память

Память

Ужасно не хотелось умирать,
но впереди предстояла контратака и
я знал, что её не переживу…

Солнце прикрылось тучами, оно больше не хотело обогревать наши грязные и окровавленные тела. Искорёженными каркасами высилась над нами подбитая техника, доказывая пробоинами своё не совершенство. Изредка доносились стоны. Кто-то был ещё жив. Кто-то был ещё мёртв. Вперемешку с нашими лежали их тела. Такие же дырявые и пыльные. Им, наверное, тоже не хотелось умирать. Тогда что же мы здесь сделали? Я думаю, почти у всех был ответ на этот вопрос. У меня же не было, но это не помешало мне остаться лежать на этом поле вместе с остальными. Лес впереди так и не дождался нас и прежние наши позиции так, и остались за ними.
Это означало, что завтра с утра будет следующая контратака. Она начнётся ещё до восхода солнца и закончится, наверное, до его захода. Она будет проходить несколькими волнами. Первая волна сляжет, скорее всего, до последнего солдата. Повезёт если только раненым. Мимо них понесётся следующая волна. Вновь задрожит земля, пространство пропитается кровью, криками, лязгами траков. Засвистят пули, снаряды, мины. Лес впереди опять станет целью, перестав быть просто лесом. И если найдётся слабое место в их обороне, мы ворвёмся в лес, подтягивая новые силы в образовавшуюся брешь тем самым, расширяя её. Завяжется ближний бой. В дело пойдут штыки и гранаты. Ножи и каски. Кульминация боя. В траншеях и окопах сольёмся в одно целое мы и они. Лес зашумит разноязычными ругательствами. И до захода солнца всё стихнет, за кем бы лес ни остался. Ни у наших, ни у их командования не было больше резервов. У нас, что бы снова контратаковать у них, что бы заделать брешь. Основные силы войск были связаны боями на других более важных участках широкого фронта. Наш лес таковым не считался. На карте это было не большое зелёное пятнышко, аккуратно очерченное красной линией. Для нас это была пропитанная кровью земля, ставшей могилой для многих наших товарищей, многих наших врагов.


-  Вот там раньше был лес – махнул рукой старичок – а наши стояли за рекой. Вот лес они и пытались взять. Там у немцев позиции были хорошо укреплённые. Много наших полегло здесь – вздохнул он. Перед нами простиралась равнина, заросшая травой и сорняком. Земля была в буграх и кочках. Пройдя немного вперёд, мы поставили палатку, заранее прощупав землю металлоискателем. Пару раз он пропищал – нашлись несколько ржавых винтовочных гильз. Перекусив на скорую руку, мы разделились попарно и двинулись в направлении бывшего леса. Металлоискатель сначала изредка попискивал, а после писк не прекращался и вовсе. Земля отдавала забранный много лет назад металл. Бесконечным количеством слетали с лопат гильзы и ружейные и автоматные и пулемётные. Хвосты от миномётных мин. Несметное множество осколков не давали аппаратуре перестать пищать. Насквозь прогнившие каски расс ыпались в руках, пачкая ржавчиной. Несколько касок сохранились хорошо. Четыре наши и одна их. С трудом был вытащен трак от БТ. Где-то через пол часа от начала работы были откопаны первые останки. Череп с двумя зубами выглядывал из ямы пустыми глазницами. Расширив участок, были найдены остатки скелета. Метром дальше была откопана каска. Наша. И опять гильзы, осколки, рубашка от гранаты Ф1, погнутый винтовочный ствол. Продвинулись дальше и снова останки. На этот раз было не возможно определить, за кого воевал этот человек. Пробитый череп, две больших кости и горстка мелких. И больше ничего. Начинало темнеть и поиски надо было сворачивать до завтра. Выбрав место, мы откапали две небольших ямы, сделали из широких веток два креста и перезахоронив в них останки бойцов отправились к палатке. Завтра предстояло продолжить раскопки…

Никто не забыт?
Ничто не забыто?