Страшно...

     Устало сидит вечность на своей кровати. Она устала от жизни. Ей надоело, что ее каждый день давят железными каблуками. В мозгах всё еще копошится зловонная жижа стухших ожиданий и изнасилованных до боли между ушей надежд. В синих от пустоты душевной ниши глазах вечности сереет что-то сочно закомплексованное похожее на безвременно ушедший пройденный босиком этап безысходности. Золотые слова и высокие идеи недоступны ей. Маска за которой живет она истерлась до неимоверной пошлости и повседневности трескаяся по краям вот-вот прикажет долго жить. И что тогда? Что сможет эта вечность показать миру новому и сияющему? Чем она в душу вольется и проберется под кожу? Безнравственно заскорузло о****елой посредственностью донесет свое мелочное "я" и отпорхнет ангельским созвучием в мир иной?.. А после снова будет канючить и вымаливать ту измятую заплесневело мощно кислую как кремлёвская звезда канаву всеобщего отторжения как незримый пафос кленовых сухих листиков под дождём иссушенных ядреной похотью праведной жизни. Страшно...
     Это я снова бегу по кругу, не переставая при этом без передышки ежеминутно загонять себя в яму, вырытую тупой лопатой собственного безбрежного самолюбия. Может, появится Нечто??? Оно пробьётся жадным лучом сквозь точку созвездий, где соприкасаются плоскости того, что было возможно и чего нельзя потрогать руками. Того, что в седьмом поту пережевывалось красными, как грех, возбухшими от всей непутёвости ладонями. Может, незримо войдет в безмерный объём та гуща бесполезной мозговой деятельности, выхаркиваемой залюбленной до дыр душой. Солнце не осветит лучом того простого затухания паники человеческой, каждый раз раздающейся от пузырящей сквозь стены действительности. Возьми к себе, Солнце, даже не зная меня, обесшабашенного, погрязшего и  по горло залитого дерьмом, без рук, без мыслей, бесталанного, брошенного на произвол чьих-то щемящих до зуда в пятках сердце истин, чьих-то придуманных планет и сгоревших холодильников.
     Жизнь такая штука. Сначала, будто невзначай, вздёрнет на виселицу радости , помашет перед носом гладким пряником в замасленной бумажке, а потом окунет в упоительную до глубины души лужу откровения. Каждый новый день с остервенением поднятой целины зарится на мои наивно подытоженные мечты, заблёванные цементной краской шустрых вагончиков, уносящихся вдаль без единого на того права. А может и впрямь забыть всё на *** и не страдать безбожной еблей чужих барабанных перепонок. Забыть эти чертовы молочные иллюзии, которые то и дело норовят заполонить своей подкрашенной, как старый сапог, завистью всё моё существование, паршивое, мерзкое и необозримо гнойное. Может, пришло время поставить жирную, как бес в ребро, точку... Страшно.
     Да не оттого страшно, что жизнь будет плохая, как дно илистое навозно-весёлой речонки, а оттого, что скучная и тухлая будет, как доеденная рыба, обречённая грустить до судного дня на помойке мирских невежеств и разломанных на мелкие лоскутки солнечных лучей. Того и чувствуешь, что вот-вот выпрыгнет сердце из груди в лужу и начнёт в ней плескаться, аки воробышек. А напитаясь вдоволь спёртым воздухом, воздвигнет себе плюшевый памятничек величиной с горошину и съебётся напрочь куда глаза глядят... А что ни говори, всё-таки страшно.
     Угарно насмешливой бородой закрывает моё лицо необратимость. А может так и надо? Так и стоит жить с повсеглазным сознанием своей изувеченной обречённости. Не зря очкатый дядька писал про метафизические карболансы и арбузные полночи. Как в воду пукнул! Это оно и верно. Бывает так припрёт, что ей богу, не открутишь, не отпальцуешь всю эту пакость. Видимо, залили дядьке уксусом душу так, что сгорело в ней всё человеческое, а поэтическое осталось. Склизкое, как ****ец, зато простое, искреннее и вечное. Да, было ядрёно времечко, были годы, бои, перестрелки, - и как яркий рассвет ничего не стало. И поэтому страшно...
     Что, касатики, улеглись все ваши анально-фигуральные порывы стремительно неголубого творчества??? Опухли в буйных головушках вечно новые пошлые мыслишки. Прошло ваше время. Эй, там на небе! Что, Башлачёв, небось смешно так на нас всех поглядываешь, да в рукавочек тихо ухмыляешься? Хорошо тебе, а нам страшно...
     То-то же... Не всё казаху кумыс пить да нам, неблагодарным, беленькую прихлёбывать, пора и честь знать. Ибо трах-тара-рах поднялся на ноги, изничтожая всё под своими ногами присущее и несущее, угнетённое, нетленное и обретённое.
     В который раз чья-то жирная срача затмит ясно солнышко, и настанет ващще самая развеснатая весна моей упоительной постепенности и обобщённости. И вот в который раз стою на остановке: что же такого заветного и неприступного, как фонарь, увёз в себе последний автобус моих неясных словоизмыслений. Эх, ещё одна идея задепрессивела и безбожно свалила из моей беспутной башки. Будто бы не было ничего: ни жизни, ни счастья, ни дверных ручек и разных там стаканчиков, стоящих вверх дном на полках, ни песни, ни шестиструнной, никакой обороны...Страшно. Поневоле станешь словобоязливым как охотничье ружьё и жизнерадостным, как граната, брошенная в подвал самых заветных твоих желаний.
     Бывает, смотришь на солнце, а вместо него - дырка на штанах. А в ней глазёнками трепыхает и клацает невинность, красная, как знамя надежды, под которым полегло немало благородных начинаний и всподъебений. Что поделаешь - стихия! А так подумаешь,- всё снег, всё неплохо. И придёт, блин, вдохновение, потирая мохнатые лапки да губасто причмокивая, и започкуются в голове зернышки озимой пшеницы достоверного сновидения. Побежит времечко, косой саженью отмеривая срок, нам ниспосланный. Побегут унылые деньки постылой влюблённости... И то правда, что жизнь не сметана и даже не оглобля, а так себе нечто среднее между кочергой и душевными порывами. Эх, праведная жизнь,
                Отдохни немного!
                Скрип чужих сердец -
                Долгая дорога.
                Cтрашно, страшно, страшно
                И небезопасно
                Раздавить ногою
                То, что так прекрасно...

     И да наступит время великое! И да порвёт перетянутая струна гриф ко всем чертям, да забудет про нас, живущих здесь! И неминуемо сыщется на каждую хитрую жопу *** с винтом! И необратимо восстанет из пепелища запретов та самая веточка, немощная, как вселенная, да подвоздриснет так, что в руках и ногах зашевелятся отчаянные шарики опьянения! Хорошо! Немного осталось дожить до позапрошлой весны... Будет ещё и туда, и обратно... И совсем не страшно...