Танец

Марина была некрасивой девочкой. Нет, ничего особенного. Маленькая, худенькая, молчаливая. Лицо бледное, волосы длинные, непослушные, в разные стороны торчат. Даже из косичек. Правда, косички Марина уже не заплетала, все же четырнадцать лет. Но красоты ей это не добавило. И в зеркало она смотрелась один раз в день. Когда из дома выходила. Чтобы убедиться, что юбка на месте, кофта заправлена и туфли одинаковые. Вроде бы и одноклассники над Мариной не смеялись – не уродка же в самом деле, но девочки из класса уже давно носили туфли на высоких каблуках, взрослые прически и ресницы тайком подкрашивали, а на Марине все это смотрелось как седло на муле.
Мама, правда, говорила, что с возрастом Марина выправится и станет вполне привлекательной девушкой, но она говорила так и два года назад, и три… А Марина как была некрасивой девочкой, так ей и оставалась. И ничего не могла с этим поделать.

Вечерами подруги и одноклассницы сидели во дворе и слушали, как Славик бренчит на гитаре. Славик нравился всем, а Марина даже смотреть на него боялась. Просто не представляла, как можно подойти к нему, заговорить, присесть где-нибудь на лавочке рядом с Таней или Машей, чтобы послушать его песни. Поэтому вечерами Марина отправлялась в школу. Там, в актовом зале на втором этаже занимался танцевальный кружок.  Обычно одетые девочки и мальчики, среди них встречались и совсем взрослые, кружились по залу, а молодой руководитель хлопал в ладоши в такт музыке, поправлял казавшиеся и без того совершенными движения руки и повороты головы, и Марине казалось, что она присутствует при рождении нового чуда. Каждый вечер.

В тот день Марина наблюдала за одной парой. Девочка – возраста Марины, но такая необыкновенная, маленькая, стройная. Длинные волосы сколоты на затылке, но одно движение – и заколка падает на пол, и кудри водопадом рассыпаются по плечам.  И такая необычайная грация, ни одного лишнего движения. Она и живет, наверное, так же красиво и легко, как и танцует. Маленькие туфельки на тонкой шпильке – такие сейчас не носят, предпочитают широкий каблук. Но Марине всегда нравилась шпилька, только ходить она на ней не умела. Погрузившись в звуки музыки и созерцание танцующей пары, Марина начала бессознательно двигаться в такт мелодии, неумело копируя движения и жесты танцующих. Закрыла глаза и кружилась по коридору, обнимая себя руками и представляя, что это она сейчас танцует на огромной освещенной лампами сцене, где нет никакого дела до того, что она некрасива. И партнер по танцам держит ее за руку, и рука его теплая на ощупь, и от этого становится приятно, и где-то в глубине сердца начинают медленно таять льдинки. А когда танец все же заканчивается, зал замирает на мгновение и буквально взрывается аплодисментами.

Наслаждаясь аплодисментами и не переставая кружиться, Марина неожиданно наткнулась на препятствие и открыла глаза. Прямо перед ней, улыбаясь и внимательно разглядывая ее, стоял руководитель танцевального кружка.
- Ну и как тебя зовут? – спросил он немного насмешливо.
- Марина, - ответила девочка и опустила глаза. – Я иногда смотрю… Это не страшно?
- Ну, если тебе не страшно, то нам и подавно. -  мужчина улыбался уже в открытую и Маринина внешность, казалось, совершенно его не волновала. – Меня зовут Яков Васильевич. Можно просто Яков.
Протянул руку, взял Марину за локоть и молча повел за собой в зал. Пары продолжали танцевать, никто не обращал на Марину внимания. Это обнадеживало. Марина распрямила спину, пытаясь подражать танцующим девочкам – вытянутым как струнки. Яков поставил ее лицом к зеркалу и показал одно простое танцевальное движение. Марина повторила его на удивление быстро и правильно. Он усложнил композицию, прибавив еще одно – и девочка снова справилась.
- Ты умеешь танцевать вальс? – вместо ответа Марина вжала голову в плечи и робко помотала головой. Ей почему-то казалось, что если она ответит нет, то сказка закончится и ей больше никогда не позволят прийти сюда, хотя бы для того, чтобы смотреть на танцующих и наслаждаться красотой их движений.
- Это – самое простое. Сейчас у нас будет вальс, и ты будешь танцевать со мной. Я тебе покажу: на три счета, поворот, крест. Видишь, как просто?

