиды, они без нее жить не могут и чувствуют ее на расстоянии. Известно, конечно, что она может вызывать мутации, но для этого с ней надо… работать достаточно часто. Мы там и по фабрикам ее производства лазали, и с инвидами общались, да и вообще – спали с канистрами в обнимку, из самолетов не вылезали, чуть ли не купались в ней и даже как-то с сильной голодухи есть ее пробовали… – он передернулся. – Так что, в конце концов это, видимо и сказалось. К тому же, я родился на Тайроле, вырос на корабле с протокультурными двигателями, и, скорее всего, у меня с этим делом нечисто аж в третьем поколении.
– Какого рода мутации она вызывает?
– Я не специалист, но по-моему, что-то там с цепочками ДНК. В принципе, поговаривали, что на SDF-3 были случаи телепатии, но у людей постарше меня. Из первого поколения бойцов Роботека. Вообще-то, это не заразно и прокатившись один раз на "Циклоне" этого не подхватишь. Должно было быть еще что-то.
Бентен тихо фыркнул. Хасегаве, судя по всему, было муторно от всего этого. "И если он будет столько курить, мы тут просто задохнемся… – подумал Лэнсер. – И какого черта случилось с Бентеном? От меня, что ли, действительно так фонит? Быть того не может!"
– Это не все. Взгляните, – Хасегава развернул к ним экран. На нем замелькали кадры ви-деосъемки в импровизированной камере, с беленькой красноглазкой в главной роли. Бентен впил-ся глазами в экран, бледнея и закусив губу. По окончании перевел взгляд на тихого Лэнсера. Как ни странно, тот не побледнел и разрыдаться тоже вроде не собирался. Наоборот, он даже улыбал-ся, правда, только углами губ. Наклонил голову набок и играл длинной прядью, спадающей на ли-цо. Что он там себе думал, понять было невозможно.
Хасегава постучал кончиком сигареты о край пепельницы и спросил:
– Вы знаете ее?
– Это принцесса инвидов Сордзи. Покойная. Точнее, не совсем покойная, но это уже мета-физика.
– Какое отношение она имеет ко всему этому?
– Прямое. Протокультура – основа жизни инвидов. А в таком виде – Сордзи не более чем сгусток чего-то похожего. И она вполне могла устроить Мэриллу это счастье, при чем чисто слу-чайно. – Пилот опять посмотрел на Бентена, улыбнулся и добавил. – Но повредить ему это не должно. Как и окружающим.
При этом Лэнсер устроился в кресле поудобнее, положив одну руку на подлокотник, а вто-рую – на колено Бентена. Бентен не оплошал – его рука легко опустилась на плечи Лэнсера, он даже чуть наклонился, прижимаясь к  пилоту.
Шеф киберполиции поперхнулся дымом и закашлялся. “Так тебе и надо, – злорадно поду-мал Лэнсер. – Сводник несчастный! За что боролся, на то и напоролся”.
– Откуда она здесь взялась, – поинтересовался Хасегава, закуривая очередную сигарету.
– Видимо, пришла по следу все той же протокультуры ко мне. А Бентен так кричал, что она решила вмешаться, – соврал Лэнсер. Впрочем, детектор лжи показывал, что он не врет, а утаивает что-то.
– Подробнее, пожалуйста, – все с тем же непробиваемым спокойствием попросил Шеф ки-берполиции и глубоко затянулся.
– Сордзи, принцесса инвидов, по мужу – Сордзи Беллмонт. Вышла замуж за одного из мя-тежников Роботека. Умерла несколько лет назад. Ее муж разбился при извержении вулкана недав-но. Не думаю, что Вас интересуют подробности их семейной жизни. Я знал обоих. Вот пообщав-шись с Сордзи, вполне можно было получить эту мутацию во всей красе. Особенно, если она так захочет… Впрочем, если она захочет, от ОЕДО камня на камне не останется, так что таким мело-чам можно и вовсе не удивляться.
Хасегава очень постарался остаться невозмутимым.
– Какие последствия для нас может сейчас иметь ее визит?
– Понятия не имею. Настроение женщины предугадать невозможно.
– Чем нам может грозить протокультура в ваших машинах?
– Ничем. Ну, если там в бак пострелять или спичкой сунуть – взорвется. Ну, может, инвид какой заблудший по следу забредет…
– Пойдемте со мной.
Шеф киберполиции встал из-за стола и направился к дверям, не оглядываясь на милую па-рочку.
Бентен чуть сжал пальцы, лежащие на плече пилота – очень нежно. Не глядя в глаза. Лэн-сер вздохнул, с неохотой убрал руку с его колена и осторожно встал.
– Пошли, ангел мой. А не то начальство занервничает…
Бентен встал, прошел за спиной у пилота, незаметно коснувшись губами его волос – очень легко и быстро – и пошел вслед за Хасегавой.
###
– Сюда, пожалуйста, - Шеф киберполиции гостеприимно распахнул дверь в ангар. За его спиной вытянулись молчаливые суровые кибер-охранники с бластерами.
Бентен вошел, с любопытством разглядывая выставленные на переносных столах экспонаты. Знакомый до боли разрезанный скафандр. Какие-то обломки. Шлем. Тряпки. "Циклон".
– Мать… – выдохнул Лэнсер. – Что вы сделали со скафандром?!!
Бентен скромно потупился.
– Варвары, – горестно констатировал пилот. – Это же надо… – Он подошел к столу, чтобы пов-нимательнее осмотреть эту груду металлолома.
– Ага… Бентен, твоя работа?
– Мне было очень нужно извлечь тебя, раненого, из скафандра, – очень сдержанно пояснил тот.
Лэнсер взял в руки кусок металла с застежкой. Посмотрел тоскливым взглядом. Расстегнул. Пе-ревел взгляд на второй кусок: там застежка была заплавлена наглухо.
– Ну, это можно выкинуть, – констатировал он. – Оно уже никуда не годится.
С чем и пошел вдоль этой выставки дальше.
– Интересно, а чем вам моя одежда помешала? И не лень было дубликаты делать?
– У нас не было достоверных сведений, что ваша одежда не излучает никаких новых для нас волн.
Лэнсер посмотрел на говорившего, как на законченного кретина, и взял со стола несколько со-всем уж непонятных металлических обломков:
– А я-то думал, куда он подевался? – спросил пилот в пространство и направился к "Циклону". И никто ему не помешал, что само по себе удивило Лэнсера до крайности.
Хасегава стоял в отдалении и спокойно смотрел, сложив руки на груди.
Лэнсер подошел к "Циклону", привел его в форму мотоцикла и начал методично копаться в ка-ком-то блоке. Вскорости он извлек оттуда какую-то банку, не глядя кинул себе за спину. Потом еще од-ну. Всего их оказалось четыре.
То ли банки, то ли канистры с гулким грохотом раскатились по полу ангара.
Хасегава достал из кармана портсигар и закурил.
– Да, тот, кто меня снаряжал, явно невзлюбил Ваш город, – сказал Лэнсер. – Пять канистр прото-культуры! Это же надо…
Хасегава сделал неторопливый шаг в сторону от подкатившейся к самым его ногам банки. Прав-да, сигарету не потушил.
Бентен, напротив, приблизился, с любопытством взирая на загадочные контейнеры. И вот из это-го была сделана та девочка? М-да… верится с трудом… Хотя из чего сделан сам Бентен тоже еще по-думать надо…
Лэнсер обошел мотоцикл кругом и сел на пол. Усевшись по-турецки он принялся выгребать ка-кие-то малопонятные вещи из другого отсека, бормоча что-то себе под нос.
Цензурности в его высказываниях явно было маловато… Даже по сравнению с шуточками Сен-гоку.
– Вы говорили, что шлем помогает управлять техникой. Он исправен? – спросил Хасегава.
– Это уже не шлем, – меланхолично отозвался пилот, рассматривая что-то вроде наруча из чер-ной кожи. – И потом, мне что, жизнь не дорога, чтобы без скафандра что-то в battloid mode водить?
– Техники уверяют, что могут заварить разрезы на броне, если этого будет достаточно.
– Может быть… Хотя я никогда не вдавался в тонкости конструкции. Пусть попробуют. – Лэн-сер натянул наруч и продолжил копаться в барахле, разыскивая второй. Все остальное его не интересо-вало. Судя по всему, эти вещи принадлежали ему. Нашел второй наруч, неторопливо одел. Сообщать что бы то ни было еще он решил подождать. Следующие десять минут все оставалось без изменений.
– Ага, вот он, – заявил Лэнсер, вытаскивая откуда-то из недр "Циклона" гнутый металлический обруч. – Помню же, что их было два, а вот куда я его засунул… Склероз.
Ценности эта штука не представляла никакой – это было ясно сразу. Еще минут пять все собрав-шиеся созерцали процесс приведения Лэнсеровской прически в привычный Лэнсеру вид. Вряд ли кому-то, кроме Бентена это созерцание доставляло удовольствие.
Ну уж зато Бентен упивался… Он стоял почти в трансе, с затуманенным взором и отрешенным выражением красивого лица, и смотрел, смотрел… короче, являл собою статую воплощенной влюблен-ности.
Закончив наводить марафет, пилот встал на ноги, держа в руках какой-то непонятный предмет.
– Интересно, кто-нибудь сможет это просмотреть? – Спросил он обращаясь почему-то к Хасега-ве.
– Что это?
– Видеозапись. Не знаю, какая именно, но думаю, не зря она тут оказалась.
– Вы знаете принцип, по которому она создавалась?
– Примерно.
– Если сумеете объяснить – просмотрим.
Лэнсер аккуратно положил кассету на стол и отправился дальше. Шлем он разглядывал долго. Даже очень долго.
– Не знаю, может, его и можно починить, но я бы не взялся. Слишком сложно.
– Возьмите с собой то, что считаете нужным. То, что нуждается в починке, отложите отдельно. Рассчитывайте на то, что в случае удачи я предоставлю вам ваш самолет… не уверен, но попробую.
Бентен вышел из транса мгновенно. Уставился несколько ошалевшими глазами на Шефа кибер-полиции и едва сдержался, чтобы не задать вопрос… Но сдержался. Поджал губы.
– Хорошо… Мэрилл, помоги-ка мне.
Бентен подошел ближе.
Ему сунули в руки охапку тряпья, в которую было явно замотано что-то металлическое. И до-вольно тяжелое.
Взял. Не пикнув. Даже в лице не изменился.
Лэнсер быстро отсортировал обломки скафандра от иного железного мусора, непонятно как сюда попавшего, взял кассету и повернулся к Хасегаве.
– Все.
