33. Операция хрусталь. За синевой студенческих билетов

33. Операция «хрусталь».

Каждую субботу в тридцать третьей комнате проводился парково-хозяйственный день, или сокращённо ПХД, как назвал его Дядя в память о воинской службе. От других он отличался тем, что в этот день проводились общехозяйственные мероприятия: закупали продукты, стирали, готовили, убирали. Но основным священнодействием субботы было проведение операции «хрусталь». К благородным изделиям, стоящим на полках сограждан за пыльными стёклами сервантов, эта операция никакого отношения не имела. Всё было гораздо банальней. В этот день сдавали бутылки собранные за неделю. От успешного проведения операции  зависело материальное благополучие обитателей комнаты в течение выходных дней, а иногда и целой недели. На результат работали все, и хозяева комнаты, и многочисленные гости. Учитывая то, что в те далёкие времена кроме спиртной продукции в стеклянную тару разливали и молочную, то к субботе бутылок собиралось нешуточное количество. Стеклянные «человечки» становились непослушными, выкатывались из укрытий, выпадали из тумбочек, высыпались из шифоньера, бросались под ноги и мешали передвижению. Для укрощения строптивцев необходимы были кардинальные меры.

- Сегодня сдавать хрусталь пойдёт Кеша и Болик с Лёликом. Мы с Тучкой займёмся кухней и уборкой. Если не хватит наших сумок с чемоданами, попросите у Забора, он запасливый, - отдал приказ Дядя, старший как по званию, так и по возрасту.
- Я не могу, у меня нога болит. Я в прошлый раз ходил, - запротестовал Кеша.
- Кто не хочет грузить люминий, будет грузить чавуний. Короче, тогда ты убираешь в комнате и несёшься в магазин за продуктами. Учти, картошки нам надо не менее десяти кило, плюс макароны, хлеб, морковь, колбасу, масло…, - Дядя закончить не успел.
- Я согласен сдавать бутылки, - Кеша решил быстро исправить своё заблуждение в понимании справедливости.
- Я и не сомневался, - улыбнулся Дядя.

