Подвеска

В одном самом обычном доме, в самой обычной комнате, в углу у окна стоял маленький дамский столик. А на нем – резная шкатулка, старинной работы. В этой шкатулке жили всевозможные драгоценности – кольца, цепочки, броши – все, что так любила Хозяйка.
Там было несколько выдвижных ящичков и отделений.
В самом низу, в отдельном, запирающимся на ключик ящичке, жило изумрудное колье. Это было старинное, очень дорогое колье, которое принадлежало еще Хозяйкиной прабабушке. Его доставали только по большим праздникам. В остальные дни колье мирно дремало в своих бархатных покоях. Оно было старожилом резной шкатулки, судьей во всех возникающих спорах. Все драгоценности его очень уважали и приходили за советом. Но старались по пустякам не дергать. Побаивались.
В среднем ящичке было шесть отделений. В них жили – гранатовый перстень с парой сережек (они только недавно стали комплектом и еще слегка стеснялись этого). Рубиновый гарнитур, состоящий из кольца, сережек и кулона (чрезвычайно годившийся своим благородством ). Элегантные сережки с подвеской из горного хрусталя, Хозяйка называла их «слезки». Толстушка–брошка, с бриллиантовой россыпью и сапфировое колечко. Шестое отделение пустовало.
На самом верху жили обычные, «повседневные» колечки, цепочки, подвески, бусы, даже заколки. Все они были сделаны из недорогих материалов. Их было много. Они лежали кучей-малой, хотя Хозяйка постоянно сердилась и все грозила «разобраться и половину выкинуть». Здесь всегда было весело.
– Фу, опять расшумелись, – недовольно ворчала одна из рубиновых сережек.
– Безделушки, – слегка брезгливо фыркала вторая.
После этого, на верхнем ярусе, несколько мгновений царила тишина, которая затем снова сменялась дружным смехом, шутками и общей болтовней. «Безделушки» любили повеселиться, сходить с Хозяйкой в кино, в кафе, на дискотеку. Иногда они ходили с ней на серьезные семинары, и всегда – на работу. Они любили Хозяйку, а Она любила их.

А еще на верхнем ярусе жила небольшая подвеска. Она была округлой формы, из маленьких прозрачных камушков, темно-красного цвета. Когда свет попадал на нее, камушки начинали весело переливаться.
«Безделушки» сначала удивлялись, почему такая благородная и явно дорогая вещь живет среди них. Но скоро перестали задаваться этим глупым, с их точки зрения, вопросом и просто приняли подвеску в свою компанию. Они были так молоды и веселы. И их не интересовало ничье происхождение.

В тот вьюжный зимний вечер гранатовый перстень и сережки собирались на премьеру в театр. Сережки слегка волновались, они были еще совсем новенькие, и каждый выход «в свет» был для них событием. Перстень, который был намного старше, неслышно посмеивался, но старался поддержать своих неопытных подружек.
– Ах, я слегка потускнела, – вздыхала правая сережка, та у которой слегка заедал замочек.
– И мне что-то нездоровится, – вторила ей сестричка.
– Сударыни, – перстень, как всегда был галантен, – вы обе выглядите просто обворожительно. Хозяйка собирается надеть шелковое бордовое платье. А оно так тонко оттеняет вашу красоту, что вы будете лучшими сережками в этом театре.