- Этого не может  быть, - стучало в висках у Марины.
- Это снится мне, но я не хочу просыпаться, - радостно пело сердце, когда она кружилась по внешнему кругу зала, иногда сбиваясь на счет три, иногда наступая партнеру – называть это божество Яковом у нее не поворачивался язык - на ногу, но понимая, что он совсем не рассердился.
Все вокруг казалось волшебным – лампы горели мерцающим светом, вальс Штрауса доносился из колонок необыкновенной сказочной мелодией, вокруг мелькали лица, которые казались такими же счастливыми, и Марина совершенно забыла, что она – некрасивая девочка, и чувствовала себя королевой бала, потому что танцевала, летела, жила…

- Занятие окончено, всем спасибо, - все вокруг почему-то зааплодировали, а Марина вдруг ощутила себя насильно выдернутой из придуманной, но такой желанной реальности. Сейчас она снова пойдет домой, откроет учебник физики и будет готовиться к урокам. А завтра будет еще один день, наполненный чувством собственной ущербности. И снова она не поднимет глаз на сидящего за соседней партой Славика. И приходить сюда она больше не сможет, потому что теперь она уже знает счастье танца и не может оставаться просто наблюдателем. Низко опустив голову, Марина направилась к выходу.

- Марина, подожди! – знакомый голос окликнул ее уже на улице. Яков Васильевич догонял ее с небольшим магнитофоном в руках. – Мы занимаемся каждый день, с шести часов.  Форма одежды любая, но туфли нужны на каблуках. Иначе на сцене ты танцевать не сможешь.
- На… где? – скорее выдохнула, чем произнесла Марина.
- На сцене, - терпеливо повторил Яков. – Мне нужна партнерша для Игоря. Света уезжает учиться.
- Я… мне… У меня нет туфель, - наконец-то нашлась Марина.
- Так купи, - не смутился Яков. – До завтра еще целые сутки.

Вечером Марина разбила подаренную ей три года назад керамическую копилку в форме бочки. В ней было в аккурат триста рублей мелочью – на простенькие босоножки из магазина в соседнем доме как раз хватало. Сразу после школы вошла в магазин и примерила маленькие изящные туфли. Долго выбирала между белыми и черными, и остановилась на черных, с серой отделкой. Дома аккуратно завернула их в новый пакет, надела лосины и длинную рубашку, подпоясалась папиным старым ремнем – именно так одевались на репетиции почти все танцующие девочки – и отправилась в школу. Дорога до школы занимала всего десять минут, но в этот раз Марина едва успела дойти за полчаса. Останавливалась. Размышляла. Несколько раз поворачивала обратно. Но тут же вспоминала это волшебное чувство, которое она испытала, кружась по залу в вальсе, и заставляла себя сделать еще один шаг.
- Ну что мне стоит попробовать, - убеждала себя Марина. – Он увидит, что я неуклюжая, и прогонит меня, зато сегодня я еще раз испытаю это волшебное чувство. И мне не будет дело до того, что все считают меня некрасивой.

- Знакомься, Игорь, это Марина. Мы с тобой будем учить ее танцевать. Марина, это твой новый партнер. Ваша задача – освоить простейшие фигуры. Через три месяца вы выступаете на областном смотре в категории Б.
- В какой категории? - пробормотала Марина.
- Во второй, - отрезал Яков. – Не забивай себе голову. Игорь покажет тебе стандартную программу. Вальс, танго (о, господи, танго…) и фокстрот. А латиной займемся завтра. Вместе.

Стандартная программа оказалась на удивление простой. Спину нужно было держать прямо, шагать туда куда нужно и не наступать партнеру на ноги, голову откидывать немного вбок. А как божественно танцевал Игорь. И каким терпеливым был с Мариной, когда у нее не получалась какая-то фигура, или она не могла быстро повернуться под его рукой.
- Это потому, что он жалеет меня, - думала Марина. – Видит, что я некрасивая.
- Странная девочка, - думал Игорь. – Словно боится чего-то. Но танцевать будет очень хорошо. Гораздо лучше, чем Светка.