Шеф киберполиции молча кивнул и знаком пригласил следовать за собой.
Привел обратно в свой кабинет. Охранники тянулись следом. Как шлейф.
В кабинете Хасегава вызвал Окио – девушка радостно улыбнулась Мэриллу, получив ласковый взгляд в ответ, и кивнула Лэнсеру.
– Окио проводит вас в вашу новую квартиру.
– Новую?! – воскликнул Бентен.
– Не беспокойся, – Окио непринужденно коснулась его плеча, – Ты не будешь разочарован, обе-щаю!
Мэрилл покачал головой с явным сомнением.

Новое жилище Бентена оказалось до противного близко расположено к зданию Киберполиции. Мэрилл сморщил длинный нос и усмехнулся:
– Это для сокращения числа опозданий?
– Это в целях вашей безопасности, – укоризненно сказала Окио. У Бентена чуть дрогнули уголки губ – исходя из того, что девушка не имела привычки обращаться на "Вы" к нему лично, можно было считать, что пилот будет снова с ним… а ради этого можно было поселиться хоть в кабинете самого Ха-сегавы!
Квартира оказалась ужасно похожей на прежнюю! Во всем, как вслух заметил Бентен, с изумле-нием оглядывая прихожую. Ну во всем. Вплоть до наличия в ней двоих мрачных маньяков – лохматого брюнета и ярко-рыжего с прической "ирокез". Судя по выражению их лиц, кое-что в переезде пало и на их хрупкие плечи.
– Добро пожаловать, новобрачные! – радостно приветствовал их Сенгоку, поднимаясь с дивана, – Только мысль о том, что сие гнездышко мы украшаем в вашу честь, помогла мне вынести все капризы этой тиранки! – с этими словами он небрежно чмокнул Окио в порозовевшую щечку, заставив девушку одновременно расцвести и страшно смутиться.
Бентен покачал головой.
– М-да… кто вымерял расположение дивана? – рассмеялся он, уже на пути в кухню.
– Она! – обвиняющий палец Сенгоку ткнулся Окио куда-то между второй и третьей сверху пуго-вицами облегающей форменной куртки.
– Спасибо, – Мэрилл подошел к девушке, извлек ее из объятий Сенгоку и поцеловал в щеку, – Спасибо.
– Так! У меня на глазах… нет! На глазах у бедного Лэнсера – нашей… вы же только что! О, Бен-тен, как ты непостоянен! Отойди от моей девочки, у тебя своя есть.
Сенгоку потянул на себя счастливую Окио.
Ни Бентен, ни Лэнсер не сочли сие замечание достойным ответа.
– Гогул, у нас к тебе дело, – начал издалека Мэрилл.
– Еще одну улицу раздолбать? А самим никак?
– Как раз с этим бы мы и сами справились! – засмеялся альбинос, ставя на пол возле дивана па-кет с лэнсеровскими вещами и доставая оттуда лежавшую сверху кассету.
– Сможешь извлечь информацию?
Гогул потянулся за кассетой с непередаваемым выражением на лице.
– Господи, какой раритет! Да где же вы его раскопали?
– В "Циклоне".
– Так… только не говорите мне, что эта штука по ходу действия еще и видеозапись ведет… в це-лях последующего разбора полетов… – кибер-хакер уже углубился в изучение, – Смогу… дайте только до фургона добраться.
– Я с тобой, Гогул, – Окио высвободилась с сожалением из объятий Сенгоку и подошла к дверям, – До свидания.
– До встречи, Окио… – кивнул Бентен.
И их осталось трое…

Бентен совершал экскурсию по квартире, удивляясь совпадениям. Сенгоку добровольно удалил-ся на кухню в целях приготовления ужина. А Лэнсер валялся на ковре, собирая из кучи деталек что-то непонятное.
– С ума сойти… – проговорил Мэрилл, появляясь из дверей спальни, – Все как надо… что ты де-лаешь?
– Балуюсь! – ответил Лэнсер. Собираемый им предмет приобретал очертания чего-то похожего на ручку в поезде метро. – Так просто.
– Диверсант! – усмехнулся Бентен, опускаясь рядом на ковер.
– Я не диверсант! Я партизан! – с возмущением отозвался Лэнсер. – Профессия у меня такая.
– Диверсант, – настоял на своем Мэрилл, наклоняясь и незаметно вдыхая запах пепельных волос, – Так что это все же?
– Да ничего… Бластер обычный.
Бентен вздрогнул и погладил пальцами ошейник.
– О Боже мой… Нет, ты, кажется, катастрофически теряешь чувство юмора, – сказал Лэнсер, – И пошутить нельзя…
– Шути! – Мэрилл лег на спину, глядя на пилота снизу вверх блестящими глазами.
– Нет уж… Этак я полгорода обижу…
– Чем? – спросил Бентен. Его лицо выражало странную смесь спокойствия и возбуждения одно-временно. – Чем обидишь?
– Уж не знаю… Я что не скажу, все не так. – Лэнсер отложил железку в сторону и вытянулся на ковре во все свои шесть футов. – Такое впечатление, что мы просто на разных языках разговариваем.
– Лэнсер! – протянул Бентен, приподнимаясь на локте и заглядывая в лицо пилоту, – Тебе не ка-жется, что ты просто… как бы это выразиться… помешался на боязни кого-то обидеть! Если тебя инте-ресуют подобные мелочи, то меня ты в последний раз обидел… да еще в медик-корпусе. Заявив, что это я установил жучки. Тебе это ни о чем не говорит? – тонкий палец с немыслимым  маникюром уперся в лоб пилота. Бентен смотрел ему в глаза сверху вниз и беззвучно смеялся.
А в глазах пилота стояли слезы.
– Лэнсер? – пальцы скользнули к уголкам глаз пилота, вытирая слезинки. Мэрилл ничего не стал спрашивать. Просто лег рядом обратно и обнял его, прижав пепельноволосую голову к своей груди.
– Все-таки вас трое.… А я здесь один… Попробуй понять, Мэрилл. И они там думают, что я по-гиб.
Бентен гладил его плечи и волосы, стараясь, чтобы пилот не увидел его лица.
– Ты не один, Лэнсер… ты со мной… А Хасегава достанет тебе твой самолет, и ты сможешь вер-нуться… – даже сам успел удивиться, что сумел не выдать себя голосом.
– С того света не возвращаются… Во всяком случае, я пока ходячих покойников не встречал, – отозвался пилот почти нормальным голосом.
– А я до некоторых пор не встречал людей из другого времени-пространства, ну и что? Все воз-можно… ты вернешься, Лэнсер… через эту самую дыру…
– Ага… И жили они долго и счастливо. Как в сказке. Страшной. Неужели ты думаешь, что я смо-гу спокойно жить, зная про существование этого вашего ОЕДО?
– Ты будешь думать, что мы все тебе приснились… – ласково прошептал Мэрилл, пряча лицо в волосах пилота.
– Ну уж нет! Я очень хорошо умею отличать сны от жизни. А это – жизнь. Что я к тебе, буду в гости ходить? А твой Шеф мне каждый раз будет сцены устраивать?
– Лэнсер… – объятия Бентена стали чуть крепче.
– И адмирал – тоже. Хотя, ходить-то я, скорее всего, действительно буду...
– Конечно… – абсолютно не веря согласился Бентен, стараясь не всхлипнуть, – Конечно…
– Кстати, – уже спокойно сказал пилот, – эту самую дырку еще найти надо… И вывалиться из нее домой, а не еще куда-нибудь. И, желательно, приземлиться нормально, а не как в последний раз…  В общем, до этого пока еще далеко.
Бентен молча кивнул, случайно коснувшись губами уха Лэнсера. Так и замер.
– А вот сейчас явится Сенгоку и опять начнет пошлить, – сказал Лэнсер и аккуратно высвобо-дился из объятий. Делать это ему не очень-то хотелось, но расслабляться здесь не следовало. Бентен ос-тался лежать с закрытыми глазами и дрожащими ресницами… больно было ужасно, но показывать это он не собирался ни за что на свете!
Сенгоку действительно вошел – правда, не раньше, чем минут через пять. Бросил оценивающий взгляд на столик  возле дивана, посмотрел на разлегшуюся на полу парочку – Бентен словно спал, воль-но уронив руки, разметав по ковру белую массу волос, Лэнсер сосредоточенно возился с какой-то непо-нятной штуковиной. Удовлетворившись осмотром, Сенгоку хмыкнул и вновь удалился на кухню, отку-да явился уже с нагруженным подносом. С подноса на стол было выставлено такое количество разнооб-разной еды, что она едва уместилась. Центральное место было отведено под прозрачный графин с розо-ватой жидкостью.
– Есть предложение приступить, – заявил Сенгоку, оборачиваясь к парочке, – Гогула сейчас ждать бессмысленно – он с вашей кассеткой еще долго будет… любиться. Ау! Я к кому обращаюсь?
– И незачем так орать, – заметил Лэнсер, оставляя железки в покое. – Мы все слышим… Мэрилл, вставай.
Бентен медленно поднял ресницы. Улыбнулся и гибким движением, без помощи рук поднялся с пола. Увидел графин и довольно улыбнулся.
– Вы его спасли! Приятно…
Сенгоку тронул панель голо-V и квартира заполнилась нежным хрипловатым голосом популяр-ной певицы. Бентен склонил голову, слушая, удовлетворенно кивнул и перевел глаза на Лэнсера.
– Тебе нравится?
– Ничего… Хотя с профессиональной точки зрения – могло быть и лучше… У нее неплохой го-лос, но она его плохо использует…
Мэрилл  приподнял брови, с изумлением уставившись на нахального критика.
– Как понимать твои слова  о профессионализме?
– Знавал я одну певицу, так что более или менее разбираюсь в секретах жанра… – он ткнул паль-цем в изображение. – Эта девочка играет в основном на внешности, а в аудиозаписи сильно потеряет… Но голос прекрасный, ничего не скажешь.
– У нее есть и лучшие вещи… – мимоходом заметил Мэрилл, потеряв интерес к беседе, – Я голо-ден всерьез, попробуем… О! Сенгоку!
– Ха! – широко ухмыльнулся брюнет, – В конце концов, у нас сегодня праздник.
Бентен опустился на диван и потянулся к первой тарелке.
Лэнсер посмотрел на все это изобилие с подозрением, но голод – не тетка, так что он уселся ря-дом с Бентеном и наугад выбрал первое встречное блюдо.
Идиллия наблюдалась полнейшая – они сидели втроем на диване (Бентен посередине), нетороп-ливо ели вкусные блюда, приготовленные Сенгоку, и слушали певицу, которая, может, и не была сверх-профессиональна, но пела приятно.