Хозяйка действительно надела бордовое вечернее платье с низким декольте, сережки, гранатовый перстенек и… подвеску из красных камушков.
– Безвкусица, – ошарашено пробормотал рубиновый кулон.
– Китч, – фыркнуло сапфировое колечко.
– Держись подружка, – крикнули с верхнего яруса, – ты классно смотришься.
Но каково же было общее изумление, когда, вернувшись домой, Хозяйка положила подвеску в пустовавшее отделение среднего ящичка.
В шкатулке воцарилась напряженная тишина. Еще бы, – такое здесь произошло впервые. Что бы какую-то повседневную безделушку поселили рядом с настоящими драгоценностями!? Нет, это не могло произойти просто так. Вероятно, у Хозяйки были какие-то веские причины для такого неординарного поступка. Может быть, красные камушки на самом деле какие-нибудь – «благородные» камни?
– Э-э-э, вы сегодня на редкость хорошо выглядите, – нарушила молчание добродушная брошка. – Вы смотрелись настоящим гарнитуром.
– Благодарю Вас, – пробормотала подвеска. – Вы очень добры. Но, к сожалению, я не могу быть гарнитуром с гранатами.
Она зарделась, стесняясь непривычного для нее общества и манеры разговора. И ее камушки стали темно-вишневого цвета.
«Рубины», – тут же подумала про себя брошка, – «без сомнения рубины. Натуральные. Такой глубокий цвет, такая насыщенность». И тут же поделилась своими соображениями с остальными. Через пару часов все обитатели шкатулки, за исключением старинного колье, обсуждали только одну новость – оказывается, на верхнем ярусе, среди «безделушек», жила настоящая старинная рубиновая подвеска.
– Удивительно, она совсем не зазнайка, – широко открывало глазки колечко из агата, – не то что некоторые.
И тут оно выразительно посмотрело в сторону рубинового гарнитура.
– Да уж, – поддакивала серебряная цепочка, – сколько раз я с ней перепутывалась и никаких проблем. Никаких скандалов.
– Да ты готова спутаться с кем угодно, – мельхиоровый перстень из кошачьего глаза страдал некоторой отдышкой и поэтому говорил с трудом. – Вертихвостка. Вечно вся в узлах. Когда-нибудь доиграешься – порвешься, и Хозяйка тебя выбросит.
– Все лучше, чем темнеть в ожидании невесть чего. Я цепочка свободная, с кем хочу – с тем и перепутываюсь.
– Такая скромная, такая вежливая. Сразу чувствуется хорошее воспитание, – аметистовые «гвоздики» были втайне влюблены в подвеску и ее внезапное переселение на средний ярус восприняли очень болезненно. Ведь теперь надежда на взаимность становилась совсем призрачной.
– Не может быть, что она одна из нас! – злобно шипели рубиновые сережки, – этого просто не может быть.
Сами они были слегка бледноваты, и насыщенный цвет соперницы нервировал.
– Если она так хороша, то почему Хозяйка так долго держала ее среди этих, – сапфировое кольцо бросило выразительный взгляд на простенькое серебряное колечко в форме змейки, – почему?
Почему?? Этот вопрос терзал всех, но никто не мог на него дать вразумительный ответ. Решили спросить разъяснения у колье. Долго обсуждали, кому же пойти, и, в конце концов, выбрали одну из сережек горного хрусталя (вторая, испугавшись, сказала, что слишком плохо себя чувствует для такой важной миссии) и подвес из мельхиора в виде маленьких ножниц. И, конечно же, саму виновницу переполоха.

Когда троица вошла в покои нижнего яруса – у них перехватило дыхание. На бархате нежно – серого цвета блестя и переливаясь, покоилось старинное колье. Оно состояло из семи больших изумрудов, каждый из которых был обрамлен мелкой россыпью брильянтов.
Колье вопросительно взглянуло на вошедших. Оно не привыкло беспокоиться по пустякам и сейчас решало – сразу выгнать непрошеных гостей или сначала выслушать их. Хорошее воспитание пополам со скукой и любопытством победило. Но оно, все равно, не намерено было заговаривать первым. «Им надо – пусть и начинают», – мысленно усмехнулось украшение.
– Мадам, – мельхиоровый подвес был по натуре дерзок, но сейчас даже он чувствовал себя неуверенно, – У нас наверху происходят странные вещи. Мы не можем их объяснить и поэтому пришли к Вам.
И подвес рассказал все, как было. Колье было достаточно бросить один мимолетный взгляд на дрожащую подвеску, что бы понять суть происшествия.
«Бедная девочка», – подумало оно, – «тебе придется нелегко. Впрочем, это твои проблемы. Я не буду ни помогать тебе, ни мешать». Придя к такой мысли колье произнесло:
– Не стоит задумываться над теми или иными действиями Хозяйки. В конце концов, даже у нее могут быть свои прихоти. Вы все – украшения и в каждом из вас воплощена задумка Ювелира, поэтому глупо кичиться своими достоинствами или скрывать их. Принимайте жизнь такой, какая она есть и не старайтесь слишком ее упорядочить. Помните, что из любого правила всегда есть исключения.
И колье дало понять, что аудиенция окончена.

