Записки человека, который боялся темноты

Дождь сыплет тяжелой дробью на промокшую землю, на время превратившуюся в океан бесчисленных шероховатых штормов. Свет фонарей острыми лучами просачивается сквозь полосатую бездну дождя, словно рисуя в воздухе предостережение. Фонари синие, и из-за них струйки дождевой воды, льющейся с крыш тоже становятся синеватыми.  Редкие прохожие бегут по улице, съёжившись под зонтиками. А в окне на пятом этаже опять праздник. Там горят сотни маленьких разноцветных лампочек, таких, какие развешивают на елках в Рождество. Их так много, что даже сам хозяин квартиры уже не помнит, сколько. На стенах, на шкафах, за дверьми, на окне, под кроватью, маленькие, опутанные проводами, тонкие, стеклянные.  Красные, желтые, зеленые – таких красивых цветов; столько света, столько радости, столько смеха доносится из-за тонких стеночек этих лампочек. Прохожие не видят этого смеха. Им грустно. Оттого.

        «Где живут облака? Я туда хочу. Там тепло. Там хорошо. Мне страшно. Я боюсь темноты. Я готов разгонять её руками, как роящихся насекомых. Она опутывает меня. Её становится слишком много. В магазине за углом на меня смотрят косо, спрашивая, зачем мне нужны эти лампочки летом. Я не отвечаю и смотрю себе в ноги. Мне даже не стыдно. Мне в такие моменты не хочется выходить на улицу. В самые светлые дни там тоже темно. Ни зги не видно, хотите верьте, хотите нет.»
        «Выключил лампочки. Вышел на улицу. Там также темно, как и ночью. Вот я иду к метро. Я чувствую нутром, как из каждого прохожего сочится тьма. Она выплескивается из их душ, как вода из опрокинутого сосуда. Она льётся по улицам, заливаясь в наши дома, проникая в нас и заражая, как чума. Я не хочу этого – да поможет мне Бог. Adiuva me!»
         « Давно-давно я был в Ливии. Там было светло. Палящее солнце пустыни, добрые люди, с их лиц можно пить воду. Мягкие линии заката, мягкие, податливые пески. Из них, если размочить водой из пруда, можно лепить разные фигуры. Ещё там поразительно много детей. Они добрее взрослых. С грустью я вспоминаю время, когда я ребенком. Тогда не нужно было никакой защиты, я не боялся темноты, а ОНА боялась меня.»
         «Сегодня опять никакой день. Ночью горят лампочки, выключаю я их часов в десять утра. Тогда нечего уже бояться возвращения темноты. И как  мне удалось разместить столько лампочек в одной комнате! Просто Чудо! Без них плохо. Помню, пару месяцев назад выключили ночью свет. Худо мне было тогда. Не хочу об этом писать. Не хочу.»
         «Больно, когда темно. Почему, не знаю. Сегодня купил ещё десять лампочек. Далеко же пришлось за ними ездить. На другую планету. Пока ехал, понял, что на улице  я беззащитен перед темнотой. Её слишком много. Прекрасно было бы, если б я сидел дома и не выходил. Но ведь за мной даже некому присмотреть. Живу – живу пока не кончатся деньги помершей год назад бабки. Хорошая она была – бабка моя. Добрая. В ней было так мало темноты. Я её и не боялся совсем. Вот померла она – и теперь ни души в доме моем. Некому обо мне думать. Некому. Это, наверное, называется одиночество. Странно. Я впервые задумался о том, что я один. Так здорово жить одному.»
            «Такое впечатление, что в один день вдруг настал хаос. Все мечутся. Словно война началась. Как будто до этого не было войны. Инь и Ян. Всё идёт своим чередом. Никому нельзя остановить то, что началось миллиарды лет назад, когда Бог, прежде, чем вылепить фигурку первого человека, забыл вымыть руки. Грязь была на его священных перстах. Эта грязь теперь у каждого в сердце. И у меня.»
            «Я не виноват в том, что происходит на улицах. Да, идёт война. Но я то в чем виноват. Нееет. Я, и когда мой дом станет обугленным остовом, буду жечь костры ночами, буду греть свое тело и свое сердце. В темноте ведь не только больно, в ней ещё и холодно. Вот воюют люди, чернота просто извергается, весь космос оттого и черный, что его мы, люди, чернилами поливаем. Не верите? А вы, что, думаете, он в самом начале был черный? Откуда вы это знаете? Вас же тогда не было. Он был светлый – я это точно знаю. Потому что тогда не было людей.»
             «Готовится что-то страшное. Я это знаю. Война-то скоро кончится. У них скоро порох закончится. Нет, разве ещё не закончился? Странно. Но что-то страшное точно случится…»
              «Бунт. Мне кажется, что у меня голова скоро превратится в светильник. Я сегодня встал, умылся горячей водой, выпил кофе и сел читать газеты. В этот момент раздался звон, и окно в моей кухне погасло. Оно лопнуло, как лопается тонкий стеклянный стакан от струи кипятка. В тот момент меня пронзила мысль. Тьма не вокруг. Она ВО МНЕ. Я такой же как все. Я ничем не отличаюсь от тех, кто затеял эту войну, от которой лопаются окна моей кухни. Ведь что может отличать человека от нечеловека? Только внешность ли? Вряд ли. Вот сознание, свет – да. Так вот я такой же темный, как и все остальные…
               !!! Я разгоняю лампочками тьму вокруг себя. Где, где мне найти тот свет, что разгонит тьму в моем сердце?»
               «Вчера закончилась война. Мне, собственно, не интересно, кто в ней победил. Веселые люди шагают по улицам. Они говорят, что победили тьму. Так ли это? Можно ли её победить. Даже в их белозубых улыбках,  в разноцветных платьях  я вижу темноту. И она, как всегда, пугает. Но гораздо больше меня стало пугать то, что у меня внутри.  Какой-то колодец, я ползаю вокруг него на четвереньках, боюсь заглянуть вовнутрь, порхают птицы в небесах. А лампочки все ещё горят. Что в этом колодце? Судьба. Какая она? Я не хочу в него смотреть. Зачем тратить жизнь на то, что люди не могли сделать на протяжении всего своего существования, тем более, что я сам настолько же беспомощен, как и они. Я так устал! Эти лампочки…»
               «Горят, они ещё горят? Я уже перестал выключать их днем. Колодец. Он глубокий – или нет? Надеюсь, что достаточно глубокий, чтобы в нем поместился не один только я.»
               «Я, похоже, скоро перестану видеть. Хочу в облака, чтобы не было никого, чтобы даже меня не было. Вот тогда будет светло. А Бог! Бог – все-таки жуткая грязнуля. Его, наверное, мама не учила мыть руки перед тем, как приниматься за ответственное дело.»

             Светит солнце. Оно пронизывает своим сиянием всех прохожих, синичек на ветвях березы. Дети бегут в школу. Они не слышат, как на пятом этаже что-то щелкнуло в розетке и задымилась занавеска. Дети спешат в школу, боятся опоздать на урок. Солнце светит, из окна начали вырываться блики пламени. Их никто не видит. Ведь на солнечном свете огня не видно. Он становится прозрачным. Все проходят мимо. Спешат. Чувствуют запах дыма. И не останавливаются. Прозрачный огонь трещит и душит знойный воздух на улице. Но его не видно. Не видно света. Не видно тьмы. Видно только одно лишь солнце. Солнце – очередная иллюзия больного человека. Декорация. А огонь всё горит. Он не скоро потухнет.
             Кусочек пепла упал на асфальт, подхваченный ветром, он опять улетел. Вот когда он улетел. Тогда. Упала тьма.