Чёрная настя, рассказ

Игорь САВЕЛЬЕВ

ЧЁРНАЯ  НАСТЯ

А что? Чёрная – вполне нормальная фамилия. Настя даже читала, что был такой поэт. Точнее, их было два: Саша Чёрный и Андрей Белый, и один таким образом вроде как издевался над вторым. Она, правда, не все запомнила… С литературой Настя вообще, что называется, не дружила, и Лидия Фаатовна говорила на уроке:
- Опять двойка!.. Чёрная, ну что ты за человек такой?
- Чёрный человек! – удачно сострил Камушкин. Удачно, так как блеснул тем самым знанием поэмы Есенина перед Лидией Фаатовной. Все засмеялись. И Васька Никитин тоже смеялся.
Пару слов о нашей героине. Настя училась в 10 Э. Литера «Э» не означает, что в параллели было 30 классов, - просто этот был экономический. Классов-то всего и было, что А и Э… Была вполне обычной девушкой. То есть дружила с Людкой. Ходила с Васькой Никитиным. Даже писала стихи. Самым удачным в них, правда, была подпись: «Анастасия Чёрная»… Звучно, знаете ли.
Что было необычного: Настя подрабатывала. Разносила повестки военкомата. Отчасти потому что просила сестра (она работала там в канцелярии). Отчасти – платили. И еще, в военкомате постоянно толпились полуголые парни с медкартами – костлявые, анемичные, они неприятно волновали Настю.
И всё бы шло одинаково, когда б однажды Людка не отказалась идти с ней по квартирам.
- А чё так?
- Да бабушка не разрешила. Говорит, чё ты будешь по подъездам шататься. И вообще… Типа, лучше бы телеграммы разносили. А то горе одно. Она сказала, что так деду повестку принесли, когда они только поженились, в… Блин, когда там война началась… В семнадцатом? 
- В сорок первом.
- Ага. И сейчас, говорит, типа почти как война.
- Ну и сиди дома! Ладно-ладно…
И Настя пошла одна. Закуталась потеплее… Может, Ваську с собой взять? Не, сегодня четверг, они собирались идти Камушкина  бить… Ну вот, все заняты, как нарошно. Хорошо хоть завтра праздник, в школу не идти…
Мимо проехал трамвай с рекламой флюрографии.
…Дверь открыла Лидия Фаатовна. Настя сначала обалдела, потом сопоставила в голове фамилии. Ну да. Сюда.
- Чёрная, ты чего?
- Вот.
Лидия Фаатовна взяла голубоватый бланк повестки, брови ее поползли… Через минуту бегала по всей квартире, причитала, кому-то звонила… Из комнаты смотрел ее сын, насмерть перепуганный и оттого еще более мерзкий.
- Господи! Господи! Наденька, да ты заходи!
На кухне Лидия Фаатовна налила своей ученице рюмку рябиновки. Возникло печенье в вазочке, творог, прочая еда не в масть. Лидия Фаатовна всё не могла определиться: бегать ей по-прежнему, всплескивать руками, или сесть и тоже выпить.
- Наденька, Наденька, хорошо, что это ты. Мы ведь знаем друг друга. И с мамой твоей… И сестру я твою учила, как она там… Мы же сможем помочь друг другу!
Настя чувствовала себя артисткой театра абсурда. Был такой драматург, чех, Ионеску, что ли… Настя раз случайно открыла. По всей пьесе – ремарки: «Часы бьют тридцать шесть раз», «…двадцать восемь раз»…
Чёрную развезло от настойки. Где-то в комнате пробило девять раз. Лидия Фаатовна тараторила и тараторила.
- …Ничего ведь почти и не надо! Напишешь, дома никого не было. И завтра, типа, не будет – можешь, кстати, и правда зайти, я жаркое приготовлю с черносливом… Лосика мы увезем. Пусть потом приходят с участковым! Надя, а насчёт учёбы ты даже не волнуйся…
Настя подошла к раковине, и ее вытошнило. Она не очень привыкла к настойкам. Лидия Фаатовна смутилась и тоже встала. Видимо, рвота стала тактичным намёком на то, что светскую беседу пора сворачивать. Настя тяжело двигалась к выходу.
- Ну ты заходи завтра… Хочешь, Лосик тебя домой проводит… Надя!
Подъезд освежил Настю. Прислонилась лбом к прохладному мусоропроводу: Господи, как всё это ужасно!.. На выходе от нее резко отшатнулась женщина с сумками. Настя не сразу ее вспомнила. Ну конечно же. Она относила им повестку в прошлом месяце. Тётка эта еще так плакала, так плакала…
На улице уже стемнело, оказалось. Завтра праздник: на крыше хирургического корпуса зажгли гирлянду. Холодно. Настя куталась в платок: плохо, мерзко, тошнит, не разболеться бы… К Ваське зайти, что ли… Хоть бы он был уже дома!
Дверь открыла Васькина мать. «Но почему она так смотрит? Я, вроде, и не очень пьяная…» Женщина, действительно, смотрела с ужасом.
Настя молча протянула ей повестку.