Четверг

Фантазия с примесью были.

Я никогда не забуду этот день, этот миг. И даже, когда я уже не увижу мысленным взором это мгновение, со мной будет жить воспоминание о нём. Я буду воскрешать эту секунду снова и снова, и всё лишь для того, чтобы почувствовать всеохватывающее счастье от того, что мир вокруг изменился.
Предыстория этого волшебного мгновения очень и непоэтична.
То был обычный день между зимой и летом, который ну уж никак не хотелось назвать весенним. На небо была накинута какая-то серая рвань, из которой то и дело валились хлопья наимокрейшего снега. Неистовый ветер с упорством гнома-трудоголика посылал мокрые ошмётки снега в лица честных (ну, и не очень) граждан. Под ногами хлюпало не менее отчаянно, чем в носу, поэтому обувь у всех жителей несчастного города, застрявшего в грязной невесомости весны, была одинакового серовато-бурого цвета с разными, правда, оттенками («дохлой лягушки» или, типа, «взбесившейся мухи»). И во всём этом ужасе я пыталась сохранить яркую, предпраздничную внешность и ожидание чего-нибудь «светлого»: куска чистого неба, например. Ну, или радушного поздравления от старого знакомого. Да мало ли что покажется светлым в этакий распоганый день.
А день, действительно, обещал стать распоганым. И всё потому, что тёплое помещение с относительно ровными стенами, в котором я решила укрыться от садистски настроенной погоды, преподнесло мне наинеприятнейший сюрприз, а именно – очередную ссору с горячо мною любимым человеком. Дело в том, что как бы каждый из нас ни любил другого, как бы ни клялся в этой любви, всё равно – себя мы оба ставили выше кого бы то ни было другого и, соответственно, любили больше. Он для меня к тому времени уже около двух недель был смертельным ядом, который по капле что-то во мне убивал. Если в начале наших отношений любимый заполнил собой пустоту в моей душе, то ближе к их концу он же спровоцировал другую пустоту – в чувствах. Я перестала о чём бы то ни было жалеть. Я могла ему – любимому! – наговорить кучу гадостей или же, наоборот, не сказать ровным счётом ничего и, при этаком отвратительном поведении, не жалеть о словах и поступках,  и не знать такого желания – извиниться, попросить прощения! А в тот давний день мы оба вели себя в меру отвратительно, о чём, мне думается, никто из нас никогда не жалел и жалеть не будет.
В общем, сей прескверный день двигался к своему логическому завершению, а просвет между тучами так и не обозначился. Общественный транспорт всё так же нагло отказывался следовать обычному своему расписанию. Частный же транспорт так с утра и не изменил своему беспардонному обыкновению – обдавать мокро-грязным снегом пешеходов, стоящих на обочинах. Сами пешеходы все (ну, просто поголовно!) на поверку оказывались хамами бессовестными и извращенцами доселе невиданными. Зажигалка, бесперебойно служившая мне уже две недели, сломалась, сигареты – вымокли, а пиво почему-то стало стоить на пятьдесят копеек дороже, чем накануне.
И вот, как награда за все мои муки дневные, вечером рядом со мной случилось чудо. Случилось так, что вполне рядовой человек сумел изменить окружающее пространство.
Я и любимый стояли на балконе и разговаривали. За спиной у меня на расстоянии пятнадцати этажей внизу сверкал своими огнями и бормотал своими шумами не очень дружелюбный город. Над нашими головами летели непрерывной вереницей низкие серые тучи. Любимый разглагольствовал о том, что будет, когда мы расстанемся. Я слушала его вполуха. И вдруг… Вместо того, чтобы сворачивать себе шею и пялиться на надоевший до тошноты город, я посмотрела в лицо любимого. Посмотрела и замерла. И стала вслушиваться в его речь. Слова его были обычными: «Когда я уеду… Ты обещай…». Но каков он сам был в тот момент! Он весь был устремлён вперёд. Он выглядел, как капитан корабля, который в беззвёздную ночь при штормовой погоде решился войти в незнакомую бухту. Или – как жрец-провидец, который заглядывает вперёд во времени и не знает ещё, что там увидит. В это самое мгновение, когда я смотрела на любимого, не город бормотал у меня за спиной, а бурное, жадное море, не хлопья снега падали с неба, а летящие вниз звёзды призывали загадывать желания…
Но мгновение кончилось…
Предсказания любимого уже не сбудутся…
А я всё с теплотой воскрешаю в памяти этот миг…
Его не повторить.
Его не забыть.

P.S.: Что-то похожее было сегодня. Задумался, держа меня в объятьях, и стал опять похож на капитана корабля. На моего любимого.