– Так… – Сенгоку дотянулся до графина и разлил содержимое по трем бокалам,  – Прошу при-ступать к очередному лакомству.
Бентен осторожно снял яркими губами с кончика вилки кусочек какого-то невероятно острого блюда и, отсмаковав, лениво поинтересовался:
– Что это?
– Попробуй – узнаешь, – усмехнулся Сенгоку, отпивая из своего бокала изрядный глоток.
Бентен отставил тарелку и взял бокал, с интересом рассматривая содержимое.
– Интересно… – пригубил слегка, облизнул губы и усмехнулся, – Но приятно.
Лэнсер тоже попробовал.
– Действительно, интересно, – согласился он. – И, видимо, из чего это сделано, мне лучше не знать…
– Что значит – из чего? – удивился Сенгоку.
– То и значит – из чего. А то пили мы как-то самогон чуть ли не из опилок, так потом с похмелья штурвал у самолета искали…
– Что такое "самогон"? – лениво поинтересовался Бентен, смакуя содержимое бокала.
– Раствор, содержащий некоторое количество спирта и получаемый перегонкой продуктов бро-жения… Дрянь редкая, особенно, если гнали его из чего-то принципиально несъедобного.
– Хм! Ну, не думаю, что кто-нибудь решился бы съесть необработанные циклобелки! – захохотал Сенгоку, – Но, как ты сам чувствуешь, конечный продукт вполне употребим. – С этими словами он до-лил свой почти опустевший бокал.
– Что ты сюда намешал? – растягивая слова, спросил Мэрилл.
– Обычный коктейль. Впрочем, такой непросвещенный неженка, как ты, вполне может быть с ним незнаком.
Бентен не отреагировал на подначку, потянувшись за чем-то напоминающим размороженные ягоды.
– Неважно. Это… – он зажал алую ягоду в губах, потрогал языком и съел, – …Вкусно. И прият-но… и нужно… – облизал испачканные соком губы и сделал еще один глоток.
– Сибариты, – заметил Лэнсер. – Как есть сибариты… А Скотт еще меня неженкой обзывал… Вот посмотрел бы на вас!
– Ну и что? – Бентен со странным блеском в красно-карих глазах смотрел на Лэнсера и чуть улы-бался.
– Вот и я говорил, что ничего особенного… Так ведь ему поди докажи.
– Глупости… Погромче, Сенгоку! – Бентен поднялся с дивана и танцующим шагом направился к окну, – А вот за это спасибо особое.… У меня много связано с этим видом…
– Угу, – откомментировал пилот. – Гонки на Циклоне, например…
– Да-а… – с усмешкой согласился моментально обернувшийся Бентен, – Гонки на Циклоне… на выживание… – он вышел на середину ковра и принялся плавно двигаться под музыку в сильно редак-тированной версии ката, глядя на игру света в бокале.
Лэнсер подтянул левое колено к подбородку, положил на него голову и наблюдал. Почти заво-роженно…
Бентен закрыл глаза и продолжал двигаться вслепую, присоединившись негромким мягким голо-сом к пению страдающей певицы.
Лэнсер наблюдал. Молча. Со странным блеском в глазах. От Бентена заразился, наверное.
Мэрилл запел громче, вкладывая в слова немыслимой силы эмоции. Он уже остановился и толь-ко покачивал перед собой бокалом в такт мелодии. Песня оборвалась внезапным гортанным вскриком – с экрана – и шепотом из уст Мэрилла. Очень тихим. Бентен открыл глаза и залпом выпил бокал до дна.
– Не перестарайся… – мягко предупредил Сенгоку.
– Не волнуйся… – так же мягко ответил Бентен, подходя к дивану. Его обычные резкие движе-ния сменились очень плавными, почти томными.
– Лэнсе-эр… – нежно проговорил он, наклоняясь к пилоту и трогая кончиками пальцев голубова-тую прядь у щеки, – Тебе нравится здесь?
– Нравится, – ответил пилот. Осторожно встал и вышел из комнаты. Дошел до ванной, закрыл за собой дверь, сел там на пол, меланхолично разглядывая себя в зеркале. Сейчас он, наконец, осознал, как же ему не хватает своих… И как он будет скучать по здешним, если вернется домой. Ситуация была та еще… И разрешению привычными методами не поддавалась.
Через минут десять свет в ванной неожиданно погас, почти тут же распахнулась дверь. В проеме нарисовался силуэт Бентена. Он молча зашел в ванную и закрыл за собой дверь. Двигался он в темноте абсолютно бесшумно. Потом раздался шорох по стене, словно он сел на пол, прижавшись спиной.
– Ты тоскуешь? –  спросил явно слегка пьяным голосом.
– Это неважно, Мэрилл. – Ответил пилот. – Совершенно неважно.
– Ва-ажно… – бесконечно печальным голосом сказал Бентен, – Для тебя – важно… кто они?
– Они? Кого ты имеешь в виду?
– Скучают обычно по кому-то… ты не хочешь говорить об этом? Кто они, твои близкие? Кто имел право бранить тебя за ошибки и от кого ты принимал похвалу с радостью? Кто они, те, которые знали тебя как ТЕБЯ…
– Они? Ну, нас было не так уж и много. Рук, Рэнд, Марлин, Ланк, Скотт… Да, даже Энни… В общем, нас было мало. И каждый… Ладно, это я не могу объяснить. Я не хотел бы потерять ни одного из них.
– Вы были одна команда? Что вы делали вместе? Вы жили вместе?
– Мы жили вместе, воевали вместе, шли вместе… И порядком друг другу осточертели, если че-стно. В общем, та еще была команда: один упертый фанатик – это Скотт, одна стерва – это Рук, один честный трудяга – это Ланк, один бродяга – Рэнд, один ребенок – Энни и один разгильдяй – это я. Ах да, еще Марлин… Ну, еще один инвид – для полной неразберихи.
– Инвид… вы же с ними воюете! Как она оказалась с вами?
– Нашли. Ее Рук с Рэндом нашли, в развалинах деревни… Она ничего не помнила и была под-вержена каким-то странным приступам… Кто ж знал, что она – инвид. Сордзи мы тоже поначалу за че-ловека приняли.
– Твою жену… – в голосе Бентена появился странный надлом и интерес одновременно, – Как она стала твоей женой? Она же ваш враг…
– Ей пришлось туго… Видишь ли, инвиды в своей естественной форме не испытывают эмоций. Даже не знают, что это такое. Ее, Марлин и Корга трансмутировали в человеческую форму. Марлин за-слали к нам как шпиона. Сордзи отправили нас уничтожить. Она нас застукала на привале. Точнее, ме-ня. Я, собственно, за человека и принял. Она от меня удрала, добежала до своей машины – и деру… А я сижу, как дурак, посреди леса и соображаю… В общем, потом она выяснила, что истреблять людей она может пачками, но вот выстрелить в меня ей не дано…
– Влюбилась?..
– Может быть. Заразилась эмоциями, как гриппом, а там и влюбилась.
– О, это я по себе знаю! – с чувством заметил хмельной Мэрилл.
– Тем более, представляешь, значит. Сордзи – это Сордзи. Собственно, наверное, надо действи-тельно любить, чтобы пойти против своего народа. А она пошла. Представляешь, что бы сказал твой Шеф про солдата, который в разгар генерального сражения кидается спасать вражеского офицера?
– У нас о войнах только вспоминают… на моей жизни этого не случалось… А как ее приняли твои друзья?
– Ну, для начала, она чуть не ухлопала Скотта. Потом чуть не пришибла Ланка. Потом не смогла выстрелить по нам с Марлин… А потом взяла да и пропустила меня в их Центр. Да что там – пропусти-ла! Притащила, скорее… Все это было так запутанно… И потом, к тому моменту все мы знали, что Скотт влюблен в Марлин, а Марлин – инвид… Пережили, в общем. Войну мы выигрывали исключи-тельно за счет того, что эти юные леди попытались понять стремления человеческой расы и донести их до мнения Реджис…
– Кто такая Реджис?
– Мать. Всей инвидской расы. Это такая метафизика, которую я понять просто не могу. Реджис – это та, от которой зависит все их будущее. Кстати, скорее всего, я – именно ее создание… На данный момент.
– Я люблю Реджис…
– Что-о?!!!
– За то, - невозмутимо ответил Мэрилл, – Что она спасла тебя…  Ты всю свою жизнь воевал? Где прошло твое детство?
– Я?!!… Детство… Ах, да… Ну на SDF оно прошло. В космосе. А потом воевал. Иногда шпио-нил по мелочи.
– Что такое СДФ?
– Космическая крепость. Здоровая такая дура, на борту тысяч так этак десять народу и прется ку-да-то к черту на куличики.
– Космический город?
– Ага. Премилый такой городок. С вооружением отсюда и до горизонта.
– А для кого ты шпионил?
– Когда для себя, когда для нашей команды… Когда как.
– А… – Бентен не успел договорить – в квартире раздался отчетливый сигнал вызова от дверей, – А… это Гогул, наверное… с твоей кассетой…
Он бесшумно встал. На плечо Лэнсера точно опустилась легкая ладонь, чуть-чуть поглаживая кожу.
– Что, пошли? – не понял Лэнсер. – Ну, ладно. – Пилот поднялся с пола. Рука Бентена упала. Альбинос усмехнулся в темноте, и первый вышел из ванной.
Гогул пристраивал на полу возле голо-проектора странную конструкцию. Обернулся, посмотрел на вошедшего Бентена, перевел взгляд на стол – точнее, на графин, - кивнул своим мыслям.
– Ну, смотрите вашу пленочку. Качество неплохое для двумерного изображения.
– Какое уж есть, – заметил Лэнсер, входя. – За неимением лучшего.
Лэнсер уселся на ковер неподалеку от дивана. Сенгоку, похоже, за все это время не двигался с места, а Бентен изображал из себя статую в дверях гостиной.
Начиналась запись с солидного взрыва. Потом в кадре объявилась знакомая летающая конструк-ция – то ли действительно самолет, то ли хрен знает, что и до одури и вовсе странных машин с клешня-ми. Разбирались они долго и печально. В итоге самолет рухнул, а эти, с клешнями, клином утянулись куда-то вдаль.
– Это был кто-то на "Альфе", – прокомментировал Лэнсер. – Мир его праху.
По экрану пробежали две человекообразных металлических конструкции, метра по три каждая. Красная, что поменьше, на мгновение остановилась, выпалила из ствола, зажатого в "руке" по жукопо-добной  машине, летевшей навстречу, и прыжком увернулась от второй такой же, бежавшей по земле. Серый робот, который побольше, прыгнул "жуку" на голову и выстрелил себе под ноги… И оба побе-жали дальше.
