Париж 2040, рассказ

Игорь САВЕЛЬЕВ

ПАРИЖ  2040

До 2040 года в Париже не было телебашни. Глупо объяснять, почему. Когда же Эйфелеву освободили от бремени передающей аппаратуры, построив за городом вышку-иглу – типовую, новейшую, полимерных материалов, -- вещание только улучшилось. И безупречный диктор сообщал на превосходном французском:
- До двухсотлетнего юбилея Эмиля Золя осталось девять дней!
Да, этим в тот год жила Франция - юбилеем своего великого сына. Народ был в едином порыве. В начальных школах объявили конкурс на лучший портрет литератора акварелью. Сочинения Золя издавались тысячами дисков и книг. А работницы завода «Рено» провели такую акцию: на камеру, наизусть наговаривали «Ругон-Маккары», лучший роман писателя.
Президент Франции, возглавивший юбилейный комитет, в той памятной речи сказал:
- В своей классической книге «Чрево Парижа» мсье Золя  разоблачил неприглядное «дно» нашего города. Грязь, низость, антисанитария царили в то время на рынке столицы. Теперь мы не можем узнавать это место.
Действительно, то, что два века назад было «чревом» Парижа, в эти годы стало подтянутым и стройным «животиком», приятным во всех отношениях. Волнообразные накаты пластика, стекла. Мрамор «входных групп» бутиков. Стильный, «продвинутый» центр торговли, в последнее время он стал новой красой и гордостью французской столицы. Люкс!..
- ...В 1889 году немолодой уже Золя совершил, возможно, один из последних своих гражданских поступков. Он подписал письмо в бургомистрат Парижа, в котором призывал отказаться от строительства Эйфелевой башни. «Уродливая фабричная труба, которая испортит наш город», - так писал великий сын земли французской...
...Кабинет президента республики убивал этой своей, ритуальной отчасти, роскошью. Впрочем, и мэру Парижа не привыкать.
- Господин Президент, может, вы отмените свое решение? Это беспрецендентно... Это такое же произведение искусства...
- Господин мэр, вы не понимаете ситуации. Золя велик. Это глыба, перед которой мы муравьи. Вы думаете, мне не жаль? Но самим именем Золя...
Ровно в полдень, дабы было все торжественно, рабочие начали демонтаж Эйфелевой башни. С высот они могли видеть толпы парижан, собравшихся за Марсовым полем, - одетых празднично, их обеспечивали воздушными шарами, мороженым и кукурузными хлопьями. Ажурные конструкции шедевра архитектуры и инженерной мысли резались на удивление легко. А ну что, впрочем, удивительного. Школьнику известно, что сталь башни – нелегированная...
Воистину, велик народ, который ставит гения так высоко! Французы верили, что в тот день над их головами парила Муза Искусств. Скрипела и поворачивалась.