В поисках вечность

В поисках вечности
(рассказ)

Посвящается всем тем, кто его прочтёт.




Я и сам мечтал когда-то
Раскачать безумный этот мир,
Но умчалось все куда-то.
Все прошло, как спелых яблонь дым.
Но а ты беги пока…
Пока свободна и легка.

Маргарита Пушкина


Я сидел на краю огромного колосящегося поля и ждал, сам не зная чего. Нет. Не говорите, что просто отдыхал или мечтал. Я именно ждал. Поле всегда располагает к этому, даже когда ожидать, казалось бы, нечего.
Изнутри меня что-то последнее время беспокоило, заставляя вновь и вновь обращаться к той невидимой преграде, которая отгораживала моё сознание от неминучего будущего. Нет. Я не верю в судьбу, но я точно знаю, что будущее неизбежно. Я слышу, как оно подобно Лангольерам наступают с запада и пожирают прошлое…
 И вот теперь, почувствовав, что мне нужно кое-что обдумать я пошел прочь от людей. Как там у Оскара Уайльда «ЛЕЧИТЕ ДУШУ ОЩУЩЕНИЯМИ, А ОЩУЩЕНИЯ ПУСТЬ ЛЕЧАТ ДУШУ»? Я побрел в сторону от своего города, вышел на грунтовую дорогу и, наткнувшись на укатанный трактором пятачок земли между началом бескрайней нивы и перелеском, прилег, откинувшись на небольшую копну прошлогоднего сена.
       Смеркалось. Уже была видна полярная звезда. Скоро должны были появиться основные созвездия.
-Как жаль что я не в южном полушарии - подумал я.- Там наверное сейчас видно Южный Крест. Интересно, — подумалось мне, — я что-то жду от звезд? То, что они будут падать, чтоб загадать желание? — и тут же растекся в улыбке. — Дите великовозрастное, не пора ли перестать в сказки верить.
       — Верить, — отозвался кто-то.
       "Откуда эхо?" — удивился я.
       — Эхо? — опять услышал я голос.
       — Ты кто? — отчетливо произнес я вслух.
       — Не знаю, — отозвался некто.
       — Издеваешься?
       — Нет. А ты — пророк?
       — Нет.
       — И я тоже.
       — А при чем тут пророк?
       — Чтобы сказать, кем я буду.
       — Да какая разница, кем ты будешь, — я в шутку рассердился. — Скажи, кто ты есть. Ты что — маленький, не знаешь кто и откуда?
       — Я еще не маленький.
       Я почувствовал недоумение, которое, наверное, очень ясно читалось по моему лицу.
       — Как это?
       — Ну, я — никто.
       — «Мистер ИКС»? — с язвинкой поддел я. — А зачем...
       Некто меня оборвал.
       — Смешной ты.
       — Я?
       — Ты. Люди же не сразу — маленькие.
       Я был загнан в тупик. Мое сознание пыталось найти логику в том, где она непременно была, но оказывалась явлением совершенно неприметным.
       Я решил зайти с другого края.
       — Ты кем был?
       — Не помню.
       — Кирпич, что ли, на голову упал?
       — Может, и кирпич.
       Я почувствовал, что этот кто-то при этом улыбнулся. Моими устами улыбнулся, хотя губы при этом остались неподвижными. Вы можете спросить, как тогда я это понял. Как вам ответить, я почуял запах улыбки, исходящий от моих губ. Скажете, что этого нельзя почуять? Что улыбка не пахнет? Не буду спорить. Но запах улыбки был ощущаем с такой ясностью, что сомнений быть просто не могло.
       — Понимаешь, — продолжил незнакомец, — у меня такое ощущение, что я когда-то умер. Только вот не припомню, когда.
       Вы никогда не испытывали ощущения, приходящего, когда с вами разговаривают с того света? Или если вам казалось, что говорят именно оттуда? Если испытывали, то должны понять. У меня на лице образовалось совершенно немужественное выражение.
       — Не бойся, мертвые не кусаются, — съязвило теперь уже неведомое существо. — Тем более, что я и не мертвый никакой.
       — К-как это — не мертвый?
       — Как это, как это. Глупыш! Это тело — живое или мертвое, а я просто есть. Хотя меня нет.
       Я вдруг успокоился. Но не от того, что стал понимать происходящее, а от безнадежности что-либо осознать. Знаете, когда я вижу, что решительно нельзя рассчитывать хоть на какую-нибудь ясность, то у меня наступает полное и апатичное спокойствие. Мол, говорите, что хотите, с чем хотите, с тем - едите.
       — Нужен ты мне больно, — как будто в продолжение моих мыслей вдруг сказало это чудо. — Ты уже взрослый.
       — Что, ищешь тело млад... — не договорив, я вздрогнул от того, что мне на небе подмигнул Марс, — шутка юмора, зараза такая?! — я уже сердился всерьез.
       — Дурак ты. Как будто с потусторонним миром разговариваешь.
       — Только не говори мне, что ты — здешний.
       — Здешний. Потустороннего мира нет. Вернее, там ничего нет.
       — ???
       — Смерть бросает тебя об стенку, отгораживающую наш мир от того, чего нет, и ты оказываешься внутри чего-то несуществующего.
       — Небытия?
       — Гляньте на него. Умник нашелся. Философов начитался?
       — Хватить язвить. Надо же мне как-то осмыслить.