– Это же наша сладкая парочка, – сказал пилот и улыбнулся. – Рук и Рэнд.
Еще один серый робот с номером 21 на плече возник в кадре, маневрируя между несколькими противниками.
– А это Скотт, – откомментировал Лэнсер. – Ишь, скачет, что твой кузнечик!
– Скотт? – переспросил Бентен.
– Ну да. Командир наш.
Между ногами ближайшего "жука" проскочил еще один подобный робот. Этот был синий. Про-скочив, он подпрыгнул метра на три, завис в воздухе и из его "плеч" пошли штук десять ракет. "Жук" взорвался, свалив еще одного, летевшего следом.
– А это? – спросил Сенгоку.
– Это я, – ответил пилот. Сенгоку оглядел его. Нет, трех метров в нем при всем желании не было. И железом он тоже как-то небогат.
– На "Циклоне", – пояснил пилот.
В подтверждение его слов летящая во весь опор синяя машина на бегу превратилась в мотоцикл, на котором сидел человек, одетый в знакомый "доспех", такой же, какой они вскрыли на пустыре. И, не затормозившись ни на секунду, пролетела по горному склону дальше, чтобы снова обернуться роботом уже с другой стороны от места побоища.
Побоище закончилось быстро. Огибая груды металлолома, оставшиеся от жуков, четыре мотоцик-ла съехались вместе. Откуда-то со стороны холмов подъехал джип, за рулем которого сидел ражий де-тина с Гогула размером. Рядом с водителем что-то вопила девочка лет десяти, а слева от нее озирала побоище красивая девушка, со странным выражением на лице.
– Водитель – это Ланк, наш механик. Рядом с ним – Энни Лебелл, а вторая – Марлин. Марлин не-много не в себе, а Энни – сущее наказание.
Водители "Циклонов" снимали шлемы, расстегивали броню, перекидывались какими-то шутками.
В красной машине оказалась молоденькая девушка, которая сходу сцепилась с водителем серого "Циклона" без номера.
– Рук и Рэнд всегда цапались. Прямо как некий Бентен с неким Сенгоку. Вначале нам их чуть ли не растаскивать приходилось.
– А потом? – спросил Сенгоку.
Лэнсер поднял на него ясные невинные глаза:
– А потом мы поняли, что у них там любовь, и перестали вмешиваться.
Сенгоку возмущенно подавился свежим воздухом.
– А кто снимал? – практично спросил Гогул.
– Одно время к нам прибилась одна боевая журналистка. Она и снимала. Ее убили три дня спустя. Не знаю, как здесь оказалась эта кассета.
Скотт и Лэнсер, оживленно что-то обсуждая, направились куда-то к кустам.
– О-о! А у вас со Скоттом что, тоже любовь? – пришел в себя Сенгоку.
– Ага. Прямо как у тебя с Хасегавой, – зло ответил Лэнсер.
Все замолчали, глядя на экран. В кустах оказались спрятаны четыре побитых самолета. Как они туда поместились, осталось загадкой. Скотт и Лэнсер на пару обходили каждый самолет, рассматривая повреждения.
"– Ну, как хочешь, дорогой артист, – донеслась фраза Скотта, – А к утру "Бета" должна летать.
– Найди чем накормить Ланка, и к утру полетят все четыре, – ответил Лэнсер. – Если еще и Рэнд поможет, то успеем."
– Как жаль, что я их уже не увижу, – сказал пилот.
– Почему?
– Мне не выбраться отсюда. Разве что они сами за мной придут.
Сенгоку представил себе эту картину. Выходило впечатляюще. Если они вчетвером на мотоциклах посбивали десяток этих "жуков", то на самолетах они и втроем могут устроить приличную мясорубку, прежде чем их остановят.
– А который самолет – твой? – продолжал расспрашивать Гогул.
– Вообще-то, я летал на "Бете". Это вон тот, большой. На кирпич похожий. Но потом ее забрал Скотт, а я остался с его "Альфой". Это вон та, синяя. А сюда я ввалился, не знаю, на чем. Потому что это была обычная "Альфа", а у вас упала "теневая". А "Циклон" остался мой. Он у меня был экспери-ментальный и очень дорого мне обошелся. Жаль, что ваш шеф пустит его в металлолом.
– О-о, – вырвалось у Сенгоку, который продолжал смотреть на экран. – Вы гляньте! Бентен, тебя это не касается.
В небольшом, битком набитом зале, шел концерт. Пела девица. Шикарная девица, надо сказать. Высокая, красивая, с изумительной пластикой и низким, бархатным голосом.
Бентен улыбнулся и посмотрел на пилота.
– Это наша рок-звезда местного масштаба, Желтая Танцовщица, – пояснил Лэнсер. – Надо же, ко-гда это Сью успела ее заснять?!
– Ничего у вас там девушки, – заметил Сенгоку.
– Не жалуемся, – ответил Лэнсер. – Заходи к нам туда, познакомлю.
– Та самая твоя знакомая? – мягко и весело спросил Бентен.
– Та самая. – Сказал пилот. Судя по выражению его лица, что-то с этой девочкой было не так.
– А ты ее знаешь? – заинтересовался Сенгоку. Певица была оч-чень привлекательна.
– Знаю. Она неплохо стреляет, прилично метает ножи и прилично водит "Циклон". На истребите-лях тоже летает, но не ас. Ее хобби – разведка.
– Да-а? – удивился Сенгоку, с недоверием осматривая хрупкую стройную фигурку рок-звезды – явно, избалованной дамочки.
– А еще, – любезно подсказал Бентен, – последнее время ей очень нравится дразнить некоего Сен-гоку.
Лэнсер рассмеялся.
– Наблюдательный, – заметил он, отсмеявшись. Сенгоку медленно повернулся к пилоту с потря-сенно-убитым выражением на лице. Лэнсер сел вполоборота к нему, привычным жестом скрутил воло-сы в хитрый узел и подмигнул через плечо.
Сенгоку закрыл лицо ладонью и молча сидел с минуту.
– Ничего у тебя хобби, – сказал он наконец, – Хорошо входишь в роль. Похоже, Бентен, в вашей семейной жизни роли уже распределены. Придется тебе привыкать быть мужчиной.
Бентен засмеялся – едва ли не впервые над шуткой Сенгоку! – и подошел к столу, возле которого Гогул уже наворачивал вовсю, не отрывая взгляда от экрана. Бентен взял пустой стакан и наполнил его розовой жидкостью из графина. Гогул нахмурился, но промолчал.
– За искусство перевоплощения! – провозгласил Мэрилл и отсалютовал бокалом пилоту. Сенгоку оторвался от созерцания предмета своего позора и хотел что-то сказать, но посмотрел в глаза альбиносу и закрыл рот. Бентен отпил и снова прислонился к косяку. Смотреть.
В кадре творилось и вовсе черти что: "певица" вломилась в гримерку, захлопнула за собой дверь и привалилась к ней. В гримерке наличествовала вся остальная компания.
"– Я что вам, нанимался каждый раз стриптиз устраивать?" – поинтересовалась "девушка", в ди-ком темпе вылезая из платья. Под платьем был до отвращения знакомый всем присутствующим комби-незон. Бентен разочарованно вздохнул.
– И это называется – стриптиз? – усмехнулся Сенгоку, – Да вы очень целомудренная девочка, Лэнсер.
– Нет, стриптиз был в прошлый раз. Эти идиоты вломились в самый неподходящий момент. Так что в этот раз пришлось принимать меры предосторожности…
– Разумно! – согласился брюнет, – Я могу себе представить, сколько народу покушалось на твою невинность.
– Не так много, как кажется. При такой-то охране – поди, покусись. Тебе таких накидают, что ма-ло не покажется.
– Ты понял, чего избежал? – Сенгоку повернулся к одиноко стоящему Бентену. Тот кивнул!
– Он-то? Ему-то что? С его обаянием он где хочешь пройдет. Очарует того же Рэнда – и пройдет.
Сенгоку тихо лег на диван – умирать.
Бентен вспыхнул алой зорькою и сделал еще один приличный глоток.
– Та-ак… – сказал Гогул, подходя к нему и протягивая руку к его бокалу, – И чем мы здесь жажду утоляем внезапную?
– В графине возьми! – отдернул бокал Бентен, – Там еще много.
– Вот это меня и пугает, – заметил Гогул и вдруг резко ударил Бентена кулаком в живот. То есть, в то место, где должен был бы находиться живот Бентена, останься тот на месте.
– Ну, раз так – пей! – ухмыльнулся кибер-хакер.
– Нахал! – меланхолично заметил Мэрилл, привалившись к стене в двух метрах от Гогула, – Ужасный нахал!
– Про… тив… ный! – всхлипнул Сенгоку, валяясь на диване в предсмертных судорогах и держась руками за живот.
– Кто? – невинно спросил Лэнсер.
– Ты! – простонал Сенгоку.
Бентен допил содержимое бокала и вновь пошел к столу. Не успел он дотронуться до ручки гра-фина, как ловкая рука Сенгоку выхватила сосуд прямо из-под его носа, и утянула к себе.
– Много пить – вредно! – поучительно заметил брюнет, выливая остатки напитка – примерно два бокала – себе в рот.
Бентен посмотрел на него со странной обидой и отошел к окну.
Запись тем временем кончилась.
– Потом переведу в наш формат, – прогудел Гогул, извлекая кассету, – Сколько копий потребно?
– Две, – сказал Сенгоку, допивая, – Нет, еще Хасегаве одну – три.
– А Хасегаве-то зачем? – удивился пилот.
– А в качестве вещественного доказательства, что не у него одного крыша съехала, – пояснил Сен-гоку.
– А еще две зачем? – мягко и не без подвоха спросил Бентен.
– А тебе не нужно? – удивился Сенгоку.
– М-да, ни слова в простоте… – сказал Лэнсер. – Вы только ехидно изъясняетесь, или иногда вас на нормальную речь пробивает?
– Да. Иногда мы еще ругаемся, – сказал брюнет, – Но не чаще, чем ты язвишь.
– А я не язвлю. Мне это не свойственно.
– Серьезно? – поднял брови Сенгоку, – М-да… вот когда я жалею, что не ношу с собой дикто-фон… "Меня ничто не интересует, кроме драгоценного здоровья некоего Мэрилла Янагавы!" – тонень-ким голоском пропищал он.
– Чего-чего? У меня такого голоса отродясь не было!
– О, да! – важно согласился Сенгоку, – Ты с рождения говаривал исключительно басом!