– Что оно имело в виду? Я ничего не поняла! – то и дело восклицала сережка на обратно пути.
– Оно имело в виду, что нам следует прекратить морочить себе и другим головы и заняться чем-нибудь полезным.
Мельхиоровый подвес был груб. Услышанное его сильно озадачило. Он никогда не считал себя украшением. Он считал себя ошибкой, штамповкой, чем угодно – только не украшением, воплощающим замысел Ювелира. И сейчас, когда столь старинное и уважаемое колье сказало ему это, подвес растерялся. Его внутренний мир рухнул, а новый он еще не успел создать. Ему было плохо и очень хорошо одновременно.
Подвеска всю дорогу молчала. Она единственная поняла, что имело в виду старинное колье.

Дни текли за днями, заполненные обычной суетой. Подвеска пообвыклась в своем новом доме. Здесь, конечно, было не так весело, как раньше, но она быстро нашла общий язык с добродушной брошкой и милыми сестричками – гранатовыми сережками. Даже сапфировое кольцо, хоть и держалось по-прежнему слегка прохладно, начало симпатизировать новой соседке.
Только рубиновый комплект по-прежнему не мог смириться с ее появлением и, при случае, всегда старался как-то задеть.
Подвеска не обижалась. Ведь у нее была своя тайна. Ей очень хотелось с кем-нибудь поделиться, но страх быть не понятой и осмеянной останавливал.

Однажды в гости к Хозяйке пришла ее подруга. И каким-то образом разговор зашел об украшениях. Хозяйка была немного тщеславна, впрочем, как все женщины. Она достала свою шкатулку и стала показывать ее гостье. Та, отдав должное фамильному колье и вдоволь повосторгавшись остальными украшениями, вдруг взяла в руки подвеску с красными камушками:
– Какая прелесть! Это рубины? Гранаты?
– Нет, – и Хозяйка лукаво улыбнулась.
– Что же это за камни? Они так переливаются!
– Это вообще не камни. Это – стекло. Чешская бижутерия. Но мне нравится.
И довольная произведенным эффектом Хозяйка повела гостью пить кофе.

– Стекло! Ха-ха! Стекло! – рубиновый кулон сардонически рассмеялся. – Да Вы сударыня просто обманщица!
– Авантюристка, – взвизгнула одна из рубиновых сережек
– Проходимка, – подхватила ее сестрица, – тебе вообще не место среди нас. Такие как ты не хранятся в бархатных шкатулках! Твое место в пепельнице!!

Сжавшись от страха, подвеска затаилась в своем отделении. От ужаса происходящего у нее кружилась голова. Все на нее нападали! Все обвиняли! И не было ни одного, даже самого слабого голоса в ее защиту! Даже ее прежние подружки с третьего яруса, даже влюбленные аметистовые гвоздики – все смотрели на нее с осуждением.
«Стекляшка! Простая стекляшка!» – громом звучало у нее в ушах, – «Теперь они будут меня презирать. Ну и пусть. И пусть! » Слезы душили, но она не могла плакать. Может быть потом, позже, в звенящей тишине уснувшего дома она и позволит себе расплакаться, но не сейчас. Не сейчас. «Они не увидят моих слез», – и маленькая круглая подвеска постаралась гордо распрямиться. «Да! Они не увидят моих слез! Они могут обижать и оскорблять меня еще долго, но я не сломаюсь. Я сильная! Я смогу все это вынести!» Так думала подвеска чешской бижутерии. Она еще не знала, что на самом деле красива и изящна. Что мнение одного рубинового комплекта еще не есть мнение всего мира. И что лучше быть такой, какой создал тебя Ювелир, чем вечно притворяться кем-то другим.
Когда-нибудь она все поймет. Но это будет уже совсем другая сказка.

27.02.2004