Стеклотарой наполнили все пустые средства перенесения тяжестей. Сумок не хватило, пошли к Заборному. Возле комнаты знаменитого ловеласа собралась толпа.
- Что дают? – Поинтересовался на ходу Кеша.
- Не дают, а даёт. Сан Саныч бабку какую-то притащил, - раздалось из толпы.
- Кого, кого?
- Бабку, настоящую, в чёрном платочке, и горбатую, – пояснила публика.
- Зачем? – резонно удивился Кеша.
- Зачем? Зачем? В шахматы играть. Слышишь, что вытворяют?
За дверью раздавался скрип кровати и звуки, напоминающие трубный зав оленей в период весеннего гона.
- Да, фрукт этот Забор. А у кого есть большая сумка или чемодан? – спросил Болик.
- У нас есть, -  ответили белорусы, -  только они в комнате, а нас Сан Саныч выгнал.
- Понятно, замкнутый круг. Пойду Дяде доложу, - Кеша покинул любопытствующих слушателей, и отправился на доклад.
- Дядя, сумки нам ещё долго не увидать. Там Забор какую-то старушку финтифлюкает.
- Что?
- Забор, говорю, бабульку привёл и делает с ней внучат. Говорят, что ей лет сто, что она косая и горбатая.
- Не понял. Куда привёл?
- В комнату привёл. Всех выгнал и занимается сексом.
- Интересное дело. Ладно, я сейчас разберусь. Ну никуда без меня, как малые дети, - Дядя пошёл выручать бабушку из рук маньяка и некрофила.
 Дверь затрещала под мощными ударами дядиных кулаков.
- Забор, завязывай хренью заниматься! Пацанам уроки учить надо. Вон Юрон с Васьком уже посинели от онанизма в коридоре. Пожалей молодняк и отпусти пенсионерку, ещё помрёт на кровати.
Дядины потуги были напрасны, характерные звуки за дверью продолжались.
- Давно вы здесь дрочите? – спросил Дядя, обращаясь к соседям вечного студента.
- Да нет, сегодня не долго. Часа два, - ответил Василий.
- А в прошлую субботу он девчонку приводил, красивую такую. Так ту вообще на ночь оставил. Под утро начал её с кровати выгонять, и кричал, чтобы к Ваське шла, - перебил земляка Юра.
- Ну, и что дальше? Пошла? – Поинтересовался Дядя.
- Пошла. Куда ей деваться в три часа ночи.
- А ты как Вась? Тебе понравилось?
- Чяго хорошаго. Усю ночь ня спав. Вона варочаеться. Заснёш тут, - от волнения Вася выпалил тираду на родном наречии.
- Молодец… Боец… Красавец, - похвалил белоруса Дядя.
Все засмеялись. Звуки прекратились. Послышался шёпот и возня. Через несколько минут дверь открылась. На пороге стоял гордый Александр Заборный в чёрном халате с вышитыми павлинами на спине.
- Что за шум? Кому я понадобился? Или что горит?
- Совесть поимей, Саня. Народ голодный до баб, а ты тут публичные выступления устроил, - снова заговорил старший по званию Дядя.
- До двадцати трёх ноль-ноль, имею полное право, - ответил Заборный, - Цыпочка, давай прощаться, у меня с мужиками разговор намечается. Я тебе позвоню, кисонька моя, - обратился он к своей гостье.
Мимо любопытствующих соседей проскочила укутанная платочком невысокая фигурка в сереньком пальтишке. Хохот прокатился по коридору и затих в вестибюле на первом этаже.
- Во я дал! – потянулся и зевнул Саныч, - так чё надо было-то?
- Ну, ты, Саня, и конь педальный. Сумки гони. Нам тару сдавать надо.
- И это всё, Дядя? И по такому пустяку вы меня от дела оторвали?
- Кому пустяк, а кому и нет.
- Ну ладно, берите, мне не жалко. Могли и сами взять, я не стеснительный, - Саша ещё раз потянулся, заулыбался и пошёл за сумками. Довольные белорусы-первокурсники засеменили в комнату за своим предводителем.
Их заждались любимые учебники.

В этот раз план по сбору бутылочной продукции был перевыполнен. Всю стеклянную тару с большим трудом расфасовали по категориям и упаковали в две сумки и два больших чемодана. На операцию пришлось привлекать и соседского отличника, Семёна Колышкина. Всё было справедливо: Сеня отвечал за молочную продукцию, остальные - за разную. Каждому досталось по одному месту «брутто».
Со страшным звоном и в сопровождении нелитературных изречений компания носильщиков отправилась к ближайшему приёмному пункту.
Кеша проклинал Дядю и свою неосмотрительность в выборе субботней повинности. Десять килограммов картошки казались ему детской шалостью, сумка была не просто тяжёлой, а практически неподъемной, она с невыносимым постоянством норовила выскочить из рук и отдавить пальцы на ногах. Остальным участникам мероприятия было не слаще. Сеня с упорством кота в брачный период ронял свой чемодан с молочной тарой, чем вызывал чрезвычайное любопытство останавливающихся на улице прохожих и справедливое возмущение друзей. Братья пытались организовать переноску тяжестей методом паровозика, для чего каждую сумку брали за ручки два человека, а чемоданы доставались крайним, но этот метод быстро отмели по соображениям справедливости. В результате такого новшества всё время оставался лишним или один человек или один чемодан. После всевозможных экспериментов вернулись к первоначальному разделению труда: один человек – одна единица груза.
Передвижение бутылочников по городу не осталось незамеченным. Движение автотранспорта на дороге остановилось. Любопытствующие водители создали пробку. Блюстители порядка проявили небывалую бдительность. Милиционеры несколько раз проверяли документы и содержимое сумок с чемоданами, но каждый раз вынуждены были отпускать предполагаемых преступников.