– Во-первых, баса у меня тоже не было, во-вторых, Мэрилла я знаю не с рождения, в-третьих – меня действительно интересовало исключительно его здоровье, в-четвертых, я не понял, это что – язви-тельность?
– Ты себя со стороны не слышал, – усмехнулся Сенгоку, – Твоя озабоченность просто бросалась в глаза! А насчет знания Мэрилла с рождения – так ты сам не понимаешь, как тебе исключительно повез-ло.
– Милый мой, если бы я не знал, как звучит мой голос – хреновый бы из меня был певец… Может, конечно, и был хреновый, но не до такой же степени… А насчет Мэрилла – может, мне и повезло. Толь-ко обсуждать присутствующих так, будто их здесь нет – невежливо.
– Во-первых, – назидательно сказал Сенгоку, – Певец из тебя действительно никакой – зато какая певица! Во-вторых, действительно повезло – иначе вы были бы друг другу почти родственники, а это уже попахивало бы инцестом, а в-третьих, – его здесь действительно нет. Можешь сам посмотреть.
Бентен стоял, прильнув к стеклу, и был совершенно очевидно весь погружен в себя – не шевелил-ся, молчал, пальцы застыли на темном стекле…
– Шуточки шуточками, а вот что с ним происходит – я не понимаю. Совсем.
Сенгоку почти подпрыгнул и уставился на пилота.
– А-а… – понимающе протянул он через полминуты, – Ясно… понял, ухожу, ухожу, ухожу… Среди таких невинных мне не место.
– Черт, да далась тебе моя невинность! – рявкнул Лэнсер. – Тебе что, больше сказать нечего? Я что, так похож на юную девственницу?
– Мне? Чур меня, чур! Мне твоя невинность похрен. Молчанкой страдаю не я, иначе ты сейчас был бы более осведомлен в вопросах межвидовых отношений. А на юную девственницу ты действи-тельно не похож. Скорее – на девственника.
– Понял,… – медленно отозвался Лэнсер. – Что-то я к тридцати годам стал туповат, медленно до-ходит… –  Похоже было, что понял он все и сразу. И понимание это пришибло его не хуже удара по го-лове. "Как можно шутить такими вещами? Как?! Пусть я не понимаю такой любви, но ты-то понима-ешь… И отпускаешь похабные шуточки?!!!" А потом пришла ярость. Нет, не ярость. Холодное спокой-ствие бойца, точно рассчитывающего, куда нанести удар. На счастье Сенгоку, ничего тяжелого у пилота под рукой не оказалось, а бластер лежал далеко.
Мэрилл обернулся от стекла и спросил:
– А почему нет музыки?
Сенгоку, поглядывая на пилота, дотянулся до пульта, и комната снова заполнилась голосом зна-менитой на все ОЕДО рок-певицы.
Гогул решительно глотнул напитка из своего бокала и бросил в рот какие-то коричневые колбаски в белом соусе.
– Отлично приготовлено. Кто автор?
– Не я! – засмеялся Мерилл, с недоумением поглядывая на застывшего в почти боевой стойке пи-лота, – Лэнсер, ты уже привык к нашей кухне? Я ведь так и не спросил тебя.
– Я всеядный, – отозвался пилот. – Так что на этот счет можно не беспокоиться.
Он окинул Сенгоку очень недобрым взглядом и снова сел на ковер.
Сенгоку встал с дивана и ушел на кухню. Гогул невозмутимо жевал, отдавая этому все свое опера-тивное внимание. Бентен тоже время от времени клал в рот разные лакомства, улыбаясь своим мыслям и мурлыкая в тон певице. Глаза его начали закрываться…
Лэнсер неторопливо встал и отправился на кухню, следом за Сенгоку. Кажется, он жаждал кро-ви… И плевать ему было с высоты птичьего полета на то, что с Сенгоку ему в жизни не справиться.
Сенгоку сидел возле кухонного стола и химичил что-то в шейкере. В момент, когда Лэнсер поя-вился на кухне, он как раз открыл его и сделал приличный глоток прямо из емкости для взбивания. Поднял глаза на пилота и вздохнул.
– Убивать пришел?
– Стоило бы… Ты по недомыслию, или специально?
– По недомыслию… – буркнул брюнет и сделал еще глоток, – Слов нет… если тебе нужны мои извинения, то я извиняюсь.
– А что проку… Тут делать что-то надо, а не извиняться.
Сенгоку посмотрел на пилота странно. Очень внимательно посмотрел. Даже шейкер отставил.
###
Хасегава вздохнул, старательно контролируя бурные эмоции. Определенно, он не подозревал, что это может оказаться настолько увлекательным. И продолжение, судя по всему, обещало быть еще тем…
###
Сенгоку старательно поискал в лице пилота следы тайного приколизма или явного скудоумия, но, к своему удивлению, ни того, ни другого не обнаружил.
– Делать? Прости, я тебя плохо понял, наверное.
– А что тут понимать? Если у него это серьезно, а похоже на то, что серьезно, то он ведь может при вашей работе и шею свернуть…
Сенгоку вздохнул и отпил еще немного.
– Видишь ли… даже если это у него серьезно, то лично мы с тобой ничего – я повторяю: НИЧЕГО! – тут сделать не можем. Кроме жалких попыток не возводить обострение ситуации в куб пу-тем ссор. Если, конечно, – он с усмешкой посмотрел на пилота, – Ты не собираешься удовлетворять его желания… А ты не собираешься. Мэрилл никому не позволит себя жалеть или щадить. Ну, я буду осо-бенно осторожен с ним на заданиях, Гогул – тоже. Но на этом все заканчивается.
– Заканчивается, – подтвердил пилот. – И как, спрашивается, его угораздило?
– Хороший вопрос. Но нам с тобой этого не понять принципиально. И это уже не обсуждается. Похоже, ему принципиально не везет в любви…
– Нет, мне принципиально не везет в жизни. Черт, ну что мне стоило сразу шею свернуть, а?
Сенгоку протянул ему шейкер. Молча.
Лэнсер приложился к емкости основательно… И минут пять был озабочен только тем, чтобы глу-боко вдохнуть. У него это почему-то не получалось.
– Черт! – Сенгоку торопливо плеснул ему воды в стакан, – Прости, не подумал… ничего, сейчас полегчает во всех смыслах.
Ему даже ничего не ответили… А как тут ответишь, если дышать нечем? Никак…
– О-о… это нечестно. Спрятались и пьете в одиночестве? – раздался нежный голос Мэрилла. Аль-бинос шагнул в кухню, по пути мимолетно обняв Лэнсера – и тут же отпустив, – и потянулся к шейкеру на столе.
– Бентен, ты не думаешь, что на первый раз хватит? – усмехнулся Сенгоку, – Мне что-то не хочет-ся увидеть тебя упившимся в стельку.
– Что-о? – вскинул брови Бентен, – Ты обо мне так плохо думаешь?
Сенгоку увернулся от первого выпада в грудь и тут же сам атаковал – Мэрилл пропустил над со-бой его ногу и выпрямился уже за его спиной в боевой стойке. Сенгоку кинулся ему навстречу – для Лэнсера все это выглядело как два вихря, мечущихся по маленькой кухне и почему-то не задевающих ни его самого, ни предметы обстановки, ни друг друга.
– Ха! – выдохнул брюнет, пытаясь поймать альбиноса за руки. Бентен подпрыгнул выше кухонно-го стола и на лету ударил Сенгоку ладонью по шее. Тот увернулся.
– Хватит вам, крутые… Распрыгались, – сказал Лэнсер. – Тоже мне, устроили демонстрацию.
– Ап! – сказал Бентен, делая сальто через стол, приземляясь обеими ногами на табурет и хватая шейкер, – Это моя добыча.
– Фиг тебе, – встрял Лэнсер. – Поставь штуку на место. Не один, чай…
– Жадина! – ласково усмехнулся Мэрилл, балансируя на одном носке, – Тут на всех хватит. А если что – Сенгоку еще приготовит.
– Фиг тебе! – ответствовал Сенгоку, – Сам учись. Я не хочу быть ответственным за твое сопитие.
– Вот так! – разочарованно усмехнулся Бентен. Но шейкер поставил. – Ладно, раз вы такие вред-ные, я от вас ухожу…
– Детский сад, – тихо, но отчетливо, сказал пилот. – Честное слово, детский сад. И Гогул в качест-ве няньки.
– О-о… my o my… – Бентен пристально посмотрел на пилота.
– А что, нет? – спросил Лэнсер.
– Да. – Сказал Мэрилл, – Жаль, что тебе это так неприятно.
Он сделал еще одно сальто – к дверям – встал на пороге, оглянулся через плечо и улыбнулся. Подмигнул и выскользнул в гостиную.
– Вот так, – сказал Сенгоку, – Ни много, ни мало.
– Именно так, – сказал Лэнсер. – Тебе никогда не приходило в голову, что нехорошо хвастать пе-ред безногим, как ты здорово бегаешь?
– О чем ты? – устало спросил брюнет.
– Да так. Ни о чем. И убери, Бога ради все спиртосодержащее. А то я тоже нажрусь.
– Сделай милость, если тебе от этого полегчает. Кстати, спирта здесь нет.
– А разница? – Лэнсер взял со стола шейкер, отхлебнул, закашлялся… Покашлял с минуту и от-хлебнул еще раз.
– М-да… ничего себе перспективка… – пробормотал Сенгоку, – Передо мной выбор: нажраться вместе с ними, чтобы строй не ломать, или проявить благоразумие и охранять покой мирных граждан в лице Гогула. Что предпочесть? – для упорядочения мыслительных процессов он отхлебнул еще.
Лэнсер обнаружил, что его почему-то не держат ноги. Не мудрствуя лукаво, он сел на пол. Не по-могло: оказывается, с ногами было все в порядке, а вот пол куда-то уезжал…
– Пошли, – сказал Сенгоку, поднимая его на руки.
– Уберись. Я лучше тут посижу, – сообщил пилот. – В драку не полезу, не беспокойся. И даже петь не буду…
– Ты не учитываешь той малости, что скоро сюда будут ходить толпы  – со мной во главе! – на предмет попить и еще поесть – аппетит после этой дряни развивается зверский, знаю по опыту. И все мы дружно будем об тебя спотыкаться? Не-ет!
И пилота повели – в качестве большого одолжения – в гостиную.
В гостиной Бентен стоял на руках.
– Ой… – сказал пилот. Видимо, от этого зрелища у него закружилась голова.
Бентен коснулся носком одной ноги пола и переступил руками.
– И это же надо так нажраться, – заметил Лэнсер. – Уже глюки пошли…
Глюк вернулся в нормальное положение и опрокинулся на "мостик", касаясь руками пяток.