Марина ходила на танцы каждый день. Выучив уроки и вымыв за собой посуду после обеда, она становилась перед зеркалом и упорно репетировала самые сложные фигуры. К концу второго месяца обучения она уже вполне прилично танцевала вальс и танго, а латина… С латиной были связаны необыкновенные, волшебные ощущения. Самба, ча-ча-ча – резкие повороты, красивые скользящие шаги по паркету, две фигуры замирают на мгновение – каждая линия тела выражает что-то особенное, что-то, что невозможно увидеть в жизни – и снова звучит зажигательная мелодия, и Марина летит на своих тонких каблучках навстречу партнеру, встречает его руку своей теплой ладошкой и растворяется в музыке, рассказывая ему и всем, кто хочет слушать, как счастлива она танцевать. Рассказывая о себе.
А еще была румба. Красивый медленный танец. Танец любви, о которой Марина еще не знала, танец, который надрывал ей душу, во время которого хотелось плакать, смеяться, кричать, обнимать весь мир и совершенно не хотелось помнить о том, что она – некрасивая девочка. Яков сказал, что румба – самый сложный танец, но Марина не могла согласиться с ним. Она танцевала легко, словно беззвучно рассказывала себе и Игорю, и всем окружающим историю своей жизни. Про одноклассников, которые тихо смеялись над ней за глаза. Про Славика с гитарой, которого она видит каждый день, возвращаясь с танцев. Про Игоря, который смотрит на нее с сожалением. Про зеркало, в которое с сожалением смотрит она сама. Про маму и папу – и в кого она такая? 
А потом танец заканчивался, Яков объявлял об окончании занятия, все аплодировали друг другу и Марина, переобувшись в привычные тапочки на низкой подошве, шла домой в одиночестве, ожидая только следующего вечера.

Перед первым в своей жизни конкурсом Марина заболела гриппом. Голова кружилась, нос заложило и в горле противно жгло, однако мыслей пропустить конкурс и отлежаться дома даже не возникло. Оделась потеплее, осторожно сложила в пакет необычайной красоты костюм – блестящий, с разрезами, и отправилась выступать. Яков ругался. Игорь осуждающе молчал. Потом они оба говорили, что конкурсов будет еще тьма, а здоровье – всего одно, но Марина никого не слушала. И правильно. Потому что они с Игорем заняли третье место в латиноамериканской программе. И огромный зал впервые аплодировал Марине, когда она, держа Игоря за руку, поднималась на сцену за грамотой. И всем сидящим в зале было видно, какая у нее прямая спина, красивая летящая походка и счастливая улыбка. А того, что она – некрасивая девочка, видно не было.
После конкурса Игорь впервые провожал Марину домой. У самого порога торжественно вручил ей грамоту и велел на репетицию завтра не приходить. Отлежаться, вылечиться. А еще сказал, что они обязательно займут первое место, потому что у нее – Марины – замечательно получается.

Утром в школе Марину ждал сюрприз. В развернутом фотоотчете танцевального конкурса ее фотография крупным планом, и поздравления аршинными буквами. Завистливые взгляды одноклассниц. Удивленные – преподавателей. Марина сидела за третьей партой у окна, опустив голову. Ей было неловко. Почему все смотрят? Не понимают, как таких некрасивых, как я выпускают на сцену? Да еще и фотографии на всеобщее обозрение вывешивают. Стыдно-то как…

После уроков Марина в одиночестве шла домой. Температура почти спала, голова не кружилась. У самого порога ее догнал Славик. Окликнул по имени, подбежал и, с трудом отдышавшись, спросил:
- А ты давно танцами занимаешься?
Марина опустила голову и промолчала. Думала, Славик развернется и уйдет и боялась, что он начнет над ней смеяться.
- Знаешь, а я давно на тебя смотрю. Ты всегда такая тихая, ни с кем не общаешься. Я все думал, откуда это ты вечерами возвращаешься, когда мы во дворе сидим. Можно я сегодня посмотрю, как вы репетируете? Мне правда интересно.
Марина подняла голову и впервые посмотрела Славику в глаза.
- Не смейся надо мной, - тихо попросила она. – Пожалуйста.
И, не дождавшись ответа, бросилась по ступенькам в подъезд и захлопнула за собой дверь.