Приёмный пункт встретил оптовых сборщиков стеклотары сдержанно и без особого энтузиазма. Очередь приняла ребят за туристов отставших от поезда и потерявшихся в лабиринтах миллионного города.
- Кто крайний, - вежливо поинтересовался Сеня Колышкин, подтаскивая чемодан поближе к очереди и вытирая платочком обильную испарину со лба и шеи.
- Я крайняя, - ответила аккуратненькая старушка с несколькими молочными бутылками в авоське, с крайним изумлением посматривая на Сенин чемодан, - Но здесь не вокзал, здесь бутылки принимают.
- Я знаю.
- ?
К очереди подползла отставшая часть каравана. Народ начал перешёптываться и тыкать пальцем в студентов и их огромные баулы.

Очередь вообще является интересной субстанцией. В очередях люди знакомятся, делятся радостью и горем, обсуждают последние политические новости, спорят о забитых голах в очередном матче любимой футбольной команды, перемывают кости звёздам кино и эстрады. Очередь объединяет в себе и уравнивает в шансах на счастье очень разные категории населения. У всех представителей очередей одна проблема на всех, хватит или не хватит продукта, ради которого эта очередь собралась. Очередь приёмного пункта стеклопосуды ещё более специфична. Здесь люди не покупают, а продают. Продают они совершенно ненужные, но тяжёлые вещи, которые приносят, а часто и привозят в огромных количествах. Каждый владелец большого количества посуды может стать виновником закрытия пункта по причине отсутствия пустых ящиков или денег. Студенты со своими сумками и чемоданами вызвали справедливое возмущение очереди.
- Вы это всё собираетесь сдавать? – Полюбопытствовала очередь.
- Да, а что? – ответил вопросом на вопрос Кеша.
- Да ничего. Просто интересно. Где можно насобирать столько бутылок? – Не унималась очередь.
- Ничего особенного. На перекрёстке, возле гостиницы «Мир» машина перевернулась с пустыми бутылками. Там все собирают.
- И что? Милиция позволяет? – Заинтересовалась очередь.
- Они сами предлагают людям собирать. Только не разрешают перебирать. Заставляют брать и целые и битые. Битые нужно в мусорник относить, а целые потом можно забрать себе. Щас покажу… Сеня, открой чемодан.
Семён с большим недоумением выполнил просьбу товарища и открыл свой чемодан.
- Видите. Сеня у нас лентяй и жмот… Сеня, ты почему битые бутылки не выбросил? Их же всё равно никто не примет.
- Да пошёл ты. Скажи спасибо, что вообще с вами пошёл, - ответил Семён, не вникая в суть происходящего разговора. От усталости у него подкашивались ноги и не работала голова.
Очередь потихоньку зашевелилась,  забурчала и начала незаметно таять. Через пять минут в очереди остался мужик с тачкой доверху забитой бутылками и бабушка с авоськой. Многочасовая толпа исчезла. Студенты от неожиданности отвесили челюсти. Первым очнулся Болик.
- Оба-на. Это что? Куда народ подевался? – спросил он у старушки.
- Так, пошли бутылки к гостинице собирать, - ответила бабушка.
- Какие бутылки?
- Ну, те, что из машины высыпались. Что вы собирали.
- Понятно. А вы чего не пошли?
- Да куда мне? Я старая. Пока дойду, там всё кончится.
- Понятно. Не всех дураков война погубила, - пробормотал Кеша.
- Что?
- Нет, нет, ничего. Вы правильно сделали. Там уже при нас бутылки заканчивались.
Мужик с тачкой заулыбался. Видимо его сомнения по вечному вопросу: «бежать или не бежать», был удовлетворён.
Сдерживая хохот, ребята зашли в павильон, быстро рассовали бутылки по ящикам, схватили сумки с чемоданами, получили деньги и, несмотря на усталость, рванули в общагу. Скоропалительное бегство было вызвано небезосновательным опасением, встретиться с обманутыми представителями алчущей бутылочной братии.
Счастливые обладатели тридцати двух рублей и сорока восьми копеек, вырученных за стеклотару в столь короткие сроки, всю обратную дорогу спотыкались от смеха. По их лицам текли слёзы счастья от выполненного долга и разочарования в разуме человечества.