Лэнсер тихо уковылял в темный угол – куда-то к окну. И постарался смотреть на что-нибудь, что не двигается. А то голова здорово кружилась. Правда, двигалось все. Стены куда-то плыли, пол вообще вел себя ненормально, а вид за окном слегка размывался.
– And now they have their space.
They've run the final race.
Love's given them a place
Where love can live… - проник в его плывущее сознание голос Бентена. Явно накладывающийся на его собственный – с кассеты.
– Мало того, что английского не знает, – пробормотал Лэнсер. – Господи, а не в дурдоме ли я?
– Надеюсь, – усмехнулся Сенгоку, глядя на самозабвенно, с закрытыми глазами, распевающего Мэрилла, – Что текст, по крайней мере, приличного содержания. А то ведь нам это еще долго придется слушать.
– Приличного. Я неприличных текстов не пишу… То есть, не писал.
– И о чем это? – спросил Гогул, отрываясь от жевания.
– О влюбленных. У нас их там три пары было.
– О-о…  – только и сказал Сенгоку. И тут же закрыл рот.
Бентен допел вместе с Желтой Танцовщицей и открыл глаза.
– Прекрасная песня! – пропел он, подходя к пилоту и садясь перед ним на пол.
Лэнсер с мученическим видом уставился в окно. Ему только не хватало похвал его творчеству. Для полного-то счастья.
– Не желаешь меня видеть? – улыбнулся Мэрилл, – Это правильно.
Встал и пошел в ванную.
– Слушайте, вы или напоите его так, чтобы он спать завалился, или успокаивайте его сами. – Со-общил Лэнсер Гогулу и Сенгоку. – А то ведь, чего доброго, глупость какую-нибудь сотворит…
– Плохо ты его знаешь, - усмехнулся Сенгоку.
– Да я его вообще не знаю, мать твою! Откуда, блин, мне его хорошо знать-то?
– А надо? – почему-то очень по-доброму спросил Сенгоку.
– Я-то откуда знаю?!!! Мало мне было всех этих разборок у нас там, так теперь еще и здесь… Ну почему я?
– А чего ты взъярился? – устало спросил Сенгоку, – Он ничего не сотворит. Он сейчас примет свой ежевечерний душ и сам уйдет спать. И хрен даст кому догадаться, что у него на душе. Так что бес-покойство по этому поводу излишне.
– Дети малые… Честное слово. Может, мне, все-таки, лучше убраться куда подальше, а? Чтобы глаза не мозолить.
– Лэнсер, я знаю, что тебе это очень не понравится – очень не понравится… Но может быть, я больше никогда не осмелюсь тебе этого сказать – после сегодняшнего-то… Короче! Уйти ты можешь, только легче от этого никому не станет – ни тебе, ни ему. А еще… прости, но попробуй сказать, что ни разу не дал ему повода подумать, что он тебе нравится! Я не так уж плохо знаю Бентена, чтобы не по-нять, что он никогда в жизни не пошел бы вразнос в открытую, если бы не имел намека на взаимность! Все, можешь злиться.
Сенгоку встал и ушел на кухню. Он чувствовал себя хуже некуда!
– Я же еще и виноват, – сказал Лэнсер. И продолжил смотреть в окно.
Бентен включил воду и встал под тяжелые прохладные струи – в одежде. Поднял руки к лицу и медленно сел на пол… так было лучше, так было легче…
Через час в дверь постучали.
– Эй! Ты там не утонул? – вопросил Сенгоку.
Бентен хотел промолчать, но представил себе Сенгоку, врывающегося в ванную, и крикнул:
– Нет. Я моюсь.
– Ну-ну… - пробормотали за дверью. Но ушли.
Мэрилл заставил себя встать с пола и раздеться. Окинул ванную беглым взглядом и обнаружил, что ВСЕ ПРОСТЫНИ БЫЛИ УЖЕ ИСПОЛЬЗОВАНЫ! Он медленно сел обратно на пол и захохотал. Смеялся долго, всхлипывая и вытирая руками бегущие по лицу слезы. Потом посмотрел на себя в зер-кало, закрутил волосы в однажды виденный узел – захохотал снова…
– Ау! Ты убежден, что у тебя все дома? – снова донеслось из-за двери.
– Все… даже больше… - меланхолично ответил Мэрилл, прижимаясь лицом к зеркалу.
Здесь он чувствовал себя в безопасности. Жаль, дверь не запирается… Хм! Сейчас запрем.
Он привязал к ручке свой пояс и крепко примотал другой конец к вешалке. Теперь все было в по-рядке… Он лег обратно под струи и закрыл глаза. Теперь все в порядке…
Сенгоку посмотрел на часы – Бентен плескался в ванной уже два часа. В принципе, для него это было не так уж ненормально, но в данном случае имело смысл поинтересоваться… На громко заданный вопрос ответа не последовало. На повторный – тоже. На угрозу выломать дверь – тоже.
– Ну что, - сказал Сенгоку, возвращаясь в гостиную, – Мы можем пропустить это мимо. А можем вломиться. Кто "за"?
– Меня здесь нет, я сплю, – отозвался Лэнсер. – И вообще, кто-то говорил, что ничего не случит-ся…
– Я бы предложил перекрыть воду. – Изрек Гогул.
– Понял. Вся тяжесть ответственности возлагается на мои хрупкие плечи! – вздохнул Сенгоку, – Ну, я пошел… Воду перекрывать.
Он исчез в коридоре. Вскоре шум воды затих. А через две минуты дверь ванной распахнулась и на пороге гостиной появился Бентен. Как был – из-под душа. С белой гривы струями стекали потоки воды. Белое привидение, не глядя на окружающих, пересекло комнату, оставляя на ковре мокрый след, и скрылось в неосвещенном коридоре. Вода зашумела снова.
– Сработало… – изумленно сказал Сенгоку, провожая глазами насмерть пьяного приятеля.
– Есть предложение закрыть дверь в ванную, –  выдал еще одно изречение Гогул. Он вообще ра-ботал этим вечером исключительно в качестве генератора идей.
– Ну, если ты так думаешь… – пробормотал Сенгоку, быстро кидаясь к ванной. Скорость в данном случае диктовалась явлением наглого голого Бентена обратно в гостиную и явно намеревавшегося за-лечь в воду снова.
Дверь в вожделенное убежище охранялась одноголовым Цербером в лице Сенгоку. Бентен сделал неубедительную попытку обойти его, с возмущением увернулся от протянутых рук и наконец соизво-лил взглянуть на друга со слабым проблеском мысли в затуманенных глазах.
– Что ты от меня хочешь?
– Проводить тебя в спальню.
– С тобой? – захихикал Бентен, – Ну, если ты так настаиваешь…
Сенгоку с ошарашенным видом увернулся раскрытых ему навстречу объятий и едва не упустил момент, когда Бентен вновь попытался проскользнуть в ванную.
– Нет! Стоп, дорогой друг… – Он решительно вцепился в тонкое запястье и потащил альбиноса в гостиную.
– О-о… да я и не сопротивляюсь… Сенгоку, пусти меня, я сам пойду…
– Спать! – приказал начинающий звереть брюнет.
– Ну да, ты же сам предложил…
Сенгоку взревел, сгреб мокрого и брыкающегося Бентена в охапку и понес к спальне.
От всего этого шума, в особенности, от воплей Сенгоку, проснулся бы и покойник. Лэнсер покой-ником не был. Он открыл глаза, окинул изумительную картину мутным взором и изрек:
– Ну вы даете… А потише этим заниматься нельзя?…
– Это не мы даем, это Бентен не дает, – заметил Гогул, невозмутимо отправляя в рот очередной лакомый кусочек.
– Пошел ты в…! – ответствовал Сенгоку, пытаясь оторвать от дверного косяка пальцы упирающе-гося Бентена.
– Ну да, – сказал Лэнсер, – И у вас это называется любовью? У нас это называется изнасиловани-ем…
– Твою мать…! – заорал окончательно озверевший Сенгоку, – Иди сюда сам и люби, девственник хренов!
– Сам девственник, – обиделся Лэнсер. Пьян он был в стельку и ему было все едино. Он, конечно, сделал вялую попытку встать, но обнаружил, что и без того уезжающий пол при такой попытке начина-ет еще и раскачиваться…
– Тебе помочь? – любезно осведомился Гогул, вставая с дивана и направляясь к пилоту.
– Нет. Я лучше тут посижу… Нет, лучше полежу…
– Так может тебе его сюда принести?
– Ну уж нет… И потом, в данный момент он мокрый и холодный… И вообще, кажется, ты ему больше нравишься…
– Ублюдки, – сказал внезапно успокоившийся Бентен, – Ну-ка, отпусти меня!
Сенгоку моментально повиновался – смертельное побоище ему устраивать не хотелось.
Бентен встряхнул мокрой головой и с грохотом захлопнул за собой дверь спальни.
– Что и требовалось, – резюмировал Гогул.
– Fuck! – сообщил окружающим Сенгоку и ушел на кухню – сегодня он решил там жить.
– И вам того же… – заключил Лэнсер, засыпая.
###
Хасегава выключил монитор. С него на сегодня определенно было достаточно. Он уже собирался покинуть кабинет – все же, три часа ночи как-никак! – но его остановил неприятно знакомый звук вызо-ва от видео-комма.
Еще раз убедившись, что время действительно три часа, Шеф киберполиции заранее настроился на неприятности крупного масштаба – по другому поводу его так поздно не беспокоили. Его предчувст-вия оправдались в полной мере.
С экрана смотрел моложавый подтянутый офицер личной Императорской Службы безопасности.
– Полковник Хасегава? Полковник Иширо, приветствую Вас. Простите за поздний вызов. У меня к вам личное послание Императора.
– Слушаю Вас, полковник.
###
Лэнсер проснулся от мягкого ритмичного стука, заполняющего комнату. Голова гудела как оси-ный рой, жутко болела… да еще и подташнивало порядком! Он с трудом разлепил глаза и узрел прямо над собой, где-то в бескрайних высях потолка, промелькнувшую белую молнию.
– Я все еще сплю? – спросил он вслух.
– Не думаю.
Голос принадлежал Бентену. А сам Бентен совершал что-то вроде систематизированных полетов от стенки к стенке в немыслимом варианте ката. Мягкие удары, как выяснилось, раздавались в момент соприкосновения белых тапочек прыгуна со стенками и полом.
– А похмелья у тебя никогда не бывает? – больше для порядка спросил Лэнсер, с трудом садясь. Голова при этом болеть отнюдь не перестала.