       — Сам вначале хорош был. И нечего в какие-то понятия меня вколачивать. Вот тебя туда вколотит, тогда и умничать будешь.
       — Ну, извини, — сказал я примиряюще, потому как стал снова испытывать волнение, теперь уже от разбирающего меня любопытства. — Так что там со стенкой?
       — Не хочу я тебе больше ничего рассказывать! Вот стану маленьким, может и узнаешь.
       — Эй-эй, ты же разговаривать тогда не сможешь...
       Но уже никто не отвечал. Я некоторое время еще надеялся, что разговор вот-вот возобновится, но голоса слышно больше не было.
       Я поднялся с прелой травы. Может, это ее запах я принял за улыбку? Бред.
       Возвращаться домой не хотелось. Я перебрался под старый раскидистый клен, под которым еще сохранился лоскут невыгоревшей травы, и расположился на ночлег.
       Сначала мне плелось что-то непонятное, какая-то смесь стонущих голосов и лиц, скованных  печатью восьми ветров и неземным безразличием ко всему миру, потом все исчезло, и я провалился в глубокий сон.
       Кто-то потревожил меня толчком в плечо. Я открыл глаза. Светало. Вокруг никого не было. Звезды уже растворились в утренних солнечных лучах, подсвечивающих небо из-за пшеничного горизонта, и только Венера все никак не хотела уходить, пробиваясь сквозь свет-предвестник утренней зари.
       — Прости, что ушел. Просто я боялся полностью вернуться в этот мир, — раздался вдруг снова уже знакомый голос.
       — Но ты вернулся. Совсем?
       Тишина…Он, кажется, не услышал вопроса. Или не хотел услышать.
       — Понимаешь, я когда-то был здесь. Жил. Очень неплохо по нынешним меркам. Но эта жизнь казалась мне ничем по сравнению с вечностью. Я очень много читал про бытие... разных мыслителей — философов, писателей, поэтов... И решил, что все, что они пишут — это не для нас, бренных телом. Где тут, на Земле, совершенно прекрасное и удивительное, чувственное и романтическое? Сплошная относительность, рожденная человеческим умом. Где вечные ценности? Так, фантазии одни. И я решил найти дорогу туда, где это все действительно есть. Изучив то, что происходит с людьми после смерти, я перебрал тысячу и один способ, чтобы сохранить себя как есть, когда переходишь в мир иной. Ведь, рассуждал я, если мне не удастся остаться неизменным, значит, я не смогу сравнивать новое с прежним и не найду лучшего(ведь всё познаётся в сравнении), принимая совершенное за обыденное. Но никакие способы не подходили, не помогла ни одна из наук. И тогда от отчаяния я просто сильно сжался и направил свою мысль на одну из звезд. Не спрашивай, почему я поступил именно так, я не смогу ответить. Но произошло чудо, меня вынесло из этого мира в… в никуда… Там не было ничего: ни моего тела, ни земли, ни звезд, ни пространства, ни времени, ни душ, на ада, ни рая. Был только я. Без мыслей, ощущений, желаний.
       И в чем, ты думаешь, оказалась вечность, раз все, что я искал, оказалось бренным? Во мне. Это я был вечен. Но меня не было ни для кого.
       — А какой же стенке ты говорил?
       — Когда я обернулся вечностью, меня с миром разделила стена, которая существовала только для меня.
       — А можно мне посмотреть на эту стену или ее остатки?
       — Нет.
       — Почему?
       — Ее нет, и никогда не было для мира. Пойми, вечности не существует, поэтому ничего и не отделяет нас от вечности. Но каждый из нас несет в себе ее семя, и если мы засеем им мир, то не будет мира.
       — Но ведь стена разделяла вечность и мир!
       — Стена защищала. Защищала мою маленькую вечность от мира. А потом... Смешно говорить "потом", ведь времени не было, — он улыбнулся той же ароматной улыбкой. — В общем, мир поглотил вечность, в которой не было силы. И я теперь здесь.
       — Где "здесь"?
       — Ну вот он я. Я — это ты.
       И голос исчез. Навсегда. Правда, осталось ощущение его присутствия. И это неудивительно. Он ведь уже не вечен, а значит существует для мира. И теперь, когда я слышу разговоры о вечном, то всегда улыбаюсь. Я ведь был вечностью, ноя её потерял. А может вечность была во мне… Может вечность была тем голосом, говорившим со мной?
И вот теперь я сижу вечерами и до поздна читаю различных писателей и поэтов, мудрецов и мыслителей; тех кто пишет для таких как я. Но как жаль что таких как я становится с каждым днем всё меньше и меньше. Я и сам иногда жалею что услышал этот голос, голос моей души. Как же мне опять хочется быть таким как все люди на земле; как же опять хочется наслаждаться этой прекрастной невыносимостью и лёгкостью бытия…
И вот уйдя сголовой в  бесконечные раздумия, хочу задать один вечный вопрос: «ЕСТЬ ЗДЕСЬ ЕЩЕ КТО-ТО… Кроме меня…?»

Хочется верить что есть…


Барма Евгений Анатольевич.__________________________