Вертолет

или "Шестнадцатилетний капитан..."
За глаза его звали «Вертолетом». Почему – этого не знал никто. Может быть, за мелкую «прыгающую» походку. Может быть, за странную манеру говорить как из пулемета… Не знаю, не ведаю…
Когда он проходил вдоль строя – народ, вытянувшись струной, глухо бубнил себе под нос: «ту-ту-ту-ту…».
В общем, так или иначе, история темная, и уходила она корнями в его дремучее капитанское ПРОШЛОЕ.

Мы же, курсанты третьего «краснознаменного» взвода, любя называли его Шурой. Или Денисычем. Мы–первокурсники были Шуриным капитанским НАСТОЯЩИМ. Глупым, лопоухим, желторотым настоящим. Жутким кошмаром. Слабой надеждой. Лезвием бритвы… Жизнь показала, что у Шуры еще было капитанское БУДУЩЕЕ. Но об этом – чуть позже…

Рассказывали, что когда-то Шура приехал на границу молодым, подающим надежды лейтенантом. Служил на Камчатке, охраняя Тихоокеанское побережье от (не дай бог!) непрошенных гостей: шпионов, диверсантов, всяких «боевых пловцов». Он их, правда, так и не увидел ни разу. Но служил честно. Служил, служил… И дослужился до капитана. Стал начальником заставы. Не особо напрягался, был на хорошем счету – благо край богатый: рыба, икра, крабы… И все бы у него было хорошо. Но страсть, охотничья страсть, его погубила.
 
Как-то, пробираясь на ружейный выстрел к заветному озерцу с гусями, утопил Шура ГТС .
Ну, утопил, да и хрен бы с ним! С ГэТээСом в смысле. Ан нет! Не может наш советский офицер-пограничник ждать милостей от природы! Решил Денисыч ГТС спасти. Вытащить из болота. Пригнал БэТээР. А когда трос цепляли – утонул солдат… Шура честно попытался спасти и его… Но… То ли от холода, то ли на нервной почве – ноги отнялись. Еле самого вытащили. С тех пор и семенит…

Командование отряда Шурину настойчивость по спасению утопающих не оценило. Не вникло. Не вошло в положение… Командованию «обрубилась» академия Генштаба. Труп. ЧП. Приказ по войскам. Разбирай чемоданы. Объясняй укоряющим глазам жены, что есть один полудурок... Орясина, урод, кретин безмозглый…

– Что у вас вместо головы??? Вещмешок? У вас, капитан, мозги есть? Вам что, заставских кур не хватало? Гусей вам захотелось? Гусей?!!.. Убийца… Руки бы оторвать и в ж… В задницу засунуть! Ну, вот куда вас теперь, куда? За баню и расстрелять?!
– Товарищ полковник, виноват! С это… Ну что мне теперь – застрелиться, повеситься???
– Застрелиться?! Да я ТЕБЯ сам застрелю! Сам!! Лично!!! Вот этими вот руками!!! Я повешу тебя… вас… на осине… нет! На карликовой берёзе! Виноват?!! Да вам Родина… Родина!… людей доверила!!! А вы? Детский сад… Виноват, т-ар-щ палковник, виноват… Скотина. Охотничек тоже мне! Хантер, зверобой, чингачгук большой… урод, прости Господи! Да вас к людям… Да вас к границе на выстрел, на предельную дальность обнаружения низколетящих целей, на полет баллистической ракеты нельзя подпускать! Да я Вам…Вас…да я ТЕБЯ с говном съем! Без соли! Без сахара!! Просто так, в сухомятку!!! Вот тебе академия, вот! ВИДЕЛ? Всё. Всё – в тыл, в мухосранск, в обоз, лапти вязать-лыко плести! До пенсии! Слышите – до П-Е-Н-С-И-И! Считать лопаты, портянки… Все! Пошёл вон…

И Шуру «сослали». В тыл. В пограничное училище. Но! Видимо, сочтя, что наказали достаточно – личный состав все-таки снова доверили.

И вот Александр Денисыч, отмолив грехи, отслужив в «тылу» целых четыре года, отвоспитав и выпустив за это время одно поколение курсантов, принял в свои умелые руки наш «гвардейский» третий взвод. И сразу как-то решил, что взвод обязательно будет отличным. Передовым он будет этот ёшкин взвод. С чего он это взял – не знаю. Может, мы ему понравились? Может, посоветовал кто? А может, решил дослужиться до ротного. Сам. Ну, все-таки майорская должность. Не знаю. Но решение было принято. А настоящий командир своих решений не меняет…

4.30 утра... Морозно – минус двадцать два. Мы в полной боевой выкладке бежим по Можайскому шоссе. Денисыч – рядом. Семенит себе в шинелке, портупейке и хромовых сапожках. С легким, так сказать, попукиванием…

– Как там, у Тютчева, вроде – «Залупой красной солнце встало…»? А? Ладно… Подводим итоги за неделю… Ну что, взвод, будем еще «двойки-тройки» получать?!!
– Бу-буб-у…су..тьфу..ка…б…лиа…
– Понял! Взвод, газы!

Раз-два-три, раз-два-три… Сколько отмотали? Судя по ориентирам – «трешка»… Это только начало… Раз, два, три…

– Рассказываю анекдот: Дочка приходит к маме и говорит: «Мама, покажи мне слоников. Какие они?» Мама отвечает: «Я не знаю. Ты, доченька, вот чего. Ты сходи лучше к папе на заставу. Папа у нас все знает…» Ну, она приходит к отцу на заставу и говорит: «Папа, папа, а покажи мне слоников!» А папа: «Застава, газы!»… Шаров!
– И-й-я!!!