– Никогда – громко сказано. Сегодня оно у меня в первый раз.
– Так какого черта?.. – невнятно спросил пилот. После чего ему хочешь – не хочешь, а пришлось в быстром темпе пересекать комнату и ломиться в ванную…
Бентен усложнил упражнения, добавляя перед приземлением на руки по несколько хлопков.
– Я понял, это мне назло, – заключил Лэнсер, выползая из ванной. Собственно, выполз он только за тем, чтобы прихватить пакет с вещами и смыться обратно. Часа через два он выбрался оттуда оконча-тельно. Уже без похмелья, причесанный и переодетый. Оделся он чего-то ради в форму, прихваченную вчера из багажника "Циклона". И застегнутую чуть ли не по самые уши.
Бентен ради такого случая вышел из стойки на руках, окинул пилота безэмоциональным взглядом и указал рукой в сторону кухни.
– Там на столе твоя порция. Наши медики утверждают, что для тебя это лучшая еда после излиш-них возлияний, – с чем вернулся обратно в стойку.
Лэнсер отправился на кухню, где и затихарился. Вот чего ему не хотелось совершенно, так это есть…
– Лэнсер! – донесся из гостиной голос Бентена, – Подойди!
Лэнсер выбрался из кухни с тем же спокойствием.
– Что еще?
Бентен стоял возле видео-комма и с изумлением смотрел на экран.
– Смотри!
– Какая прелесть… Столько лет их не видел… – меланхолично сообщил Лэнсер. – Инвиды… Пат-рульные, по-моему… Простенькие… Интересно, их Хасегава тоже в медик-часть запихает?
– Мне нужен Ваш совет. Ваша помощь. – Уникальное зрелище инвидов над ОЕДО заслонила фи-гура Шефа киберполиции, – Вы знаете их, что нам угрожает? Что мы можем сделать? Какое оружие их берет?
– Я не знаю, что из вашего оружия их берет. "Циклон" при хорошем пилоте этих конкретных шту-ки четыре сделает… Если это единственная такая "стая".
– Их десять, Лэнсер.
– Значит, надо поднимать авиацию. Если они приземлятся, их будет намного труднее уничтожить, не снеся полгорода. И, кстати, сейчас они пойдут либо к вам, либо к вашим военным.
Дверь в квартиру распахнулась и на пороге появился Сенгоку.
– Ну?!
– Господин Лэнсер, не будете ли вы так любезны прибыть сюда… простите… – Шеф киберполи-ции отвлекся и вскоре вновь вернулся к разговору, со странным выражением на лице, – Только что мне сообщили, что Император приказал вернуть вам ваш самолет. Вы можете сейчас же забрать его и уйти в безопасное место. Следуйте за Сенгоку.
Лэнсер пожал плечами и отправился, куда сказали. Молча, что само по себе великое достижение.
###
"Альфа" была собрана. Полностью самовосстановилась. Лети – не хочу!
– Вот все, что нам удалось сделать, – сдержанно сказал один из военных специалистов, указывая на разложенные детали скафандра и шлем.
– Боекомплект?
– Полный.
Лэнсер кивнул, подошел к столу и начал одевать скафандр.
– Поменяйте аккумулятор в самолете.
– Уже.
– Прекрасно.
Пилот одел шлем, привычным жестом запихав под него волосы.
– До свидания, – сказал Бентен.
Лэнсер быстро коснулся двумя пальцами губ в символическом поцелуе и взмахнул рукой в жесте "виктория". Опустил стекло шлема и запрыгнул на крыло, а оттуда в кабину.
Колпак кабины опустился. Двигатели самолета ожили и он вертикально поднялся в воздух. При этом у самолета откуда-то появились "ноги" и "руки". Белая фигурка Бентена осталась далеко внизу.
###
Бой вели несколько тяжелых флаеров. Двое инвидов были уже сбиты и лежали на крыше жилого дома и одной из автострад. Рядом догорали два флаера…
– Лэнсер! – ворвался в шлем бас Гогула, – Ты ничего сказать не хочешь?
– Убирайте флаеры к чертовой бабушке! – Ответил пилот. – И, ради всего святого, не путайтесь под ногами!
– Передам, – меланхолично ответил кибер-хакер, – Но не уверен, что меня послушают.
– Я поведу их к тому пустырю. Если повезет, они увяжутся за мной в портал. Если нет, они меня собьют. Все! И уберите Бентена с крыши, нечего ему там торчать…
И тут в небе появилась еще одна группа инвидов. В числе добрых двадцати штук.
"Альфа" заложила немыслимую петлю и, не открывая огонь, пошла к пустырю. Инвиды увязались следом, на лету обстреливая самолет, оказавшийся на удивление маневренным. По связи некоторое время не было слышно ничего, потом Лэнсер тихо что-то запел.
Still, we must fight or face defeat,   
We must stand tall and not retreat…
И так далее. Ни на что, кроме инвидов, пилот уже не реагировал. Над тем самым пустырем само-лет принял форму человекообразного робота, развернулся в воздухе и двинулся на "стаю", одновремен-но выпалив десятком ракет. Стая ответила слаженным залпом лазеров.
И тут небеса ОЕДО узрели еще одно леденящее душу явление. То есть, еще один самолет. Ни много, ни мало – адмиральскую "Валькирию". Последнее следовало из сообщения Лэнсера по связи. Сообщение это было радостно-нецензурным, и состояло, в основном из совершенно немузыкальных воплей. Из воплей удалось понять только то, что пилот уже готовился красиво помереть, а тут, наконец, явился адмирал Хантер. Обращены вопли были, собственно, к этому самому адмиралу… Далее нача-лось нечто невообразимое. Может, Лэнсер и был ни на что не годным разгильдяем, но это был явно не первый воздушный бой в его жизни. А уж адмирал Хантер, кем бы он ни был, в этом деле и вовсе соба-ку съел. Самолеты на лету меняли форму и палили из каких-то непонятных орудий… В общем, это бы-ло типичное избиение младенцев. Младенцами были инвиды.
– Капитан, – донесся по связи незнакомый голос. – Убирайтесь в портал немедленно! Я здесь сам закончу.
– А вот фиг! – отозвался Лэнсер.
Сбил еще одного инвида и еще раз сменил конфигурацию самолета.
– Лэнсер, призрак чертов, я приказываю! Немедленно вон отсюда!
– Сейчас… Куда?!!! – этот вопль относился к какому-то особо наглому инвиду, который направ-лялся прочь от пустыря… Впрочем, очередная ракета его достала.
– Мать твою! – высказался адмирал. – У тебя тут что, роман? Улететь никак не можешь?
– Нет, блин, повесть! – "Альфа" прошла точно над ближайшей крышей. На крыше наблюдался Бентен, вцепившийся пальцами в ограждение.
– Гогул, убери его! Я не могу! – взмолился Лэнсер. – Его же убьют!
За спиной у Бентена появился Сенгоку. С высоты наблюдалась молчаливая драка, затем оба за-стыли – Бентен смотрел вверх, на "Альфу".
– Лэнсер, чтоб тебе!!! Потом вернешься отношения выяснять! Вон отсюда! На SDF, быстро…
– Да, сэр, – неожиданно согласился Лэнсер. "Альфа" выписала напоследок мертвую петлю и ис-чезла в чистом небе.
Под белыми пальцами хрустнула и переломилась трехдюймовая сталь ограждения.
На улицах догорали последние сбитые инвиды.
###
– Эй, есть кто-нибудь на связи? – спросил адмирал. Тишина была ему ответом. "Валькирия" зашла на посадку на ближайшую крышу. Ближайшей оказалась та, где стоял Бентен.

– Эй, там, у вас пива нет? – спросил смурной мужик средних лет, откидывая колпак кабины "Валькирии". Делалось это при помощи мощного пинка – автоматика, судя по всему, без пива работать не желала…
– Свои… – пробормотал Сенгоку, отпуская плечи оцепеневшего Бентена и приближаясь к пилоту, – Ну, махнемся – я сейчас достану тебе пиво, а ты мне расскажешь толком, что здесь произошло.
– Да ни хрена здесь не произошло! Мотаюсь тут с похмелья за всякими капитанами… Еще ищи его здесь, паршивца… – ответил мужик.
– Ну, в любом случае ты – наш спаситель… Сделай одолжение, посторожи этого деятеля, чтобы он через ограждение не махнул. Я во флаер и обратно.
– Ладно, – согласился мужик и ловко выпрыгнул из кабины. Одет он был во что-то очень похожее на знакомую форму, только с какими-то непонятными знаками различия и прочими примочками. – А с чего ему прыгать?
– Друг у него пропал… – пояснил Сенгоку, открывая дверцу флаера, – Тот самый.
– Да… Кстати, чего Лэнсер успел тут у вас натворить?
Из недр открытого флаера донесся злобный смех.
– Спроси лучше, чего он НЕ УСПЕЛ натворить!
Сенгоку появился на пороге с двумя бутылками в руках.
– Лови, я еще поищу.
Бутылки мужик поймал в полете, тут же открыл одну из них о стремного вида пушку, торчавшую откуда-то из "морды" самолета и принялся пить, не спуская при этом глаз с Бентена.
Бентен обернулся к мужику с болезненным выражением на лице.
– Лэнсер? – спросил он шепотом.
– Я его отправил на SDF, – пояснил тип, допивая первую бутылку. – Этого ненормального оттуда вообще выпускать нельзя.
Бентен сделал движение, напоминающее начало атаки, но остановился при резком оклике Сенго-ку:
– Бентен! Стой, идиот! Ты хоть послушай, что говорят!
– Что Лэнсер все-таки натворил? – спросил мужик, открывая вторую бутылку. – Я серьезно спра-шиваю.
– Так, – Сенгоку торопливо (во избежание неприятных последствий для мужика!) подошел к теп-лой компании еще с двумя бутылками, – Сейчас сюда явятся толпы жаждущего народа во главе с воен-ными и Шефом киберполиции. Общаться желаете?
– Морду набить вашему Шефу – это я, может, еще желаю! Изуродовал мне капитана, кретин… А вот общаться – нет.
– Очень знакомое желание, – кивнул Сенгоку, – тогда сматываемся! Бентен, давай во флаер!
– Нет…
– Да что я тебя, уговаривать буду!
– Секунду! В кого Лэнсер ухитрился здесь влюбиться? Только быстро!
– В него! – ухмыльнулся Сенгоку, тыкая пальцем в остолбеневшего Бентена.
– Что? – спросил Бентен, молниеносно хватаясь обоими руками за грудки мужика, – Что ты ска-зал?!
Тот вздохнул, покачал головой и объяснил:
– Насколько я знаю Лэнсера, он в кого-то здесь втрескался по уши. И мне очень бы хотелось знать, кого этот раздолбай притащит ко мне на флагман, добравшись досюда в следующий раз…
С чем осторожно попытался высвободиться из мертвой хватки Бентена.
– Парень, советую прислушаться – с огнем играешь! Я тебя не спасу… эй, мы сматываемся? Пого-ворим в другом месте, а!?
В следующий момент мужик подхватил Бентена за талию и легко вскочил на крыло самолета.
– Куда лететь? – спросил он, уже закрывая колпак. Бентена он просто посадил к себе на колени. Бентен, не долго думая, приложился затылком к подбородку похитителя – со всей своей дури.
Но дури у мужика своей хватало, и он со своей стороны засветил Бентену пустой бутылкой по го-лове.
– Не дергайся, а? – сказал мужик. – А то разобьемся… Высота-то три километра. И слезь, на фиг, с моих коленок!
Бентен извернулся и оказался на коленях у мужика лицом к лицу – и с мононитью у его горла. Яр-ко-красные глаза сверкали бешенной ненавистью.
– Успокойся, – порекомендовал мужик.
– Ты…  – мононить коснулась металлизированного воротника на шее мужика и тут же – как все-гда! – из ошейника донесся любимый голос… Хасегавы.
– Бентен, где вы находитесь? Отвечайте немедленно! У вас полминуты!
– В кабине второго самолета, – ответил Бентен, сворачивая мононить и отодвигаясь от похитителя. Жить все еще хотелось… почему-то.
– Вы там находитесь добровольно?
Бентен усмехнулся, сверля глазами пилота.
– Да. Добровольно.
– Немедленно садитесь на крышу Управления.
– Если пилот согласится, – коротко рассмеялся Бентен.
– В ваших интересах, чтобы он согласился.
– О чем речь? – спросил адмирал Хантер.
– О моей жизни и чистоте кабины вашего самолета.
– Подробнее… Это что, ваш… этот, блин, как его… Хасегава?
– Да, это Шеф киберполиции Хасегава. Ему очень не понравился ваш способ обращения с одним из его подчиненных.
– Да? А мне, кстати, сильно не понравилось его обращение с одним из моих офицеров! Что ему надо?
– Ваш самолет на крыше Киберполиции. Иначе мне оторвут голову. В прямом смысле. Здесь и сейчас. Вы испачкаетесь.
– Наслышан… – пробормотал пилот. – Где эта крыша?
– Вон та, где много флаеров. Сейчас их уберут оттуда.
Бентен прижался к стеклу.
– Одно замечание… вы решили играть в "око за око"?
– Нет. Я обязан предупредить вашего Шефа… кое о чем. А потом я отсюда уберусь, пока Лэнсер не сбежал еще куда-нибудь. Он мне живой нужнее…
"Мне тоже!!!" – хотел закричать Бентен, но, разумеется, не сделал этого. Посмотрел умоляющими глазами на пилота и спросил:
– Сейчас с ним все в порядке? Вы это точно знаете?
– Сейчас он, скорее всего, у врачей… Больно уж он на себя был непохож последнее время.
– Он говорил об этом… у врачей?! Но почему?!
– Потому что психовать Лэнсеру не свойственно. Носиться по моей каюте с воплями "Заберите меня отсюда", Лэнсеру не свойственно. И, в конце концов, сутками пребывать в ступоре Лэнсеру тоже не свойственно… Как и позволять инвидам... неважно.
– Да ну?! Я его другим и не видел… почти. А мы провели вместе много времени.
Бентен и так уже открылся незнакомцу больше, чем мог любому другу. Большего он не мог и про-сто скорчился у стекла, стараясь не касаться пилота.
– Вот потому я ему и приказал убираться. А там его уже ждет пара психологов. Осторожнее, са-димся.
"Валькирия" плавно опустилась на крышу Управления.
Бентен молча дождался, когда откинется колпак, и спрыгнул на площадку. Сенгоку уже ждал их.
– М-да, – откомментировал он, – Ну и как тебе понравился полет?
Бентен покачал головой и ушел в глубь здания.
– Что вы с ним сделали?! – спросил потрясенный Сенгоку у пилота.
– Ничего я с ним не делал. Мне своих подчиненных хватает, чтобы с чужими уже ничего делать не хотелось… Вот что: передайте там, кому следует. Портал у Вас стабильный, валиться в него будут все, кому не лень еще долго. Месяца три-четыре. Потом я пошлю кого-нибудь, чтобы весь этот сброд отсю-да забрать. И если Ваш Шеф будет с ними обращаться так же, как с Лэнсером, то, возможно, они устро-ят тут порядочный бардак… В общем, я не знаю, что вам всем здесь делать.
– Слушайте, вы можете мне не верить, но ничего… а! Короче! У того белого приятеля, которого вы так поспешно и напрасно записали в свои худшие враги, действительно завязались очень странные отношения с вашим Лэнсером. Не знаю, что будет с вашим пилотом, но Бентену уже хреновее некуда. Вы уж его сюда хотя бы не пускайте – ведь доведет он парня до ручки – уже довел! Это же был самый спокойный человек во всем Управлении! Спасайте своих и наших – не пускайте его сюда!
– Это не от меня зависит. Я всего лишь адмирал REF и не могу лично следить за каждым разгиль-дяем на борту…
Сенгоку усмехнулся, глядя в глаза адмиралу.
– Напрасно… его – он ткнул пальцем в сторону, куда ушел Бентен, – гибель будет лично на вашей совести. Все.
– А на чьей же еще, – ответил Хантер. – Все они на моей совести, мать бы их, ну да ладно. Все. Да, что касается портала: не пытайтесь туда соваться. Честно предупреждаю.
– Вы не могли бы задержаться, чтобы разъяснить мне еще кое-что.
На площадке стоял Хасегава.
– Я  – Шеф киберполиции. Мне пришлось общаться с вашим лейтенантом…
– Капитаном, – поправил адмирал, свешивая ноги из кабины самолета. – Я повысил его в звании.
– … И придется, согласно вашим словам, продолжать это пренеприятнейшее занятие. Вы не счи-таете, что оставляете меня в весьма невыгодном положении?
– А что я могу поделать? Расстрелять его? Чтобы он вам настроение не портил?
– Настроение? Мое настроение здесь не причем. Я отвечаю за безопасность этого города. Наде-юсь, вы понимаете, что я не могу принимать с распростертыми объятиями все военные самолеты не без вооружения на борту и с не подчиняющимися мне пилотами, которые только будут сюда являться.
– Знаете что? – разозлился адмирал. – Не я этот портал проделал. Не я послал сюда капитана Бел-лмонта. И не я привел сюда инвидов. Все претензии – к Реджис. Я постараюсь сделать так, чтобы никто из моих подчиненных сюда больше не попал.
– Я и не обвиняю вас в попадании сюда капитана Беллмонта и создании портала. Но вы изволили проявлять недовольство моим обращением с вашим пилотом. А я намерен и впредь обращаться с ними соответствующим образом. Мне хотелось бы избежать дальнейших претензий.
– А идите-ка вы… – сказал адмирал. – Я сказал: рефовцы сюда летать не будут. Во всяком случае, намеренно. За всех остальных – инвидов, Зентреди, Мастеров Роботека и прочих – я ручаться не могу. И за все потерявшиеся за годы войны корабли – тоже.
– Это все, что я хотел знать. – Коротко ответил Хасегава, – Благодарю за обещание.
– Лучше десять инвидов, чем один Лэнсер! – пробормотал Сенгоку, тихо наблюдавший за этой битвой титанов.
– Вы не правы, молодой человек, – ответил адмирал. – Хуже, чем десять инвидов может быть только сотня их же. А ходят они ордами. Что же касается Беллмонта – так ваше счастье, что вы не уз-наете, от чего он спас сегодня ваш драгоценный город.
– Когда нужно будет сделать десять инвидов – можно взяться за оружие. А когда нужно угомо-нить насмерть влюбленного Бентена – за что браться? – усмехнулся Сенгоку.
– За голову, для начала… – мрачно посоветовал адмирал. – А насчет Лэнсера… Можете не беспо-коиться. Вы так смешали его с грязью, что он не скоро в себя придет. Да, если инвиды появятся – по-пробуйте позвать кого-нибудь через портал. Эти дурацкие дырки обладают, подчас, самыми непредска-зуемыми свойствами. Если же появятся люди… Просто передайте им мой приказ немедленно отсюда убираться.
– Обязательно! – с жаром согласился Сенгоку. Хасегава молча кивнул.
Хантер потянулся и вернулся в кабину. В смысле, убрал ноги. Колпак закрылся. "Валькирия" не-много "прокатилась" по крыше и взлетела. Вскоре ее и след простыл.


Три месяца спустя…

От любимого шефа все трое выбрались просто измученными. А сзади еще тащился Варсус, мето-дично перечисляя, какие еще законы они успели нарушить и сколько лет лишения свободы им за это причитается.
– Отстань, – меланхолично попросил Сенгоку. Варсус не понял. Шедший впереди Гогул вдруг резко остановился. Бентен обошел его... и застыл рядышком. Сенгоку мимолетно заинтересовался, что это за столбняк такой на них напал, поравнялся с Бентеном и... составил друзьям компанию по части изображения пня на морозе.
Ближайший фонарный столб подпирал до боли знакомый тощий тип в черном комбинезоне. Пер-вым очухался Бентен. Он сделал несколько недоверчивых шагов по направлению к призраку и прошеп-тал:
– Ты!.. Ты откуда здесь взялся?
– Прилетел, - ответил Лэнсер и потупился, рассматривая валявшийся у его ног шлем.
– На чем? – ужаснулся Сенгоку.
– Угнал адмиральскую "Валькирию".
– И куда ты ее дел? – вопросил Сенгоку. Судя по тону, он уже представлял затяжной процесс сборки этой самой "Валькирии", чем бы она ни была, из большого количества разрозненных фрагмен-тов.
– Ну-у... – протянул Лэнсер, застенчиво пиная носком сапога злополучный шлем. – Ты не хочешь этого знать...
– Куда?!! – спросил Сенгоку еще раз.
– Тебе это не понравится...
– КУДА?!!!!!
– На крышу поставил.
Гогул и Сенгоку как по команде задрали головы, оглядывая окрестные крыши.
– НА КАКУЮ?!!
И тут Гогул увидел. Если бы его "глаза" могли полезть на лоб, они бы так и поступили.
– На крышу вашего Управления, – злорадно сказал Лэнсер. – Пусть теперь Хасегава думает, как ее оттуда убрать.


 To be continued…