Колю два дня назад застукали в «художке» за распитием спиртных напитков. У него искра… божья… в землю ушла. И он ее искал, используя доступные психоделики… Еле отмазали от отчисления….

– У вас в роду алкоголиков не было? А? Нет? Как там? Водочка-то выходит??? Нет? У? Не слышу!
– Бу-бу…хр-с-щщщ, ёу… мать…сам ты…
– Понял! Взвод, вспышка справа!!

Хлоп! И вот уже на шоссе как на пляже лежит стадо «боевых слонов». Редкие утренние авто шарахаются в стороны, жмутся к обочинам при виде такой картины. Бред…

– Взвод, вс-ст-ать! Противогазы снять – отбой, газы! Бе-г-о-ом марш!

Раз-два-три, раз-два-три… Автомат на шею… Нет, так еще хуже. Противогаз по… ну, в общем, ниже пояса он бьет, сцука. Вещмешок последний раз уложил херовато – котелок ребром уперся между лопаток. О, Ару уже на буксир взяли. Разоружили и под белы-волосатеньки рученьки ведут-бегут болезного… Ага, вот и переезд. «Пятерочка» уже есть. Разворачиваемся, ждем «раненых», больных, хромых и прикидывающихся… «Круговая порука мажет как копоть, я держу чью-то руку, а чувствую ж… то есть локоть, конечно…»
Отплевались, отсморкались, откашлялись…

– Алавердян! Когда научишься постель заправлять?
Шуру намедни комбат оттянул за бардак в спальном помещении. Больно…
– Та-а-а-р-щ ка-пи-тан, а я при чем, да? Деканосидзе спросите, да, ну?… Казик, гёт варан…Кунем ворот…
– Понял! Взвод, справа у дороги 100 метров, к бою!!!

Война. Снегу по уши. Атакуем… Уничтожаем… Выползаем на шоссе… Бегом марш! Денисыч лучится румянцем во всю щеку.
Педагог.
Ушинский, Песталоцци и Шура…

А мы потом, после чистого «червончика», полдня спим на занятиях, рисуя в конспектах диаграммы сна и роняя на пол слюни и сопли. Остальные взвода хихикают. Они еще не знают, о, глупые гиббоны, что их командиры уже взяли на вооружение наш «Великий почин»…

– Третий взвод! Знаете, товарищи курсанты, с это… был такой великий педагог, Сухомлин…
– Не Сухомлин, а Сухомлинский, товарищ капитан. Сухомлин – это курсант с пятого взвода…

Женя, Женя, ну кто тебя вечно за язык тянет… Нарвешься…
Шура хмыкнул, помотал головой, но… не стал отвлекаться.

– Ну так вот, товарищи курсанты! Я вот тут думаю… Что-то я тут «с-этовался» совсем с вами, стою вот сейчас перед ДИаЛЕММОЙ…
– Перед ДИЛЕММОЙ, товарищ капитан…

Что-то щелкнуло в голове, хрустнуло так…

– Ну, в отношении ВАС, то-ва-рищ Бо-ро-вик, я перед ДИаЛЕММОЙ не стою – два наряда вне очереди!…

Надо отдать должное – ах, вы будете смеяться – по результатам первого курса наш взвод стал отличным! И на втором, когда старый ротный уходил в академию – Шура остался временно исполняющим обязанности командира роты.

«Ему ЕЩЕ ТОЛЬКО сорок один, а, смотрите, смотрите – он УЖЕ целый капитан! Карьерист, однако…» И тут, вот оно, Фортуна! Нашему «вечному» капитану, «засветил», забрезжил МАЙОР…
Мечты, мечты… Как он старался! Как он из кожи лез… Как он грезил… Да только судьбу не обманешь. «Фортуна нон пенис, ин манус но реципи…» За первые два месяца его ВрИО, временного исполнения обязанностей, рота дала, забацала, чтоб ей ни дна, ни покрышки, целых 37 пьянок. А времена были суровые, андроповские. Сколько пьянок – столько отчисленных. И этого то Шуре комбат не простил… И «сослали»Денисыча теперь в батальон обеспечения учебного процесса на капитанскую должность. И было это уже навсегда. До пенсии…
А мы потом, до самого выпуска, с другими командирами, были только отличным взводом.

На выпуске он стоял не в нашем строю. Он вообще не стоял в строю.
Он стоял в гостевых рядах, и, приветливо улыбаясь, махал нам рукой откуда то издали…
Ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту….

Через двадцать лет мы встретились на встрече выпускников нашего батальона. Были все курсовые офицеры. Комбат, ротные. Был и Шура. Увидев группу выпускников третьего взвода, подошел к «своим»:

– Ну что, «рас-звез-дяи», не обижаетесь на старика, с это?..
– Да ладно, Денисыч, ты что! Ты брось это! Все ж на пользу…

А за столом, когда пришла его очередь говорить тост, он сказал:

– Я имею право тут говорить. Я тут из вас один такой – шестнадцатилетний капитан…

Шура, Шура… Александр Денисович...
Он, и правда, имел это право.
Наш «Вертолет».
Заслуженно.
Я знаю…